До ее смерти осталось сто дней

Волдеморт был не в духе. Драко понял это сразу же, как только переступил порог гостиной. А уже через десять минут определение "не в духе" стало казаться уж слишком мягким. Темный Лорд нервничал. Был в ярости. Жаждал крови - врагов или приближенных - не важно. На обезображенном лице невозможно было различить ни единой эмоции - застывшая маска урода менялась лишь в те моменты, когда Волдеморт кричал, срываясь на змеиный шепот, на отвратительный нечеловеческий свист. И хотя он до сих пор не произнес ни единого слова, но удушающая волна испытываемых им эмоций была почти осязаемой. Заставляла всех напряженно сжиматься и прятать взгляд, только бы не привлечь к себе внимания, не стать первой мишенью, на которой он сорвет ярость. - Друзья мои, - в конце концов, произнес Волдеморт, поглаживая Нагайну. - Думаю, вам интересно, зачем я сегодня собрал вас. Интересно? - неровный строй ответов был не слишком убедительным, но Темный Лорд, кажется, то ли не заметил, то ли сделал вид. Он чувствовал страх. Наслаждался им. И хотел, чтобы боялись еще сильнее. Еще и еще, на грани человеческих возможностей, на пределе, как загнанные лошади - израненные, со вспоротыми животами, но все-таки в ужасе бегущие вперед, пока не упадут замертво. На энтузиазме здесь находилась, кажется, только безумная Беллатрикс, да, возможно, шальной в своей звериной сущности Фенрир. Всех остальных держал страх перед чудовищем, которое уже черт знает сколько не было человеком. Быть может, и вовсе никогда им не было. Драко прикусил внутреннюю сторону щеки - сильно, до крови. Мысленно дал себе подзатыльник: надо же быть таким идиотом - не сдерживать настолько крамольные мысли в присутствии Волдеморта - одного из лучших легилиментов магического мира. Драко осторожно покосился на Лорда, но тот вновь был погружен в свои мысли - постукивал уродливыми бледными пальцами по столешнице, игнорируя неуверенные заинтересованные взгляды своих приспешников. - Мой Лорд, так почему вы собрали нас сегодня? - Белла все-таки решилась нарушить тишину, преданно заглядывая в глаза Волдеморта. Всклокоченная, с безумной улыбкой, она вызывала у Драко ощущение стойкого отвращения и даже ужаса. У него просто не укладывалось в голове, как можно было добровольно, по собственному желанию служить этому чудовищу и испытывать от этого удовольствие. Если бы у него, Драко, был выбор, то он бы никогда не находился бы здесь. Никогда бы не принял метку. Никогда! Нарцисса толкнула ногу Драко под столом, вновь вынуждая вернуться мыслями в большую гостиную Малфой-мэнора. Задумчивость и нервозность сына сегодня особенно бросались в глаза, заставляя и саму Нарциссу осторожно оглядываться по сторонам, пытаясь поймать любой подозрительный или заинтересованный взгляд. Здесь не было друзей, доверять нельзя было никому, потому что ради того, чтобы выслужиться перед Волдемортом, любой мог вонзить нож в спину. Дай лишь маленький повод, небольшую слабину - и все закончится. И если за себя и Люциуса Нарцисса уже не боялась, - почти не боялась - то судьба единственного сына пугала своей неопределенностью. Драко в последнее время постоянно ходил по краю обрыва - вот-вот сорвется, и ловить его за миг до падения становилось с каждым разом все сложнее. Еще несколько месяцев назад казалось, что приказ Темного Лорда об убийстве Дамблдора - худшее, что можно вообразить. Нарцисса хорошо помнила, как умоляла о помощи Северуса Снейпа, как искала хоть какой-то выход и возможность избавить Драко от исполнения этого задания. И чертовски хорошо помнила то дождливое серое утро, когда домой вернулся Люциус - изможденный, осунувшийся, но живой. Вернулся, хотя мысленно она уже успела его похоронить. Вернулся, и избавил Драко от жуткой повинности. Тем утром Нарциссе казалось, что это дар небес, вознаграждение за ее терпение, ответ на сбивчивые ночные молитвы, которые она шептала пересохшими губами в мокрую от слез подушку. Сейчас же все чаще казалось, что это какая-то злая шутка, хитроумный план врагов или просто очередной крест для ее семьи. Над их головами стремительно сгущались тучи - грозовые, свинцово-серые и тяжелые. Вскоре должна была разразиться буря. Нарцисса чувствовала это слишком отчетливо, чтобы просто отмахнуться от предчувствия. Именно поэтому она говорила с Гермионой Грейнджер, хотя в этот раз, конечно, не могла точно знать, что ставка сыграет, и Драко в любом случае удастся выжить. В конце концов, эта девчонка была принципиальной гриффиндоркой, подружкой Поттера и, как бы Нарцисса ни пыталась, она все еще не могла определить точно, какие отношения связывают Грейнджер с ее сыном. Иногда казалось, что они ненавидят друг друга - люто, яростно. А иногда... Волдеморт наконец-то поднял взгляд. Нарцисса почувствовала его тяжесть на себе и поспешила пониже опустить голову и как можно тщательнее очистить сознание. Надо же, попалась на том же, что и несколько минут назад Драко. Не хватало еще, чтобы Темный Лорд узнал о ее мыслях. Это бы точно был конец для всей семьи Малфоев, пределом, за которым уже не обошлось бы несколькими "круцио". Если бы Волдеморт догадался, что Нарцисса не слишком-то и верит в его победу, а для Драко пытается найти пути отступления на случай поражения, он бы наверняка уничтожил их. Просто в назидание остальным, как напоминание, что нельзя сомневаться в своем Господине. Впрочем, на ней внимание Лорд не стал заострять. Равнодушным взглядом скользнул по Драко. Люциусу. Нотту. И, в конце концов, остановился на Белле, которая все так же заинтересованно ждала ответа. - Моя дорогая Беллатрикс, как всегда нетерпелива... Ладно, не буду больше томить вас. Вы все чудесно знаете, насколько хорошо в Хогвартсе охраняют Гарри Поттера, - размеренно начал Волдеморт, теперь уже пристально всматриваясь в каждое лицо, наблюдая за реакциями. Дождавшись нескольких сдержанных кивков, продолжил: - А мне очень хотелось бы выманить его. И наконец-то покончить с мальчишкой. Но, боюсь, что Дамблдор не позволит надежде магического мира покинуть безопасные пределы Хогвартса, что бы ни произошло. Можно надеяться на его глупость, конечно, или попытаться и вовсе вновь подбросить ему портключ, который перенесет его прямо мне в руки. - Мой Лорд, я могла бы... - Беллатрикс возбужденно подалась вперед. Темные глаза сверкали безумием, и Драко поспешил отвернуться, опасаясь, что вот сейчас Волдеморт все же перестанет сдерживаться и выместит всю свою ярость. Смотреть на человека под "круцио" было страшно. Драко так и не научился спокойно воспринимать чужую агонию, когда от боли у жертвы крошатся зубы, а кровь розовой пеной пузырится на губах. Но в этот раз Волдеморт сдержался: то ли не был так зол, как показалось, то ли просто отложил "развлечения" на потом. Вместо этого он поднял бледную руку с неестественно длинными пальцами, вынуждая Беллатрикс подавиться окончанием фразы и так и замереть с несуразно открытым ртом. - Белла, придержи пока свой энтузиазм. Этот план вряд ли удастся воплотить в жизнь, да и гарантий нет никаких. Сначала я хочу устранить Дамблдора, а после этого добраться до Поттера будет значительно проще. Северус, не расскажешь мне, как идут дела? Все перевели взгляд на Снейпа. Драко тоже взглянул на него из-под ресниц, нервно сжав руки в кулаки. Он чувствовал себя немного виноватым перед крестным, потому что это задание было изначально поручено ему, Малфою, а теперь, в дополнение ко множеству других проблем, было возложено на плечи Снейпа. Впрочем, это же не сам Драко отказался. Если подумать, то присматривать за Грейнджер - тоже отнюдь не самая легкая и приятная задача. Хотя, конечно, это всего лишь жалкие оправдания, обманки для собственной совести, которую Драко, к сожалению, все не мог извести, вытравить из себя. Как бы было проще, если бы он разучился сожалеть и сочувствовать чужой беде. Но пока единственное, что удавалось Драко, так это создать себе образ циничного ледяного принца, не способного на обычные человеческие эмоции. - Мой Лорд, - тем временем спокойно заговорил Снейп, - пока все без перемен. Но у меня есть некоторые соображения, которые, надеюсь, принесут результат. Если бы вы позволили, я бы хотел обсудить этот вопрос с вами лично. - Без перемен... - Волдеморт рассеянно погладил подбородок, будто принимая невероятно важное решение. А потом поднялся из-за стола, взметнув полами мантии, переступил Нагайну, свернувшуюся кольцами у его ног, и громко произнес: - Все могут быть свободны. Драко неверяще покосился на мать, опасаясь, что ослышался. Как же так? Никаких показательных наказаний? Неужто Темный Лорд даже не повысит голос сегодня? Такого никогда не было прежде, и уж точно это не вязалось с внутренними ощущениями самого Малфоя. Все последние несколько часов, да и здесь, в гостиной, его ни на мгновение не покидало тяжелое предчувствие. Оно гранитной плитой давило на плечи - невозможно расслабиться или хотя бы нормально вздохнуть. А оказалось, что все так просто? Короткая беседа - и все? Но Нарцисса уже поднималась, как и остальные Пожиратели, и Драко тоже поспешил встать и быстрым шагом направился к двери, пока Волдеморт тихо переговаривался со Снейпом. - Ах, да, совершенно забыл, - неожиданно протянул Темный Лорд, вынуждая всех своих приспешников мгновенно замереть. Драко тоже застыл, с тоской смотря на дверную ручку, к которой уже успел протянуть ладонь. Тяжело вздохнув, он обернулся, встречаясь со взглядом Волдеморта. Тот растянул бесформенный рот в гримасе, отдаленно напоминающей усмешку, и только потом закончил: - Люциус, Драко, останьтесь. Все остальные свободны. Гостиная опустела через минуту. Последней вышла Нарцисса, обеспокоенно окинув взглядом мужа и сына. Ей, конечно, не хотелось бросать их. Но выбора не было. Разве кто-то спрашивал о ее желаниях? Оставалось лишь молиться, чтобы все обошлось. Хотя бы в этот раз... Как только за спиной Нарциссы тихо закрылась дверь, Волдеморт вновь опустился на стул во главе стола. На место, которое обычно занимал Люциус. До тех пор, пока не превратил Малфой-мэнор в Резиденцию Лорда и штаб для Пожирателей. Несколько мгновений тишина стояла такая, что Драко слышал собственное сердце - оно глухо колотилось о грудную клетку. Тревожно и как-то обреченно. Разумом, конечно, Малфой понимал, что убивать его или отца сегодня у Волдеморта нет причин, но спокойнее не становилось. И, как оказалось, не зря... - Я хотел бы поговорить с вами о вашей гостье. Мисс Гермионе Грейнджер. *** Небо на горизонте медленно светлело. Драко понимал, что стоило бы вернуться в комнату и поспать хотя бы немного. Впрочем, какая разница? Он ведь не в Хогвартсе, нет необходимости торопиться на занятия или в столовую. Он сможет поспать позже, когда наконец-то избавится от этого липкого, отвратительного чувства, будто измазался в нечистотах. Если избавится... Ни одного "круцио". Спокойный и размеренный тон. Мерлин, да Волдеморт даже не проникал в его сознание, не перебирал лениво эмоции и воспоминания, словно яркие бусины на ожерелье. Ему было достаточно просто посмотреть этим своим жутким, нечеловеческим взглядом на Драко и тот выложил ему все, как на духу. Рассказал подноготную чертовой Грейнджер от первого курса и до вчерашнего дня. Рассказал все, что когда-либо слышал в стенах Хогвартса о семье девчонки. Рассказал о ее роли в Золотом Трио. Единственное, что все-таки удалось оставить при себе, скрыть от жадного урода, поглощающего каждое слово с поистине детским восторгом, так это те короткие, рваные, словно пожелтевшие клочки "Пророка", воспоминания о редких минутах, когда они были другими. Настоящими или же, наоборот, самыми гнусными в мире притворщиками. Как бы там ни было, но эти воспоминания Драко не мог отдать так просто, хотя и осознавал, что таким образом больше бережет собственную шкуру от раскрытия его недоинтрижки с грязнокровкой. А вот Грейнджер он предал. Малфой и сам не знал, почему это гложет его так сильно. В конце концов, не он ее сюда привез. Это взрослые игры, а они только разменный материал, который покорно выполняет заранее спланированные роли. Люциус ведь тоже никогда не рассчитывал, что Драко будет молчать. Он бы наверняка и сам не молчал, если бы Темный Лорд спросил его. Одно дело беречь Грейнджер от какой-то эфемерной опасности, грозящей ей в стенах школы, и совсем другое - от Волдеморта. Старик Дамблдор был обязан подумать об этом! Как можно было отпустить девчонку сюда, на верную погибель?! Зачем? Неужто этот маразматик и правда воображал, что ее участь здесь будет слаще, чем скорая смерть в какой-то битве? Да как бы не так... Драко тяжело вздохнул и наконец-то отвернулся от окна. Он надеялся, что ему удастся вернуть к жизни хладнокровного слизеринца, - эгоиста до мозга костей - но ничего так и не получилось. Он не хотел, чтобы Грейнджер умирала. По крайней мере, не по его вине, не под крышей его дома, не в то время, когда он волей-неволей отвечал за ее благополучие. Люциус сказал, что все решит, но черта с два у него что-то получится. Драко понимал, что отец сам себя загнал между двух огней, пытаясь одновременно угодить двум противоборствующим сторонам. И за свое безрассудство он поплатится, потащив с собой и маму, и самого Драко. И, конечно, глупую девчонку, которая слишком доверяет тем, кто доверия не заслуживает. Малфой так погрузился в тягостные мысли, что и сам не заметил, как оказался возле комнаты Грейнджер. Замер на мгновение, прислушиваясь. Было тихо, но Драко был уверен - она не спит. Эта дурочка никогда не спит, когда необходимо. Слава Мерлину, хотя бы сегодня она не влезла в очередную передрягу. Стучать Драко не стал. Медленно опустил дверную ручку, ни на что особенно не рассчитывая. Но, на удивление, Грейнджер в этот раз оказалась беспечна - дверь поддалась. - Так и знал, что ты не спишь, - устало пробормотал он, завидев ее на подоконнике. Взъерошенная, бледная, она мгновенно расслабилась, осознав, что за нежданный гость посетил ее. Глупая, даже не догадывалась, что именно Драко, возможно, когда-то вонзит ей нож в спину. - Откуда? Открыл в себе дар прорицателя? Сам-то почему не спишь, Малфой? Светает уже. Гермиона отвернулась к окну, тоскливо всматриваясь куда-то вдаль. Несчастная невольная пташка, как же соскучилась она по свободе... Сложно жить рядом с врагами, правда, Грейнджер? Устала? И Драко тоже устал. Все события последней ночи вымотали так, что даже стоять было сложно: колени подгибались и хотелось одного - упасть в кровать, укутаться в кокон теплого одеяла, уткнуться носом в изгиб плеча этой чертовой несчастной девчонки и забыть. Забыть, насколько они разные. Забыть о том, что она другой крови. Честная девочка. Светлая девочка. Не пара ему, Малфою, - лжецу и трусу. - Не могу заснуть, Грейнджер. - И я не могу, - грустно хмыкнула Гермиона. А потом добавила: - Уходи, Малфой. Слышишь меня? Просто прекрати... это! - Как же она нервничала! Дрожала, словно лист на ветру, сжимала руки в кулаки - так по-детски глупо, в нелепой смешной попытке защититься. - Что "это", Грейнджер? - зло выплюнул Драко, подходя ближе, обхватывая хрупкие плечи ладонями и встряхивая ее. - Прекратить приходить к тебе по ночам? Прекратить спать в твоей постели? Прекратить ненавидеть тебя? Прекратить хотеть тебя? Не получится, понимаешь? Поздно. Уже очень поздно, Грейнджер. Для нас обоих! - Я ненавижу тебя. Драко-о-о, - Гермиона истерично всхлипнула, безвольно обмякнув в его руках. Она не хотела этого слышать, но и бороться слишком устала. Просто устала. - Это хорошо. Так и нужно, - тихо зашептал Малфой. Злость угасла так же быстро, как и появилась. Чересчур много энергии нужно было для противостояния, которой ни у кого из них не осталось. - Никогда не прекращай меня ненавидеть, Гермиона. Грейнджер разрыдалась - горько и отчаянно. От страха, от непонимания, от беззащитности. Всего лишь девчонка, она больше не могла бороться, не могла быть одинокой. А потом они все-таки перебрались на кровать и вскоре заснули. Драко еще какое-то время смотрел на стремительно светлеющее небо, слушал тихое и размеренное дыхание Грейнджер, так естественно лежащей в его объятиях, и убеждал себя, что все это временно. Просто он отвечает за нее и чувствует свою вину из-за сегодняшнего разговора с Лордом. И держать ее при себе - правильно. Так можно убедиться, что она в безопасности и уберечь ее еще хотя бы чуть-чуть, пока что-то не решится. Малфой убеждал себя, что дело, конечно, вовсе не в том, что рядом с ней было тепло и уютно... Конечно же, нет.