Это солнце тебе, Этот ветер тебе, Это первый привет ниоткуда. Закрывая глаза, Так хотелось сказать: "С добрым утром, привет, с добрым утром"*
- Мам, а можно мне сегодня с тобой на съёмки? Вопрос застал меня врасплох. С одной стороны, ему там явно не слишком понравится, ибо долго, тяжело, некому с ним побыть, но с другой - хоть так пообщаться с сыном. Я его в последнее время вижу только с утра и ночью, когда он уже спит. - А что мы в школе скажем? - Что я заболел. - Андрюш, нехорошо врать. - Тогда то, что у меня мама крутая певица, и это их проблемы, что я не пришёл. И откуда у него всё это в семь лет, а? Мне иногда кажется, что я его только родила, а развивался он как-то отдельно от меня, ибо так меня поражает порой совсем не детскими фразами. - А ты не будешь скучать? Я там с тобой не смогу сидеть. - Мам, ну что я маленький что ли? Я посмотрю выступления, увижу, с кем ты работаешь. - Ну хорошо. Договорились. Только один раз, ладно? - Хорошо. Такое ощущение, что я не с собственным сыном поговорила, а со взрослым парнем. Боже, что же дальше то будет, а? - Мам? - Что такое? Я даже немного напряглась внутренне. Не предложит же он мне скататься - посмотреть на коллайдер, да? - А на съёмки можно с собой робота взять? Я его в рюкзак спрячу. И смотрит как кот из мультика "Шрек". Я рассмеялась. Фух, ладно, я пока ещё понимаю сына. - Конечно. Только на камеру его не демонстрируй, ладно? - Да. А то ему же тоже интересно. - Собирайся давай. Через полчаса выходим. Сын убежал в комнату, а я пока, почти готовая, позвонила Димке. - Привет. Ну ты как, поедешь меня сегодня поддерживать на площадку? - Полин, вообще никак не могу, прости. У меня очень важная съёмка. Хочешь, вечером заеду? - Конечно. Я немного расстроилась, но постаралась не подать виду. - А у меня уже есть сегодня поддержка. - Неужто фан-клуб твой прикатит? Мне показалось, или это был сарказм? - Да нет, вроде не собирались. По крайней мере, мне не говорили. Андрюшка пойдёт. - Какой Андрюшка? - Какой-какой? Сын мой. - Ой, точно. Привык просто, что ты его Андреем зовёшь. Даже заревновал немного. Какой же он у меня смешной. И Ондрика любит, и меня. Идеальный человек. Наскоро попрощавшись с любимым, я схватила сына за руку, и бегом побежала к машине. Естественно, попала в пробку. Андрей досыпал на заднем сидении, я же решала рабочие вопросы. Попутно звякнула Юрию Викторовичу, выслушала поток нелестных замечаний, пообещала, что теперь буду ездить только на метро или летать на вертолёте.***
На съёмку мы опоздали на полтора часа. При входе меня обматерил практически Нагиев, которому, оказывается, нужно вечером улетать, а из-за меня с этим могут быть некоторые проблемы. Я пообещала компенсировать стоимость билета и выдать компенсацию в виде конфетки, после чего он сказал, что со мной даже ругаться не получается. Я сдала Андрюшку Азизе, которая от него осталась просто в восторге и сказала, что посадит на лучшее место и присмотрит. Ну теперь я за него точно спокойна. Через двадцать минут я, одетая и накрашенная, сидела в кресле, а мой сын с визгами носился вместе с Азизой по коридору. Вот теперь я Андрюшку узнаю. Съёмки начались, и, слава Богу, это был последний день слепых прослушиваний. Как же я устала! Это невозможно тяжело слушать людей спиной, не имея возможности оценить то, как они выглядят, как держатся, сколько им лет. Когда мне предложили всю эту канитель, я думала, что раз Поля справилась, то и я смогу. Как же я ошибалась. Это нифига не просто. Это просто выжимает тебя, как мокрую тряпку, досуха. Что же дальше то будет, а? Несколько участников всё же мне приглянулось, и я повернулась. Даже парочка пошла в мою команду. Плохо было только то, что мало мальчиков. Одни девочки сплошные. Я же девочка. Дайте мне мужчинку. Мне очень надо, вот.***
Через пару часов наступил долгожданный перерыв. Мы гурьбой вылетели из зала и наткнулись на моего рыдающего ребёнка. В голове сразу пронёсся десяток страшных мыслей, из которых самой безобидной было то, что он заболел. - Андрюша, что случилось? Я бросилась к сыну, заметив, что Азиза сконфуженно смотрит в пол. - Азиз, что с ним? - Полиночка, понимаешь, ему надоело сидеть в зале, и он в перерыве вышел поиграть. - Ну? - Ну а мне же там нужно быть. - Ну? - Ну и я не вышла. Азиза, казалось, стала меньше ростом. - Да ладно тебе, ты ж за Андреем следить не нанималась. - Но обещала же. - Азиз, ты на работе. Всё нормально. Я удостоверилась, что сын целый, не бледный, не горячий и не чихает, и успокоилась. Теперь я понимала, что случилась какая-то ерунда. Однажды Ондрик полдня рыдал из-за того, что не все кошечки и собачки дома живут. Я, конечно, рада, что у меня растёт сострадательный ребёнок, но иногда это бывает чересчур. Я огляделась и увидела достаточно плотное кольцо людей, окружавшее нас с сыном. - Всё хорошо, ребят, не волнуйтесь, расходитесь. Андрей, а с тобой мы в гримёрке поговорим. Пойдём. Я потянула сына за руку. Он перестал рыдать в голос, но солёные капли всё ещё беззвучно текли по его щекам. Люди расступались не очень охотно, будто надеялись, что я им дам потискать сына или расскажу все свои проблемы, ага, не дождётесь, ребят. Помощь пришла, откуда точно не ждали. Меня схватил за руку Лепс, не особо спрашивая, нужна ли мне эта его помощь. Толпа расступалась перед ним. Авторитет что ли? Надо тоже зарабатывать такой. Кто бы ещё сказал, как? До моей гримёрки мы дошли достаточно быстро, и я уже хотела распрощаться с Григорием на пороге, как он, не спрашивая, зашёл внутрь. Ну да, я должна была это предвидеть. Ладно, если выбирать между целой толпой зевак и одним-единственным, но жутко противным Лепсом, я всё-таки выберу последнее. Может он и слушать не будет вообще. Сын сел передо мной и почти серьёзно посмотрел мне в глаза. - Прости, мам. - Ничего. Что случилось то? Если сначала я действительно собралась на него ругаться за публичную истерику, то теперь злость ушла, уступив место усталости. - Я робота потерял. - Как ты умудрился то, горе луковое? Я уже была готова простить ему этот срыв, ибо робота он действительно любил: таскал везде за собой, даже спал с ним. Ну что, обедать мне не предстоит. Придётся искать, а то это может достигнуть масштабов вселенской трагедии. - Ну пойдём поищем, только расскажи, где ты с ним играл то? - Везде. Сын, казалось, сейчас заплачет снова. - Хочешь, я поищу? Голос прозвучал внезапно. Он точно не принадлежал ни мне, ни Андрюшке. Ах да, Лепс. Я уже почти о нём забыть успела. - В смысле? Я была настолько удивлена, что даже не смогла в привычной манере огрызнуться. - Да в прямом. Не хочу, чтобы твой сын голодным ходил, да и ты тоже. А я поел с утра. Не хочу. Всё равно делать нечего. Пока я сверлила взглядом Григория и пыталась вернуть своим голосовым связкам возможность издавать звуки, прозвучал тонкий голос. - А как Вас зовут? - Григорий Викторович. А тебя? - Андрей. Сын покосился на меня, будто что-то обдумывая. - А Вы с мамой работаете? - Ну можно и так сказать. - А можно звать Вас Дядя Гриша? Лепс, казалось, даже усмехнулся. - Зови, как нравится. - Дядя Гриша, а Вы правда найдёте моего робота? - Попытаюсь. Только расскажи мне, как он выглядел, и где ты с ним играл. - Мам, покажи. Я секунду соображала, что происходит, но потом вдруг поняла. Фотка с роботом у меня всего одна. Там мы с Андрюшкой летом на пляже. Да, именно эту фотку и стоит продемонстрировать Лепсу. А вот он описать не мог что ли, а? Я со вздохом полезла за телефоном. - Вот. Лепс аккуратно взял телефон из моей руки. - Красивый робот. - Да. Это мой любимый.***
Через двадцать минут мы вернулись в гримёрку. Лепс, казалось, даже не поменял расслабленной позы. Вот и верь после этого людям. Ладно я, но так он же ребёнку пообещал, а тот ему поверил. У меня сын вообще очень верит людям, будто не в Москве живёт. - Вы нашли робота? Сын с горящими глазами подбежал к Григорию. Я поняла, что срочно нужно что-то делать. - Андрюш, на площадку пора. Пойдём, а? Получилось почти жалобно. - Мам, ну подожди. - Андрюш, не мешай Дяде Грише. В это же время я метнула в Лепса полный ненависти взгляд. Ну вот как так можно?! Тот легонько потянулся. - Нашёл, нашёл. Что?!? Как?!? Такое ощущение, что он даже позу не менял с тех пор, как мы его не видели. Откуда-то из-за занавески он жестом фокусника достал любимую игрушку сына. У Андрея на лице расцвела счастливая улыбка, и он благодарно обнял мужчину. Мне показалось, или в глазах Лепса мелькнула паника? Через секунду он уже легонько похлопал Андрюшку по спине, и тот отстранился. - Дядя Гриша, Вы пойдёте с нами в зал? - А у меня что, есть выбор? - Без вариантов. Теперь он для Андрея чудесный герой, и придётся мириться с этим, потому что до теперешнего момента все кумиры у сына были воображаемые. Начиналась новая часть прослушиваний. Мы с Лепсом и с сыном брели по коридору к залу. Я тихонько наклонилась к уху мужчины. - Если Вы понравились Андрею, это ещё не значит, что мы с Вами подружимся. - Да я даже и не надеялся на такую честь. Мне показалось, или это снова был сарказм? Я фыркнула и пошла быстрее.***
Съёмки продолжились. Совсем скоро я поняла, что перестаю различать голоса, а всё вокруг сливается в один гул, перед глазами начали прыгать белые пятна. Возможно, виной всему жара, возможно, общее моё состояние. Повезло лишь, что был как раз перерыв между номерами. Я достаточно ощутимо цапнула себя зубами за палец, взвыла, но хоть в голове немного прояснилось. Ровно настолько, чтобы я смогла дотянуться до Васи, который был занят беседой с Аксютой. К горлу подступала тошнота. Говорить не хотелось. Хвала небесам, Вася повернулся. - Ты чего, Полин? - Можно перерыв? Я практически прошептала это, но даже так тошнота начала усиливаться. Баста не на шутку испугался, наверное совсем плохо выглядела. - Поль, тебе плохо? Поль? Я просто молча прикрыла глаза в знак согласия. Сообщать присутствующим о своём состоянии не хотелось. Баста лишь посмотрел на меня долгим взглядом и начал что-то быстро втолковывать Юрию Викторовичу, кивая в мою сторону. Тот довольно быстро понял, что к чему, и объявил перерыв. Я схватилась за его руку, и он, будто бы так и надо, потащил меня в гримёрку. Вася привёл врача. - Знали бы вы, ребят, чего мне это стоило. Марина Эдуардовна не желала выходить тихонечко, без халатика и передвигаться мелкими перебежками. - И как же ты вышел из положения? - Применил грубую физическую силу. Баста улыбался, хитро посматривая на медсестру, которая мерила мне давление. Как же хорошо, что я обратилась к нему, а не к Градскому. Тот бы, наверное, тихо так всё провернуть не смог. Наоборот, всех бы на ноги поставил. Не надо уж. Я и так сегодня скандал Ондрика забыть никак не могу. Чёрт! Ондрик! Совсем из головы вылетело. Надеюсь, Азиза о нём позаботится. - Ну я так и думала. У тебя, девочка моя, давление подскочило. Полежи минуточек пятнадцать - пройдёт, и вот эту таблетку выпей, ладно? - Да, конечно. - А Вы, Юрий Викторович, переставайте так над людьми издеваться. Даже Аксюта под этим напором заметно стушевался. - Я постараюсь. - Ну-ну. Я проверю ведь. Женщина хитро мне подмигнула и ушла, хлопнув дверью. - Полин, ты отдохни пока, я пойду тогда. Поспи. Вася испарился, будто бы его и не было. Аксюта повторил манёвр. Я осталась одна. Чуть-чуть полежала, поняла, что отпустило, и мне нужно перестать задерживать съёмки. В коридоре наткнулась на Азизу. - Полинка, с тобой всё хорошо? - Да, нормально. Где Андрей? - А. Он в зале сидит. Очень послушный у тебя мальчик. - С роботом сидит? - Да, вроде. А что-то не так? - Наоборот. Он же сегодня его уже терял. - Кстати да. Быстро вы его, однако, нашли. Я молча кивнула, не желая вдаваться в подробности. - Все уже на местах? - Да. Я как раз за тобой шла. - Ну тогда побежали что ли?***
На сцену вышел новый участник. Я не услышала ничего, что могло бы меня зацепить. Не повернулся никто. Так часто бывает. Это же конкурс. Кто-то проиграл, кто-то победил. Всё происходит именно так. Я не боюсь не повернуться. Боюсь только не распознать или, наоборот, раздать слишком много авансов, а на деле не выйдет. Это не так просто. Голосов тут плохих не бывает, но выбрать из лучшего лучшее практически нереально. На сцене стоял слепой артист. Мне в эту же секунду захотелось провалиться сквозь землю. Это ужасное чувство. Ты не понимаешь, прав ты или нет. Самое главное - доступно и очень аккуратно объяснить артисту, да и зрителям, почему мы не повернулись. Первым слово взял Лепс. Мы не поняли, что не надо было этого делать. Григорий медленно, но верно раскритиковал мужчину в пух и прах. Сначала его пытался остановить Александр Борисович, потом подключилась я. Лепс не слышал и не слушал никого. "Балаган" - самое доброе слово. У меня сначала затряслись руки, затем от переживаний опять началась тошнота, а апогеем стали слёзы, предательски собирающиеся в уголках глаз. К чести артиста, он дослушал это и уверенной походкой проследовал за кулисы. Я с ненавистью посмотрела на Григория, вскочила с кресла, в глазах помутилось, но на ногах я устояла. Аксюта, глядя на всю эту канитель, прокричал о начале перерыва. Я вышла на улицу, обогнула павильон, чтобы не попасться на глаза зрителям, и прислонилась спиной к прохладной стене. Слёзы не желали закатываться обратно. Какой же он мерзкий! Как же так можно?! Бессердечный эгоист! Эпитеты и метафоры у меня не кончались минут пять, как я почувствовала какое-то шевеление слева. Ну только не это! Почему он?! - Полин, по-моему, нам поговорить надо. - Разговаривайте с кем хотите, только не со мной. Даже слушать Вас не хочу! - Вот видишь, точно надо. А то так и будет это висеть между нами мёртвым грузом. - Я несколько минут назад потеряла последнюю надежду на то, что Вы человек. - Полин, а вот если честно, тебе понравилось, как он пел? - Понравилось. Я откровенно огрызалась, но что я с ним любезничать должна что ли после такого? - Почему не повернулась тогда? - Не захотела. - Ну вот мы и дошли до сути. Полин, он не очень хорошо спел. Я сорвалась на тихий, с хрипом в голосе, крик. - Он слепой! Зачем Вы на него наехали? Он просто молодец, потому что вышел! - Полин, ты пойми, у нас тут конкурс вокальный. У нас все равны. Он пришёл, чтобы услышать оценку своему вокалу. Он её услышал. - Я сомневаюсь, что он хотел, чтобы его лицом в грязь ткнули. - Полин, перестань, пожалуйста, делать из меня вселенское зло, ладно? Это не слишком приятно. Да, я не сахарно-медовый, не карамельный, не шёлковый, не пою участникам дифирамбы, но, Полин, я хороший. Я просто правду говорить умею. Просто вы не можете ему правду в лицо сказать, а я могу. Поверь мне, ему эта правда нужна гораздо больше, чем ваши сладкие речи. Он певец, он развиваться хочет. Ему жалость не нужна, Полин. А до меня вдруг дошло то, что он пытался мне втолковать. Он же прав. Если бы человек был зрячий, я бы поддержала Лепса. Кому нужно это лицемерие? Телевидению? Перетопчутся. От осознания своего бессилия и никчёмности я всё-таки окончательно разревелась, правда постаралась быстро взять себя в руки. - Полиш, всё будет хорошо. И у него, и у нас. Обязательно. Он назвал меня Полиша? Неожиданно. Сразу вспомнилась бабушка. Только она меня так называла когда-то давно. Что-то в этом было очень тёплое, будто бы даже запахло пирогами. Я легонько ткнулась носом Григорию в плечо, подняла голову и успела поймать его секундную улыбку. Не кривую, на камеру, а настоящую - 32 зуба и морщинки в уголках глаз. Как же это было красиво. Я не удержалась от вопроса: - А Вы часто так улыбаетесь? - Да я вообще часто улыбаюсь. - Я вот так ни разу не видела. - Смотри внимательнее. Он легонько провёл ладонью по моей спине и уже собирался уходить, как на нас вылетел Ондрик. - Дядя Гриша, дядя Гриша, а Вы ещё со мной поиграете, пока перерыв? А то мы не доиграли тогда. Лепс играет в перерывах с моим сыном? Я точно пила только чай, а? - Да, конечно, сейчас я только с твоей мамой поговорю. Минутку подождёшь? - Да. Ой, мам, а я тебя не заметил. - Ты есть не хочешь? - Ну мам! - Всё, всё, не мешаю вам играть. Григорий схватил меня за руку и отвёл на пару шагов. - Ты себя нормально чувствуешь? - В смысле? - Ну я же понял, что тебе в том перерыве плохо стало, вот и отвлёк Андрея. Ну так что, всё хорошо уже? - Да. Спасибо Вам. - Да не за что. У тебя прекрасный сын.***
Всё когда-нибудь заканчивается. Закончились и слепые прослушивания. Позади остались отборы. Теперь только работать. На износ. И мне, и моим ребятам. Андрей засыпал на ходу, но всё равно успевал мне рассказывать, какой хороший дядя Гриша, и как ему понравилось на съёмках. Мы дошли до машины, я уложила его на задние сидения. Я почти уже уехала, но услышала, что кто-то плачет. Не задумавшись ни на секунду, что, наверное, плохо для хрупкой блондинки, я пошла в темноту. - Эй, кто тут? - Я. - А почему плачешь? - На метро опоздала. - В смысле? - Поздно. Его закрыли. - А такси вызвать? - Деньги остались дома. Я не сдавалась. - Друзьям позвони - пусть заберут. - Из Ростова? Моя подруга там живёт. - Ты кто вообще? - Саша. - А что делала тут? - Пела в шоу "Голос". Слышали? - Немного. Прошла? - Да. - А к кому? - К Полине Гагариной. - Вот это поворот. Я даже опешила от такого внезапного признания. - В смысле? - Пошли, отвезу тебя. Ответственной себя что ли чувствую теперь. - Только у меня денег нет. Или Вы фанатка Полины? Я знакомить с ней не буду. Ни за какие деньги. Наконец-то мы вышли под фонарь. Я повернулась к девушке лицом. - Да я бы не сказала, что фанатка. А за то, что знакомить не будешь - гранд мерси тебе. - Это Вы? С ума сойти. Я не ожидала. - Садись давай, я домой тоже хочу. Только вперёд и тихо, у меня сын сзади спит. В пути мы немного познакомились, Саша рассказала о себе. Всё это происходило полушёпотом, но я смогла понять главное - я выбрала классную конкурсантку. Она молодец. У гостиницы мы попрощались с ней до первых репетиций. А дома ждал мирно спящий Димка. Ондрик, которого я разбудила только для того, чтобы он самостоятельно дошёл до кровати, уже лёг. Я слушала лёгкое сопение моих любимых мальчиков и чувствовала себя абсолютно счастливой.