Колыбельная для монстра

Это выглядело, как в замедленной сьемке. Раз! И из-за поворота выбегает матерый оборотень. Два! Визг Елены, идущей впереди, штопором вонзается Дэймону в мозг. Три! Девушка вскидывает руку с осиновым колом, проклятый волк одновременно бросается на нее. Четыре! Кровь Елены хаотичными пятнами буквально фонтанирует из разорванной артерии, попадая на лицо вампира. Пять! Дэймон прыгает через упавшее тонкое тело, обхватывая ногами шею оборотня. И одним стремительным движением голыми руками отрывает ему голову. Никогда в своем многовековом существовании, ни до, ни после, Дэймон Сальваторе не был так всемогущ от ярости и боли, чтобы повторить подобное. А потом время и вовсе замирает на месте. Он стоит, тяжело дыша, и смотрит на два неподвижных тела у своих подошв. Выдергивает кол из желтого глаза, засовывает его в задний карман джинс. Подбирает пакет из-под пончиков. Бережно подхвает Елену на руки, пинает обезглавленную тушу, которая на глазах приобретает человеческие очертания, и спешит в камеру. Шесть! Бунт жестоко подавлен, тело мага летит из окна прямо мимо камеры с двумя заключенными, один из которых не дышит, а второй плачет. Семь! Замок камеры звонким щелчком возвращается на место. Она открывает глаза и долго смотрит на потрескавшийся потолок. Узор знакомый до боли, выученный назубок за долгие часы пребывания в плену. Камера! Она снова в своей камере! Елена горестно стонет, с отвращением втягивая затхлый воздух зверинца. Тело ломит, даже тусклый свет из оконца режет глаза, во рту пересохло и безжалостно хочется пить. Мрачный Дэймон молча протягивает ей кружку с водой. Она пьет, и не чувствует облегчения. Смотрит в его усталые, полные горечи голубые глаза. - У меня все болит, - жалуется шопотом. - Нам надо у кого-нибудь стырить кормушку, - кивает он обреченно, - и чем скорее тем лучше. - Ты... ты сейчас думаешь о своем голоде? - удивилась она. Он усмехается: - Да нет, о твоем. Слова доходят не сразу. Она смотрит на него, и пытается увидеть в его лице намек на шутку. Розыгрыш. Но видит только сочувствие. Елена поднимает руку и смотрит на свою руку. Обычная рука, как всегда. - Я мертва? - на всякий случай уточняет она, оставляя себе еще несколько секунд надежды на недопонимание. Он отводит глаза, и надежда с оглушительным треском взрывается в мозгу Елены. Оскаленная пасть, огромные клыки. Рванная рана на шее уже успела зарубцеваться. Ей нужна кормушка. Ей, Елене Гилберт, нужна кормушка! Дэймон стоит спиной к ней и смотрит в окно. Елена рыдает, отдаваясь во власть накатившей истерики. Спустя полчаса они сидят на полу друг напротив друга и деловито разглядывают трофеи из пакета от пончиков.