Мальчик из цирка

      Джейсон был готов к тому, что Дик начнёт бредить от антидота, а галлюцинации будут не самыми приятными. Это распространённый побочный эффект. Но Тодд не мог предположить, что Грейсону придётся пережить именно это событие из прошлого. Что-то настолько далёкое, давно вытесняемое в самую глубь подсознания…       Далёкое для всех, кроме трёх человек. Дика, Брюса и… Джейсона, знавшего о произошедшем не только из газет и по рассказам ментора и предшественника. Это событие Тодд помнил до самой смерти — и потом собирал по крупицам сведения о нём и о своей «прошлой» жизни вообще.       Цирк Хэйли был местом, где Джейсон ненадолго забывал обо всех трудностях сиротской жизни. Приобрести билет на представление Тодду было не по карману, поэтому он прошмыгивал в красочный тент после начала представления и занимал краешек какой-нибудь скамейки или садился прямо на ступенях. Джейсон неотрывно следил за происходящим на сцене. Он мог отвлечься лишь тогда, когда мимо него иногда проносили пакеты с попкорном и сладкую вату. Джейсон очень долго мечтал попробовать эти лакомства. А ещё Тодд хотел выполнять сложные трюки на лошадях, хвастаться силой, научиться перевоплощаться и показывать фокусы. Джейсону снились яркие сны о том, как он укрощал тигров и боролся с крокодилами, разжимая их челюсти, жонглировал и демонстрировал чудеса ловкости перед огромной публикой, и никто его не находил жалким, слабым, ему никто не угрожал. В мечтах Тодд мог позволить себе порцию сахарной ваты или попкорна хоть каждый вечер. И это занимало мысли Джейсона, пока он не увидел Летающих Грейсонов.       Джейсону было девять, когда он впервые услышал о знаменитых воздушных гимнастах. Вскоре после этого Тодду посчастливилось застать их в последний день представлений в Готэме. С начала до конца номера Джейсон сидел, едва дыша и почти не шевелясь. Его заворожили слаженные движения артистов, прыжки и кувырки, выполняемые без страховки высоко над ареной. И на следующий день, когда Грейсоны покинули родной город и отправились в Метрополис, Тодд внимательно изучил длинный список названий на афише, из которых запомнил, пожалуй, лишь три: следующую остановку артистов, Стар-Сити и Кейстоун-Сити. С того дня он страсть как хотел посетить эти города.       Годом позже Тодд увидел Летающих Грейсонов во второй — и в последний раз.       Дик неразборчиво пробормотал что-то, вслепую пытаясь что-то нащупать рядом с собой. Он быстро успокоился, когда Джейсон взял его за руку. Казалось, кошмарное видение отступило, не дойдя до кульминации. Но спокойствие продолжалось недолго.       — Я никогда не видел так много людей,— пробормотал Дик, приоткрывая глаза. Он посмотрел словно сквозь Джейсона, сжав сильнее его руку.— Слишком…       Шумно. Галдёж публики был слышен с улицы, хотя представление ещё не началось. До начала оставалось от силы пять минут. Людей действительно собралось очень много, но Джейсону это было даже на руку. Прошмыгнуть в цирк вместе с какой-то семьёй не составило труда. Тодд устроился на самой верхней ступени прохода. Оттуда Джейсону открывался хороший вид на арену, да и на происходящее под потолком тента.       Тодд не запомнил, какая была программа в тот день. Впечатления от артистов, выступавших перед Грейсонами, меркли в сравнении с потрясением от номера воздушных гимнастов.       Старшие Грейсоны выполняли герадешвунг¹, когда трос оборвался. Мэри Грейсон, висевшая вниз головой на трапеции на подколенках и принимавшая партнёра, инстинктивно вцепилась в руку Джонатана, когда они оба летели вниз. Её глаза бессмысленно и широко раскрылись, как у куклы. Она не вскрикнула, а вся сжалась, не отпуская мужа. Джонатан тоже молчал, лишь зажмурился и сгруппировался, как при прыжке в бассейн, видимо, думая, что это даст ему шанс выжить при падении. Но приземление было слишком жёстким. Раздался страшный хруст. Оба распластались на арене в свете софита. Гибкие, изящные руки и ноги Мэри выгнулись страшно и неестественно. Что-то грязно-белое появилось на её блестящем костюме — уже значительно позже Джейсон понял, что это был обломок ребра. Голова Джонатана повернулась слишком далеко. Во рту запузырилась кровавая пена. Красным окрасилось покрытие цирковой арены под головами обоих гимнастов. В их участи после этого не приходилось сомневаться.       Джейсон видел, как Дик застыл на самом верху, смотря на арену. Грейсон потом признался, что практически не увидел подробностей — лишь лужи крови и два тела. Когда Дик начал торопливо спускаться по лестнице, зрителей уже охватила паника. Несмотря на слабые увещевания ведущего уходить небольшими группами, все они повскакивали со своих мест, хлынули по проходу к лестнице, толкаясь, топчась по скамейкам и наступая на ноги другим людям. Немногие остались на своих местах или вжались в стены, либо не до конца осознав происходящее, либо понимая, насколько опасной может быть давка. Джейсон тоже задержался, отстранённо наблюдая за крикливой толпой и за дальнейшим ходом событий. Служащие цирка выбежали на арену, торопливо накрывая тела погибших артистов лошадиными попонами. Ещё двое очень спешно покинули тент, стоило толпе на выходе немного рассосаться. Рванувшего к телам родителей Дика остановил ведущий, что-то ему говоря.       Джейсон хотел было отстраниться от стены и уйти, но не смог. Его била мелкая дрожь. Джейсон ощущал неприятный привкус во рту; ему казалось, что сердце колотится в горле. Вскоре Тодду стало совсем не по себе, и он нашёл в себе силы уйти в затенённый угол, заодно скрываясь от взглядов оставшихся в зале. Раздался приглушённый плач. Кто-то из задержавшихся зрителей прошёл к Дику и ведущему, видимо, предлагая свою помощь. Остальные, ещё какое-то время понаблюдав, ушли. Затем появился хозяин цирка. Что сделал он, Тодд так и не узнал. К этому времени Джейсон обнаружил лазейку в тенте и выбрался наружу.       Несчастье настигло его и тут.       Отходя от места, которое прежде было для Тодда воплощением беззаботности и веселья, Джейсон заметил, как к цирку стекаются журналисты. Два охранника, обычно справлявшихся с отловом нарушителей и усмирением разбушевавшихся посетителей, теперь тщетно пытались задержать их до того, как приедет коронёр и прибудет полиция. Стоял галдёж, как при недавней панике. Только теперь толпа рвалась внутрь.       Тодд добрёл до Парковой аллеи пешком, хотя дождаться автобуса в нужном направлении и «зацепиться» было бы быстрее, пусть и рискованнее. Пройдя в обшарпанный малоэтажный дом и поднявшись по бетонной лестнице на чердак, Джейсон сбросил ботинки и лёг на старый матрас, захлебываясь хлынувшими слезами. Его душила жалость к Грейсонам и к самому себе. Тодду было страшно думать о том, что будет с Диком после смерти родителей. Джейсон сопереживал ему так, как никому другому.       Вечерние газеты пестрили заголовками о гибели четы Грейсонов. Журналисты не только в красках описывали трагедию, но и спекулировали насчёт причины. Большинство винили мистера Хэйли, выдвигая версии об обидах, зависти и даже тайном романе Мэри с хозяином цирка. Джейсон смотрел на них с раздражением, хотя понимал, что многие люди именно это и хотели бы увидеть. Были вполне правдоподобные предположения о том, что виновниками были преступники, пытавшиеся контролировать все прибыльные точки готэмского бизнеса. Тодд относился к ним с интересом. Но одна версия его попросту взбесила. Кто-то наплёл про то, что старшие Грейсоны жестоко обращались с Диком, и тот, обозлившись и решив больше не терпеть издевательства, подрезал злополучный канат.       Джейсон продолжал следить за развитием событий в газетах в последующие несколько дней. Он забирал все бесплатные экземпляры, подбирал те, что люди оставляли на скамейках или выбрасывали, заходил в магазины, где были установлены телевизоры. Всплывали новые подробности, трагедия обрастала нелепыми домыслами и надуманными скандалами. Мистера Хэйли из-за популярности версий о его злонамеренности начали считать действительным виновником произошедшего. Жители Готэма перестали посещать цирковые представления. К нему вновь нагрянула полиция с целью допросить как подозреваемого. Особо уверенные в причастности мистера Хэйли к гибели Джонатана и Мэри попытались поджечь тент.       Среди всего этого ажиотажа от Джейсона почти ускользнула новость о том, что о Дике теперь заботился опекун. Тот, о котором Тодд так переживал, попал под крыло Брюса Уэйна, и восприятие ситуации очень резко изменилось. Джейсон сперва сам не понимал, почему был так зол из-за этого. Но однажды, сидя в одиночестве на чердаке, где умерла его мать, Тодд осознал причину. Он возненавидел Дика, потому что Джейсон, такой же сирота и беспризорник, никому не был нужен.       Сейчас Тодду было стыдно об этом вспоминать. Он всё ещё сжимал руку Дика, смотря на часы на столе, дожидаясь момента, когда Грейсону снова нужно будет дать лекарства.       — Прости меня,— прошептал Джейсон в тишину. Вскоре после этого послышался шум шагов. Тодд невольно насторожился, но напрасно: пришёл Тим.       — Вот, как обещал,— Дрейк поставил большой термос на стол. Шум сперва привлёк внимание Дика, но мгновением позже совершенно перестал его занимать.       — Спасибо, Тим.— Джейсон тут же решил, что пора выпить кофе.       — Как он? — кивнув в ответ на благодарность, спросил Дрейк. Тодд долго колебался, прежде чем ответил:       — Внешне — намного лучше, чем в Айсберг Лаундж. А так… судя по бормотанию, у него вся жизнь проходит перед глазами.       — Да и глаза очень активно двигаются,— отметил Тим, подходя ближе к кушетке и разглядывая Дика.       — Лучше бы он нормально отсыпался после очередной вылазки,— рассеянно сказал Джейсон. Потом перевёл взгляд на часы и спохватился: пришло время для очередной инъекции.       — Я мог бы сменить тебя на пару часов,— предложил Дрейк, наблюдая за тем, как Тодд делает Грейсону очередной укол.— Ты вздремнул бы. А я побуду с ним. Потом сменим друг друга.       Джейсон вздохнул, откладывая пустой шприц и вновь смотря на часы, прикидывая, когда нужно будет колоть препарат снова.       — Я не смогу спать. Может, днём. Спасибо за предложение.       — Мне тоже не спится… — вздохнул Тим.       — Какие результаты по самозванцу? — вдруг спросил Тодд, застав тем самым Дрейка врасплох.       — Э… Ну, благодаря координатам, которые ты дал, я смог взломать кое-какую технику… Боюсь, что определённые возможности мы упустим из-за состояния Дика.       — Можем привлечь старину Альфреда к уходу за ним. Нужно будет только переместить Дика в комнату Брюса. Думаю, в таком случае это будет уже посильная задача. Можно позвать Барб… — Джейсон осёкся.— Кейт. Может, Стефани. В крайнем случае, обратимся к Лесли Томпкинс.       Тим удивился тому, что Тодд запнулся на имени Барбары, но тактично промолчал. Вместо этого он рассказал о той информации, которую ему удалось найти посредством взлома. Чёрная Маска переделал много дел за тот короткий промежуток времени, который ему потребовался для того, чтобы заявить о себе и обойти всех соперников.       Дрейк не стал говорить о мелких махинациях и стычках, начав, впрочем, с уже известного: Чёрная Маска возродил Общество фальшивых лиц, «обработав» не менее дюжины случайных готэмцев так, что те беспрекословно подчинялись его приказам. Джейсон видел этих людей своими глазами, работая под прикрытием. Они почти всегда носили противогазы, когда Тодд их видел, двигались, реагировали медленнее, чем рядовые члены банды. Число таких «фальшивок» неуклонно росло.       Второго носителя маски так же, как и погибшего Сиониса, волновала любая технология, связанная с невидимостью, поэтому он пошёл на многое, чтобы получить реальный шанс обладать ею. Подкупы, угрозы, убийства…       Раздобытый такими усилиями костюм был утерян во время испытаний. И создать ещё один было некому, потому что Чёрная Маска убил изобретателя ещё до испытания на человеке из банды. Опрометчиво.       Перечисление продолжалось. Джейсон спокойно слушал, поглаживая большим пальцем ладонь затихшего Дика. Нападения, отравления, отмывание денег, жестокие убийства… Самым невероятным фактом в длинном списке Тиму показалось то, что Чёрная Маска в тандеме с Виктором Зсазсом похищал детей, которых затем содержал в клетках и сталкивал с другими в смертельных боях. Благодаря этому он заработал пару миллионов долларов… И обзавёлся ещё одним человеком, страстно возжелавшим его убить, в лице Джейсона.       «Если б только я знал… Я не стал бы церемониться. Пришил бы его на месте, наплевав на скрытность. Принципы принципами, а ублюдки, из-за которых умирают и страдают дети, должны гнить в земле».       Даже к Дэдшоту Тодд не испытывал такой ненависти перед схваткой. А Дрейк заговорил после паузы как раз о Лоутоне:       — Пока не забыл. Кажется, я знаю, что держало Дэдшота в таком напряжении всё это время, почему он так нервничал, когда покушение откладывали.       — Что ты нашёл? — Джейсон медленно выдохнул, стараясь успокоиться. Он был даже рад, что речь зашла об этом. Тодд был готов говорить о чём угодно, кроме попавших в лапы Зсазса и Чёрной Маски ребят.       — Среди тех детей была дочь Лоутона, Зоуи,— произнёс Тим, сглотнув.— Думаю, девочка не выжила, и потому Флойд хотел как можно скорее разобраться с Чёрной Маской.       Джейсон понял, что радовался совершенно зря. Разочарование и удивление от факта, что у Дэдшота был не только сын, который тоже погиб насильственной смертью, заглушила лишь усилившаяся злоба.       — Довольно об этом,— пробормотал Тодд, посмотрев на уснувшего Дика. Грейсон дышал ровно и больше не бормотал, а это значило, что побочное действие одного из препаратов прекратилось. Джейсон потянулся за термосом с кофе, обращаясь к Тиму:       — Будешь?       — Не откажусь.       Пока Дрейк и Тодд пили горячий кофе, в пещере воцарилась тишина. Изредка глухим эхом отдавался звук падающих капель, попискивали летучие мыши. В такой атмосфере Джейсон быстро справился с эмоциями.       — Известно что-то об Аркхэме? — поинтересовался Тодд, допив свой кофе и доливая ещё в крышку термоса.       — Если ты об управляющем лечебницы, то его так и не нашли. На место Джеремайи поставили его подопечную, Элис Синнер. Знаю о ней не так много, в базах информации… Только то, что она родилась в семье лидеров какой-то мутной секты, Lux Beata², и была одна из немногих выживших во время массового возлияния… Вылила отравленное питьё,— Дрейк вздохнул, отставляя кружку.— А ещё я почти уверен, что «Элис Синнер» — просто звучный псевдоним.       Джейсон глотнул кофе. Имя сперва показалось ему смутно знакомым. А потом Тодд вспомнил, где мог его услышать.       — Я видел Элис несколько раз, пока был в лечебнице. Думаю, это она, во всяком случае… За управляющим увивалась женщина, может, лет двадцати семи, не старше. Джеремайя позволял ей присутствовать на сеансах. Очень сухощавая, чёрные волосы, тёмные глаза. Вряд ли запомнил бы её, если бы не её манера вплетать ленточки в волосы. Она вечно теребила то одну прядь, то другую. Семь красных ленточек,— Джейсон вызвал образ Синнер в памяти,— И, как подсказывает фамилия, семь смертных грехов? Или я напрасно ищу в этом скрытый смысл?       — Не удивлюсь, если ты окажешься прав,— Тим кивнул.— Но вряд ли это существенно для дела.       Джейсон согласился. Им нужно было искать способ захватить Чёрную Маску, а не выяснять, откуда взялась фамилия Синнер.       Дрейк и Тодд поговорили ещё немного. Разговор под конец шёл вяло. Сказывалась усталость. Видя состояние Тима, Джейсон отказался от предложенной им стратегии поочерёдного дежурства и остался наедине с термосом кофе и спящим Грейсоном. Чтобы не уснуть, он принялся прогуливаться по платформам, ступая мягко, не производя лишнего шума. Тодду не хотелось потревожить Дика или пропустить момент, когда Грейсон проснётся сам.       Летучие мыши в отдалённой галерее почти утихомирились и не издавали звуков. Изредка капала вода с потолка. Размеренно гудел Бэт-компьютер. Джейсон стал замечать ритм своего дыхания в практически полной тишине.       Мысли Тодда блуждали от возможных способов поймать Чёрную Маску до фамилии, которая после многократного возвращения к ней стала казаться совершенно идиотской. Джейсон снова вспомнил о своём пребывании в Аркхэме, терапию, раздражающе долгие беседы с Джеремайей, высокомерную и нервную женщину, приходившую с ним… Череда образов каким-то образом привела Тодда к предположению, оснований для которого попросту не было.       «А могла ли Синнер убрать Аркхэма? Польститься на его должность, а потом воспользоваться неразберихой и избавиться от него. Или посодействовать этому…»       Перебирая обрывки воспоминаний, он будто находил этому подтверждения в холодных взглядах Элис на Джеремайю, в её неразговорчивости, интонации. Тодд подумал почему-то со злорадством:       «Она его наверняка ненавидела».       Откуда взялось это злорадство, Джейсон понятия не имел. Почему его это так волновало? Наверное, Тодд просто хотел поскорее распутать клубок загадок до конца. Только мысли всё чаще ускользали, а в голове оставалась какая-то каша.       Джейсон остановился. От недосыпа в глазах ненадолго потемнело. Тодд вдруг осознал, как мало он отдыхал в последнее время. Трудно было уснуть в логове наёмника, точившего на тебя зуб, да и до этого приходилось оставаться начеку. Джейсон практически существовал на кофеине в таблетках до сегодняшнего дня, а теперь допил практически весь кофе в термосе.       Тодд добрёл до медотсека и вновь сел у кушетки. Голова казалась тяжёлой; в теле разлилась такая слабость, что Джейсон не встал бы, даже если бы очень этого захотел. Он склонился к Дику, скорее угадывая сквозь влажную пелену перед закрывающимися глазами, что тот всё ещё спит, нагнулся ниже, осторожно устроил голову на подушке и попросту вырубился.       За несколько часов, пока Тодд спал, подорвали лечебницу Аркхэм, а в остальном Готэме всё перевернулось с ног на голову.       Взрыв прогремел почти ровно в восемь, когда заканчивалась ночная смена в лечебнице. Среди погибших были в основном врачи и охранники, но не обошлось и без пациентов. На оцепленной территории разбирали завалы. Из-под груд кирпичей и расколотых бетонных плит извлекали только мёртвых. С ожогами и ранами, множественными переломами доставляли в больницу всех тех, кто не успел убежать достаточно далеко, но и не был погребён заживо.       Даже глухого отголоска взрыва с острова было достаточно, чтобы проснувшиеся жители северной части города затаились. Готэмцы закрывались в своих домах и квартирах, задергивали шторы и сидели у телевизоров, напряжённо следя за тем, что передавали в однообразных выпусках новостей. Некоторые до дома добраться не успели — любители ранних сеансов и работники забаррикадировались в кинотеатре на Парковой аллее; ещё одна группа людей надеялась на надёжность каменной кладки и тяжёлых дверей церкви.       И всё же улицы не пустовали. Их заполонили мелкие преступники, сбившиеся в небольшие отряды для непонятных целей. Почти все они начинали своё шествие от портовой зоны, а затем разбредались, и хаос распространялся вместе с ними, словно лесной пожар. То в одном, то в другом месте появлялся зловонный дым от горящего мусора, то оставался опустошённым очередной магазин. Ломились в дома, били стёкла автомобилей. Не смолкала стрельба.       Патрульным было сложно действовать согласованно. Выступали без плана, только с условным пониманием происходящего и надеждой на скорое прибытие подкрепления. Импровизировали: то разделялись на небольшие группы, пытаясь освободить сразу десятки улиц, то, встречая неожиданный напор, стремились примкнуть к другим. Эффективность такой стратегии была сомнительной. Едва полиции удавалось отвоевать участок, их отбрасывала обратно новая волна преступников — и возвращалась, оставляя на асфальте следы крови и тела людей.       Подразделения спецназа были ещё в пути. А затаившиеся жители ждали новостей не о них, а о самопровозглашённом защитнике Готэма и его помощнике. На появление Бэтмена и Робина больше рассчитывали некоторые полицейские. Их хотел выманить Чёрная Маска.       Никто за пределами особняка Уэйнов не знал, что сегодня Бэтмен может не появиться вовсе.       Для Тодда в это время существовала лишь темнота без снов, которая очень быстро была разорвана громким электронным сигналом и резким движением рядом.       Тодд резко поднял голову и открыл глаза. Дик полулежал на кушетке, приподнявшись на локтях. Вид у него был встревоженный, и понимал Грейсон ровно столько, сколько Джейсон. Они переглянулись. Сигнал повторился. Локти Дика согнулись сильнее. Он сделал усилие, чтобы удержаться, но Тодд покачал головой, поднимаясь со стула. Грейсон лёг обратно.       Звук оба раза раздавался со стороны Бэт-компьютера, поэтому Джейсон направился прямиком туда. Пока Тодд добирался до него, пытаясь разогнуться после сна в неудобном положении, сигнал раздался в третий раз. На вспыхнувшем экране не было ни сообщения о взломе, о чём Джейсон подумал в первую очередь, ни уведомления о сбое системы.       Подавал сигнал комиссар полиции. В программе, отслеживавшей и фильтрующей по теме новости о преступности, необычно быстро появлялись всё новые заголовки и материалы. Джейсон спросонья не успевал полностью прочитать некоторые длинные названия, не говоря уже о текстах. «Сумасшествие в Аркхэме», «…снесло крышу», «…отказывается комментировать ситуацию», «многие… на свободе…», «…сдетонировала бомба, пострадали сорок шесть…» и многие другие обрывки не предвещали ничего хорошего.       Тодд открыл одну статью наугад, чтобы понять, в чём дело, остановил взгляд на фотографии, от которой внутри похолодело. Прокрутил ниже, чтобы удостовериться.       «О сне можно забыть».       Взрыв разрушил лечебницу Аркхэм почти до основания. Погибших можно было пересчитать по пальцам, а значит, многие заключённые оказались либо на свободе, либо в больнице.       Сигнал прозвучал снова.       — Что там? — севшим голосом спросил Дик, не выдержав.       Послышались торопливые шаги вниз по лестнице. Джейсон направился обратно в медотсек, объясняя на ходу:       — Аркхэм взлетел на воздух. Куча безумцев свободно разгуливает по Готэму. Гордон очень хочет видеть Бэтмена. И тебе там делать нечего,— отрезал Тодд, уже зная, что Грейсон хочет сказать. Джейсон был готов к спору, но Дик не возразил.       — Нужно восстановиться,— сказал Тодд уже мягче, остановившись у кушетки, но реакции на эти слова тоже не последовало. Грейсон взглянул на него, будто собираясь о чем-то попросить.       Из-за прихода Тима Дик свою просьбу так и не озвучил.