До ее смерти осталось сто дней

Дорогие мои, разделила главу. Простите меня. Люблю вас! С прошедшим вас! Гермиона потерла покрасневшие глаза, повела затекшими плечами и вновь принялась переписывать необходимый раздел из учебника по Чарам. Подобные задания были настолько бессмысленны, что Грейнджер лишь досадливо морщилась из-за необходимости тратить на них время. Сейчас, в преддверии войны, для них была важна практика, но никак не рутинное переписывание давно известных фактов. Впрочем, это своеобразное занятие помогало скоротать медленно тянущееся время и отвлечься от непрошенных мыслей. А знания все равно придется получать позже, когда заточение в Малфой-мэноре подойдет к концу. И дай Бог, чтобы знания эти были даны в стенах Хогвартса, а не на поле битвы. - Грейнджер... - тихий шепот оказался таким неожиданным, что Гермионе не удалось сдержать крик. Перо выпало из руки, и чернила разлились по пергаменту уродливыми кляксами. - Малфой! Что ты творишь? - сердито пропыхтела девушка, оглядываясь в поисках волшебной палочки. Куда она уже подевалась? - Это ищешь? - приподняв бровь, поинтересовался Малфой, вертя палочку Гермионы между пальцами. - Да уж, ты удивительно беспечна. Когда-то кто-то подкрадется к тебе со спины, и ты даже пискнуть не успеешь, как отправишься к праотцам. - Я все-таки не слишком привыкла, когда нападают со спины, Малфой. Я не общаюсь с такими людьми, - Грейнджер выхватила свою палочку, взмахнула ею и, пробормотав очищающее заклинание, отложила пергамент на край стола. - И вообще, почему это ты не постучал? - Ты еще и глухая, Грейнджер? - Драко хмыкнул. - Я стучал, но ты так и не ответила. Что ты вообще делаешь целый день в комнате? Даже ни разу набег на библиотеку не совершила. - Я делала задание по Чарам. Не услышала, наверное, - Гермиона пожала плечами и добавила: - Когда ты соизволишь сделать со мной парные практические занятия? - Практические занятия? - Малфой прыснул, провокационно проведя кончиком языка по нижней губе. С удовольствием проследил за пониманием, отразившимся в карих глазах Гермионы, и смущением, залившим щеки алым. Она сердито свела брови и опустила взгляд в стол, пробормотав что-то неразборчивое под нос. Это же надо было из совершенно невинного вопроса сделать такую двусмысленную пошлость?! - Ладно-ладно, не ворчи. Я помню. На днях сделаем, но точно не сегодня. Через несколько часов прием у Паркинсонов, нас не будет до глубокой ночи. - Хм, ясно, - равнодушно ответила Гермиона, хотя на самом деле это известие взволновало ее. Свободный дом - это ведь такая возможность наконец-то попасть за закрытые двери и что-то узнать для Ордена. Но воодушевление мгновенно угасло: так Люциус и оставит свои секреты без защиты. Не хватало еще объяснять потом, что она делала в его кабинете и почему рылась в его столе. - Ладно, Малфой, хорошо провести тебе вечер. Ты за этим пришел? - Драко молчал, зачем-то присел на краешек стола, и Гермиона нервно поежилась. Когда он начинал фамильярничать и так неопределенно отмалчиваться - жди беды. И какую гадость, интересно, Драко припас на сегодня? - Я просто вижу, как скачут опасные мысли в твоей лохматой голове, Грейнджер, - Малфой подвинулся ближе и, сжав подбородок Гермионы двумя пальцами, вынудил ее запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза. Несколько секунд звенящей тишины, разбавленной лишь размеренным стуком настенных часов, показались Гермионе вечностью. Как же выматывает эта неопределенность! С Роном было просто - он добрый, привычный и предсказуемый, с ним можно было обниматься и не чувствовать ничего, кроме дружеской теплоты и умиротворения. С Малфоем ощущения совершенно другие - то абсолютная уверенность, что он не причинит зла, то едкий ужас от одного его взгляда. А еще иногда вот это странное томление, и тяжесть внизу живота, и сердцебиение - неровное и отчаянное, и поверхностное, шумное дыхание. И все из-за одного касания... Мерлин, помоги! Это же неправильно! Не может школьный враг волновать сильнее, чем Рон - любимый парень и лучший друг. Не должно так быть! Наверное, паника отразилась на лице Гермионы, потому что Драко хмыкнул и пробормотал: - Ты, Грейнджер, можешь сколько угодно вгрызаться зубами в свою стабильную жизнь, но где-то в глубине души ты чудесно знаешь, что как прежде уже не будет. Тебе нужно научиться быть честной с собой, если, конечно, хватит смелости. В общем, я пришел не для этого, - встряхнув головой и отдернув руку от лица девушки, сменил тему Драко. - Нас не будет. В доме только ты. Охранные Чары не впустят сюда никого, кроме членов семьи. Ну, и Темного Лорда, конечно. - Ты можешь не называть его так? - Гермиона поморщилась и сложила руки на груди. Малфой почти касался ее коленями, и она чувствовала себя неловко. Но подняться сейчас, значит признать свою слабость. Этого нельзя допустить, Гермиона и так стремительно теряла позиции. - Я могу называть его только так. Ты же чудесно знаешь, правда? - Драко непроизвольно потер предплечье, где под белой тканью рубашки темнела метка. - Так вот, никаких визитов на сегодня не планируется. Но я все равно настоятельно прошу тебя быть хорошей девочкой и не бродить там, где не следует. Мы же с тобой прекрасно понимаем, о чем идет речь, не так ли? - Не выходить из комнаты, не совать нос в дела твоего отца и сделать вид, что я слепа и глупа. Правильно? - загибая пальцы, перечислила Гермиона. Драко хмыкнул, но все же утвердительно кивнул. - Хорошо, Малфой, договорились. А теперь, будь добр, встань с моего стола, мне нужно доделать задание. - И почему я тебе не верю? - задумчиво постучав по подбородку, язвительно поинтересовался Драко. Просьбу Гермионы он, конечно же, проигнорировал. - Неужели не попробуешь выведать что-нибудь интересное? - Наверное, ты не веришь мне, потому что общаешься с людьми, которые постоянно лгут. Вот тебе везде и видится обман, - сердито прошипела Гермиона. Что он прицепился? Даже голова разболелась от напряжения и теперь хотелось просто уснуть, накрывшись одеялом с головой и представив, что она находится в своей хогвартской спальне. - Ладно-ладно, не заводись. Сидеть в комнате не обязательно, но глупостей не делай, - Малфой примирительно поднял руки, откинул челку со лба и наконец-то встал со стола. Выходить, правда, не торопился: стряхнул с брюк невидимые пылинки, разгладил мнимую складку, поправил манжеты рубашки. - Еще что-то? - голос Гермионы сорвался, и она откашлялась в кулак. Мерлин, почему с каждым днем находиться наедине с Драко все сложнее и сложнее? Напряжение сводило с ума. Казалось, что в любую секунду у Гермионы просто случится нервный срыв - из-за неопределенности, страха, сомнений, предчувствий. Все накапливалось, словно снежный ком, грозясь поглотить ее, лишить последних сил. - Грейнджер, мать твою, - Драко резко склонился над ней, едва не столкнувшись лбами. Он сильно впился пальцами в ее плечи, наверняка оставляя на коже синяки, но Гермиона даже не поморщилась. Просто не чувствовала боли, как завороженная смотря в его глаза. Так близко, что можно было пересчитать ресницы и ощущать теплоту дыхания на своих пересохших губах. - Ты почему так нервничаешь, а? О чем думаешь? И хочется, и колется, Грейнджер? - Малфой, убери руки, - прошептала Гермиона и дернулась, но так вяло, что и сама не поверила в серьезность своей просьбы. - Я не понимаю о чем ты... Договорить не успела. Поцелуй был одновременно и ожидаем, и совершенно внезапен. Гермиона дернулась, но отстраниться было некуда, а чужие губы не давали и секунды передышки. Она сдалась, ответила, робко подняла руку и привлекла Драко за затылок еще ближе. Где-то отдаленно здравый смысл вопил, что это бесстыдство, и предательство, и просто блажь - странная и неконтролируемая реакция тела. А потом все забылось, и все сомнения растворились в жаре поцелуя. Пусть. Еще один раз. Последний. Честно-честно, последний... - Тебе пора, - на грани слышимости произнесла Гермиона, когда они все-таки разорвали поцелуй. Губы пылали, а сердце стучало, как безумное, с головой выдавая истинные желания. Их не скроешь, как бы ни пытался. - Да, - Драко кивнул, медленно отстранился, так же тщательно, как и несколько минут до этого, поправил одежду. Развернулся, подошел к двери, медленно опустил ручку. Кажется, хотел что-то сказать, но в последнее мгновение передумал. Промолчал. Вышел. Гермиона вновь осталась одна. *** Осенние закаты всегда стремительны. Бледное солнце тонет за горизонтом в считанные секунды, оставляя за собой темно-синие небеса. Гермионе нравилось проводить эти несколько минут возле окна, выводя замысловатые узоры на стекле. А еще она старалась привести в такие моменты мысли в порядок, проанализировать прошедший день и поздравить себя с тем, что дата возвращения в Хогвартс еще немного ближе. Но сегодня достичь умиротворения не выходило. Почему-то было тревожно, как будто в ожидании перемен - значимых, глобальных. Возможно, они повлияют на всю дальнейшую жизнь, а Гермиона не была к этому готова. На самом деле Драко был прав, говоря, что она привыкла к стабильности. Конечно, потрясения случались, иначе и быть не может, когда ты лучшая подруга Гарри Поттера, но, представляя свое будущее, Грейнджер всегда видела какую-то преувеличенно идеальную жизнь - любимая работа, заботливый муж, несколько прекрасных детей. Она бы совмещала и профессиональную деятельность, и семью. Прожила бы спокойную жизнь в сказочном мире, где нет войны, где чистота крови не имеет значения. Разве она не заслужила это тихое счастье? Ведь впереди еще война, и Гермиона была готова бороться. Ради будущего: своего, друзей, родителей, всего магического общества и маггловского мира. А главное - за право на спокойный сон, за уверенность, что никто не нападет со спины, в память о погибших ранее и тех, кто еще падет в предстоящей битве. И если Гермионе будет суждено выжить, вполне закономерно, что жизнь свою она будет строить с теми, кто принесет ей спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Был ли таким человеком Рон? Гермиона всегда считала, что да. Рон - это неловкие поцелуи и теплые руки, колючий свитер под щекой и запах яблочного пирога. Рон - это крепкая дружба и возможность отстоять свое мнение в любом споре, это задорный смех и детские выходки. Рон - это часть жизни Гермионы, совместные воспоминания, улыбки и слезы, поддержка и ссоры до хрипоты. Это прошлое, настоящее и... будущее? Гермиона прикусила губу и уткнулась лбом в прохладное стекло. Чертов Малфой! Никогда раньше она не сомневалась в их с Роном взаимоотношениях, с тех пор, как они впервые поцеловались в гриффиндорской гостиной - испуганно, неловко коснулись губами - но все же! Это был их первый поцелуй и в мире Гермионы это знаменовало начало отношений. Не так как у Малфоя... Казалось, что для него нет ничего необычного в близости без обязательств. Как иначе объяснить его недавнее, настолько грубое предложение? Неужели и правда он думал, что она, Гермиона Грейнджер, согласится на кратковременную интрижку, разрушая отношения, являющиеся оплотом ее стабильного будущего? Что вообще он о себе возомнил? Драко Малфой - враг, слизеринский принц и слуга Волдеморта. Драко - это язвительность и оскорбления, нечестная игра и жестокость. А еще сильные руки и властные губы, теплое дыхание и нежные пальцы в волосах... Малфой - это противоречие, это ее личное наказание, ее странные сны и мучительные переживания. Разве кто-то в здравом уме рискнет ввязаться в такую авантюру? Пойти на поводу у желания, а потом смущенно отводить взгляд и каждое мгновение дрожать в ожидании, что Малфой расскажет об их отношениях? Стоит ли игра свеч? Солнце утонуло за горизонтом, а Гермиона так и не привела в порядок мысли. Знала бы она в самом начале, никогда бы не пыталась наладить контакт с Драко. Она бы закрылась на все засовы, опечатала дверь всеми известными заклинаниями, и не знала бы о нем ничего. Ни о том, что он обладатель метки, ни о том, каковы на вкус его губы и как сильны руки, которыми он держал ее во время полета. Она бы не верила ему в те искаженные моменты, когда он был другим - открытым, несчастным и уставшим до полусмерти. Она бы не боялась его и себя рядом с ним - жаждущей, порочной и нелогичной в своих потаенных мечтаниях. Если бы можно было повернуть время вспять, Гермиона предпочла бы неведение. Оно позволяло бы сохранить все, как прежде - стабильно, привычно, спокойно. А теперь дороги назад не было и, как говорил Драко, уже ничего не будет, как прежде... Гермиона огромным усилием воли все же прогнала пугающие мысли, затолкала их в глубину сознания, чтобы вернуться к ним позже, когда-нибудь, когда сердце не будет стучать так отчаянно, а глаза жалить непролитыми слезами. Спать не хотелось. В Мэноре всегда было тихо - в чистокровных семьях не принято носиться по коридорам или разговаривать на повышенных тонах, но сейчас тишина была осязаемая, словно вязкая патока, окружала и звенела безмолвием в ушах. Такое умиротворение пугало, как будто находишься в чреве огромного мертвого зверя, который поглотил тебя, и Грейнджер зябко поежилась, мысленно ругая себя за нелепые сравнения. В конце концов, в доме полно эльфов, которые невидимыми тенями присутствуют где-то рядом, да и тишину можно разбавить скрипом пера или шелестом старого пергамента. Скосив взгляд на стол, где покоилось так и не дописанное задание по Чарам, Гермиона вздохнула. Выполнять его не хотелось: никакой практической значимости оно не несло, а бездумное переписывание чересчур утомило. А вот почитать что-нибудь было бы неплохо; отвлечься и занять время - единственная возможность позже уснуть, а не проворочаться всю ночь, терзаясь смутными сомнениями. Как там говорил Малфой? "Сидеть в комнате не обязательно, но глупостей не делай"? Гермиона хмыкнула. Что же, никаких глупостей, лишь взять несколько книг из библиотеки и, возможно, заглянуть на кухню за имбирным печеньем. Помнится, неделю назад, когда Грейнджер совершенно случайно нашла узкий коридор, приведший ее к громадной кухне, эльфы отреагировали предсказуемо. Испугались, начали настойчиво выпроваживать ее, говорили, что достаточно попросить и любое ее желание будет тотчас же исполнено, а вот шататься по хозяйственным помещениям гостье хозяев не подобает. Тогда с трудом удалось упросить их дать с собой стакан воды, но позже она приходила еще дважды. С ней не разговаривали, но и не выталкивали, позволяя Гермионе болтать обо всем на свете и снабжая напоследок чем-нибудь сладким. Воспоминания заставили девушку грустно улыбнуться: да уж, ее настойчивое желание говорить с молчаливыми эльфами - наилучшая иллюстрация одиночества, которое она испытывала здесь. Иногда его скрашивал Малфой, но дружелюбным и сносным он становился все реже и реже, а вот потребность в общении у Гермионы увеличивалась с каждым днем вынужденного заточения. Приняв решение, Гермиона спустилась на первый этаж, с некоторым трудом нашла кухню, выслушала короткую тираду о том, что "волшебнице не подобает находиться в таком месте", но все же добилась разрешения посидеть немного на трехногом табурете в уголке. Сегодня она молчала, прикрыв глаза и слушая треск дров в камине. Тут было уютнее, чем в комнате. Не нужно было взвешивать слова и оглядываться, здесь сердце не колотилось и позорно не дрожали колени. Тут никогда не мог появиться Драко, и это было прекрасно и тоскливо одновременно. И когда спустя полчаса она устроилась в мягком кресле в библиотеке, положив на колени впервые за долгое время не учебник, а книгу Уайльда, чувствовала Гермиона себя почти спокойно. Не стоит волноваться, еще один день остался позади. *** От чтения Гермиону отвлек оглушительный треск в камине. Она испуганно поставила на столик чашку с уже остывшим мятным чаем, стряхнула на пол крошки печенья и резко поднялась. Метнув взгляд на настенные часы, Грейнджер с трудом подавила страдальческий стон - почти три, ну надо же было так зачитаться! - Блядь! - раздраженный вскрик удалось услышать раньше, чем различить в слабом освещении человеческий силуэт. Когда пыль немного улеглась, Гермиона окончательно убедилась, что ее предположение оказалось верно - на ковер ступил Драко. - Поотрывать бы головы этим эльфам... это же надо... весь в золе... - сердито бормотал он, неловко отряхиваясь и явно с трудом стоя на ногах. Первый же шаг едва не привел к досадному падению, но Малфою все же удалось схватиться за резной столик. - Эльфы здесь ни при чем. Просто перемещения по каминной сети нежелательно совершать в состоянии алкогольного опьянения, - лекторским тоном провозгласила Гермиона. Мерлин, что за наказание! Судьба явно сегодня решила сталкивать их лбами. Только удалось забыться и успокоиться. - Грейнджер! - расплывшись в улыбке, пробормотал Драко. - Моя крошка Грейнджер ждала меня, как верная жена. Это так трогательно. - Я читала, Малфой, - Гермиона фыркнула, страдальчески закатывая глаза. Теперь она испытывала совершенно разные чувства: с одной стороны хотелось сбежать от греха подальше, с другой - было любопытно. - Хм, это что-то новенькое... - издевательски протянул Драко, подходя ближе. Веселья в его взгляде больше не было. Наоборот, он смотрел напряженно и как-то изучающе. Гермиона, словно завороженная, наблюдала, как медленно он поднял руку, проводя кончиками пальцев по ее скуле, обвел контур губ, сделал еще один небольшой шаг. Теперь они касались телами и дышать сразу стало тяжело - горячо. Больно... Невыносимо... - Грейнджер, не уходи сейчас, ладно? Ты не можешь сейчас уйти...