Ты меня помнишь?

Когда я вернулся домой, то был шокирован... Деньги так и лежали на своем месте, еда была не тронута. Единственное, что изменилось за время моего отсутствия, так это местоположение «брата». Парнишка переоделся в майку и шорты, наверное, не рассчитывал, что я так рано вернусь. Он сидел на подоконнике оперевшись на него плечом и спал. Спал! На подоконнике! Да он точно ненормальный! Тихо подошел к нему и обратил внимание на его руки. Твою мать! Вот это да! Кожа от плеча и до запястья в шрамах от порезов и ...кажется, следов от ожогов? Но почему их так много?! Ресницы Артёма задрожали, он весь сжался и всхлипнул. Я без понятия, с какой сосной я не разошелся, пока добирался домой, но то, что я сделал в следующее мгновение... Я, честно, сам от себя не ожидал подобного! Бережно обнял парнишку и, подняв на руки, понес в его комнату. Господи! И что я делаю? Сам же орал, что мне он никто, а теперь таскаю, как принцессу? Алкоголь явно не выветрился из организма. Другого объяснения своему нездоровому поступку, я просто не нашел. Ну не мог же во мне проснуться материнский инстинкт?! Или мог? А-а-а-а-а! Моя голова сейчас взорвется! Пока я нес Артема, он сильнее прижался ко мне и, уткнувшись в шею лицом, ещё громче всплакнул. - Ну, тихо, маленький. Это всего лишь сон. Все хорошо. Тише, мой хороший, тише, - я ласково гладил его по голове и успокаивающе укачивал. – Все будет хорошо... Да нихрена оно не будет! Меня уже самого пробирает мелкая дрожь. Что делать? Позвонить родителям? Ага, уже бегу, только шнурки поглажу. Они бросили его на меня! А если ещё и об этом узнают, запрут парня в психушке или просто вышвырнут на улицу. Кому нужны сломанные игрушки? Никому. Я его не брошу. После того, что увидел, точно не брошу! Какой же он сейчас милый... Прижимается ко мне, как будто я единственный, кто может защитить его от всего мира. Сжимает мою футболку в своих кулачках, боясь отпустить. - Я не брошу тебя. Не бойся. Я рядом. Господи. Маленький мой... Что с тобой произошло? – шептал на ушко я и сильнее обнимал его. Это действительно выглядело ужасно, ему ведь всего лет 15, а уже такое... Мы лежали на кровати, я перебирал пряди его волос, а он, свернувшись клубочком, уткнулся мне в ключицы. Не знаю, сколько мы так пролежали, я успел задремать, но почувствовав чей-то внимательный взгляд проснулся. Чудо с недоверием, страхом смотрит на меня, вглядывается в черты лица, в уголках глаз все еще были слезы, а нижняя губа нервно подрагивает. Чуть гляну на такого - сердце кровью обливается. И я вообще без понятия, что со мной происходит! Никогда подобного не испытывал. Ни с одной девушкой. Ни сказав ни слова, я обнял Артёма и стало намного легче и как-то теплее. - Все хорошо... - Ты меня ненавидишь? – с щенячьими глазками перебил меня парень, и по щекам покатились прозрачные капельки. Я растерялся... Не знал, что ему ответить. Сначала хотелось все отрицать, сказать, что это глупости и мне не за что его ненавидеть. Но потом меня как холодной водой окатило. В памяти всплыло, как я к нему отнесся, конечно же там не было братской любви и в помине, но и ненависти тоже... Но как это доказать мальчишке? Я прижал его к себе, обнимая как можно крепче. - Глупенький... За что мне тебя ненавидеть? Ты же ничего плохо не сделал...- улыбнувшись, я поцеловал его в макушку, а сам офигевал от такого порыва нежности. Так мы пролежали еще где-то час или полтора. Братик, кажется, уже успокоился, перестал всхлипывать. А меня беспокоил только один вопрос: что произошло с ним? - Откуда у тебя эти шрамы? – наконец-то я решился задать вопрос, который меня волновал.. - Я хочу кушать...- проигнорировав мой вопрос, сообщил мне Артём. Тяжело вздохнув, я понял, что отвечать он пока не намерен. Ну что же, подождем. Поднявшись с постели, я направился на кухню, не забыв при этом про мальчишку. - Идешь? – с улыбкой спросил я и удалился из комнаты. Парень быстро вскочил с постели и догнал меня, былой слабости в нем уже не было. В холодильнике я нашел полуфабрикаты и принялся их готовить. Весь вечер мы весело хохотали, занимаясь ужином. А братец-то оказался не таким уж и плохим, как я подумал с самого начала. Он с умным видом порывался мне помочь нарезать салат, постоянно пытаясь утащить что-то из-под ножа, за что я конечно же по головке не погладил. Моя кухня за раз приобрела какой-то уют. Может, не так уж паршиво, что он появился? Поужинав, мы разошлись по своим комнатам, но я долго не мог уснуть. Сегодняшние события повергли меня не то что в шок, а скорее, в ужас. Кто мог поступить так с ребенком? Зачем родители взяли его из приюта? Они знают, что с ним стряслось? Битый час уже кручусь в постели и не могу уснуть. Решив попить водички, я отправился по кухню. Каково же было мое удивление, когда я заметил Артёма. У меня глаза полезли на лоб от увиденной картины. Парень сидел, опять же на подоконнике, в одних штанах от пижамы и... курил? В его-то возрасте? Хотя не скрою, я на минутку даже залюбовался им. Красивый. Гибкое тело прислоняется к холодному окну, а тонкая кисть держит сигарету, он зажимает фильтр не в двух пальцах, а как бы между ними в ладони, при затяжке полностью закрывая рукой рот. Я задержал взгляд на теле. У меня ноги подкосились... Вся спина, грудь, торс, руки были в шрамах. На теле не было ни единого живого места! Какая тварь так могла поступить с ним?! Убил бы... без капли сожаления! Заставил бы страдать в разы хуже, кричать, срывая голос, умолять о смерти... На негнущихся ногах я подошел к нему и заметил влажную дорожку на щеке, ни говоря ни слова, аккуратно провел пальцами по одному из многочисленных шрамов, от чего Артём вздрогнул, а я прикусил свою нижнюю губу от досады. - Я был маленький, когда получил их... – тихо начал парень, сделав очередную затяжку. Лучше присядь, история не из самых хороших, – горько улыбнувшись, посоветовал братец, чему я и последовал, присев на подоконник рядом с ним. - Так уж сложилось, что родители у меня наркоманы, подсели на героин, когда мне было 8 лет. Из благополучной семьи мы довольно-таки быстро превратились в малоимущую, отец стал выносить вещи из квартиры и продавать их. Однажды они меня избили, когда я в слезах просил их остановиться и не забирать мои игрушки. Даже после этого я их любил. И вечный бардак, голод не стали тому помехой... Так мы прожили где-то чуть меньше года. А затем мать отправила меня на улицу просить милостыню, потому что на дозу не хватало, иногда меня избивали, если я приносил слишком мало. От голода у меня часто кружилась голова, и я падал в обморок. Но кому это было интересно? Денег не хватало, и они заняли в долг. Вот тогда и началось самое страшное... – он, на минуту замолчав, потушил сигарету и, глубоко вдохнув, продолжил. - Когда пришло время возвращать этот долг, в наш дом пришло трое мужчин, но у нас не было денег расплатиться, всё уходило на дозу. И мама подкинула отличную идейку: « А может, вы вместо денег возьмете моего сынишку? Посмотрите, какой он хорошенький!». Я в то время прятался за углом, и когда она меня позвала, я высунул головку, мило улыбаясь. Маленький был, глупый, не понимал, что нужно было бежать дальше, чем видел... Мужикам такой расклад не очень понравился, но что делать? Как я кричал, звал маму, орал во всю глотку, но... бестолку. А мать... Мать только смеялась, потому что уже была под кайфом... Вот так меня продали за дозу. Но это ещё не все. Меня отвезли в какой-то дом за городом, хозяину я сразу понравился, и плевать ему было, что перед ним десятилетний ребенок... - Ты же не хочешь сказать, что он тебя...- я не мог поверить в это. Как? Как такое возможно?! - Теперь тебе противно быть рядом со мной? – он улыбался, но из глаз текли слезы. Сколько же всего ему пришлось пережить... - Он был моральным ублюдком. Мало того что педофил, так ещё и получал удовольствие, принося боль! Что он только со мной не делал... Кстати, шрамы - это его работа. Он каждую ночь насиловал меня, избивал плетью, всячески унижал, я был его личной пепельницей... – я видел, с каким трудом дается ему этот разговор, в моей голове только одна мысль: «Убить эту тварь». -Так я просуществовал год, а может, и больше. В один день я сломался, когда перестал кричать и плакать, молить прекратить, ему стало неинтересно, и он «подарил» меня своим ребятам. Они насиловали меня 8 часов подряд... А напоследок избили и выбросили возле обочины, как ненужную сучку. А потом больница, где все смотрели на меня с отвращением, будто я сам виноват в случившемся! Мне до сих пор снится, что он со мной делал... Я до сих пор... до сих пор чувствую их прикосновения... – я попытался его обнять, но он начал вырываться. - Мне не нужна твоя жалость! Ты такой же, как и они! Тебе нужно тоже, что и им! Я видел, как ты на меня смотрел! Отпусти меня! Я не хочу! Не надо! – его тело пробрала сильная дрожь, а я только крепче обнимал Артёма. Он начал вырываться, бить меня по груди, но вскоре ослаб. Я чувствовал, как вздрагивают его хрупкие плечи в тихом рыдании, и единственное, чем мог помочь, - это сильнее обнимать и шептать, что все будет хорошо, что я не сделаю больно, что они поплатятся, что буду рядом, что он может не бояться меня, что может положиться. Я аккуратно поднял на руки Артёма и отнес в его комнату, бережно положил на кровать и уже было хотел уходить, как цепкие объятья не дали мне это сделать. - Не уходи... Пожалуйста... – взгляд, полный боли, заплаканные глаза, припухшее лицо и дрожащие руки: я видел пред собой ребенка, который во мне сейчас нуждается. Опустившись рядом с ним на постель, я сразу же обнял его, сильнее прижимая к себе, не желая выпускать из своих объятий. Через несколько минут я услышал тихое сопение, и сам провалился в царство Морфея.