Дети Неба

Лира дремал на диване в общей каюте. В руках у него лежала очередная книга. Ольфер не стал рассматривать название, задумавшись, стоит ли будить курьера. — Пусть спит, — услышал он шепот позади себя. — Здесь ему удобнее. Обернувшись, Мурена увидел пилота, стоявшего в дверях инженерной. Леонид выглядел недовольным, но ругаться и шуметь не собирался. Видение так и не законченного рисунка не отпускало Мура, и он, чуть поразмыслив, кивнул в сторону их с Эдом каюты и тихо произнёс: — Надо поговорить. Леон едва слышно усмехнулся: — Только не рядом с этим монстром, — и указал на дверь инженерной. Пожав плечами, Мурена зашёл в святая святых «Маленького львёнка»: его центр, его мозг, место взаимодействия пилота и корабля. Наёмник уже был здесь три года назад, но сейчас лианы проводов разрослись ещё больше: корабль достраивался и модифицировался. Мура задумался о том, где пилот ухитрялся доставать пищу, материалы и топливо, если за всё это время не сделал ни одной посадки? Но прежде, чем он задал этот вопрос, Леонид уселся в своё кресло и, уже не боясь разбудить мутанта, неприязненно поинтересовался: — Что тебе нужно? Максуэлл медлил с ответом, пытаясь сформулировать те обрывки мыслей, что не давали ему покоя. — За что ты так взъелся на Красноглазого? Леон медленно спросил в ответ: — С чего ты взял? — Он пытается быть мягким с тобой. — Я заметил, — кивнул Леонид. — А ты ведешь себя, как свинья. Пилот вздохнул, поморщившись, но не ответил. Глядя на него, Мур вдруг понял. — Ты это нарочно. Красавин фыркнул, но опровергнуть сказанное не попытался. Наёмник смотрел на молодого человека перед собой и почти видел, как разваливается созданный им образ. Леон казался одиночкой-мизантропом, агрессивным и грубым, а сейчас Мур видел лишь отощавшего парня с мешками под глазами от постоянных нарушений режима, парня, боящегося подпускать к себе кого-то слишком близко. — У меня были родители, — прошептал Леонид. — Они улетели прочь и, быть может, уже мертвы. У меня был воспитавший меня дядя — он мёртв. У меня был один-единственный друг в институте — он тоже мёртв. Все, кто мне дорог, умирают, и чаще всего по моей вине. Пилот поднял голову, посмотрев Мурене прямо в глаза. — Береги его, наёмник. Ты сильный. Береги его от меня. Взлохматив свои длинные волосы, Красавин почесал затылок, потом неожиданно резко рявкнул: — Какого чёрта ты все ещё здесь? Поняв, что больше его присутствие не требуется, Мурена покинул помещение, вернувшись в общую каюту. Лира уже проснулся и продолжил читать; ему осталось совсем немного страниц. Заметив Мурену, курьер приветливо улыбнулся и закрыл томик, заложив страницу своим коммуникатором. — Мур, — ровно произнёс он, — о чем вы говорили? Наёмник вздохнул, но неохотно ответил: — О тебе. — А точнее? — Красноглазый, — Мурена вздохнул ещё раз, — не беспокойся о пилоте. Он велел нам всем держаться подальше от него. И мне сказал, чтобы ты со своими вежливостью и сочувствием отвалил. Это почти не было ложью. Лира закинул ноги на диван, обхватив колени руками, будто обиженный ребёнок. — Кажется, — сказал он, — я знаю, почему Лёня так себя ведёт. Я пытаюсь помочь ему, я знаю, чего он хочет. Он предлагал мне лететь с ним, Мур. Но я привязан к Земле, я люблю Валентину, я обещал ей вернуться. Рядом с Лёней я не смогу исполнить свою мечту, он бы сковывал меня. Мурена молчал, хотя был согласен с Красноглазым. Такая привязанность, как у пилота, крайне опасна. — Я думал, он научится любить людей, если я буду с ним мягче и дружелюбнее, — с сожалением произнёс Лира. — Но он хочет видеть только меня. — Он больше не доставит тебе проблем. Это прозвучало, как угроза. Лира улыбнулся. — Полагаюсь на тебя. В инженерной, среди гула работающих систем корабля и холодного света мониторов, Леонид убрал с экрана вывод видео с камер наблюдения и откинулся назад. Засмеявшись, он взъерошил свои и без того растрёпанные волосы: — Я думал, мы друзья, — произнёс пилот в пустоту перед собой. — А он был просто хорошим парнем. И, чёрт возьми, я знал это! Роман проснулся поздно. Он полночи читал записи языка Атлантиды и пытался понять, что такое Немезида на самом деле. Все упоминания, все описания её были столь расплывчатыми и иносказательными даже для фаэтонского, что музыканту хотелось браниться вслух, но Мария ясно дала понять, что подобного больше не потерпит. — Вот смотри, — обратился он к ней, — кто это придумал вообще: «тёмный хищник» — это Немезида, а «всё, что поглотит он, будет забыто» — это про уничтожение что ли? А как тогда «нельзя остановить то, что говорит, но не понимает, ощущает, но не чувствует»? — Ложись и спи, — посоветовала Мария. — Утро вечера мудренее. — Какое к чёрту утро, — проворчал Рома, послушно залезая в кровать. — Мы в космосе. Поэтому когда Рома проснулся, настроение у него было не самое лучшее. Загадки так и не были разгаданы, еда из «морозилки» начинала надоедать, стены корабля раздражали и наскучили, а до цели всё ещё не добрались. Когда музыкант вытащился в коридор, он узрел мило воркующих на диване в общей каюте наёмника с курьером, и ему стало совсем тоскливо. Мария была умной, строгой, и, чёрт возьми, младше самого Романа, но гонору было на четверых! Когда Оженко услышал о том, как она арестовала тогда ещё не канцлера, а лишь консула Рида, он чуть не выругался посреди рассказа, но вовремя заткнулся под осуждающим взглядом и дослушал историю о том, как вся «подрывающая» речь телепата оказалась лишь пустой болтовнёй: ему, видите ли, было скучно. Рома так и видел ехидную ухмылку Эдварда, от которой руки чесались ударить деметрианина, да вот только попробуй, ударь – сразу этот громила с трёхстрочным именем вломит так, что мало не покажется! Поэтому, немного побродив по кораблю и не желая возвращаться к Марии, пока настроение не улучшится, Роман сунулся к пилоту. Тот сидел у себя и вроде был довольно занят, но музыкант отлично помнил, как этот же человек вёл корабль одной левой и при этом что-то читал. — Эй, — безрадостно окликнул он Красавина, — долго ещё лететь-то? — Как долетим — увидишь, — лениво огрызнулся тот. Кажется, Леонид был чем-то подавлен. Выяснять, чем именно, Оженко не стал, поэтому продолжил задавать вопросы о наступающей угрозе. — А оружие у тебя на корабле есть? — спросил он. — Для вас — нет. — А от Немезиды чем отстреливаться будем? — Ты ей спой, — посоветовал Леон. — Она сразу дух испустит. Роман хотел было обидеться, но вспомнил, что такая манера общения совершенно типична для мизантропа-затворника, который сейчас управлял кораблём. — Да ты просто не слышал, — пожал плечами Рома. — Сейчас я довольно популярен. На досуге, понимаешь ли, музыку к сериалам пишу, девчонки от меня без ума… — К «Дороге через Солнце» ты писал песню? — вдруг проявил интерес Красавин. — Да, я, — удивленно кивнул музыкант. — А чего это ты вспомнил его? Самый скучный сериал из всех, что я видел, сезон еле-еле отсняли… — Дурак ты, — фыркнул Леонид. — Да это лучший сериал из всех, что я видел за последние лет двадцать. Экранизация моей любимой книги, между прочим. А ты — «скучный»! Вдруг пилот замолк, пристально уставившись на экран. Роман затаил дыхание, чувствуя радостное возбуждение: неужели долетели, неужели скоро нужно будет действовать, а томительное ожидание закончится? Ему не терпелось спасти мир. — Позови-ка сюда свою белобрысую стерву, — пробормотал Леон. — У нас тут кажется ваша штуковина по курсу… Рома пулей вылетел из инженерной, тут же заметив в кресле общей каюты Марию. — Немезида! — выдохнул он. Этого было достаточно, чтобы Мария, Мурена и Лира, вскочив, помчались в операторскую. «Мда…» — подумал Роман. — «Кое-кто явно будет не рад куче народа…» Неодобрительно скривившись, Леонид сразу рявкнул на вошедших: — Скоро будет ваша неопознанная угроза. Как сканер заметит, так и скажу. Леон чувствовал космос, как дикий зверь чувствует джунгли. Каждый шорох, движение листьев, плеск воды — то же самое Красавин мог ощущать, наблюдая за показаниями приборов и прислушиваясь к собственным инстинктам. Сканер ещё молчал, а Леонид уже замечал необычное в звёздном свете и движении космических тел, в сиянии космоса и гудении двигателя корабля. Слишком много людей набилось в тесное помещение инженерной, но ни один не желал уходить. Каждому хотелось знать, с чем им придётся столкнуться, каждый желал увидеть Немезиду — хотя бы в виде цифр на мониторе. Оглянувшись, Красавин бегло осмотрел непрошенных гостей и впервые в жизни оказался не рад отсутствию среди них телепата. Вскоре экран сканера показал отклонения от средних показателей, и Леон ввёл запрос на дополнительный анализ. — Сканер видит её, — сообщил пилот, следя за скачущими по монитору цифрами и надписями, — ещё немного, и будет визуальное подтверждение. Треклятый деметрианский выродок, подумал он, дрыхнет совсем не вовремя! Сейчас Леониду приходилось решать быстро и оперативно. И, что ещё хуже, главной себя возомнила Мария. — Подойди как можно ближе, — приказала она. Леон пробормотал что-то себе под нос, явно оскорбительное, но подчинился, и через несколько минут щёлкнул пальцами, привлекая внимание к мониторам. На экране визуального подтверждения Немезида выглядела как огромная чёрная студенистая клякса. Как только кораблик приблизился, она замерла, остановив полёт, по её поверхности прошла волна, передняя часть стала серебристой на мгновение, достаточное для того, чтобы в ней отразился «Маленький львёнок», и тут же вся Немезида всколыхнулась, забурлила, перетекая из одной формы в другую, несколько секунд было видно очертания кораблей Пятой Колониальной в её нутре. — Всплеск активности в структуре, анализ спектра… — начал было Красавин, всматриваясь в показания сканера, и вдруг завопил. — Твою мать, он создает лазерную пушку! Он тут же отвёл корабль чуть в сторону, готовясь маневрировать. Оба лингвиста недовольно поморщились. — Нам надо подойти ближе, чтобы попробовать поговорить, — напомнила Мария. — Не хочу вас огорчать, но мой корабль выдержит только три попадания, — фыркнул Леонид. — Тогда просто постарайся не попадаться, — прошипел Рома. — Ведь убегать от проблем ты мастер. — Не тебе меня учить, — огрызнулся пилот. Три выстрела, только три. На сканерах чёрная громада Немезиды не была однородной: где-то на её поверхности торчало «брюхо» главного корабля Пятой Колониальной, похожее на выброшенного на берег кита, занесенного илом. Лира смотрел и пытался понять чувства Леонида, знавшего, что где-то на этом забытом судне спят — или уже мертвы? — его родители. Странно, что корабль до сих пор цел, быть может, инопланетное создание сочло его мёртвым и просто прихватило с собой, чтобы уничтожить потом вместе с Землёй? Но сейчас надо было беспокоиться о себе, о тех людях, которых экипажу «Маленького львёнка» ещё предстоит защитить. — Погоди, у меня идея, — произнес Лира, лихорадочно пытаясь додумать собственный план. – Лёня, помнишь, как ты садился на Землю, когда мы виделись в последний раз? — Ну? — тот был не сильно рад напоминанию. — Ты, кажется, просил забыть об этом? — Ты сможешь повторить это сейчас? — идея обретала всё более четкие очертания, но без помощи пилота было не обойтись. — Учитывая, что не работает почти вся автоматика корабля, а стоит чуть-чуть ошибиться — и эта махина нас попросту уничтожит… — Лёня! — Да легко. Мурена понял замысел и одобрительно ухмыльнулся. Леонид резко развернул корабль, направив его по кривой под углом к Немезиде, и, стоило только «Маленькому львёнку» оказаться в зоне поражения, незамедлительно последовал выстрел. Яркая вспышка, бесшумная и смертоносная, словно пронзила насквозь чёрное полотно космоса, кораблик дернулся, кувыркнулся и, по инерции отлетел в сторону, поначалу двигатель работал с перебоями, но вскоре заглох совсем. Теперь судёнышко плыло в космосе само по себе, и громадному существу-убийце стало неинтересно. Немезида устремилась дальше, к своей конечной цели: к Земле. Сейчас уничтожить разумную жизнь на планете было главной задачей инопланетного создания, и, быть может, именно поэтому маленький кораблик сумел отдрейфовать под «брюхо» Немезиды и незаметно, словно рыба-прилипала, прицепиться к торчащему корпусу флагманского корабля Пятой Колониальной Экспедиции. — Видели? — торжествующе выкрикнул Красавин. — Нет, вы это видели? Даже эта махина повелась! Да за этот трюк меня на третьем курсе чуть не вышвырнули! Ха! Посмотрел бы я на их морды сейчас, когда это только что спасло наши шкуры! — Нам надо пойти с Немезидой на контакт, — недовольно прервала его Мария. — Так что я бы попросила… — Заткнись, пожалуйста, — отмахнулся Леонид. — Я только что спас ваши жалкие жизни и, кажется, имею право радоваться. И, как бы это странно ни звучало из моих уст, пока деметрианский выродок не проснётся, мы ничего не будем больше делать. Хватит с меня того, что мою малютку чуть не поцарапали, и — молитесь! — чтобы на её корпусе не было ни малейшего повреждения, иначе вовек не расплатитесь! Мария развернулась к Мурене: — Когда проснётся Эд? — Ещё сорок восемь минут, — взглянул на циферблат Мур. — Так что тебе придётся подождать. Глаза Марии гневно сузились, она, казалось, вот-вот скажет что-нибудь язвительное и колкое, но вместо этого лишь выдавила из себя лишь холодную улыбку. — Я очень надеюсь, что наше ожидание не окажется напрасным и у канцлера будет достойный план действий. Едва Эдвард был разбужен, лингвистка повторила эту фразу, не скрывая недовольства от ожидания. — У меня всегда есть план действий, — серьёзно кивнул Эд. — Анна уже обработала образцы, или вы не удосужились их взять? — У неё и спроси, — ледяным тоном отрезала Мария, умело сдерживая ярость от снисходительного тона канцлера. — Обязательно. Эд чувствовал себя странно, хотя, конечно же, внешне ничем этого не показывал. Ощущение от присутствия огромного существа, которое имело довольно чёткую цель, сбивало юношу с толку. Будто кто-то огромный, незримо присутствующий рядом, нашептывал на ухо песню на непонятном языке. Этот низкий глуховатый голос, холодящий загробный шёпот, пугал, одновременно заставляя собраться и действовать. Каюта сестёр Кощеевых была переоборудована под лабораторию, там же стоял и операционный стол — на всякий случай. Но сейчас всё внимание было обращено на исследование Немезиды. — Что нам известно? — обратился Эдвард к Ане. — Предварительный анализ образцов завершён, — сообщила та. — Есть дифференциация на ткани, но сами элементы клеточного строения не совсем клетки — я понятия не имею, что это такое, могу дать лишь основные характеристики. — Выводи на экран, — кивнул Эд. — Сейчас посмотрим, с чем мы имеем дело. Огромный монитор на полстены, который до этого использовался сестрёнками исключительно для просмотра любимых сериалов, теперь выполнял свою рабочую функцию: сводил вместе все показания от медицинских и исследовательских приборов и демонстрировал их, ежесекундно обновляя. В потоке цифр и схем было мало что понятно, но телепату, видимо, хватало и этого. — Отлично, — усмехнулся Эд. — Примите мои поздравления: Немезиду в бою нам не одолеть. Она похожа на примитивное многоклеточное, фагоцителлу — только, в отличие от древних организмов, она одарена интеллектом. Помните фаэтонские компьютеры-кристаллы? Так вот, объект перед нами по своему принципу очень похож на них: множество повторяющихся элементов, и чем больше их — тем мощнее машина. А у нас тут… Мурена отчётливо представил себе, как ничтожно малы их возможности сейчас против инопланетной технологии. Это было похоже на бой Давида и Голиафа: простой человек против гигантского воина, да вот только нужен был камень, сродни тому, что будущий царь швырнул в своего врага, одержав победу и убив того одним ударом. — Но сейчас главное — это понять, что за намерения у Немезиды, зачем ей нужен был корабль Пятой Колониальной и что она собирается делать с нашей родной планетой, — продолжил Эдвард, выдержав достаточную паузу. — Ты вообще с Деметры, — вставил едкое слово Леонид. Эд даже бровью не повёл. — Все мы здесь родом с Земли. Я не думаю, что хоть один из нас по-настоящему хотел бы её уничтожения. Обведя взглядом экипаж, он продолжил: — Итак, нам следует узнать, что на уме у этого существа. Думаю, если основа контакта будет заложена, наши лингвисты справятся с расшифровкой информации Немезиды? — Если она на фаэтонском говорит, — проворчал Рома. — Если говорит вообще. — Это будет моей проблемой, — Эдвард повернулся к нему. — Я лишь должен знать, насколько хорошо вы с Марией владеете языком Фаэтона. — Как своим родным, — усмехнулся музыкант. Он был уверен в себе, как никогда. Даже Марию, которая была намного учёнее его, восхищала скорость обучения юноши, и то, как быстро он понимал чужой язык музыки. Но как канцлер Деметры собирался идти на контакт с той большой чёрной кляксой в космосе, Рома и представить себе не мог. О чём тут же спросил: — Но как ты собираешься с ней связаться? — Просто жди своей очереди, — пожал плечами Эдвард. — Остальное на мне. — И что ты сделаешь? — не отставал Рома. — Это же механизм! Машина! Да ещё и инопланетная! Мария обратилась в слух. Она хорошо помнила доклад Рида после исчезновения Атлантиды, особенно его отчет на тему того, почему он не заметил у Аниты мыслей о смерти и не предотвратил саботаж, остановив её. «Анита с другой планеты. Она не воспринимала сделанное ею, как самоубийство или акт уничтожения. Не в моих силах было понять её намерения». Но канцлер Деметры лишь ухмыльнулся. — Не такая уж она и машина, музыкант. Даже Анна не смогла понять, жива Немезида или нет. Поэтому я буду действовать по аналогии: посмотрим, к чему приведут схожие процессы в человеческом разуме. Её вспышки энергии я переведу в нервные импульсы и подберу наиболее близкую ассоциацию, чтобы понять. Эдвард замолчал и закрыл глаза. Кажется, все остальные затаили дыхание. Телепат стоял в центре каюты, вокруг него как-то само собой образовалось свободное пространство. На экране продолжали мелькать цифры, сменяя друг друга. «Маленький львёнок» бесшумно двигался вместе с Немезидой сквозь пространство, преодолевая огромные расстояния за мгновения, а Эд всё стоял и не шевелился. Наконец он открыл глаза и выдохнул, моргнув пару раз, словно только что проснулся. Каждому хотелось узнать, что именно узнал деметрианин, но задать вопрос было почему-то тяжело. К счастью, Эдвард это прекрасно понимал и первым нарушил молчание. — Плесень, — удивлённо произнёс он. — Фаэтонские кристаллы-компьютеры для него — как для нас плесень в доме. Это не ненависть, не брезгливость, это вообще нельзя сравнить с человеческими эмоциями. Немезиде просто нужно сделать то, что она собирается: вычеркнуть из реальности… Я не могу объяснить, мне не передать это словами… Эд замолк. На его лице было смятение. — Что нам с этим делать? — осторожно спросил Мурена. Задумавшись, Эдвард нерешительно произнёс: — Мне кажется, они боятся того, во что может превратиться «плесень». Тот кристалл, что был у девушки с Фаэтона, он мог быть этим чем-то. Но она уничтожила наш последний шанс вместе с Атлантидой. После его слов стало очень-очень тихо. Лира молча сидел на диване, болтая ногами, но вид у курьера был обеспокоенный. Мурена ждал. Он не знал ответа, но был уверен: кому-то из этих троих известно решение. Кроме Эда лишь наёмник знал: уничтожение Атлантиды было не случайностью, а частью плана канцлера. Значит, Эд рассчитал и дальнейшие события, Мур в это верил. Подтвердив его подозрения, поднялся с кресла Леонид: — Нет. Не всё уничтожено. Эд использовал паузу, чтобы подойти к пилоту поближе. Пока тот сидел, телепат смог уловить мысль, не дававшую ему покоя ещё со времени первой встречи. Это была мысль о живом компьютере, о его части, расположенной в недрах кораблика. О фаэтонском компьютере. — Отлично, — Эдвард вытащил из-под рубашки кулон Аймары. — Нам осталось лишь подключить ядро к уцелевшей р’се… — К чему? — Фаэтонский термин, — отмахнулся Эд. — Послушай, сейчас ты должен подключить эту вещь к тому кристаллическому образованию, что есть у тебя на корабле, чтобы твоя система «оживила» ядро. Потом надо лишь заставить Немезиду подключиться к ядру — и они начнут глушить друг друга. Твоя Руфь не будет уничтожена, она останется у тебя на корабле. Разве не прекрасно? Леонид скрестил руки на груди. — Я тебе не верю. — А зря, — Эдвард улыбнулся. — Ты мог бы и сам сообразить, что Руфь — это не совсем фаэтонская машина. После того, как в неё внедрился «призрак» человека, она стала совсем иным созданием, нежели материнский интерфейс Аймары. Так что именно благодаря человеческой части Руфь будет цела. Разве что немного ослабнет на время, но не более того. — А ничего, что это отнимет у меня почти всю мощность? — недоверчиво поинтересовался Красавин, обдумав слова телепата. — Ты уверен, что хочешь усложнить себе жизнь? Пока Руфь восстановится, пройдут сутки, если не больше. — У тебя есть другой план? — усмехнулся Эд. — Предлагай, я внимаю тебе. Леонид промолчал, зато Мария решила вмешаться: — Если мы оживим этот кулон, то проблемы решены? Эд покачал головой: — «Ядро» лишь отвлечет её, а нам нужно ликвидировать угрозу полностью. Перегрузить её систему, заставить войти в диссонанс с самой собой. Может, у кого-то из наших дорогих лингвистов есть идеи? — Мне надо подумать, — отмахнулся Рома. — Да я вас всех сам передушу, пока вы тут соображаете, подвергать мой корабль опасности или нет! — вспылил Леонид. — Начни с меня, — хмыкнула Мария. — Этот фрукт должен ещё подумать. — Если что-то случится с моей серебристой малюткой, — гневно начал пилот, — я лично… — Слушай, блондинка! — не на шутку разозлился Рома. — Видел я таких, как ты… — Значит, не такие, как я, второго такого ты не найдёшь! Вместо того чтобы ответить что-то подходящее по резкости, Рома задумался и затих. — А ведь это идея! — поразмыслив, он резко повернулся к Марии. — Подать одновременно два сигнала! — Ты уверен, что сумеешь? — изогнула бровь та. — Помнится, несколько лет назад ты и играть-то прилично не умел. — Детка, тебе ли сомневаться? — подмигнул Рома. — Ради спасения мира я и не такое сыграю! Главное — так придумать одновременно идущие противоположные алгоритмы, чтобы они входили в противоречие, порождая всё больше и больше конфликтов. — Рассчитай, — пожал плечами Леонид, уже обуздавший свои чувства. — Сам рассчитай, — фыркнул Оженко. — Я не умею. Никогда бы не подумал, что мне понадобится математика! — И рассчитаю, — огрызнулся пилот. — У меня-то мозги на месте. — Да такой псих, как ты…! — Хватит. Спорить. Всего два слова, сказанные Эдвардом, мгновенно навели тишину. — Знаете, что собирается сделать это чудовище? — угрожающе тихо произнёс телепат. — А я скажу вам, что. Немезида собирается сделать так, чтобы нашей родной планеты, Земли, не существовало. И я не уверен, что если миллиарды людей отправятся в небытие, то оставшихся в живых колонизаторов на других планетах устроит ваше недостойное поведение, которое я имею несчастье наблюдать. Знаете, почему никого с Фаэтона не осталось в наши дни? Потому что они не желали уходить с родной планеты, они были к ней привязаны. Они были детьми своей Земли, и их всех уничтожили. Человек ещё не успел распространиться по Галактике настолько, чтобы потеря планеты-начала была ничтожной и допустимой. Люди будут умирать, а вы будете решать, кому подкинуть задачку по логике? Роман поднял руки в жесте извинения: — Ладно, мне стыдно… — А мне — нет, — вставил Леон. — Это никого не волнует. Канцлер прав, нам надо собраться и сделать вместе то, что не смогли сделать жители Фаэтона. — Кстати, — поднял руку Лира, — а почему они не смогли остановить Немезиду? В тишине совершенно неожиданно прозвучал звонкий смех. — Это же просто, — извиняясь прикрыла рот ладонью Аня. — По всем законам сюжета! Даже Мария не сумела скрыть удивления во взгляде. Дина же сразу поняла, что хотела сказать её сестра. — Они не смогли остановить Немезиду, угрожающую их планете, потому что для этого надо было покинуть планету, а фаэтонцы этого боялись больше всего, верно? — растолковала она. — В этом и есть наша сила, — подняла палец вверх Аня. — В том, что мы не боимся идти вперёд, в неизведанное. — Покоряя новые миры, — подхватила Дина, — мы распространяемся дальше, исследуя неисследованное, охватывая необъятное, становимся сильнее и больше. — Фаэтон был уничтожен, потому что его жители боялись выйти за рамки привычного, поэтому… — Поэтому уничтожение их родной планеты заставило исчезнуть всю цивилизацию, а Земля… — Земля стала первопроходцем, и Пятая Колониальная — лишь доказательство этому! — Поэтому нас испугалось это нечто. Потому что мы можем всё больше и больше, идём всё дальше и дальше. — Там будут новые опасности, новые враги, новые друзья, но главное — там будет то, чего мы никогда раньше не видели, и это лучшее, что может случиться. — Поэтому Институт Освоения Космоса — это так важно, — поучительно закончила Дина, и обе девушки шутливо поклонились. Лира не удержался и похлопал в ладоши. — Я бы на твоем месте не радовался, — мрачно заметил Леонид. — Я уже знаю, кого пошлют впихивать в Немезиду сформированное «ядро». — Это же моя работа, — улыбнулся курьер. — Если Немезида реагирует на людей, то мои гены мутанта могут сбить её с толку и выиграть немного времени. Леон ничего не ответил, но радостнее не стал. — Я делаю это не только потому, что это — моя работа, — Красноглазый попробовал объясниться. — А потому, что если я этого не сделаю, то дорогие мне люди на Земле умрут. Леонид фыркнул и отвернулся. — Я в инженерную, — объявил он, — проконтролирую процесс создания «ядра», да и мало ли что там вырубится в процессе. — И уже намного тише добавил: — Дитя Земли, ну конечно же. Лира недоуменно посмотрел вслед бывшему товарищу. Эдвард Рид, как всегда, улыбался. Мурене не нравилось, что Лиру отправляют в самое пекло, но он привык доверять Эду. Привык, сам того не желая. Да и возразить было нечего, особенно — канцлеру Деметры. Поэтому Мур лишь молча наблюдал за тем, как собирается курьер. — Красноглазый, — не выдержал он, — ты уверен? — Абсолютно, — серьёзно кивнул Лира. — Если не я, то кто? Только не говори, что ты. Я справлюсь намного лучше. А ты будешь запасным вариантом, как всегда. Мурена хмыкнул: — Когда это я был запасным вариантом? — На Сатурне, на его пятой станции, — принялся загибать пальцы курьер, и Мур наконец увидел, что тот смеётся. — На Плутоне, когда выгорели блоки. На Венере под облачным озером, потом тоже на Венере, но уже в подземном восьмом комплексе. На Меркурии ещё, когда… — Ладно, я понял, — спешно согласился Мурена. — Иди и сделай это. Останови эту штуку. Лира, уже облачавшийся в лёгкий комбинезон, один из необходимых элементов для путешествия между кораблями, вдруг произнёс: — Сходи к Лёне, спроси, какой там у них план. Я буду ждать, когда они закончат «ядро», в полной готовности. — Почему сам не… — начал было Мурена, но вовремя остановился. — Понял, извини. Сейчас. Взгляд Лиры был более чем выразителен. Неудивительно, что Красноглазый не захотел встречаться с пилотом: кому понравится, когда на тебя пялятся, как на смертника. В инженерной уже был один гость — Эдвард Рид. Он взглядом указал наёмнику на что-то в центре комнаты, если можно было так назвать единственное более-менее свободное от проводов место. Больше всего это было похоже на хрустальный куст, нарисованный каким-нибудь абстракционистом. — Сколько времени уйдёт на синтез? —Эд с интересом глядя на высокую, с полтора метра друзу кристаллов. По граням пробегали синеватые искры, устремляясь в одну точку, где находился кулон последней дочери Фаэтона. — Сколько надо — столько и уйдёт, — рявкнул Красавин, милостиво добавив: — Ещё около часа. — Слишком много агрессии, пилот, — насмешливо одёрнул его Эдвард. — Отвали, — пробурчал тот. — Раздражительность, подозрительность, негативизм… Знаешь, ты должен подумать о своём поведении. Все признаки налицо. — Спасибо, я подумаю, — Леон даже не скрывал сарказма. — И обидчивость… Красавин промолчал, решив не поддаваться на провокации. Некоторое время было тихо. — Следи за кораблём, — Эд был серьёзен. — Как только закончится синтез «ядра», позови нас. — Не командуй, — не удержался Леонид. Но дверь в инженерную успела закрыться, а если Эдвард и слышал это, то не стал отвечать. Он был уже занят лингвистами. — У вас всё готово, Мария? — спросил он, наблюдая, как те возятся с аппаратурой. — Не торопи, — холодно отозвалась Сходникова. — В космосе звук не распространяется, мы прибегаем к кодированию через… — Не волнует, — отмахнулся Эд. — Меня интересует лишь ваша готовность. — Ещё час-полтора, — откликнулся обделенный вниманием Рома, недовольный таким отношением. — Отлично, — дёрнул плечом Эдвард, — Мур, пойдём, побеседуем. Как только дверь в каюту «Д» закрылась с тихим шелестом, канцлер всея Деметры позволил себе вздохнуть и осесть на кровать, устало поморщившись. Мурена сел рядом. — Эд, как ты? — спросил он, сдерживая беспокойство в голосе. — Честно? — рассмеялся Эдвард. — Отвратительно! Мне не хватает времени, Мур, оно догоняет меня, сторожит момент, чтобы превратить в прах. Мурена сложил несколько простых чисел и понял. Деметрианину необходимо спать по двадцать часов в сутки, а оставшихся четырех может не хватить на эту операцию: от них осталось лишь полтора часа. Эд закрыл лицо руками. — У меня нет выбора, Мур, я могу лишь попытаться не уснуть, не давая моему собственному телу спасти меня от смерти. — А подремать этот час, пока они возятся… — начал было наёмник, но осёкся. Эдвард никогда так не делал. И Мурена никогда не спрашивал, почему. Рид понял вопрос. — Мой организм так устроен, — пожал плечами он, — что если я попытаюсь сейчас поспать, ты не разбудишь меня ещё долго, если разбудишь вообще. На это было нечего ответит. Эд ободряюще улыбнулся и похлопал наёмника по плечу. — Эй, — произнёс он, — я верю, что ты не подведёшь меня. Мурена заметил искру озорства в тёмных глазах телепата. — А пока, — хмыкнул Эд, — покажи, что ты нарисовал. Покажи мне, Мур. Чуть больше часа спустя в их каюту постучался Леонид. Он едва сдерживался, чтобы не сорваться, балансируя между радостным возбуждением перед опасностью и страхом за свою жизнь и свой корабль. Не заходя, Леон недовольно сообщил через порог, что «ядро» готово, и ушел обратно к себе. Услышав это, Эд тут же вскочил, задорно улыбаясь. — Начнём с «ядра», — поделился он планами. — А лингвисты пока закончат свои приготовления. Мурена не возражал, разумеется. Он привык даже не задумываться над происходящим: зачем, если Эд сделает всё правильно, если всё уже обдумано им? И Мур молча последовал за Эдвардом в инженерную. Кристаллическое древовидное образование, уже завершившее свою работу, выглядело тусклым и оползало вниз. — Скоро растворится, — махнул рукой в его сторону Леон. — Пойдет на дополнительную мощность. Руфь оправится не скоро, поэтому сейчас мне необходимо контролировать корабль полностью. Красавин выглядел впечатляюще. Он беспрестанно что-то делал, включал и выключал, поправлял — только благодаря ему «Маленький львёнок» продолжал нормально работать. Как любой профессионал своего дела, Леонид казался отличным товарищем — пока молчал. — Ваши лингвисты сейчас потрошат систему и творят всякие непотребства с общей каютой, — сварливо заявил он, не отрывая взгляда от мониторов. — И я хочу покончить с этим побыстрее. Есть у меня подозрения, что эта штуковина имеет систему защиты, и если вы попробуете что-то с ней сделать, когда доберетесь до её внутренностей, моей серебристой малютке придётся несладко. — Изумительная интуиция, — кивнул Эдвард. — Тут я полагаюсь на твоё мастерство пилота. — Уж чего, а мастерства у меня в избытке, —Леон щёлкнул пальцами. — Пробьёмся. Мурена недоверчиво оглядел серебристые стены, поблескивающие на свету. — Как будем пробиваться? — Как всегда, — фыркнул Леонид. — С боем и с матом. Он, не оглядываясь, швырнул в руки телепату кулон Аниты. Кристалл светился мягким голубоватым светом, грел руки и почему-то давал ощущение защищённости. Но Эдвард, улыбаясь, протянул его обратно, возвращая Красавину. — Лучше будет, если ты сам объяснишь курьеру, что с ним делать. — Лиру всё равно надо проинструктировать, мало ли что, — согласился Леон, поднимаясь со своего места, и, заметив осуждающий взгляд Мурены, пояснил: — Одна девчонка уже откинула копыта на этом корабле, забрызгав внутренностями половину каюты. Так что впредь все инструкции по технике безопасности я буду давать заранее. Мур удивился, хоть и не подал виду. Кажется, один из секретов смертей на «Маленьком львёнке» раскрыт. Леонид тем временем прошёл мимо наёмника и направился к шлюзу — к Красноглазому. Лира был удивлён визиту Леонида, и, хотя явно был не рад, постарался радость хотя бы изобразить. — Не притворяйся, — отмахнулся Леон. — Я же знаю. Вот, возьми. Приняв протянутый ему кристалл, Лира недоумённо посмотрел на Красавина. — И что мне с ним делать? Леон хотел привычно огрызнуться, но тут же приказал себе успокоиться. Вздохнув, он начал ровно говорить, избегая смотреть в красные глаза — словно ягоды рябины, такой земной и такой горькой. — Для его подключения необходим контакт с внутренней системы Немезиды. Так как ей необходимо поддерживать связь с флагманским кораблём Пятой Колониальной, то можно сделать вывод: нужные нам элементы связи именно там, где два судна соприкасаются. Поэтому твоя задача заключается в том, чтобы пробраться на корабль Пятой Колониальной, найти зоны проникновения Немезиды и подключить к ней кристалл. Для подключения необходимо просто запихнуть его поглубже в один из контактных кабелей этой штуки. — Как они выглядят? — Контактные кабели — не совсем точное название. Они, как нервная система, охватывают всю Немезиду. Ты поймёшь, думаю, когда увидишь. — Это всё? — уточнил Лира, осторожно закрывая карман на поясе, где было спрятано «ядро». — Вернись и выживи. Уж поверь, это будет нелегко. — Почему? У меня отличный защитный скафандр, и вы будете на связи, разве нет? Красноглазый указал на свой коммуникатор. Леонид фыркнул. — Защита отличная, мы с Руфь старались, но мы не сможем с тобой связаться некоторое время после активации «ядра», — пояснил он. — Руфь должна будет восстановить дополнительные связи, так как основной канал займут наши музыканты. Твоя защита будет сильно притуплять чувства, зато должна выдержать условия отрытого космоса, а инопланетную заразу, если будет там что-то опасное, не пропустит в организм. — Ясно, — кивнул Лира. — Не в первый раз так работаю, и не в такие места и не такие штуки доставлял. Леонид ответил долгим взглядом, словно хотел сказать что-то ещё. Но передумал и, махнув рукой, отправился к себе. Едва пройдя шлюз, Лира мягко оттолкнулся от поверхности «Маленького львёнка», зацепившись за поверхность флагмана. Леонид не соврал — защита была отличная, курьер даже не представлял, что за технология могла действовать возле мчащегося с огромной скоростью в космическом пространстве объекта. Это движение ощущалось как слабая вибрация, запутывающая чувство равновесия. Заметив шлюз корабля Пятой Колониальной, Лира сконцентрировался на его местоположении и начал осторожно пробираться к нему: подошвы и поверхность перчаток удерживали Красноглазого, не давая сорваться. Код не понадобился — механизм заело, может, из-за присутствия инопланетной твари. Но после нескольких простых манипуляций шлюз открылся без секретных цифр. Ещё раз взглянув на «Маленького львёнка», Лира проскользнул внутрь. Надо было пробраться через помещения самого корабля Пятой Колониальной Экспедиции, чтобы добраться до внутренностей Немезиды. Гравитация была отключена в целях сохранения энергии в дальнем полёте, но электромагнитные вставки на подошвах давали полное ощущение силы тяжести. За внешними переборками таились фантастические интерьеры кораблей эпохи первопроходцев: огромные технические помещения, длинные коридоры, а главное — криогенные камеры с экипажем. Проходя мимо сотен людей, замороженных в бесконечными рядах капсул, Лира выискивал знакомую фамилию. Интересно, если бы Лёня сейчас встретился с родителями, что бы он им сказал? «Привет, мам, пап, я ваш сын и мне двадцать восемь?». Улыбнувшись этой мысли, Лира вновь посерьёзнел. Сейчас нет на это времени. Сейчас надо идти дальше: вверх, к «спинному гребню», как его в шутку называли конструкторы — как-то раз Лира отвозил редкие элементы на верфь. Через некоторое время пришлось остановиться: этот отсек оказался отключён системой для экономии энергии, и двери не работали. Идти в обход было долго, и после недолгих раздумий Лира включил коммуникатор. — Лёня, можешь провести меня по вентиляции через седьмой-Д-блок? Тут ничего не работает. — Конечно, — мгновенно откликнулся тот. — Я эти схемы наизусть помню. За этим признанием крылось многое. Сколько ночей Леонид рассматривал планы и чертежи корабля, на котором умчались прочь его родители? О чём он думал? Сейчас было не до этого, сейчас были дела намного более важные. — Слева от тебя должен быть выход, — начал инструктировать Красавин. — Над ним есть… Почти на автомате выполняя указания пилота, Лира полз по вентиляционной шахте, жалея, что не может принюхаться и почувствовать запах окружающих его предметов. Он привык к тому, что его острые чувства помогают в сложных ситуациях, дают возможность ориентироваться в незнакомых местах. Сейчас же единственным маяком был Леонид, указывающий путь. Голос пилота успокаивал, казался мягче, чем обычно, но среди интонаций проскальзывало беспокойство. — Как ты? — вдруг спросил Леон между указаниями. — Нормально, — машинально ответил Лира. — Куда поворачивать? — Будь осторожен. Не успел Красноглазый удивиться, как тут же получил следующую инструкцию: — На боку панели должен быть номер «167», верно? — Да, — приглядевшись, Лира различил цифры. — Тогда тебе надо снять эту панель, — приглушенный голос Леонида казался неживым и механическим, как у робота. — За ней развилка. Выбирай левое направление. — Ясно. Понадобилось некоторое время, чтобы снять указанную панель. Справившись с ней и взглянув вперед, оценивая направление пути, Лира удивленно выдохнул. — Кажется, я нашел её. Дальше идти будет труднее. Я могу сделать снимок и передать его сообщением. — Действуй, — раздался в динамике коммуникатора непривычно взволнованный голос Эдварда. Попытавшись выпрямиться и сесть в узкой шахте, Лира направил камеру, встроенную в коммуникатор, на то, что видел перед собой. Это было похоже на кровеносные сосуды: багровые пульсирующие трубки, вьющиеся по стенам и потолку. На полу они начинались чуть дальше, утолщаясь и переплетаясь, заполняя собой коридор. Освещение не работало в полную силу, и в сумраке нутро Немезиды пугало ещё больше. — Попробуй разрезать одну из этих трубок, — велел Эд. Подобравшись к непонятным образованиям ближе, Лира достал прикрепленный к бедру небольшой лазерный резак. Словно почуяв опасность, выбранный им сосуд начал пульсировать чаще. Красноглазый еле слышно вздохнул и одним движением сделал ровный разрез. Стенка «сосуда» оказалась не очень толстой, сантиметра в полтора.Из прорехи тут же выплеснулась густая склизкая масса. — Внутри неё красная студенистая масса, похожая на кровь, — сообщил Лира. Его начинало мутить от внутренностей того, что не было даже животным. Немезида, создание непонятной цивилизации, далёких миров, была отвратительна. — Красный — это не кровь, — отмахнулся Эдвард, внимательно слушавший передачу. — Так что иди дальше. Тебе нужен контакт или нечто, похожее на провода. Подозреваю, они будут зеленоватого оттенка. Преодолевая отвращение, Лира продолжил дальше пробиваться через соединяющую корабль и Немезиду полость, мерзкую и отвратительную. Сейчас он был даже рад, что скафандр препятствует ощущениям: запаха этой штуки он бы не перенёс. Тщательно осматривая сосуды, прилепившиеся к стенкам, Лира выискивал те, что отличались бы от багровых трубок. Обнаружив пару образований более темного цвета, уходящего в зелёнь, Красноглазый вновь обратился к товарищам по команде. — Вроде нашёл, — сообщил он. — Сейчас сделаю снимок. Пара секунд томительного ожидания — и пришел ответ. — Это то, что нужно, — одобрил Эдвард. — Теперь вскрой её и вложи «ядро» внутрь. Р’са подключится сама, поэтому сразу же возвращайся. — Понял. Стенки зелёных трубок были тонкие, но прочные: сделанный первым разрез оказался недостаточно большим, чтобы можно было вложить «ядро», и Лире пришлось повозиться с резаком, чтобы светящийся кристалл поместился внутрь непонятного отростка. Как только «ядро» оказалось на месте, оно замерцало, а по касающимся его трубкам пошла изморозь маленьких кристаллов, распространяясь всё быстрее. Лира с трудом удержал равновесие — казалось, вся Немезида затрепетала, почувствовав угрозу. Её сосуды-шланги запульсировали быстрее, зашевелились и начали утолщаться, заполняя собой узкую шахту. — Лёня! — поспешно отступая назад, выкрикнул Лира. — Эта штука меня сейчас задавит! Куда можно… — Я понял, — мгновенно отреагировал тот. — У тебя под ногами есть запасной люк, дёрни на себя рукоять слева… Не дожидаясь, пока Красавин закончит говорить, Лира принялся пробивать себе путь, чуть не оторвав люк вместе с куском обшивки. Оглянувшись перед прыжком вниз, Красноглазый заметил, как кристаллики трескаются на поверхности содрогающихся сосудов, но быстро восстанавливаются, заключая их в оболочку, не давая расти. — …под люком находится коридор, — продолжал вести Леонид. — Если двигаться прямо, то можно добраться до… Теперь Лира не оглядывался — на это не было времени. Он мчался по прямому коридору, мимо капсул со спящими людьми, слышал треск и грохот позади себя и молился, чтобы все замороженные члены экипажа остались живы, чтобы долетели до того далёкого мира, в который так стремились попасть. Остановился курьер только в конце, перед дверью: она была заперта. — Какой код?! — прокричал Лира, чувствуя дрожь от приближения Немезиды даже через защитный костюм. — В задницу код, — тут же откликнулся пилот. — Пни замок, он сдохнет и откроется. Питания-то нет. Дальше ты уже помнишь, там почти через весь отсек надо напрямую… Дверь распахнулась от одного толчка ногой. Но вместо ожидаемого свободного пространства перед Лирой оказалась живая трепещущая масса из зелёных трубок с каплеобразными наростами, переплетающихся друг с другом. Для того, чтобы прорваться, была лишь одна возможность — то закрывавшийся, то открывавшийся из-за конвульсий чудовища свободный край помещения. Вдохнув-выдохнув, чтобы не ошибиться со временем, прислушавшись к звуку и треску позади, Лира рванулся вперёд. В это время на «Маленьком львёнке» тоже было неспокойно. Огромная чёрная масса Немезиды приостановила движение, по её поверхности пробежала дрожь — и вдруг она вспучилась, забурлила, образуя щупальца-псевдоподии, пытаясь поглотить флагман Пятой Колониальной целиком, вместе с маленьким корабликом. — Валить, срочно валить отсюда! — дёрнулся было Леонид, но тут же потянулся к наушнику. — Лира, что там у тебя происходит? Ответ последовал не сразу, голос курьера звучал сдавленно. — Меня эта штука прижала… кажется, сломала ногу, — каждое слово давалось ему с трудом. — Но я добрался до крайней переборки… Лёня, слушай, я не доберусь, я точно не доберусь сам… Раздался противный скрежет и связь прекратилась. Леонид несколько секунд смотрел перед собой, затем с огромной скоростью принялся что-то делать на боковой панели, бормоча себе под нос. — Коммуникатор в норме, — услышал Мурена. — Это всё треклятые помехи, основной канал забит теми уродами с балалайками, чёрт, чёрт, чёрт…! Красавин развернулся к наёмнику, не переставая щелкать по кнопкам. — Ты должен вернуть его. Мурена машинально сделал шаг назад: глаза у Леонида полыхали безумием. — Но как? — спросил он. — Через шлюз, чёрт возьми! — закричал Леон, взмахнув руками. — Как же ещё? Защита на тебя есть, одевай и пошёл! — А ты не думаешь, что Лира может быть мёртв? — вмешался Эдвард. Леонид злобно уставился на него. — А вот ты, я уверен, точно знаешь, жив он или нет, — срывающимся голосом ответил Леон. — Кому, как не тебе, знать? Он прав, подумал Мурена. Эд действительно должен знать, потому что его способностям Немезида помешать не могла. — Разумеется, — Эдвард скрыл раздражение и усталость под своей маской-улыбкой. — Курьер жив, но двигаться не может. Защита ослабила давление, да и нога у него очень, — телепат не сдержался и поморщился, не в силах отгородиться полностью от чужих ощущений, — очень сильно болит. Леонид мысленно выругался. Конечно же! В защите был предусмотрен шприц с набором капсул, но чтобы заполнить капсулы препаратом, надо было сходить до медиков… Что Лира, конечно же, не сделал! Красноглазому проще было надеяться, что повезёт, чем лишний раз контактировать с врачами. Эд вздохнул: — Он не доберётся до корабля сам, и единственный, кто свободен сейчас, чтобы помочь ему — это ты, Мур. — Тогда я пошёл, —кивнул тот и уже развернулся уйти, как ощутил руку деметрианина на своём плече. — Но я не хочу, чтобы ты уходил. Это прозвучало беспомощно. Не властной речью телепата, не требованием канцлера Деметры, а просьбой того самого мальчишки Эда, который когда-то только-только осознал, что получил огромную силу и скорую смерть. Так не бывает, одёрнул себя Мурена. Ведь Эд — манипулятор, притворщик, лжец. — Красноглазый. Что будет с ним? Он умрет, если я не приду? — Да, — кивнул Эдвард. — Поэтому иди. Я помогу Роману и Марии. Говоря это, он оттолкнул Мурену в сторону шлюза лёгким и каким-то по-детски слабым движением руки, но Мур отшатнулся — не столько от силы толчка, сколько от неожиданности. Его наниматель выглядел слабым, а такого не было очень, очень давно. Эдвард мог казаться беззащитным, но в нём всегда чувствовался внутренний стержень, а сейчас он выглядел уставшим и расстроенным. Но времени думать не было. Где-то между кораблем Пятой Колониальной и Немезидой старый товарищ, Лира, мог погибнуть. — Я могу продержаться здесь ещё немного, — вмешался Леонид, — так что если идёшь, так поторопись, чёрт возьми! Мурена кивнул и быстро покинул инженерную. Эдвард посмотрел ему вслед, хмыкнул, и бросил: — Я к лингвистам. Мария была уверена: канцлер обязательно воспользуется моментом и одарит её той издевательской ухмылкой, которая выводила Сходнкову из себя почти мгновенно. Поэтому Мария постоянно поторапливала своего напарника. — Сейчас, — недовольно откликнулся тот. — Здесь ещё отрегулировать всё надо, а ты подгоняешь! — У тебя нет времени на это, — прошипела Мария. — Не до регулировки сейчас. В процессе настроишься. Результаты сделанных Леонидом вычислений высвечивались на огромном экране, занимавшем всю стену общей каюты. Алгоритмы и действия, переведенные на язык исчезнувшего мира. И Рома, и Мария были способны мгновенно переводить с одного языка на другой, и проблем с языковым барьером у них не было. — Ну, лингвисты, ваша очередь. На пороге каюты стоял Эдвард и улыбался. Но Сходникова, давно знавшая Эда, не сомневалась: он очень устал и вымотан, на ногах его держит лишь сила воли и отчаянное желание руководить операцией лично. — А если мы не готовы? — тут же откликнулась Мария. Было невозможно удержаться от шпильки. Пожертвовать секундой торжества над ним ради напоминания о том, что всё могущество Рида — лишь временная вспышка силы, за которую он ещё получит сполна. Эд, однако, внешне не отреагировал никак, продолжая улыбаться: — Но вы же готовы. — Он прав, — вмешался Роман. — Можно начинать. Его недовольство от спешки сменилось предвкушением собственного триумфа. Уж чего, а уверенности в себе у музыканта всегда было навалом. Он подмигнул напарнице, взял в руки инструмент — гитару, хоть и модифицированную, но всё ту же, которой он хвастался несколько лет назад на этом корабле — и начал творить музыку. Рома играл эмоционально, с полной отдачей, не отрывая взгляда от монитора с данными. За несколько лет он отточил навык игры на инструменте, благодаря Марии и её занятиям. Сама Сходникова вступила в игру почти одновременно: музыка космоса, музыка потерянного мира исходила от её скрипки. Эд слушал, закрыв глаза, чувствуя, как огромное сознание Немезиды зашевелилось, заворочалось, принимая звук. Удивительная гармония гитары и скрипки, подключенных к сложным аппаратам, но пронёсших сквозь века удивительную способность петь без слов, наполняла разум, успокаивала телепата. Эдвард вслушивался, стараясь не упустить момент, когда мелодия, до этого сообщающая одно и то же, перейдёт на разные голоса, заставляя огромного монстра запутаться в самом себе. Рома неожиданно выдал резкое соло, перейдя на тональность ниже, Мария тут же взяла более высокую ноту. Словно вихрь снежинок налетела и закружила мелодия, издаваемая скрипкой, а рядом трескался лёд, звенели замёрзшие ветви — гитара обрушивалась градом, звонко сопровождая снегопад. Казалось, сама угрожающая Немезида леденеет в холодном морозном воздухе. Мария не просто играла — её инструмент пел то голосом птиц, то как сама беспощадная стихия. Гитара Ромы вторила ей рёвом животных и бушующим штормом. Наконец, атака начала действовать: эффект от «развилки» в алгоритме наступил. Эдвард ощутил, как содрогнулась огромная масса, как затрепетала, разрываясь между двумя голосами, и как, не выдержав, пала перед распространяющейся по ней кристаллической изморозью. Замерла, застыла — стала безопасной. Прекратился постоянный гул голосов, исходивший от Немезиды, и Эд чётко услышал ещё два разума: Мурены и Лиры. Хоть основная масса враждебного существа и была заморожена, та часть, что атаковала корабли, всё ещё продолжала движение рефлекторно, полагаясь на собственные мощности. Никаких сложных действий, цель была только одна: захватить и поглотить оба судна. Мурена уже надевал защиту, когда коммуникатор просигналил вызов. Только Мур поднёс устройство связи к уху, надевая, сразу же раздался нервный голос Леонида. — Значит, слушай, — начал Леон. — Лира возле того шлюза, через который он входил. Раз жив — значит, Немезида до него ещё не добралась, но там всё равно может быть опасно. Как только ты выйдешь за пределы моей серебристой красавицы, то связь перестанет работать. Когда восстановится, я понятия не имею. Ясно? — Ясно, — подтвердил Мурена. — Маршрут? — Увидишь внутри, он рядом. Времени на сомнения не было. Поверхность подошв создавала иллюзию слабой силы тяжести, освобождая от необходимости цепляться руками за что-нибудь, чтобы удержаться. Рывком преодолев расстояние между шлюзом «Маленького львёнка» и шлюзом флагманского корабля, Мурена быстро справился с замком и проскользнул в открытый люк. Глаза не сразу привыкли к красноватому освещению внутренних помещений, но, едва начав различать окружение, Мур заметил зависшего возле переборки курьера. Тот был без сознания. Мурена рванулся к нему и проверил информацию с датчиков жизнедеятельности — у этой модели защитных костюмов дисплей располагалась на запястье. Лира оказался жив, но требовалось незамедлительно доставить его к медикам: атмосферы внутри ближних помещений флагмана уже не было. Стаскивать скафандр, чтобы достать капсулы с препаратом из собственного скафандра, Мурена не мог: судя по датчикам жизнедеятельности, полетел один из контроллеров атмосферы внутри шлема. Поэтому Мур схватил курьера за руку и притянул к себе, следя, чтобы его защита не коснулась стен — подошвы или перчатки могли активироваться и помешать осторожному движению. Теперь следовало наложить шину или хотя бы зафиксировать чем-нибудь сломанную конечность. Оглядевшись, Мур не заметил ничего подходящего. Пробормотав пару ругательств, он дотянулся до фрагментов перегородки — Немезида успела поработать и здесь — и разломил довольно длинный кусок на два поменьше. Затем приложил оба к поврежденной ноге, заставив таким образом активироваться искусственную силу тяжести «защиты». Закрепив импровизированную шину, Мурена ощутил, как вибрирует весь корпус флагмана. Надо было уходить. Потянув Лиру за собой, Мур бережно вытащил его из люка, но тут же Немезида задёргалась и ускорила поглощение корабля Пятой Колониальной. Мурена взглянул вверх — точнее, туда, где несколько минут назад находился «Маленький львёнок» — и увидел, что кораблик отдаляется, стараясь не приближаться к чёрным псевдоподиям. Бежать было некуда. Как только Эдвард ушел из инженерной, туда просочилась Дина. Она хотела что-то сказать, но Леонид остановил её щелчком пальцев и связался с коммуникатором наёмника. Быстро проинструктировав его, Леон ещё немного повозился с управлением, и только потом, вспомнив об ожидающей девушке, кивнул. — Аня сказала, что будет готова, — сказала Дина, обеспокоенно глядя на монитор с внешними данными, на котором высвечивалась чёрная громада. — Но она не знает, как лечить мутанта. Предоставленные медданные явно ложные, я пыталась затащить его на обследование, но… Может, ты знаешь… хоть что-нибудь? — Нет. — Уверен? — безнадёжно переспросила Дина. Красавин промолчал, но было видно, что это далось ему нелегко. Дина уже собиралась уходить, как вдруг масса Немезиды всколыхнулась и начала обволакивать корабль Пятой Колониальной всё быстрее и быстрее, стремясь добраться до маленького судёнышка, примостившегося на флагмане, уже почти касаясь его своими псевдоподиями. — Ну нафиг, — пробормотал Леон. — Сваливаем. Больше ждать нельзя. Он поколдовал над левой половиной панели управления, и «Маленький львёнок» послушно отдалился от поверхности старого флагманского судна. — Ты что делаешь? — всполошилась Дина. — Ты не можешь их оставить там! — Кто тебе сказал такое? — огрызнулся Леонид, щёлкая кнопками и дёрнув какой-то рычаг на себя. «Маленького львёнка» ощутимо тряхнуло, щупальца Немезиды дрогнули, будто бы от удивления, и осторожно отдалились от кораблика. Отлетев в сторону от флагмана Пятой Колониальной, Леон повозился с панелью управления, и, дождавшись вспышки, довольно ухмыльнулся. — Вот теперь эта штука не посмеет тронуть мою малютку. — А как же… — начала было Аня. — Я тут пилот, и я знаю, что должен делать. И сейчас следует кое с кем разобраться.