"Бессонница"

Гермиона упала на Снейпа, откатилась в сторону, больно ударившись головой о какую-то корягу. С трудом села, оглядываясь по сторонам. Серый густой туман наползал на них из-за серых камней. — Горы. Того гляди, появятся великаны. Какого акулобраза вы схватились за смерч, профессор? — Он звал меня. Он был настроен на меня. Это ловушка. — Да, я догадалась, — Гермиона встала, подошла к нему. — Кто же по вам так соскучился? — Мы. Две неясные тени выступили из тумана. — Амикус. Алекто. Считается, что вы в Азкабане, — скучно сказал Снейп, поднимаясь на ноги. — Мы там и были, Северус, — ответил Амикус. — Много-много месяцев. Гермиона с неуместным смешком вдруг подумала о том, как сложна жизнь Снейпа. Никогда не знаешь заранее, свои или чужие начнут тебя убивать за предательство. — Много-много месяцев мы думали о тебе, Северус, — подхватила Алекто. Снейп ударил без предупреждения, молча, не вытащив палочку до конца из кармана. Алекто словно ощутила летящее в неё заклятие и отпрыгнула в сторону. На её плече вспыхнули алым многочисленные порезы. Фирменное Сектумсемпра. Гермиона же даже не успела поднять палочку, когда Амикус зашвырнул в неё чем-то особенно гадким, заклинание отбросило её на несколько метров назад. Второй раз упав на камни, она и не подумала подниматься. Это было хуже, чем поцелуй дементора. Или лучше. Она никогда не испытывала этого поцелуя, но сейчас её покинули не только радость и надежда, но и мысли, чувства. Не было больно. Просто пусто. Одиноко. Серо. Не человек — тряпичная кукла. Она неподвижно лежала и смотрела, как красный ручеек из её виска струится по камням. Чтобы встать, надо понимать — зачем. Цели тоже не было. Где-то поблизости летали заклятия, вспыхивали молнии, слышались голоса. — Мы умрём с тобой, Северус, — кричала женщина. Снейп молчал. Наверное, он не тратил слов. А может уже умер. Гермионе было всё равно. Она даже с трудом вспоминала, кто это вообще такой. В том пустом сером мире, куда она попала, ей было плевать на себя саму. Не то, что на других. Потом раздались два слившихся в один крика, и всё стихло. Струйка крови продвинулась ещё на дюйм. Чьи-то руки перевернули её на спину, и среди тумана показалось бледное лицо в обрамлении чёрных волос. — Гермиона? Она закрыла глаза. Он мешал ей. Он был не нужен ей, как и планета, которая затаилась за его спиной. Он приподнял ей голову. Прохладное стекло коснулось губ. — Пейте. Она равнодушно сглотнула, и горло вспыхнуло теплом. Тоска навалилась внезапно, без всякого предупреждения, стиснула горло, распахнула глаза. Гермиона закашлялась, захлебнувшись ею. Снейп осторожно положил её голову себе на колени, стал водить палочкой по виску, что-то бормоча. Боль уходила. — Вы их убили? — спросила она, ощущая, как слёзы текут по лицу. — Да. — Авадой? — Столкнул со скалы. — Они упали, как Дамблдор? — Да. Почему вы плачете? Вам больно? Гермиона покачала головой, застыла, прижавшись щекой к мантии. Сквозь ткань кожа ощущала лёгкое тепло. — Мне очень грустно. И одиноко. Вы меня отравили? Он хмыкнул, чуть подвинулся, прислонившись спиной к скале. Руки гладили её по голове, как ребёнка. Пальцы путались в волосах. — Я дал вам зелье невозможного счастья, — сказал он со смешком. — Самое лучшее, идеальное зелье, которое мне доводилось изготовить. — Почему же мне так тошно? — Потому что до этого вам вообще было никак. Заклятие Инанис. Запрещённое. Человек становится пустым. Не было бы зелья — так и остались бы, мисс Грейнджер. — Мне теперь всегда так будет? — Нет. Станет легче. Теперь уже станет легче. Поплачьте ещё немного, пока я подумаю о том, как аппарировать отсюда. Здесь наложено какое-то удерживающее заклятие. Она притихла, сосредоточившись на ощущениях, которые дарили его руки. Тоска потихоньку уходила. — Вам не жалко, что пришлось потратить своё лучшее зелье на меня? — Полагаю, в вас достаточно крови, чтобы я сварил ещё. Если захочу. — Если? — Дело же не в зелье, а в моих способностях. Ну вот, вы улыбаетесь. Полегчало? — Мне нравится говорить с вами. Это как решать задачи по нумерологии. Он склонился над нею, глаза блеснули. — И вы ведь даже не врёте, — сказал с некоторым удивлением. — Вы мало кому нравитесь, правда? — Вы быстро приходите в себя, — Снейп удовлетворенно кивнул. — Я так и думал, что зелье получилось идеальным. — Почему вы так сильно отталкиваете от себя людей, профессор? — А для чего они мне нужны? — Любовь и социальные связи занимают третье место сверху в пирамиде потребностей Маслоу. — Перестаньте ссылаться на неведомых мне маглов, — вздохнул он. — Мне бы хотелось стать вашим другом, — решила Гермиона. — Очень глупое желание для такой умной женщины. — Ну и ладно. Мне всегда нравились герои. Со времен моей детской влюблённости в Гилдероя Локхарта. У Снейпа стало такое лицо, словно ему очень хотелось засмеяться, но он боролся с собой. — Я беру свои слова о вашем уме обратно. И давайте выбираться отсюда, пока вы не сравнили меня ещё с каким-нибудь сумасшедшим. Можете встать? — Не хочу. Дайте мне ещё минутку. Сейчас налетят авроры, нужно будет отвечать на вопросы. Ещё минутку тишины. — Там внизу два мёртвых тела, Гермиона. Нам, правда, пора. Она села, коснулась рукой его плеча: — Мне жаль, что так вышло. Правда. — Да. Мне тоже, — Снейп выглядел мрачным и бесконечно печальным.