The Hunger Games: Frozen Fire

По пути к лифту пробегаю мимо изумленных безгласых, залетаю в кабину и нажимаю кнопку с номером 12. Двери лифта беззвучно съезжаются, и я подымаюсь вверх. Меньше, чем за минуту я нахожусь на нужном мне этаже. Сейчас я не хочу никого видеть, поэтому пулей устремляюсь к себе в комнату. Запираю дверь и останавливаюсь перевести дух. Моя выходка аналогична прошлогодней выходке Китнисс. А что если распорядители посчитают это скучным или сочтут за плагиат? Что если из-за этого мне снимут баллы? Нет, стоило привлечь их внимание, иначе бы они вообще ничего не увидели! Я уверен, что показал себя неплохо, по крайней мере, рассчитываю, что поставят не меньше семерки, точнее рассчитывал. Да, повторить выходку трибута из того же дистрикта, что и ты, не лучшая идея. Ох, ну что я за дурак? Теперь наверняка можно забыть о спонсорах. Конечно, выставленные оценки не гарантируют трибуту победы, но, по крайней мере, на помощь спонсоров ты сможешь рассчитывать, но так как я «дерзнул», да еще и ушел без разрешения, о помощи со стороны могу забыть. Так, ладно, что сделано, то сделано. Поздно теперь дергаться. Баллы объявят уже сегодня. Так как тренировки закрыты для зрителей, распорядители сами оценивают шансы каждого трибута, задавая ориентир для заключения пари — занятия, которому здесь с удовольствием предаются от начала до конца Игр. Самый низкий балл — единица, хуже и придумать нельзя; самый высокий и практически недостижимый — двенадцать. Интересно, сколько они мне поставят, надеюсь, они будут щедры и хотя бы балл мне присвоят. Когда Эффи приходит, чтобы забрать меня к обеду, я понимаю, что смысла прятаться нет, и иду вместе с капитолийкой. Скоро результаты покажут по телевизору, так что, хочешь или нет, все равно узнают правду. За столом собрались все, вплоть до стилистов. Честно говоря, я не совсем понимаю их суть пребывания в данный момент, но так даже лучше, Цинна действует на меня как-то успокаивающе. На столе несметное разнообразие еды, я останавливаю свой выбор на жареном кролике, и пожалуй все - кусок в горло не лезет. Но кролик слишком хорош и чарующе пахнет, так что я просто не в силах устоять. Все о чем-то активно говорят, никто не обращает на меня внимание и я этому рад. - Так, ладно, хватит вести треп о всякой чуши, лучше расскажите мне, как вы сегодня преуспели? – обращается Хеймитч ко мне и Челси. - Я не думаю, что впечатлила их, - девчонка берет инициативу на себя. - Им вообще, по-моему, было все равно, что я там делаю. Распорядители что-то активно обсуждали, за исключением нескольких, которые довольно вяло, реагировали на мои действия. - А как твои дела, кудряш? – ухмыляется ментор. - «Кудряш»? Что еще за «кудряш»? – возмущаюсь я. - О, ты, наверняка спорил с ними до смерти, я угадал? - Нет! - Ну, так говори, что ты там делал? - То же, что и Китнисс в прошлом году. – Отвечаю я. - Ты пустил в распорядителей стрелу?! – с ужасом визжит Эффи. - Да, только толку от этого мало, они отгородились силовым полем, стрела отлетела. - И? – оживляется Китнисс. - Ну, после этого они обратили на меня внимание. - А дальше? – спрашивает Пит. - Не знаю, я метал копья, а когда они закончились, я ушел. - Не дождавшись разрешения? – усмехается Хеймитч. - Точно. - И как копья, нашли свою цель? - Точно в яблочко! – не без гордости в голосе говорю я. - Отлично! – вскакивает с места Хеймитч. - Не знаю, как они к этой выходке отнесутся в этом году, но я думаю, что характер они в тебе точно разглядели. - Да уж, характер! – недовольно говорит Эффи. - откуда вы только такие беретесь с характером в двенадцатом? Да на вас пахать надо! - А что, если я останусь без оценки? - Не останешься, что-нибудь да поставят! – Уверяет меня Хеймитч. - Хуже, чем теперь все равно быть не может, в любом случае на арене окажешься. - Это да, но без спонсоров тяжело придется, - констатирую я. - Раньше надо было думать об этом, когда в распорядителей стрелу пускал! – фыркает Эффи, хотя выглядит абсолютно довольной и даже подмигивает мне. После обеда идем в гостиную смотреть объявление результатов. Сначала показывают фотографию трибута, через пару секунд внизу экрана — его балл. Профи, как следовало ожидать, получают от восьми до десяти. Большинство других — около пяти. Дистрикт 12, разумеется последний. Вот на экране всплывает моя фотография, сердце пропускает удар, затем появляется оценка – десять! Отлично! Лучше не придумаешь! В гостиной раздаются аплодисменты, Эффи на радостях бегает из стороны в сторону, без единого шанса успокоиться. На экране появляется фотография Челси, затем оценка – двенадцать! ДВЕНАДЦАТЬ! За всю историю Игр никто не набирал такого количества баллов, она превзошла даже Китнисс. Все замолкают и обращают свои взгляды на девицу, кто смотрит с полным недоумением, кто с восхищением, никто не знает, как на это реагировать, первым тишину нарушаю я. - Двенадцать?! Серьезно? Двенадцать?! Что ты им там показала? О чем я не знаю? – я теряюсь, то ли мне злиться, то ли мне восхищаться. Нет, конечно, злиться! Еще пару дней назад она мне говорила о взаимном доверии, говорила, что ей скрывать нечего и она как открытая книга, а тут на тебе «двенадцать»! - Да так, ничего особенного, я ловкая, в этом весь секрет. – Уклончиво отвечает Челси. - Неужели? – возмущаюсь я. - Парень, остынь! – ко мне подходит Хеймитч. - Просто признай, что она сделала тебя! Ментор усмехается, меня это злит еще больше, теперь обо мне будто бы все забывают и крутятся вокруг девчонки, поздравляют ее. Не могу больше этого выносить, иду прочь из гостиной и направляюсь в комнату. Войдя в свои апартаменты, закрываю дверь изнутри, чтобы ни одна сволочь не посмела сюда войти. Хотя кто сюда войдет то, не я набрал двенадцать баллов, не я стал событием дня, да что там, событием Голодных Игр. Челси единственная, кому удалось за семьдесят пять лет набрать такое количество балов. Я человек не завистливый, но случившееся оказалось сильнее меня. Проиграть девчонке, которая просила меня довериться ей, которая убеждала меня в своей простоте и беспомощности. На самом деле, оказалась хитрой лисой, которая заткнула меня за пояс и втоптала лицом в грязь. Я ложусь на кровать, сна ни в одном глазу, я долго ворочаюсь, прежде чем засыпаю. Проснувшись на рассвете, я еще некоторое время лежу в постели, наблюдая, как солнце поднимается над Капитолием. Сегодня воскресенье. Дома – выходной. Интересно, что сейчас делает Джемма, или Луи? Наверняка уже в лес охотиться убежал. Из Луи охотник лучше, чем из меня, да и все что я знаю, научился у него. Мама, наверняка, тоже уже встала. Как не крути, но по семье я жутко скучаю. Только сейчас ко мне приходит острое осознание того, что я, возможно, в день Жатвы виделся с ними последний раз. И больше никогда не поохочусь с Луи, не услышу заразительный смех своей сестры, не услышу мамин голос. Интересно, они думают обо мне, сейчас? Если да, то, что именно? Надеются на мою победу? Или, наоборот, прощаются со мной в своих мыслях? Нет, не хочу, чтобы они так думали! Тот раз был не последний! Я обязательно вернусь! Хотя бы попытаюсь. Конечно, это не просто осуществить, тем более, когда девчонка из твоего же дистрикта набирает «двенадцать» баллов от распорядителей Игр, чем обеспечивает себе абсолютное расположение спонсоров. Челси! Я теперь не уверен, что моя рука не поднимется на нее, если мы встретимся на арене лицом к лицу. Ее с самого начала не стоило недооценивать. Что теперь говорить? Буду держаться от нее подальше, и пускай Хеймитч, со своими советами изображать из себя друзей на людях, идет лесом. Эффи стучит в дверь напомнить, что меня снова ждет «важный-преважный день». Завтра у нас берут интервью для телевидения, так что сегодня у всей группы забот полон рот. Делать нечего, встаю с кровати, направляюсь в душ. Придя в гостиную, вижу, что все уже в сборе. Хеймитч кривится, отхлебнув что-то из стакана, видимо у этого напитка градус слишком низкий; Эффи вся на взводе, что-то лопочет Челси, та в свою очередь нажимает на завтрак. Вот бы подавилась, тогда предстоящий день заиграл новыми красками. Хеймитч замечает меня первым. - О, смотрите, кто пришел! – радостно говорит ментор и жестом приглашает меня за стол. – Что, пустил вчера сопли в подушку, девчонка то тебя сделала? - Всю ночь проплакал, - безразлично отвечаю я. - Я так и думал! – смеется ментор. Стол как всегда ломится от изобилия блюд. Я, уже по своему обыкновению, останавливаюсь на мясе. Сегодня – телятина. Сочная и мягкая до одурения, ничего вкуснее я в жизни не ел! - Так, ладно, шутки шутками, а вас нужно готовить к завтрашнему интервью, - спохватывается вдруг Хеймитч. – Для начала ... - Нет! – перебиваю я ментора. - Что нет? – удивляется мужчина. - К интервью я буду готовиться отдельно от нее! - Гарри, вы же решили изначально, что будете готовиться вместе. - Я передумал, - настаиваю на своем. - Надо держаться условленного плана! – Хеймитч повышает голос. - Да плевал я на ваш план! Она уж точно не пропадет, и без меня выкрутится. И если ты еще не понял, - я бросаю на Хеймитча уничтожающий взгляд, - мне моя жизнь дорога, а интервью – неплохой шанс заполучить спонсоров. И я этим шансом воспользуюсь. - Как скажешь, – такая резкая перемена в позиции ментора, меня слегка сбивает с толку. - То есть … ты согласен? - Абсолютно! – отвечает ментор и встает из-за стола. – Челси, начнем с тебя. Девушка встает вслед за Хеймитчем и они вместе выходят из столовой.