"Бессонница"

В учительской царила гробовая тишина. Винсент Прайс сидел за столом и с какой-то жалкой растерянностью глядел на стоящих перед ним двух людей и призрака. Гермиона, Снейп и Почти Безголовый Ник тоже молчали, давая директору Хогвартса примириться с известиями. Часом раньше заглянула к мадам Помфри и попросила порцию успокоительного зелья. Целительница протянула ей флакончик, сообщив при этом, что Снейп утром занёс совершенно свежее, только что приготовленное, поэтому пусть Гермиона принимает его осторожно. Теперь сама Помфри звякнула склянкой, залпом опрокидывая в себя напиток. Не соблюдая дозировки. — Но что я скажу родителям учеников? — выдавил из себя Прайс. — И на второе мая был назначен великий праздник, должны были приехать гости из всей Европы. — Праздник? — невольно переспросил Джордж севшим голосом и торопливо отвернулся. Гермиона молчала. Это для Прайса день победы над Волдемортом был праздником. Для большинства же участников сражения — днём траура. Он не виноват. Он всего лишь мальчишка, которому дали в руки взрослые игрушки. Его даже не было в то время в стране. Для Прайса Вторая магическая — это только рассказы других людей. Как сказки Барда Бидля. Как прочитанная страница в учебнике по истории магии. Он ни в чём не виноват. МакГонагалл первой справилась с потрясением. — Нужно перенести пасхальные каникулы на начало мая, — сказала она излишне бодрым голосом. — И пусть Кингсли подпишет декрет, извещающий жителей Хогсмида о необходимости эвакуации. — Они даже во времена Волдеморта не покинули своих домов, — гулко сказал Хагрид. — Несмотря на шныряющих в округе дементоров и Пожирателей. Руки великана были перевязаны разноцветными тряпицами. Лесничий по мере своих сил пытался бороться с асфоделями, но там, где он вырывал один цветок, вырастали десятки новых. Профессор Трелони вдруг вскрикнула, её глаза закатились, и она произнесла глухим чужим голосом: — Былое величие ляжет в руинах, и юную кровь впитает земля. Чёрные стебли располовинят хрупкое сердце, доделают то, что змея не смогла. И рухнула на пол. Никто не пошевелился. Даже лекарские инстинкты мадам Помфри оказались бессильными перед ужасом, который проник в комнату. А может, это успокоительное зелье её так притормаживало. Гермиона вздохнула и опустилась на колени рядом с Сибиллой. — Профессор, у вас есть при себе нюхательные соли или ещё что-нибудь? Мертвенно-бледный Снейп склонился тоже. — Могу ударить, — сказал он. — Тоже хорошо действует. Гермиона подняла на него глаза и нервно засмеялась. Это послужило катализатором. Все заговорили и задвигались одновременно. Пока МакГонагалл тихим голосом что-то объясняла Прайсу, Флитвик мрачно озвучивал отрывочные знания про смерть-траву, а Слизнорт потерянно повторял: «Ну неужели никак нельзя остановить это безумие, а?» Гермиона и Снейп смотрели друг на друга. Очередное предсказание не радовало. Они оба были слишком умны, чтобы предлагать друг другу бегство. Слишком упрямы, чтобы откровенно признать, что смогут остановить смерть-траву. И слишком ответственны, чтобы надеяться, что всё обойдётся. Гермиона была уверена, что больше никогда в жизни не будет ситуации, в которой она скажет себе: «А если не мы, то кто же?» Глупая оптимистка. Школа гудела, как растревоженный улей. Короткая, но страстная речь директора за обедом привела учеников в волнение. Слухи расползались по коридорам со скоростью десяти слов в секунду. Одна девочка с первого курса Хаффлпаффа даже громко заплакала, услышав о том, что Тёмный Лорд восстал и теперь летит в школу, чтобы съесть всех учеников до единого. Деканы факультетов изо всех сил пытались сдержать нарастающую панику. Они говорили, что ничего страшного Хогвартсу не грозит, что это всего лишь перестраховка, и что уже четвертого мая занятия снова начнутся. Прайс заперся в своих комнатах, а Винки шепнула Гермионе, что домовые эльфы отнесли туда уже не одну бутылку огневиски. Директора хотелось ударить. Больно, хлёстко, чтобы голова мотнулась в сторону. Но вместо этого приходилось успокаивать учеников и сдерживать порывы Невилла собрать Отряд Дамблдора и «уничтожить эту дрянь с корнем». Лонгботтом никак не мог поверить, что отвагой и общими усилиями гриффиндорцев тут не управиться. К вечеру Гермиона совершенно обессилела. Она провела несколько часов в гостиной родного факультета, терпеливо отвечая на многочисленные вопросы. Пустота спальни оглушила. Гермиона стояла, бессмысленно глядя на привычные вещи — стол с аккуратными стопками пергаментов, кресло у камина — безупречный порядок и безликость. Наверное, нужно было пойти в учительскую, где собрались педагоги. Но это придётся снова тратить слова, а их почти уже не осталось. Как там было? «Чёрные стебли располовинят хрупкое сердце, доделают то, что змея не смогла». Чёртова Трелони, чёртово предсказание. Она переоделась в самую тёплую пижаму, которую нашла. Натянула пушистый халат и уселась перед камином, глядя в огонь. Было так холодно и пусто, что очень хотелось сбегать в больничное крыло за новой порцией успокоительного зелья. Лень пересиливала. К полуночи оцепенение прошло, и появилась здоровая, даже задорная злость. Гермиона вскочила, не в силах больше сидеть неподвижно. Захотелось что-то делать, куда-то бежать, кого-нибудь спасать. Например, пойти и надавать тумаков директору школы, а потом влить в его глотку отрезвляющего зелья. Нечего витать в пьяных облаках, когда все остальные несчастны. Гермиона распахнула дверь. Прислонившись к противоположной стене, стоял Снейп, глаза его были закрыты. — Ждёте «Ночной рыцарь», сэр? — спросила Гермиона, стараясь не обращать внимания на подпрыгнувшее от радости сердце. Он неохотно открыл глаза: — Опять вы? — спросил недовольно. Так, будто случайно повстречал Гермиону в тёмном переулке, а не на пороге её собственной спальни. — Опять, — покаянно и скорбно кивнула Гермиона. Ей стало очень весело. — Шляетесь ночами по коридорам, — неодобрительно сказал он. — Минус десять баллов Гриффиндору? — предположила она. Снейп отлип от стенки и вошёл в спальню. Гермиона закрыла за ним дверь. — Если скажете, что принесли с собой вина, я упаду в обморок, — предупредила она. Снейп запустил руку в карман мантии. — Лучше. И достал очень редкий, очень старинный фолиант с исследованиями о том, как можно обойти законы Гампа. Гермиона слышала о таком, но никогда не видела. Знала только, что исследования не привели к нужным результатам, но зато вызвали некоторые неожиданные (в первую очередь для самих исследователей) открытия. — С чего бы такая щедрость? — подозрительно прищурилась она. — Не навсегда, — отрезал Снейп. — Прочитаете — вернёте. Страницы не загибать, вашему ужасному коту в лапы не давать. Не позднее первого июня книга должна быть снова у меня. Она улыбнулась этой неуклюжей попытке утешения. Взяла из его рук увесистый том и аккуратно положила на стол. А потом практически с разбегу кинулась своему профессору на шею. Снейп даже покачнулся от такого энтузиазма. — Что за шубу вы на себя нацепили? — спросил, раздвигая полы её толстого халата. — Эротичное белье припасла для менее мрачных любовников, — ответила она, чуть не мурлыча. — А вам досталось такое. — Пижама с лягушками. Угораздило же меня связаться с таким младенцем. — Вы будете обзываться или займётесь тем, ради чего пришли сюда? Снейп хмыкнул, сбросил с её плеч халат, приноравливаясь обнять поудобнее. — Поговорим о Хогвартском кризисе? Ох, какое определение-то он придумал. — Поговорим, — согласилась она. И в ближайшие несколько часов они больше не произнесли ни слова.