"Бессонница"

Остаток дня был посвящен хлопотам. Уговорить Кингсли встретиться вечером и обсудить ход расследования («конечно, Гарри тоже будет») оказалось легко: министр чувствовал себя слегка виноватым, что результатов так мало. Они выяснили всего лишь наименование яда, а также примерный отрезок времени, когда этот яд попал на растение. И всё. Обсуждать, по сути, было нечего, но министр надеялся, что совместными усилиями они хотя бы поймут, в каком направлении двигаться дальше. Потом нужно было сделать так, чтобы Кингсли и Гарри не пересеклись в пространстве и не выяснили, сколь сильно разнятся их планы на вечер. Привлекать Гарри к этому грязному делу Гермиона решительно не хотела. Руки новоиспеченного аврора должны были оставаться чистыми, а принципы — не вступать в конфликт с преданностью подруге. Убедившись, что мужчины разведены по разным углам Хогвартса, Гермиона всерьез занялась декорациями. В её рабочем кабинете было неуютно и официально, и она срочно трансфигурировала удобные кресла, низкие кофейные столики, впервые за все время зажгла камин. К делу была привлечена и Винки, раздобывшая закуски и напитки. Бывший домовый эльф Краучей сильно изменилась за время службы в Хогвартсе. Она изъяснялась на более правильном английском, перестала напиваться и стала лучше следить за своей наружностью. Героическое участие в Битве за Хогвартс наполнило её незнакомым доселе чувством самоуважения, а Гермиона вызывала прилив заботы и верности. Добби погиб, защищая Гарри, Рона и Гермиону, а значит, единственной серьезной данью памяти друга было продолжать его начинание и опекать этих спасителей мира и дальше. Если бы Снейп, восемнадцать лет следивший за безопасностью Поттера, знал, как сильно его чувства близки к чувствам домового эльфа, он бы принял что-нибудь особо неприятное из своих зелий. Снейп. Это было самое плохое. Весь вчерашний день она всё мерила и мерила произошедшее на разные фигуры, но ткань понимания то трескалась по швам, то висела линялым мешком. С ним было что-то не так. Ну ладно, с ним было все абсолютно не так. Гермиона не стала озвучивать свои сомнения в больничном крыле, прекрасно зная, как нетерпимо министерство к бывшему Пожирателю. И несмотря на то, что после многочасовых слушаний, на которых Гарри выступал в его защиту, Снейпа оправдали, осадок все равно остался. И бросаться своими подозрениями сейчас — все равно, что сразу отправить его в Азкабан. Но с собой она всегда была откровенна. И отлично знала, что противоядие для «невидимого жала» только одно. И варится оно три с половиной месяца. Какова была вероятность того, что разбуженный среди ночи чужим котом профессор, который вряд ли мог четко понять, чего от него хочет это, безусловно, умное, но, увы, не говорящее на одном с ним языке животное, возьмет с собой подходящее противоядие, которое совершенно случайно окажется у него в наличии? Нет, она не считала, что Снейп хотел её убить. Хотел бы — засунул ей в рот камень безоара, который является противоядием от большинства ядов, и с чувством выполненного долга наблюдал бы за её агонией. И ведь никто не смог бы его упрекнуть потом. Но в том, что Снейп знал о происходящем куда больше, чем хотел показать, сомнений не было. И нужно было не только добраться до этих знаний, но и придумать убедительную легенду для Министерства магии, которое рано или поздно наверняка узнает об особенностях противоядия «невидимого жала». Неужели Снейп всерьез полагает, что он тут самый умный? Поэтому, закончив на скорую руку с декором, Гермиона принялась за настоящее дело. Ей нужно было четко рассчитать дозировку для полученной от Снейпа сыворотки правды так, чтобы её хватило на двух взрослых мужчин. Объяснить то, что Кингсли безмятежно принял из рук Гермионы чашечку чая и без малейшей подозрительности принялся пить, можно было только тем, что министр слишком уж расслабился. Он ведь был в Хогвартсе, не так ли? И как все ученики этой школы (кроме тех, кому не посчастливилось провести здесь прошлый год) он подспудно чувствовал себя здесь в безопасности. Незримая, но отчетливая тень Дамблдора дарила иллюзию того, что ничего плохого с тобой в Хогвартсе не случится. Гермиона, улыбаясь, наблюдала за тем, как Кингсли пьет свой чай, и без умолку щебетала о том, как сильно она перепугалась, ощутив боль, и какой молодец был Снейп, а уж о Живоглоте и говорить нечего… В дверь коротко постучали. — Вот и Гарри пришел, — добродушно заметил министр, — признаться, по отношению к этому мальчику меня поначалу грызли сомнения — уж слишком он несерьезным казался против Волдеморта… Профессор Снейп! Вы тоже решили присоединиться к нашему маленькому собранию? Знаете, что меня всегда в вас раздражало? Эта ваша готическая мрачность! Снейп бросил на министра удовлетворенный взгляд, коротко кивнул Гермионе и сел напротив. — Моя готическая мрачность? — переспросил он холодно. — Стало быть, радужная невразумительность Винсента Прайса показалась вам предпочтительней? — Ой, с этим Прайсом вообще странная история, — отмахнулся Кингсли, подливая себе чаю. — Мы когда после битвы за Хогвартс очухались, я только пост принял, и вдруг в окно влетела птица феникс да как выронит громковещатель от Дамблдора. Я чуть не поседел, честное слово, когда услышал голос Альбуса. Готов был пасть на колени и рыдать, как младенец. Понимаете? Голос живого Дамблдора? — И что же он сказал? — уточнил Снейп, бледнея. Гермиона встала и отошла в сторонку так, чтобы лучше видеть лицо профессора. Сейчас он был так поглощен тем, что говорит Кингсли, что не обращал на неё никакого внимания. — Что сказал Дамблдор? — засмеялся министр. — По-прежнему сыпал указаниями. Знаете, как будто смерть для него — это совершенно не повод перестать командовать. Сказал, что вы всегда были верны Ордену. Сказал, как именно починить волшебные часы Хогвартса, которые наверняка пострадали. Ну и про мальчишку этого сказал. Винсент Прайс, сын Вильгельмины Прайс, обычной официантки из Хогсмида, представляете? На момент второй магической пребывал в Дании, где заканчивал курсы по магическому маркетингу и управлению. Берите, сказал Дамблдор, мальчика в директора, а не то вам же хуже будет. — И все? — И все, — пожал плечами Кингсли, — да и выбора у нас, признаться, почти не было. Многие погибли, вас ставить директором было невозможно после всего того, что… МакГонагалл сильно постарела, сил у неё почти не осталось. Ну, мы и решили — ладно. Дамблдору всегда было виднее. — Отрадно видеть, что Министерству магии довольно громовещателя от покойника, чтобы вытянуться в струнку и принять во исполнение, — не удержалась Гермиона. Кингсли и Снейп поглядели на нее с одинаковым выражением свирепости на лице. — Предполагаю, что члены совета попечителей, изрядно прореженного, тоже получили наставления от Альбуса, — сухо сказал Кингсли, — Впрочем, все это совершенно неважно. Пусть всё идет, как идет. А мне что-то нехорошо. Голова закружилась. Я, пожалуй, пойду. Кингсли встал и нетвердой походкой направился к двери, не обратив внимания на тихий шепот Гермионы и её волшебную палочку, махнувшую ему в спину. — Удовлетворены? — спросила Гермиона, открывая бутылку сливочного пива. — Почему действие сыворотки закончилось так скоро? — задумчиво проговорил Снейп. — Ну, он же все-таки аврор, — пожала плечами Гермиона. Она восторженно посмотрела на профессора, отсалютовала ему пивом: — Представляете, сколько законов мы сегодня нарушили? Запрет на нелицензированное использование сыворотки правды, — начала загибать она пальцы, — применение её к самому министру. Снейп, все еще не спуская задумчивого взгляда с Гермионы, махнул палочкой, и пыльная бутылка с красным вином, стоящая на отдаленном столике, подплыла к нему. Откупорилась, послушная движениям волшебника, и рубиновая жидкость пролилась в услужливо подскочивший бокал. Гермиона торжествующе отвернулась и слишком внимательно начала изучать этикетку. Снейп сделал глоток. — Неплохое вино. Из погребов мадам Розмерты, надо полагать. Винки постаралась? — Угу. Скажите, профессор, Дамблдор хоть раз упоминал эту Вильгельмину Прайс? — Ни разу. Я понятия не имею, чем вызвано это решение. Откуда вы знаете, что я предпочитаю красное вино? И именно эльфийского производства? — Угадала, — уклончиво ответила Гермиона. — А скажите мне, откуда у вас было противоядие «невидимому жалу»? — Ах, вот к чему все это, — Снейп усмехнулся, сделал еще глоток. — Вы очень наглая особа. Напоить меня моим же зельем… — он покачал головой. Гермиона смотрела на него во все глаза. Снейп невозмутимо пил вино. — Отличная сыворотка правды, — похвалил сам себя профессор. — Меня так и подмывает сказать вам какую-нибудь гадость. И знаете что? Я даже не вижу поводов сдерживать себя. Самонадеянность и невнимательность к деталям, мисс Грейнджер, вот что погубило ваш блестящий план. — Окклюменция, — осознала она. — Сыворотка не действует на вас. — Скажем, не так сильно, как должна бы… Скажите мне, мисс Грейнджер, к чему такие сложности? Почему вы просто не спросили меня о противоядии? — А вы бы рассказали? — огрызнулась она, раздосадованная. — В следующий раз, — мягко сказал Снейп, — просто спросите. И она спросила — правда, совершенно не о том. — Скажите, как вы боретесь с этими соблазнами? Ведь в ваших руках такая власть. — Простите? — Сыворотка правды. Зелье удачи. Эльфийский эликсир. Умиротворяющий бальзам. Любовный напиток, в конце концов. Если использовать их для себя, то жизнь ведь может стать гораздо проще? — Но ведь все это ненастоящее, — ответил он тихо. Снейп встал и прошелся по комнате. — В начале лета ко мне пришла Нарцисса Малфой. Не смотрите так на меня — этой женщине есть, за что мне быть благодарной. Она сказала, что её сын обеспокоен навязчивыми идеями своей девушки. Вы знаете, что у Драко роман с Асторией Гринграсс? — Причем тут? — Невнимательность к деталям вас погубит, — нахмурился Снейп. — Я всегда считал, что это удел Поттера. Видимо, вы переняли сию дурную черту от своего приятеля. — Профессор… — Да. Что вы знаете об отце Астории? — Ничего, — недоуменно ответила Гермиона. — Он был егерем. Как я понял, одним из тех, кто доставил вас в поместье Малфоев. То самое, где Белатрикс Лестрейндж пытала вас заклятием Круциатус. После того, как вы бежали, Темный Лорд в приступе ярости убил Гринграсса. — Астория? — с трудом переспросила Гермиона. — Меня пыталась убить Астория? — Нарцисса не была уверена. Она просто сказала, что в их семье долгое время хранится книга с рецептами запрещенных зелий. И что Драко отдал её Астории, старшая сестра которой всегда интересовалась зельями. — Откуда вы узнали, что она будет готовить именно этот яд? — Девочка могла приобрести ингредиенты только в одном месте. — Магазин «Горбин и Бэркес» в Косом переулке… Вы использовали легилименцию на Горбине? Снейп посмотрел на нее с одобрением. — Вы быстро соображаете. Но я просто показал ему черную метку… После смерти Волдеморта она еще не совсем погасла. Горбин признался, что мисс Гринграсс приобрела слюну Смеркута. А её старшая сестра Дафна всегда была лучшей на курсе по зельеварению. Сначала я подумал, что Астория хочет использовать яд на младшей из этих невыносимых Уизли. На всякий случай я спровоцировал ожог, чтобы девочка как следует отдохнула в больничном крыле. Только я никак не мог взять в толк, причем тут Джинни. Ожидал нападения, когда Поттер явится похвалиться своими подвигами в Хогвартс. — Почему вы не рассказали об этом Кингсли? — По той же причине, по которой не позволил Драко убить Дамблдора. Астория еще не убийца, мисс Грейнджер, и нам следует сделать все возможное, чтобы она не стала ею. Именно об этом просила меня Нарцисса. Гермиона запустила руки в волосы, словно пытаясь пригладить свои мысли. Мысли упорно топорщились в разные стороны. — Но портреты сказали, что к кактусу никто не подходил. — В учительской — нет. Астория просто зашла к вам в комнату. Почему вы не пользуетесь охранными заклинаниями, как все нормальные учителя? — Как бы вы тогда меня спасли? — слабо улыбнулась ему Гермиона. — Я должен был подумать о том, что Астория может гореть желанием отомстить не только Поттеру, — серьезно сказал Снейп. — Просто вы всегда рассматривались большинством как бесплатное приложение к этому выскочке. Да, должен был. — Ну, спасибо, — обиделась Гермиона, — Что же меня теперь и убить захотеть нельзя, по-вашему, да? — Ну отчего же, — насмешливо ответил он, — это желание вполне логично. — Что мы будем делать с Асторией? — пропустила его слова мимо ушей Гермиона. За много лет она привыкла не обращать внимания на едкость Снейпа. — Мы? — неприятно удивился профессор. Гермиона открыла еще одну бутылку пива. — Вы же не думаете всерьез, что я останусь в стороне? Миссис Норрис и Живоглот лежали на парапете одной из открытых террас Хогвартса. Настороженные кошачьи глаза светились в ночи. Запретный лес, как обычно, темнел в отдалении. И никто, никто, кроме них двоих, не ощущал, что именно надвигается оттуда.