"Бессонница"

Наутро все уроки отменили, а в Хогвартс стали подтягиваться гости. Гермиона, Джинни и Невилл встречали их на улице. Даже раньше миссис Уизли прибыла высокая костлявая ведьма, чем-то напоминающая старого фламинго. — Сто семь лет живу на свете, а такого, чтобы в школе свадьбы справляли, не припомню, — сходу сообщила она. — Тётушка Мюрриэль, — прикоснулась к сухой щеке быстрым поцелуем Джинни. — Но она и в прошлом году говорила, что ей сто семь лет, — прошептала Гермиона на ухо Джинни. — Она уже десять лет это говорит, — засмеялась та. — Минерва! — строго закричала тётушка не успевшей спрятаться МакГонагалл. — Что это ты затеяла тут на старости лет? Молли Уизли появилась с пакетами и картонками. Она так быстро перебирала ножками, что Артур и Рон едва успевали за ней. — Не понимаю, что за спешка. Осталось несколько месяцев до окончания школы. Джордж всегда был упрямым, самым упрямым! Гермиона улыбнулась ей. Она знала, что самыми упрямыми или несносными, или умными все её сыновья были по очереди, в зависимости от ситуации. Остальные приглашённые подтягивались в течение дня, чтобы к трём часам пополудни занять соответствующие места в украшенном цветами и фонариками зале Хогвартса, который за ночь значительно вырос в размерах. Билл и Флёр, округлый животик которой задорно топорщился, Чарли с таким количеством свежих царапин и ожогов, что Молли только руками всплеснула. Незнакомая Гермионе пожилая женщина с малышом. Тедди Люпин сразу пошёл по рукам. Цвет его волос менялся в зависимости от интонации, с которой разговаривали взрослые. Огромная, закутанная в блестящий атлас женщина с двенадцатилетней девочкой — мадам Максим и младшая сестрёнка Флёр — Габриэль. Отец Луны в ярко-жёлтой мантии. Он плакал и всхлипывал, как старушка, и всё время бормотал про то, что «если бы она дожила до этого дня». Ли Джордан, Анджелина Джонсон и Оливер Вуд заявились с траурными повязками на руках. Они сообщали всем и каждому, что Джордж совершенно напрасно губит свою жизнь брачными обязательствами в таком юном возрасте. Миссис Уизли яростно налетела на них, превратив повязки в алые — цвета Гриффиндорского флага. — Никакого упоминания о трауре, — заявила она. — Дети! Как вы можете шутить! Гермиона не стала говорить, что если бы не шутки Ли, которые он бросал в эфир «Поттеровского дозора», прошлый год был бы совсем невозможным для сотен и сотен британцев. Гарри, Перси и Лаванда Браун прибыли одними из последних. Увидев Лаванду, Гермиона помрачнела. Она не ожидала, что Рон пригласит её. Олливандера, совсем уже дряхлого, вёл под руку Дин Томас. Пожалуй, только ради свадьбы Луны мастер волшебных палочек мог проделать такой путь. У этих троих — Дина, Луны и Олливандера — позади был такой мрак заточения, что они могли, не задумываясь, убить друг за друга. Гермиона смотрела, как приходят эти люди, и у неё наворачивались слёзы от любви к ним всем и гордости за них. Хагрид в своем ужасном праздничном сюртуке тоже поблёскивал глазами. Он сидел рядом с великаншей Оливией и что-то пылко ей рассказывал. Лиричное настроение Гермионы разрушило злобное шипение на ухо: — Только попробуйте хоть на шаг от меня отойти, и, клянусь, я вас отравлю. — А вот и вы, профессор! Не сверкайте так глазами, это свадьба, а не урок защиты от тёмных искусств. И это — ни в чём не повинные люди, а не ваши нерадивые ученики. — Не бывает ни в чём не повинных людей. Особенно, если они были моими учениками. Глаза Рона, когда он увидел их, идущих рядом, компенсировали ей неприятные чувства от того, что возле него стояла Лаванда. Билл и Чарли, словно в отместку за все школьные обиды, радостно кинулись к Снейпу. — Сэр! — с невинным видом сказал Билл. — Джордж сказал, что вы стали его феей-крестной! Гермиона отчётливо услышала над ухом скрип зубов Снейпа. — Сюда, профессор, — пригласил Чарли. — Почётные гости должны быть здесь. И тут Гермиона поняла, что вечер станет для неё очень тяжёлым испытанием. Потому что там, куда указывал Чарли, висел в воздухе надувшийся от собственной важности Пивз. — Улыбнитесь, — прошептала она быстро на ухо Снейпу. — Пусть они все испугаются! Луна шла под руку с отцом по проходу, украшенному белоснежными цветами, и на голове её сверкала диадема. Та самая, в которой выходила замуж Флёр. Та самая, в которой выйдет замуж за Гарри Джинни. Низенький волшебник с клочковатыми волосами начал церемонию. И Гермиона не выдержала, всё-таки расплакалась. Снейп, стоявший рядом с ней, на минуту отвлёкся от собственных тягостных дум и смотрел со смесью жалости и недоумения. Потом вздохнул и протянул своей спутнице платок. Она благодарно кивнула, плечом прислонившись к его плечу. Вот так. На глазах у почти всего волшебного мира Британии. Впрочем, на них никто не обращал ни малейшего внимания. Все глаза были прикованы к золотистой арке, под которой стояли жених и невеста. — Согласен ли ты, Джордж Септимус Уизли, взять в жены Луну Венеру Лавгуд… Снейп покинул большой зал так скоро, как только это стало возможным. — Но как же торт! — возмущалась Гермиона, спотыкаясь на каблуках от быстрой ходьбы. — Вы меня в это втянули — вы и останетесь без сладкого! — рявкнул он. Она снова расхохоталась. Потому что нельзя было не улыбаться, глядя на его мрачное лицо. Со стороны они, наверное, смотрелись как блаженная идиотка и злобный деспот. Хорошо хоть она успела ухватить с собой большущий сосуд с клубничным пуншем. Он летел следом за ними, иногда чуть подпрыгивая. — Да остановитесь вы! Все враги уже позади! Вокруг большого зала сейчас было расположено множество разнообразных беседок. В одной из них Снейп и укрылся от многочисленных людей, которые так и норовили поговорить о чем-то светском. С профессором. Угу. — Вам тут удобно? — с деланной заботой спросила Гермиона. — Вот смотрите, я ставлю пунш на столик. Вдруг вы захотите освежиться. — Куда-то собрались, мисс Грейнджер? — Мне бы хотелось пообщаться с гостями, профессор. — Сядьте. Вы обещали быть рядом. — Но здесь вас никто не потревожит. На самом деле, после целого дня в беготне, у неё так гудели ноги, что она быстро уселась рядом. — Сумасшедший день. Если я совершенно случайно выйду замуж, то не позову ни одного гостя. Ни одного, — выдохнула Гермиона. — А как же ваш драгоценный Поттер? — ехидно спросил Снейп. — Только Гарри. И Рон. И его родственники. Ну Невилл, конечно, и Луна… Я никогда не выйду замуж. Она откинулась на мягкие подушки, прикрыла глаза. Снейп молчал. — Профессор, — тихо позвала она, — а мне бы хотелось попробовать ваше зелье. Невозможного счастья. Но не так, как это было. Я же не ощутила его по-настоящему. Наверное, это удивительно — чувствовать себя абсолютно, безоговорочно счастливым. Неужели вы не выпили хотя бы капельку? — Кажется, я уже озвучивал вам своё отношение к этому. — Да… Но ведь хотели? Что вы чувствовали тогда, когда переливали его в пузырёк? Смотрели, как оно искрится всеми цветами радуги? Такое близкое? Несущее блаженство? — Замолчите, — его голос прозвучал так резко, что Гермиона испуганно открыла глаза. — Простите. Это… слишком личное, да? — Да. Но когда вас это останавливало? — он уже усмехался. — Наверное, я вас ужасно раздражаю. — Да. Большей частью — да. Но это странное ощущение. — Как решать задачи по нумерологии? — Как составлять новое зелье. Осторожно выбирать ингредиенты. Добавишь что-нибудь не то — зелье будет испорчено. И придется начинать всё заново. Она слушала заворожённо. Но он, кажется, говорил сам с собой. Прикрыв глаза веками, смотрел на свои руки. Она видела лишь его чётко очерченный профиль. — Знаете, какой самый сложный вопрос, Гермиона? Нужно ли вообще варить это зелье. — Знаю. Я уже несколько месяцев ищу ответ на этот вопрос. Он отвернулся. — Когда вы перестанете врать? Ваши эмоции… Их так легко ощущать. Вы даже хуже, чем Поттер, совершенно не умеете закрывать свою голову. — Потому что меня никто этому не учил. И я не думала, что в ней будут копошиться без всякого спросу, — огрызнулась она, моментально начав злиться. — Да потому что вы придумали какую-то ерунду, — тоже вспылил он. — Ну и что? Это моя голова и ерунда в ней тоже моя. Хочу и придумываю. А если вам так уж невыносимо находиться рядом и ощущать это всё… — То что? Встанете и уйдёте? — То это ваши проблемы, вот что. А я хочу пунша. И она решительно наколдовала себе бокал. Снейп вполне отчётливо хмыкнул. — Налейте мне тоже. — Обойдётесь. Вы же такой самостоятельный, такой независимый. — Мисс Грейнджер! — Что? Встанете и уйдёте? — ехидно спросила она. — Хуже. Останусь. И в воздухе появился ещё один бокал.