И я хочу долго, Не смея вслух навсегда...*
Звонок телефона застал меня как раз в тот момент, когда я пыталась языком поймать растаявшее мороженое, капавшее из стаканчика прямо на асфальт: - Пелагея? - Да. С кем имею честь? - Это Михаил. Помните меня? В голове тут же пронеслись события последних дней. - Конечно же помню. Что-то случилось? - Да я бы не сказал, что прям случилось. Просто так вышло, что я, кажется, встретил человека, который может Вам ещё кое-что рассказать про кражу. - Да Вы что?! Это же прекрасно! И как мне с ним встретиться? - К сожалению, он не особо куда-то выезжает из посёлка. Так что только тут. - Хорошо. Я постараюсь быть как можно скорее. Я чуть ли не станцевала зажигательную джигу на виду у прохожих и тут же набрала номер Димона. - Билан, только не говори, что ты не в Москве. У меня новость на миллион долларов! В трубке раздался сонный голос: - И что на этот раз? Мне опять нужно с кем-то выпить водки? - Нет, дорогой. Только съездить к себе в загородный дом вместе со мной. - Чудненько. Только выспаться собирался. А зачем? - Нужно поговорить со свидетелем. - А я смотрю, что кому-то нужно поменьше смотреть НТВ. Поль, ау, ты не Пуаро в юбке. Оставь работу полиции. Я аж задохнулась от возмущения. Я ему тут почти на блюдечке с голубой каёмочкой приношу свидетеля, а он хочет меня отстранить. - Ну не хочешь - не надо. Сама поеду. Я хотела уже бросить трубку, как там прозвучало торопливое: - Тихо, Пелагея, тихо. Я уже одеваюсь. Откуда тебя забрать? - Я недалеко от театра Сатиры. Где качели. Дима поехал, а я, поняв, что покачаться из-за огромной толпы желающих снова не удастся, села на скамеечку и огляделась. Зелени почти не было видно, но при этом чувствовалось дыхание осени. Как будто кто-то стёр летний цвет и включил цвета поглуше. Всё было вроде таким же, но неуловимо темнее. Мне нравилось это время года: оно вносило определённого рода гармонию в людей. Лично я осенью всегда чувствовала себя чуточку мудрее и старше. Эта же осень у меня начинала походить на драматичный авантюрный роман. Тут самое главное было дойти до финала с выжившей главной героиней. Тут подъехал и второй главный герой книги, я запрыгнула к нему в машину и мы рванули навстречу***
Доехали мы действительно быстро, как я и предполагал. За пару минут до прибытия Поля позвонила Михаилу, и он сказал, что будет ждать нас у своего дома. Я должен был догадаться. Рядом с ним прямо на земле сидел бомж. Да, его действительно толком и не отвезёшь никуда. Вот почему он сказал нам приезжать сюда. Я краем глаза заметил, что Поля тоже несколько опешила, но быстро взяла себя в руки - свидетелей, знаете ли, не выбирают. - Здравствуйте, Михаил. - И тебе не хворать, Дим. Я не знаю, почему именно ко мне стекаются все криминальные новости, сплетни и домыслы нашего посёлка, но раз уж вам болтовня Еремеича, земля ему пухом, была интересна, то так может и тут что-то для себя поймёте. Это Иннокентий Викентьевич. Он тут живёт неподалёку. Как только узнал, что Еремеича сбили, пришёл - говорит, что хочет защиты свидетелей. - Иннокентий Викентьевич, я Вас уверяю, что смерть Еремеича - нелепая случайность, которая никак не связана с кражей и тем, что ему было что рассказать про неё. Бомж насупился, но ничего не сказал, видимо, не слишком доверяя моим словам. - Ну так вот, я узнал о том, что Иннокентий Викентьевич тоже видел этих двоих, только сегодня и сразу же кинулся вам звонить. Мужчина, доселе молчавший, прокашлялся и хриплым голосом, скорее всего от непрекращающейся простуды, завёл рассказ: - Я тут, знаете ли, не только живу, я тут и работаю. Да, а как же? Как только кому что выбросить надо или дотащить что тяжёлое, снег почистить, дорожки подмести - всё меня кликают. Из фирмы то этих вызывать надо, а я всегда тут, да и беру недорого. А иногда, кстати, я и по доброте душевной помогаю. Вот дело то так и было. Увидел я, что у уважаемого Дмитрия дорожка замусорена. Ну непорядок же. Вот и я так подумал. Планов до вечера у меня всё равно не было, вот я и перелез через забор дорожки подмести. Потом ещё увидел, что трава выросла сильно, а сарайчик то не закрыт, вот и покосил. Ну и прилёг, как говорится, отдохнуть. А так притомился, что ночь уж наступила, когда глаза открыл. Думаю, что нужно домой идти. Вы не думайте, дом у меня есть. И вот только встал, как заметил, что в окнах свет. Причём не горит, а перемещается. Фонарик то есть. Ну и сначала я по совести решил, что это Вы, Дмитрий приехали, а фонарик включили по каким-то своим причинам - ну там пробки выбило, или не один приехали и не хотите будить спящего спутника. Пошёл я значит с Вами поздороваться. А я же за углом был. Тут входная дверь хлопнула, а оттуда два мужика сейф вытаскивают и выносят за калитку. И тут то я понял, что вряд ли Вы знаете об их визите. И тут уж простите - в драку я не полез. Их было двое - мордовороты такие с оружием ещё небось, а я недомогание чувствовал. Так что не смог я защитить Вашу собственность, но постарался их запомнить. Память у меня плохая, поэтому лица не узнаю. Темно было, да и они обычные совсем. Так что я попытался хоть что-то услышать. Один другого точно кликал Михалычем. Ещё мелькали имена Дима и Юра, но в каком контексте я, к сожалению, не скажу. Дверь они закрыли ключом. Точно не отмычкой, а вот калитку они сломали - ключа не было значит. Они в машину загрузились, а тут я и выбежал быстрее за ними, чтобы номер значит запомнить. Бомж замолчал. Я в нетерпении выпалил: - И что там с номером? - Тут такое дело, знаете ли. Память у меня плохая очень. Да и видно плохо было. Точно могу сказать только одно: номер блатной у них - три цифры одинаковых. Какой-то удачный номер, то ли три семёрки, то ли три девятки - что-то такое. - А машина какая? - Тёмная. Синяя, может быть, чёрная, серая, коричневая. Зрение ни к чёрту. - В марках не разбираетесь? - Точную модель не назову, но вроде Тойота.***
Что-то внутри меня напряглось на последних словах Иннокентия Викентьевича, но я не стала придавать этому сильного значения. Димон явно мялся, не зная, как отблагодарить мужчину. Мало того, что тот бескорыстно помогал ему по дому, так ещё и выслеживал воров для него. - Хотите работать у меня по хозяйству? С зарплатой и проживанием, конечно же. Вот тут было понятно, что бомж уже был озадачен. - Вы серьёзно? - Как никогда. - Тогда конечно хочу! - Тогда тащите сюда вещи свои. Я дам Вам ключи. Мужчина убежал. Я задумчиво смотрела на Димона. - Что? Думаешь, что глупость сделал? - Да нет. Как ни странно, я согласна с твоим решением. Михаил заверил Димку в честности Иннокентия. На том и порешили. Михаил будет приглядывать за Иннокентием, а тот за домом. Формальности были улажены минут через сорок, и мы выдвинулись в сторону Москвы. - Чем займёмся? Мне очень понравилось то, что планы он строил сразу на нас двоих. Я чуть улыбнулась и посмотрела на него из-под ресниц. - А что бы ты хотел? Есть у тебя сейчас работа какая-нибудь? - Да нет вроде. Как-то выходные у меня пока наметились. В этот же момент раздалась мелодия входящего вызова. Дима поставил на громкую связь. Из динамиков вылетел, заполняя весь салон, голос Яны, который ласково так обещал придушить Билана, если тот не явится через час на интервью на радио. Димка нажал на "отбой", ничего не ответив. - А, нет, работа всё-таки есть. Абсолютно невозмутим. - Знаешь, если бы я была на месте Яны, то прибила бы тебя нафиг. - Ну у неё периодически руки тянутся к тяжёлым предметам, так что жив я только чудом. Мы немного помолчали. - Так тебя где-нибудь высадить или... как? В голосе будто приглашение. - Подожду тебя с эфира. А потом погулять можем. Я сегодня всё равно ничего не планировала делать. - Хорошо быть артистом с плавающим графиком? - Нет, Дим. Лучше всего быть безработным со стабильно высокой заработной платой. Но и в нашей профессии есть свои плюсы.***
Поля осталась сидеть в машине и, когда я уходя повернулся, забавно прижалась носом к стеклу. В груди разлилось тепло. Так хотелось сейчас вернуться в машину, сжать девушку в объятиях и никогда больше не отпускать. Это было странно осознавать, но я определённо был рад этим ужасным событиям, из-за которых мы вновь встретились. Судьба могла сложиться как угодно, но звёзды встали именно так. Не является ли это намёком на то, что мне никак нельзя её отпускать? Сложно это всё. До недавнего времени статус её друга меня вполне устраивал. Он позволял делать всякие безумности и позволять себе некоторые вольности. Этого было достаточно. Но не сейчас. Нет. Теперь я всё чаще думал о том, как, наверное, восхитительно её целовать. Всё пытался вспомнить наш единственный поцелуй ещё во времена второго Голоса, но не мог - в памяти всё плыло, так как тогда мы были дико пьяны. Запомнился только сам факт поцелуя. Тогда мы с ней списали это всё на жажду новых ощущений и постарались забыть, но теперь. Я бы многое отдал за то, чтобы вспомнить вкус её губ на своих, смешанный с соком, сиропами и алкоголем. Думать об этом было приятно, но сейчас требовалось сосредоточиться на музыке, планах и всём таком, о чём обычно спрашивают в интервью. В студию я вошёл минута в минуту. Оказалось, что идёт прямой эфир, и я очень вовремя, потому что ведущего так трясло из-за того, что я могу не успеть, что он бы точно сорвал эфир. - Как все мы знаем, наша передача строится на интервью со зрителями, которые звонят в студию в надежде пообщаться со своим кумиром. Ну не знаю, как насчёт всех, но спасибо, что просветили. Теперь я хоть знаю, куда попал. Вопросы всё равно были довольно стандартными. Видимо проходили жёсткую фильтрацию. Музыка, семья, планы на жизнь, отношение к России - ничего нового. Единственным, что заставило обратить на себя более пристальное внимание, был вопрос девушки, заданный с таким трепетом, будто она в ответ хотела услышать признание себе в любви."Дима, что для Вас значит любовь?"
На самом деле терпеть не могу отвечать на подобные вещи. Мало того, что от меня всегда ждут глубокофилософских рассуждений, так ещё и не ответить правду, так как сам никогда не знаешь, что это для тебя. Пришлось идти по знакомому маршруту, благо как раз перед эфиром я уже задумывался об этом. - Знаете, начнём с того, что любовь бывает разная. Я очень люблю свою семью и в этом случае любовь для меня это, в первую очередь, желание сделать их жизнь как можно лучше в любой ущерб себе. Но Вы точно спрашивали о любви к противоположному полу. Я даже не сомневаюсь в этом. Тут, конечно, тоже масса всего. В одном предложении и не ответишь. Но как же замечательно охарактеризовал это когда-то Станиславский. Лучше, как мне кажется, уже никто и не скажет. "Хотеть касаться". Именно так. Вот Вы никогда не думали о том, что, когда нам нравится человек, его в первую очередь хочется трогать. Руками, губами, но обязательно. Держаться за руки, целовать, проводить кончиками пальцев по щеке. Неважно как. Важно, что это чувство действительно есть. Это, наверное, лучший индикатор любви. Надеюсь, что я достаточно полно высказался. На этом интервью решили закончить, и я с чистой совестью пошёл к Поле в машину. Она сидела всё там же, слушая радио, на котором сейчас шло интервью в прямом эфире. - Понравилось? - Про любовь было неплохо. Мне нравится твоё видение мира. К тому моменту я уже сел за руль и наклонился к ней поближе. Пелагея смотрела на меня, почти не мигая и ждала, видимо, действий с моей стороны. Я аккуратно поднял ладонь и приблизил кончики пальцев к её щеке, девушка чуть подалась вперёд и я аккуратно нажал указательным пальцем ей на кончик носа и засмеялся. Поля через пару секунд захохотала вслед за мной и начала шутливо лупить меня кулаками в грудь. - Ах хотеть касаться значит? Дон Жуан недоделанный. Я серьёзно посмотрел ей в глаза. - А ты думаешь, что я не хочу тебя касаться? Я первый раз в жизни, наверное, видел, как человек так быстро краснеет. Нет, я ней явно рано ещё о серьёзных вещах говорить. Чтобы не разрушать образ я аккуратно чмокнул её туда же - в кончик носа. - Вот видишь - касаюсь. - Да ну тебя, Билан. Поля улыбнулась и чуточку отошла, кажется. - Поехали в Парк Горького? Там есть подушки, на которых можно лежать, река, на которую можно смотреть и скамеечки, на которых можно сидеть. "И целоваться" чуть не добавил я, но не стал. Поля существо нежное. Может и испугаться. Нежное существо оказалось не против парка, и мы поехали. На самом деле у меня были грандиозные планы на этот вечер и парк, но я пока не стал их озвучивать, боясь, что тогда Пелагея точно откажется.***
В парке было не слишком людно. В конце концов формально был не выходной. Мы действительно с комфортом расположились на подушках и болтали о какой-то ерунде, глядя в небо. Из головы не шёл наш разговор в машине. Дима те пару секунд был подозрительно серьёзен. Меня вообще пугала моя реакция на это достаточно невинное действие. Я ж не школьница давно и даже не студентка, чтобы от такой фигни краснеть. Я почти старая умудрённая опытом женщина, которой не пристало при любом знаке внимания от Билана представлять лица наших с ним детей. Всё это было слишком глупо, чтобы подумать о том, что Билан влюбился, да ещё и в меня. Было проще оставить всё это, так как тема для размышлений у меня всё-таки была. Мне не давало покоя то, что сказал Иннокентий Викентьевич. - Дим, у тебя есть листок и ручка? - Если ты хочешь пойти и раздавать автографы, то без меня, пожалуйста. - Неа, хочу записать всё то, что нам удалось узнать. Меня гложет странное чувство, кричащее мне о том, что мы что-то упускаем. В качестве листка подошла валяющаяся на траве реклама с чистой обратной стороной, а у Димона в кармане нашёлся карандаш. Записываем. Тёмная Тойота с блатным "счастливым номером", два мордоворота. Один предположительно Михалыч, а второй - Гвоздь с татуировкой гвоздя со змеёй на пальце. Что-то вертелось, но я не могла поймать это за хвост. - Поль, я за мороженым хочу сходить. Тебе взять? - Можно. Я не сильно вникала в речь Димы, пытаясь связать факты воедино, но не хватало какой-то детали. - Пелагея, приём. Нам с тобой же одинаковое мороженое нравится? - Стой. Как ты сказал? Одинаковое? Одинаковое. Точно. Как же я сразу не поняла?! Одинаковое! - Пооль. Но я уже его не слушала. Я провела линию, отделяя данные и написала новые: Тойота, три шестёрки на номере, тёмная, Михалыч. Дима забрал у меня листок. - Это что? Собранные данные? А почему они почти дублируются? Только номера разные. - Потому что они не дублируются, Дим. Паззл сложился. Нет никаких двух банд квартирных воров. Нет, то есть конечно есть и не две, а гораздо больше, но в нашем случае это одни и те же воры, понимаешь? Моя интуиция уверена в этом! - Так цифры то на номерах разные. - Ну, знаешь ли, Иннокентий Викентьевич мог и неправильно разглядеть или запомнить. Дим, я тебе без шуток говорю - это одни и те же воры! Тогда всё складывается!***
Я был полностью ошарашен выводами Пелагеи, но их признавал, хотя и понимал, что это сведение двух краж в одну довольно сильно притянуто за уши. Эту новость нужно было переварить, но абсолютно непонятно, что с ней делать дальше. Прийти в полицию с этой версией? Так нас пошлют сразу же. А если искать самим то как и кого? Это только в авантюрных романах всё просто и легко складывается, а тут вообще непонятно, за что хвататься. - Поль, пойдём на набережную? - Зачем? - Хочу тебя официально потрогать перед толпой людей. - Звучит пошловато, не находишь? - Во всём Вы, Пелагея Сергеевна, только пошлости видите. А я потанцевать с тобой хочу. Там вальс танцуют. Пойдём, Поль? Пелагея повернула голову в мою сторону и улыбнулась одними уголками губ. Сразу же захотелось попросить её посидеть так минутку и запечатлеть на камеру на память. - Будем надеяться, что танцор ты такой же хороший, как и певец и не оттопчешь мне все ноги. Мы, взявшись за руки, отправились на площадку у моста и влились в толпу танцующих. Мне, конечно же, казалось, что толпа перед нами расступается, что все смотрят на нас, восхищаются и завидуют. На самом деле мы танцевали среднепаршиво, но хоть на другие пары не налетали - и то хорошо. Раз-два-три раз-два-три Выгадав момент, я наклонился к партнёрше поближе и прошептал почти в самое ухо: - Видишь, я тебя касаюсь. - Ну хватит уже. Поля подняла на меня улыбающееся лицо, но моё оставалось каменным. - Не хватит. Никогда не хватит. Потому что я очень хочу тебя касаться. Я аккуратно наклонился и мазнул носом по её открытой шее. Естественно, она оступилась и мы полетели на выстеленный досками пол. Хорошо хоть я в последний момент успел повернуться так, чтобы она упала на меня. - Прости. - Нет, это ты меня прости. На самом деле мне тоже очень хочется тебя касаться. От таких внезапных откровений у меня перехватило дыхание, а потом я почувствовал то, что так силился вспомнить. Не было привкуса алкоголя, только чуть конфетной сладости. После такого уже явно не стоило маячить на этой площадке. Я помог девушке подняться, схватил её за руку и мы рванули по набережной. Не нужно было ничего говорить - всё и так понятно без лишних слов. Вот такой вот московский вальс. Я резко остановился, поднял голову в небо и засмеялся. Поля сделала что-то подобное. Вечер уступал место ночи.Пора писать песню. Новую формулу счастья... *