Умиротворение

Кларисса: истекающая кровью, молящая о чём-то; в её глазах горело обвинение. Приятные воспоминания и мысли, которые крутились в голове Доктора, пока он засыпал, не задержались до утра. Его сны изменялись до тех пор, пока воспоминания не смешались воедино с кошмаром и стали сравнимы только с ужасом, пережитым в детстве. Кровь всё текла из раны, которую он не мог найти. Она схватила его за запястье и воткнула Гарпию ему глубоко в горло. Она снова закрыла его в камере с перегородкой из плексигласа и, довольная, поспешила за Джеком Кроуфордом, но тот, ухмыльнувшись, пропустил её вперёд и нанёс удар ножом ей в спину. И снова, и снова её мёртвые, немигающие глаза смотрели на него. То, что он не мог изгнать эти мысли из своего сознания, было его личным провалом. Доктор размышлял об этом, пока шёл в сувенирный магазин при госпитале. Туманное утро и пронизывающая до костей прохладная влажность сделали своё ужасное дело с его одеждой из габардина и шляпой-федорой — они уже не выглядели так представительно, хотя на ощупь можно было понять, что это дорогая одежда, и что она отличалась от тех цветных осенних нарядов и жутких однообразных пальто, мелькающих в лобби. Клерк пристально наблюдала за ним, пока он выбирал одну из этих некрасивых и безвкусных подарочных корзин на полке. Что за кошмар? Все упаковки были цвета детской неожиданности или разных оттенков желтого и зелёного. Выбор как таковой отсутствовал, но была там одна корзина с чем-то особенным — на её ручке, прямо по центру, болтался упитанный ягнёнок. Ганнибал взял её и пошёл к регистратуре. Работница наблюдала за ним, когда он просматривал товар. Он вежливо кивнул ей, когда приблизился к регистрационному столу. — Отправьте это, пожалуйста. — Конечно, дорогуша. Кто получатель? — Старлинг. Кларисса Старлинг. Женщина за столом внимательно посмотрела на него из-под своих тяжёлых бровей и довольно морщинистого лба. Она, должно быть, была хороша в юности. — Агенту ФБР? Той, которая спасла маленькую Мэгги Ладин? — Да, правильно, — его губы дёрнулись в едва заметной ухмылке. — Я её коллега. — Вы работаете с ней? — он явно поднялся в её глазах, и показалось, что она подобрела. — Нет, сейчас нет. Мы сотрудничали с ней в её прошлом деле, — ну что же, это было своеобразной правдой, подумал он, хотя это, скорее всего, сообщение общей информации. — Правда ли то, что о ней рассказывают газеты? — Я не могу опровергать или подтверждать всю информацию, которую выдаёт СМИ, мадам, но могу уверить вас, что агент Старлинг добропорядочная и преданная своему делу женщина. Клерк посмотрела на выбранную им корзину и удивлённо подняла брови: — Вы хотите отправить ей это? Ох, голубчик, это для новорождённых и их мамочек, вы не знали? — она указала на холодильную камеру за собой. Её пальцы были немного согнуты, а суставы распухли — Лектер предположил, что это артрит. — У нас здесь есть розы и ещё много разных цветов. Я думаю, что смесь красного и белого передаст ваше послание немного лучше. Ни одна дама не ошибётся в том, что они значат. Хм. Он понадеялся, что клерк увидела, как он удручён её словами. Это было очевидно. Было бы глупостью предположить, что их отношения носили не только профессиональный характер. Более того, Доктор не хотел делать это — не нужно выделяться среди других коллег Клариссы, некоторые из них, (возможно, и Джек Кроуфорд?) скорее всего, следят сейчас за её почтой и подарками. Он еле сдержался, чтобы не скривить губы от этого факта. — У меня пять братьев и два сына, — продолжила женщина, не дожидаясь его ответа. — Я хорошо знаю, что значит это выражение лица. — Да, конечно, — Доктор мило улыбнулся. — Давайте позволим другим молодым людям слать ей розы. Этот уродец что-то вроде шутки, которую знаем только мы с ней. Женщина тоже улыбнулась ему и в этот момент она стала довольно симпатичной: — О, так вы сообразительный парень. Знаете её лучше, чем остальное отребье, не так ли? Я уверена, ей это понравится. Так что… Она выбила чек, а он заплатил наличными. — Хотите ли что-то написать на открытке, дорогуша? Клерк, заполнив нужные строки, перевернула открытку и толкнула её по столу к Ганнибалу. Соблазнительно, но опасно — вдруг кто-то увидит это послание? Нет, он скажет ей все нужные слова при личной встрече. — Нет, благодарю. Она знает, кто послал ей это. Так теперь и он знал, где она находится. В углу таблички, на той же линии, где было имя Кларисс, клерк написала такую долгожданную вещь: палата №254.

* * *

В проходе, открывающем столовую ветхого фермерского дома, желание и действие сошлись, когда рука Кларисс коснулась винтовки. Она кувыркнулась к оружию и схватила его, а затем быстро перезарядила. Кларисса начала размахивать дулом винтовки, но неожиданно увидела размытое пятно, которое приближалось к ней. Она отступила и почувствовала, как под каблуком перекатился патрон. Он со всей силы бросился на неё и повалил — она даже не успела прицелиться. Их предплечья столкнулись в борьбе за контроль над оружием. Кларисс нажала на курок: пуля скрылась под кухонным столом. Лучше тратить патроны, чем потом получить выстрел в голову. Звук разбитого стекла донёсся до её ушей. Она быстро взглянула назад, чтобы убедиться, что это было не окно. Пуля, должно быть, прошла мимо стола и попала в стекло серванта у дальней стены: оттуда посыпался фарфор с посудой, и эти осколки близко подлетели к её лицу. Её правая нога, наконец, освободилась, и Кларисса, ударив ею преступника в колено, почувствовала, как там что-то хрустнуло. Он закричал. Они, катаясь по полу, врезались в стол, отчего тот зашатался. Эта возня позволила занять ей более выгодную позицию, но её руки всё ещё были сжаты нападавшим, и она не могла отпустить винтовку. Кларисса еле выкрутила руку, чтобы передёрнуть затвор винтовки и снова отправить патрон в патронник. Кожа на её пальцах была вся в ранках из-за того, что она защемляла её во время перезарядки. Его указательный палец вклинился и нажал на курок. Ещё больше фарфора разбилось за ними. — Последний выстрел, сука! — слюни летели из его рта, пока он говорил, а лицо кривилось от боли. — Где девочка, Леонард? — Мертва, — он засмеялся. Дерьмо! Ей нужно было освободить руки. Сейчас винтовка стала не более чем грубым оружием, которым можно только бить. Преступник превосходил её пятьюдесятью фунтами чистых мускулов. Ей нужно было повалить его и повалить сильно. …более явное проявление силы… В памяти всплыл фрагмент из воспоминаний, озвученный голосом Доктора. Она перенесла весь свой вес на его ушибленную ногу. Неровное дыхание выдало его. — Скажи мне, где она, и я прекращу это. Он снова засмеялся, и она вдавила своё колено в его до тех пор, пока смех не стал отрывистыми вздохами, полными боли. Но его руки только сильнее сжали её. Она могла почувствовать весь рельеф винтовки, которая врезалась ей в ладонь. — Я тоже обещал, — прошептал преступник. — Ты бы видела их милые доверчивые личики. И затем их боль прекращалась… навсегда. Она знала, что её отвращение отобразилось на лице. Кларисса ощущала, как её лицо менялось под впечатлением от этих слов. И затем Кларисса почувствовала, как левая нога тоже освободилась, и она знала, что будет дальше. Они откатились от стола, и снова началась борьба на полу. Его руки наконец ослабли после того, как преступник ударился локтем о пол, и она со всей силой врезала ему винтовкой в челюсть до того, как он вырвал её из рук и отшвырнул. У Клариссы не было никаких преимуществ — ни достаточного расстояния, ни силы, ни хоть какой-то дубинки. Если бы хоть что-то из этого имелось в её распоряжении, то она бы нокаутировала его. После их последнего «пируэта» они оказались недалеко стола. Осколки посуды и фарфора прорвали её тонкий пиджак и впились в спину. Их возня окончилась как раз возле серванта после того, как они врезались в него, и осколков стало больше. Должно быть, деревянный пол был очень крепким, раз осколки не застряли в нём. Хоть ноги не так пострадали после столкновения. — Если эта девочка мертва, то ты тоже труп, Леонард, — ярость наполняла её голос силой, с которой она боролась, чтобы освободить себя от его хватки. — Ты думаешь отправить меня на электрический стул, мисс ФБР? — он толкнул её на сервант. — Бззззз! Спокойной ночи? Он проводил годы в тюрьме Небраски, в камере смертника, ожидая этого момента — она знала это. Больше, чем сейчас Мегги Ладин лет, если он не убил её. Что же это за правосудие? Это правосудие, Кларисса, или попытка общества пережевать то, что не может быть прожёвано? Социализировать? Что имеет здесь вес: закон или желание выжить? Чьи-то приговоры или ваш собственный? Он причиняет боль ягнятам, не так ли? Судите его соответствующе. — Я думаю отправить тебя в морг, если она мертва, Леонард. Так что подумай… где она? Она поймала его! Быстрое, почти незаметное движение глаз в сторону другой комнаты. Девочка была здесь. Она жива. У Кларисс появилась цель. Ей только нужно сломить его сопротивление и пройти в эту дверь. — Спасибо, Леонард, — она улыбнулась ему, показав тем самым, что она умнее, чем он. Улыбкой, которая говорила о том, что он лишь развлечение и совсем не важен как личность — так же, как те маленькие девочки для него. — Ты очень мне помог. Как и было с агентом Хамфрисом в машине, её противник поддался гневу: он притянул её за пиджак и начал душить. — Заткнись! Ты совсем не выглядишь умиротворённой, ты грёбаная сука, ты сдохнешь как рыба, выброшенная на берег. Задыхайся, сука! Моли меня о смерти! Он продолжал свою тираду, но Кларисс его не слушала. Она пыталась свести свои локти вместе, поднять ногу, игнорируя давление на горло и отчаянное желание дышать. Когда она окончила приготовления, лёгкие горели. А теперь можно ударить противника в солнечное сплетение локтями, отбросить его и наступить ногой на повреждённое колено. Найти слабость и использовать её. Прекрасно. Она со свистом втягивала в себя воздух и наблюдала, как он пытается подняться, но ему это не удавалось. Он придёт в себя через минуту, когда пройдёт спазм, но сейчас… Она сложила пальцы в кулак и врезала ему в лицо. Его скула не выдержала удара. Он лежал неподвижно. Агент взяла себя в руки и пошла на поиски девочки, которая, наверное, нуждалась в медицинской помощи и заслуживала её намного больше, чем этот урод на полу. Перед глазами всё расплывалось. Голова пульсировала. Она попыталась сфокусироваться на дверях, за которыми была кухня. Ох. Это вполне разумно. Кухня там… еда… и… стол здесь… и… девочка. Найти девочку. Она пошла вперёд, её пошатывало. Периферийное зрение принесло сюрприз в виде ярких вспышек. Она остановилась, чтобы посмотреть на них, но они быстро пропали. Сотрясение мозга, Кларисс. Вы уверены? Не сейчас, Доктор. Даже его, как правило, успокаивающий голос гремел в голове, как колокол. Гул становился всё громче. Кухня также была не в лучшем состоянии, как и другие комнаты. Грязная и покрытая комьями пыли, тёмные мусорные кульки закрывали окна, но дверь в дальнем углу: кладовая или подвал, возможно, выглядела… свежее. Чище. Она была закрыта на засов, который Кларисса еле открыла. И как раз перед её глазами на двери висел замок, прицепленный ублюдком Леонардом. Почему закрыта кладовая, Леонард? И где… Кольцо для ключей. Глаза говорят, что их на нём два. Нет. Один. Один на крюке на стене у двери, нет, чуть дальше. Не ожидал компании, мерзкая сволочь, да? Кларисс почти взяла ключи, когда боковым зрением увидела какое-то движение. Но не те исчезающие яркие вспышки. Чёрт. Она повернулась, когда преступник рванул в её сторону и врезался в неё. Проклятие. Она осознала, что тяжёлый удар её головы спровоцировал сотрясение обоих частей мозга и почти отключил ноги. Преступник и она повалились на пол. Доктор бы позаботился о нем перед тем, как искать девочку. Да. Но вы не сделали этого. А теперь обратите внимание на нож, Кларисса. Что? Они запутались во время падения. И это было настоящей удачей, что Доктор произвёл своевременное психологическое вмешательство. Она удержала руку Леонарда и не дала ей подняться. Действительно: он держал нож для левши. Его лезвие мелькнуло перед её лицом. Она вцепилась ему в запястье своими руками и начала бороться. Она пыталась посмотреть на его лицо, но оно было размытым. Чёрт, нужно сфокусироваться! Как она могла не ощутить нож раньше? Значит, он был на ремне. Может, на щиколотке. Нож в сапоге. Слишком поздно, чтобы проверять. Ей хотелось смеяться. Было такое чувство, что она была здесь раньше, в этом доме, в таком положении… вечно, единственная новая вещь — нож. Последний раз, когда она видела нож так близко, был не страшным. Тогда Доктор направил его на неё, и она не сомневалась, что он был способен убить её, если того потребуют обстоятельства, но Кларисс подозревала, что он сделал бы это нехотя. С сожалением. Но человек перед ней… просто желал её смерти. Он был более сильным, а её руки уставали. И нож становился всё ближе. Если она когда-то хотела, чтобы Доктор вошёл в комнату и предложил свою помощь, то сейчас был самый подходящий для этого случай.