"Бессонница"

— Что, Гермиона? — переспросила Луна, не глядя на неё. Её слегка выпуклые глаза были прикованы к округлому боку чайника. Что она там пыталась увидеть? — Твой отец написал в «Придире», что Прайс — из магловской семьи, — терпеливо повторила Гермиона. — Ещё в начале учебного года. А я совсем забыла и только сегодня ночью вдруг вспомнила об этом. Но ведь Прайс из Хогсмида, а Хогсмид — единственная деревня в Британии, где живут исключительно волшебники! — Ну как? — вдруг громко спросил чайник. В его боку мелькнуло зеленоватое лицо Джорджа Уизли. — Всё ещё зелёный, — сказала Луна, приглядываясь. — Ладно, до связи, — отозвался Джордж и исчез. Гермиона посмотрела на пергаменты на полу, которые выпали из её рук, когда она вздрогнула от неожиданности. Луна невозмутимо налила себе из чайника сок. — Что ты говоришь? Гермиона решительно взяла чайник в руки. Луна моргнула и посмотрела на собеседницу более осмысленно. — С чего твой отец решил, что родители нашего директора — маглы? И почему в твоём чайнике сок, а не чай? На них уже обращали внимание остальные ученики Рэйвенкло. — Действительно, сок, — удивилась Луна, заглядывая в свою чашку. — Хм. Огуречный. Поэтому Джордж такой зелёный! Она выхватила из рук Гермионы чайник, открыла крышку и сказала: — Огуречный сок! — А! — послышался радостный голос из глубин чайника. Гермиона медленно собрала пергаменты. Она очень любила Луну. Но иногда хотелось её стукнуть. — Потому что Вильгельмина была сквибом до того, как забеременела, — вдруг ответила Луна. — Не подумай, что мой отец презирает сквибов. Просто в детстве она его частенько лупила, и один раз даже по голове. Она ведь была его старше, понимаешь? — Нет. Вы что, родственники? — Так себе. Вильгельмина Прайс — троюродная тетушка папы по материнской линии. И они друг друга терпеть не могли. — Но ведь писать о людях гадости после их смерти… — Бывают вещи похуже смерти, — наставительно сказала Луна. — Луна, ты можешь устроить нашу встречу с твоим отцом в эти выходные в Хогсмиде? Луна фыркнула. — В Хогсмиде, ага. Там, где каждый наргл знает Прайса в лицо! Лучше в Лондоне, — снисходительно посоветовала она. В воскресенье, вернувшись из Лондона, Гермиона втянула носом чистый мартовский воздух. Словно извиняясь за суровую зиму, природа расщедрилась на тёплый ветер и яркое солнышко. Возвращаться в мрачные коридоры замка не хотелось и, секунду подумав, Гермиона решительно зашагала к озеру. Снейп появился спустя четверть часа. — Посылать мне патронуса — неслыханная наглость, мисс Грейнджер, — процедил он сквозь зубы. Она улыбнулась ему: — Наверное, я могла бы заговорить с вами из чайника, профессор, но велика вероятность того, что в нём окажется огуречный сок. А зелёный — не мой цвет. Он подозрительно посмотрел на неё: — Вы что? Выпили болтливое зелье? И что это такое, скажите на милость? Гермиона расправила складки пледа, на котором сидела. Островок свежей травки, наскоро наколдованной, радовал своей безупречностью. — Пикник. У маглов есть такая традиция. Как только теплеет, англичане идут в парки, берут с собой корзинки с сандвичами и подставляют редкому солнцу оголённые до колен ноги. — Ужас какой, — содрогнулся Снейп. — Не ужасайтесь. Я привезла из Лондона бутылку красного эльфийского. Если перестанете изображать каменное изваяние, то, так и быть, угощу вас. Снейп выглядел так, словно очутился на пятом этаже больницы Святого Мунго. — Мисс Грейнджер, для чего вы пригласили меня сюда? В самом деле — не вино же пить. Это не в вашем стиле, — сказал он. Действительно, не в её. Но было тепло, и пахло весной, и она так устала постоянно соблюдать воздвигнутые Снейпом правила, которые больше походили на высоченные стены с крокодилами во рвах. Однако пора было переходить к делу, пока он просто не ушёл, решив, что она окончательно спятила. — Сейчас я расскажу вам, для чего я ездила в Лондон, и почему позвала вас сюда, — спокойно отозвалась Гермиона, разливая вино по бокалам. — Но позвольте сначала уточнить, как получилось зелье невозможного счастья? — Вы шантажируете меня? — осторожно уточнил он. — Тем, что расскажете про зелье, если я не буду смиренно терпеть ваше нахальство? — Если бы… Увы, я с Гриффиндора, а такие методы не в чести на нашем факультете. Просто очень любопытство замучило. — Для чего вы ездили в Лондон и почему позвали меня сюда? — холодно осведомился Снейп. — Обедала с Ксенофилиусом Лавгудом. Бедолага совершенно поседел после заключения. — Круг ваших интересов, мисс Грейнджер, чрезвычайно широк. — Да не очень. Дело в том, что Лавгуды находятся в отдалённом родстве с Прайсами. Вильгельмина была сквибом, до того, как забеременела Винсентом. Тогда её магия вдруг проснулась. Ксенофилиус утверждает, что отец мальчика, вероятнее всего, магл, ибо волшебники не слишком любят связываться со сквибами. Словно боятся заразиться. Но тут есть некоторые сомнения. Где бы Вильгельмина нашла в Хогсмиде магла? И ещё, на обратной дороге я зашла в «Флориш и Блоттс», где посмотрела соответствующую главу в книге «Генетика и магия». Знаете, что там было написано, профессор? — Что женщина может получить магию во время беременности, если ребёнок, которого она ждёт, обладает такой огромной силой, что она не помещается в эмбрионе и передаётся матери, — медленно произнес Снейп. — Именно. И Винсента порекомендовал не кто иной, как Дамблдор. — О, нет. Вы не смеете даже намекать на подобное. — У вас есть другое объяснение? Снейп злобно глянул на неё. — Я найду другое объяснение. — Буду рада его услышать, — послушно согласилась Гермиона. Снейп сделал глоток вина, глядя на безобразный фонтан в озере. — Знаете, когда я смотрю на это бессмертное творение ваших рук, хочется принять яду, а не вина. — Ах, это, — Гермиона махнула в сторону озера волшебной палочкой: — Я удалю, раз вас так нервирует. Он чуть не выронил бокал, глядя на то, как страшная скульптура вытягивается в серую дымку и исчезает на кончике волшебной палочки. — Что вы сейчас сделали? — воскликнул он. — Как? Все преподаватели Хогвартса пробовали. — Палочка Лили. Мы с ней крайне созвучны. — Верните всё на место, мисс Грейнджер. Немедленно. Я привык к этому уродству. Гермиона пожала плечами, деактивируя своё заклинание. — Ваши пристрастия, профессор, оставляют желать лучшего. Впрочем, как вам угодно. — Вы чувствуете? — встревоженно произнес Снейп, кажется, он уже не слушал её. — Что-то изменилось в воздухе. — Ничего я не чувствую. — Это потому что вы не увлекались в молодости тёмными искусствами, — озабоченно проговорил Снейп. — Оставайтесь здесь… Впрочем, кому я это говорю, — разозлился он, когда Гермиона поспешила вслед за ним. Возле замка медленно кружился небольшой оранжевый смерч. Снейп, словно зачарованный, подошёл к нему, его глаза стали невидящими. Казалось, он попал под Империо, полностью утратив свою волю. От Хогвартса уже бежали люди. Флитвик и МакГонагалл, за ними, тяжело дыша, спешил Слизнорт. — Северус, нет, — кричала МакГонагалл, — не прикасайтесь к нему! Гермиона ухватила профессора за руку, пытаясь остановить. Но он смотрел на оранжевый вихрь широко распахнутыми глазами, не реагируя на крики окружающих. Его свободная рука поднялась медленно, будто против его воли, будто вдруг зажила своей собственной жизнью, и ладонь прикоснулась к смерчу. Снейп сильно, всем телом, вздрогнул, попытался отодвинуться, но было уже поздно. Оранжевое сияние стало сильнее, Гермиону пробрал сильный мороз с головы до ног, а мир пошатнулся. Её словно рвануло вперёд, и их окружили вой ветра и вихрь радужного света. Порт-ключ.