***
Во вторник, после случая с Кейт, едва полицейские, опросив всех очевидцев произошедшего, уезжают из кампуса, Виктория отправляет рассылку членам клуба «Циклон» с требованием немедленно собраться. — Теперь, когда полиция получила от нас всю информацию, которую мы могли дать, я советую вам последовать моему примеру: достать свои телефоны и удалить с них все то дерьмо, которое вы наснимали или нафотографировали, пока Марш пыталась скинуться с крыши. Давайте, давайте! Поживее! Или кто-то здесь, блядь, собрался гордиться тем, что наслаждался шоу в первых рядах, пока Колфилд пыталась вытащить ее оттуда? Хранить это для того, чтобы показать потом своим детям и внукам? Я лично сживу со света каждого, у кого увижу хоть секунду записи того, что произошло! Ну же! Первой с виноватым выражением лица за телефон хватается Тейлор, следом за ней, подчиненные стадному инстинкту, в свои карманы и сумки нехотя тянутся качки из Бигфутов, где-то пристыженно вздыхает Хайден, ковыряя пальцем экран смартфона. Вскоре вся комната наполняется звуковыми уведомлениями, подтверждающими успешное удаление файла. Виктория удовлетворенно кивает. — И еще. Тейлор, дорогая, если тебе не трудно, зайди при возможности на канал «Циклона» и удали оттуда то видео с вечеринки. Думаю, все, кто хотел, его уже посмотрели, а у полиции и ректора есть свои копии для протокола. Тейлор начинает выглядеть еще более виноватой, хотя куда уж больше. — Конечно, Виктория. Обязательно. — Замечательно. А ты, Кортни… — Виктория останавливается, с какой-то внезапной для самой себя злобой замечая, что девушка почему-то не разделяет общего подавленного настроения. — Эй, Кортни, в чем дело? Почему это я не вижу телефона у тебя в руках? Ты что, оглохла? Ты не слышала, что я попросила сделать? — Слышала. Выражение лица Кортни далеко от виноватого, оно, скорее, раздраженное. — Ох, неужели? Тогда почему же ты еще ничего не удаляешь? Или ты хочешь, чтобы были последствия? Кортни кривится, ее нарисованные бровки противно сдвигаются к переносице, а руки упрямо складываются на груди. Виктория никогда не видела ее такой, не готовой немедленно подчиняться приказам. Виктория чует, что что-то не так. — Кортни! — Что? Чего ты хочешь, Виктория? Чтобы я удалила видео? А что, если я этого не сделаю, а? Тоже попробуешь скинуть меня с крыши? Заснимешь в неприглядном виде, а потом растрезвонишь всем вокруг? А тебе не приходило в голову, что я могла вообще ничего не снимать? Не все люди, знаешь ли, такие стервозные, как ты, и не все хотят заснять человека, пока он пытается себя убить! Это твоя проблема, а не моя! — Кортни, хватит, — едва не плачет Тейлор. — Не нужно сейчас этого! Я знаю, ситуация не из приятных, да, но Виктория же просто пытается помочь! — Помочь? Кому, Кейт? Офигенно же она помогает! Какая теперь-то разница — Кейт уже попыталась убиться, она уже в больнице. А не напомнишь ли нам, Виктория, кто тогда решил снять и выложить то видео с ней в интернет? Ах да, разумеется, это же была ты! Даже не воображай себе, что хоть кто-то здесь этого не помнит! И не строй из себя невесть что, ты ничем не правильнее и не лучше остальных, если не хуже! Так что почему бы тебе не пойти к черту, Виктория! — бросает Кортни и выходит из комнаты, хлопая дверью. Никто не пытается ее остановить. — Она… она не со зла, Виктория. — Тейлор кладет руку девушке на дрожащее плечо, пытаясь успокоить. — Не переживай, она не хотела, мы просто все сейчас на нервах, и… Виктория? Виктория думает, что надо бы сказать что-то умное. Как-то поставить эту нахальную сучку Кортни на место. В очередной раз отвести внимание окружающих от бревна в собственном глазу, указав на соломинку в чужом. Как же все это тупо, на самом деле. И Кортни, в общем-то, довольно точно обрисовала ситуацию, разве что не указала пальцем и не выдвинула обвинение: «Ты ее чуть не убила». Виктория открывает рот, но оттуда вырывается какой-то откровенно жалкий звук, подозрительно похожий на всхлип, а глаза заволакивает пелена, которая на поверку оказывается не менее жалкими слезами, что совершенно предательски начинают течь по щекам, не заботясь о том, что делают это у всех на виду. «Это тебе должно быть стыдно, Вик, раз ты до сих пор не разучилась плакать, как маленькая девочка. Почему ты, черт возьми, вообще сейчас плачешь? Соберись!» Вместо этого она закрывает лицо ладонями и убегает, отталкивая от себя взволнованную Тейлор. У себя в комнате Виктория падает на постель и рыдает громко, надрывно, долго, пока дверь с тихим скрипом не открывается, впуская немного замявшегося на пороге Нейтана внутрь. — Опять ты ревешь. Ну не реви, а? — устало, с мягкой улыбкой говорит он очевидную глупость, которая у него каждый раз вместо слов утешения. — Оно того не стоит. Улыбка у Нейтана на самом деле очень красивая, теплая, поэтому Виктория потихонечку успокаивается, вытирает нос бумажным платочком и, все еще сквозь всхлипы, жалуется: — Она чуть не умерла… Кейт могла прыгнуть и… — Ну не прыгнула же, — останавливает ее Нейтан, присаживаясь рядом. Поддерживающих объятий от него не дождешься, зато он хотя бы не выказывает отвращения или злости по отношению к чужим слезам. И он всегда готов ее нытье выслушать, что куда лучше. — Но могла бы! Я чуть не убила ее! — «Чуть» не считается. Ты ее, что ли, на крышу притащила и на край поставила? — Нейтан отворачивается, но Виктория успевает заметить какую-то непередаваемую тоску в его глазах. — Ты понятия не имеешь, что означает кого-то убить… Никто же не знал, что так выйдет… Если бы я знал… Это ее вина, а не твоя, ее выбор, так что хватит. Ты все равно не можешь менять прошлое, уже ничего не поделаешь. Поэтому не вини себя. Легче сказать, чем сделать. И иногда Виктории почему-то кажется, что Нейтан говорит это больше самому себе. Уже ничего не сделаешь и не исправишь, да. Остается только подсластить существующую реальность, сточить острые углы. Удалить те видео, первое, с которого все началось, и второе, которым все закончилось, будто бы их и не было. Под угрозой неминуемой расправы заставить как можно больше людей подписать открытку для Кейт с пожеланием скорейшего выздоровления, как будто бы всем этим людям еще сутки назад было не наплевать. Лично послать девушке самый красивый букет цветов, как будто бы Кейт, вдохнув их аромат, тут же забудет, как жестоко с ней поступили. Посвятить ей победу, как будто хоть кто-то, хоть бы даже сама Виктория поверит в то, что это сказано от чистого сердца. Но это правильные поступки, кто бы там что в спину ни кричал. Чейз бы посмотрела, как бы эти люди повели себя на ее месте, смогли бы сделать хоть на половину такую же хорошую мину при столь же плохой игре. А осудить-то она себя и сама может. Она прекрасно знает, что, что бы сейчас ни сделала и ни сказала, она все равно глубоко и беспросветно сосет. Потому что даже самое искреннее «извини» из уст Виктории ничего не исправит, увы. Она не пишет его в открытке и не приходит навестить Кейт сама, чтобы не пришлось говорить это бесполезное (пусть и искреннее!) слово вслух. Какое к черту «извини», разве за то, что она сделала, можно простить? Ну вот. А смысл тогда распаляться, да еще и расписываться в своей и так очевидной неправоте?***
К сошедшей со сцены девушке немедленно подлетает с поздравлениями Тейлор и остальные члены «Циклона», вот только Виктория их не слышит, лишь улыбается и механически говорит «спасибо», в то время как все звуки заглушаются громким биением ее собственного сердца. Почему оно так колотится? От радости? Что ж, если несколько минут назад, когда победителя только объявили, это и было правдой, то теперь Виктория признается себе, не чувствует она никакой радости, а, скорее… непонимание? Злость? Только на кого тогда? Разочарование? Все, что угодно, только не радость. Ну же, Виктория, радуйся. Ты ведь наконец-то выиграла, победила, так празднуй свою победу! Ты ведь так ждала этого, так боролась, теперь твоя работа будет висеть в галерее, и уже никто не будет вправе сказать тебе, что ты ничего в этой жизни никогда не добьешься, и что ты просто капризный ребенок. Или ты настолько привыкла проигрывать, получать отказы и потом корить себя за недостаточное старание, что, даже добившись желаемого, по привычке испытываешь стыд? «Господи, что за херня?» Чейз устало отмахивается от Тейлор и трет пальцами виски, прислонившись к ближайшей стене. Да, все верно, вот почему ей так не по себе. Вся эта победа — одна сплошная неправдоподобная херня. Когда Виктория из кожи вон лезла, чтобы чего-то добиться, кому-то что-то доказать, она неизбежно терпела неудачу. А сейчас, когда она своими руками все методично и целенаправленно рушила, она вдруг победила. Чушь собачья. В этот раз она бы даже не стала расстраиваться из-за проигрыша, ибо не заслужила, действительно не заслужила. Мистер Джефферсон продолжает воодушевленно говорить что-то со сцены, но и его речь проходит как-то мимо Виктории. Забавно, обычно она старалась не пропустить ни единого его слова, он ведь столько всего знает, даже вне области искусства фотографии, его всегда так интересно слушать! Да и приятно это делать, ведь голос у него, надо признать, невероятно красивый, какой-то мягкий, певучий, хотя в нем и присутствует хрипотца. Гипнотический голос. Виктория прикидывает, сколько сейчас народу в зале думает, что она победила, потому что «целовала преподавателю зад». Можно подумать, у нее вообще есть эта привычка — подлизываться. Не будь это Марк, она бы никогда не стала… Да что они вообще понимают? Понимают ли они, что такое по-настоящему восхищаться человеком, пытаться завоевать хоть крупицу его внимания, но постоянно натыкаться на стену холода, понимать, что все равно большая часть этого самого внимания будет отдана кому-то другому, и что все твои старания и даже унижения были впустую? Знают ли они, как он смотрел на нее в их последнюю встречу, с отвращением, как на мусор? Она как-то ведь спросила у него, кто, скорее всего, может победить в конкурсе. А он ответил, что еще не выбрал победителя, затрудняется сказать. Лжец. Конечно же, он уже знал, кто победит, ведь «у Макс есть дар». Он выбрал Колфилд, даже еще не видя ее работы. Да что уж там, сама Виктория знала, что у нее здесь есть только одна серьезная соперница. Какая ирония в том, что Макс так и не сдала чертову фотографию, и мистеру Джефферсону пришлось совершенно честно, даже безо всякого шантажа, отдать победу разочаровавшей его Виктории. Честно ли? Может, она все-таки заслужила победу? «У тебя есть талант, Виктория. Тебе не нужно идти по чужим головам, чтобы чего-то добиться» Хотелось бы верить. Фраза Макс до сих пор приятно грела сердце. Все-таки не такая эта Макс и плохая, ей, оказывается, действительно не все равно, а эта ее личина извечного «стороннего наблюдателя» — лишь защитная реакция. Видели ли вы, как девушка стащила Кейт с той чертовой крыши? А вот Виктория видела, и едва не плакала почему-то от этого зрелища. Восхитительно. Почему никто не догадался запечатлеть на фотокамеру этот момент? Вот уж какой снимок достоин был бы победы на конкурсе. И кто бы мог подумать, что после случая с Кейт Колфилд вообще заговорит с Чейз, да еще и скажет такие слова, а не станет осуждать и кидаться обвинениями, как все прочие? Она рада, что они поговорили, хоть раз, по-человечески, а не как «Королева» и «хипстерша». Возможно, для них еще не все потеряно. Ведь Макс — не только талантливый, но и просто замечательный человек. А вся неприязнь Виктории к ней — от зависти, да. Она это знает, от зависти и от неуверенности идут все ее проблемы, все эти мерзкие ситуации, в которые она попадает, все эти страдающие из-за нее люди. Зависть — это грех, Вик. Так когда же, черт возьми, ты, наконец, пересилишь себя? Мистер Джефферсон как-то сказал, что нельзя судить фотографа по его работам. Возможно ли, что обратное — тоже верно? Возможно ли, что он непредвзято судил работу Виктории, не принимая во внимание то, как сама девушка с ним обошлась? Можно ли быть таким идеальным человеком? Еще одна чушь. Идеальных людей не бывает, и Марк — не исключение. Был бы идеальным — не связался бы в свое время с Рейчел Эмбер. Вот уж кто-кто, а эта шлюшка знала, как персонально целовать каждому человеку зад, чтобы нравиться. Вот уж кто абсолютно, в отличие от Макс, не заслуживал такого внимания к себе. Виктория ведь как-то раз, уезжая рано утром на выходные домой, видела их, идущих вместе по направлению к машине Джефферсона. Он чуть обнимал Рейчел рукой за тонкую талию, что-то говорил ей, улыбаясь, а та заливисто смеялась, всю округу, наверное, могла перебудить. Ну и как после этого он мог относиться к той не предвзято? Можно бы подумать, что у Марка просто слабость к молоденьким студенткам (в чем, в принципе, нет ничего плохого, нельзя его осуждать!), но почему тогда та же тактика, как и у Рейчел, только в исполнении Виктории, на нем не сработала? Он действительно любил Рейчел? Что ж, тогда это печально вдвойне. Если у каждого внутри есть червоточина определенной величины, то у Рейчел Эмбер это была настоящая черная дыра, которая засасывала в себя каждого, кто к ней приближался. Вы ведь знаете, вокруг черных дыр тоже иногда бывает яркое свечение, не хуже солнечного, очень легко спутать? Вот люди и путали, велись на ее сладкую ложь и милую мордашку. Можно ли кого-то за это винить? Всех этих похотливых дурачков из «Циклона»? Марка? Или Нейтана? О, Виктория была рада, когда Рейчел исчезла, в академии была трагедия, а она была рада, правда. Кому какое дело, куда эта сучка уехала? Она ведь хотела стать моделью, тьфу, тварь, ничего в ней не было особенного, только кривляться и умела на камеру, и ничего больше, вот и уехала. Радость, впрочем, быстро улетучилась, потому что Рейчел умудрялась портить жизнь даже своим отсутствием. Марк так и не посадил никого на ее «приватное» место прямо напротив него, пока в группу не пришла Макс Колфилд. Все надеялся, что она образумится и вернется, наверное. Повторял, что скучает. А на Нейтана, преданного, брошенного, и вовсе жалко было смотреть. После исчезновения Эмбер Виктория впервые увидела, как он в отчаянии плачет, повторяя, что это его вина, зацикливаясь на своей фразе, и уже от одного этого было жутко, чего уж там говорить про его последующие срывы. Чейз подозревала, конечно, что, узнав про измену (поправка: про многочисленные измены) он, возможно, в сердцах ударил или даже действительно избил девушку, пообещал превратить ее жизнь в ад, это же Нейтан с его спонтанным рукоприкладством и проблемами с самоконтролем. Вот и спровоцировал на побег, поделом шалаве. Но разве можно так сильно винить себя за это? «Я виню Нейтана за то, что он накачал Кейт наркотиками» И не удивительно. Много в чем его теперь обвиняют. В изнасиловании, например, это ему еще повезло не услышать, а то бы ой что тут началось… Виктория бы обрадовалась, на самом деле, новости, что Нейтан кого-то отымел. Быть может, ему бы полегчало, а то шестимесячное воздержание вряд ли хорошо на организме сказывается, особенно в его-то возрасте. Но Кейт, эту «святую»? Вряд ли, не его типаж. Разве что его теперь на девственниц потянуло на контрасте с Рейчел. Но это тоже ерунда. Если вам интересно, Нейтан вовсе никакой не монстр, чтобы насиловать кого-то бессознательного. Конечно, теперь он вряд ли когда-нибудь сможет нормально относиться к противоположному полу, боясь увидеть в чужих глазах вместо своего отражения денежный мешок, боясь предательства. Конечно, он может немного поиздеваться, плеснув экстази в стакан с вином, чтобы потом поржать, но изнасиловать? Никогда. Монстр, ха! Подумаешь, открытку он Кейт не захотел подписать, сантименты не стал разводить. Нашлись тут судьи! Вот только монстры не плачут по сбежавшим шлюхам, обвиняя себя во всех грехах, и чужих слез не выслушивают, смиренно сидя на диванчике, ну, сами подумайте. И видит бог, Чейз пыталась все исправить, стереть неприятный опыт, заменить Рейчел собой. Уж Виктория бы смогла о Нейтане позаботиться, ей не трудно и не противно, и кому еще, кроме нее, он по-настоящему нужен? Она защитила бы, показала, что бывает по-другому, он все-таки ее лучший друг и заслуживает лучшей участи. Увы, все попытки были тщетны — испуг в глазах Нейтана появился после первого же поцелуя: «Что ты задумала, Виктория? Тоже хочешь меня ранить, использовать, как и все остальные?». Как можно было сделать парню настолько больно? А Виктория уж думала, что ненавидеть Рейчел еще сильнее, тем более, при отсутствии последней, у нее не получится… Если в Аркадию Бей когда-нибудь придет ураган, то назвать его следует как раз именем Рейчел: это катастрофа, которая случилась за считанные мгновения, а последствия ее будут разгребать еще долго. Прошло уже полгода, а разговоры о девушке, все эти «я так скучаю», до сих пор никак не утихнут. Выцарапанное на парте «Рейчел Эмбер навсегда» ежедневно напоминает о всеобщей утрате. Рейчел до сих пор здесь. Сколько таких вот «прирученных», вроде Марка или Нейтана, Эмбер столь безответственно оставила, позорно сбежав? Ой, да ладно, она вообще хоть к чему-то относилась ответственно? Викторию иногда раздражает Макс с этим ее отношением к жизни «да мне плевать, участвую я или не участвую в конкурсе с моим-то талантом, плевать, выиграю я или нет, и что вы все обо мне думаете, тоже плевать», но на фоне того, что выкинула Рейчел, все это безнадежно меркнет. «У тебя ведь было все, что только можно пожелать! У тебя был высший балл по всем предметам, кристально чистое личное дело, толстое портфолио, куча поклонников, членство в „Циклоне“, и ты просто так взяла и сбежала, даже не потрудившись забрать вещи и документы из академии? Куда, блядь? Чего тебе не хватало для „лучшей жизни“? У тебя даже был Марк! Как ты могла выбросить на помойку все то, чего я добиваюсь с таким большим трудом?!» Виктория прикусывает внутреннюю сторону щеки, останавливая поток гневных мыслей. Зависть — это смертный грех, надо это помнить ежесекундно, а в ней сейчас говорит именно она. У Чейз нет причин до сих пор ненавидеть Рейчел. И не ей Рейчел судить. У Нейтана, вот, больше причин для ненависти, а он Эмбер жалеет, даже плачет по ней. Так что забудь, Виктория, ее больше нет, прекрати о ней думать, прекрати срывать с доски объявлений плакаты об исчезновении, она ведь может быть и мертва, в конце-то концов, прояви уважение. Нейтан, помнится, говорил что-то подобное. Кстати, времени 10:04 вечера, а Нейтана до сих пор нет на вечеринке. Вот уж чье поздравление с победой было бы искренним, он же вместе с Викторией все неудачи переживал поневоле. Чейз сейчас бы очень хотела его увидеть, Нейтана и его улыбку, быть может, он бы даже расщедрился на неловкие дружеские объятья, все-таки такой повод есть. Нет, бывало, Нейтан опаздывал, или приходил всего минут на сорок, чтобы свалить потом сразу же с какой-нибудь «одноразовой», как их называл Хайден, девушкой. Но «Конец Света» планировался ими, ни много ни мало, несколько месяцев, и все эти месяцы Нейтан его дождаться не мог, да тут еще и объявление результатов конкурса… Виктория тревожно оглядывает толпу. Нет, его по-прежнему нигде не видно. — Тейлор, где, черт его дери, Прескотт? — она хватает подругу за рукав. — Нужно же иметь хоть какое-то чувство приличия! На вечеринку приперся кто угодно, даже Макс Колфилд, но не главный зачинщик всего веселья! Куда мы катимся? Он не заходил, пока я была на сцене? Тейлор пожимает плечами, тоже оглядывает зал, как будто Виктория могла что-то упустить, и тоже несколько тревожно отвечает: — Не знаю… Кортни за шторами и на улице его тоже не видела, да и зачем бы там ему быть? Я сама Нейтана только утром во время подготовки встречала. Знаешь, его ведь и Макс еще искала, тоже нигде не могла найти. Если подумать, то она и зашла в VIP-зону только затем, чтобы расспросить о нем, со мной говорила, с Хайденом, Логаном, Даной, да и с тобой. Мы приглашали ее оттянуться с нами, потанцевать, но она будто куда-то торопилась. Странно, правда? Может, влюбилась? Шучу, конечно. Ну, а что ей от него понадобилось? Еще за шторой ходил слух, что он опять с кем-то подрался, и его избили. — Избили?! — Но одновременно также говорят, что избил его какой-то гик, так что этому вряд ли можно верить, не переживай. Уверена, с ним все хорошо, просто какие-то очередные проблемы с отцом, наверняка, вот и задерживается. — Как будто бы это не повод для беспокойства. Три часа, Ти! Что он там с ним все это время делает? Ладно. Напиши мне, если вы с Кортни встретите его. И скажи ребятам, чтобы тоже посмотрели. Не нравится мне это. Виктория отходит в сторону. Если действительно подумать, все это, и правда, странно. Первые звоночки начались, когда он ворвался к ней в комнату. Но было что-то еще, что ее покоробило. «Мне просто страшно. Мне очень страшно, Вик» «Обещаю, сегодня ночью все кончится» Именно. Проблемы с отцом. Нейтана избили, только ни с кем, она полагает, он перед этим не дрался. Факты начинают складываться в логическую цепочку. Мудак Шон Прескотт и испуганный, нервный в последнее время Нейтан, который всю жизнь боится чужих резких движений. Ситуация с Кейт, слухи об изнасиловании. Хороший повод, чтобы вдолбить в голову сына, что такое хорошо, а что такое плохо, перед тем, как он пойдет на следующую свою вечеринку. Ну конечно. Вот оно. Виктория сжимает зубы, медленно выдыхает. И она еще тут пообижаться хотела, что ее с победой не поздравляют и не обнимают, ага, как будто бы Нейтану сейчас есть до этого дело. А он в это время сидит где-то, пытаясь оправиться после побоев, которые даже не заслужил. Возможно, в больнице, вместе с Кейт, которую в свое время хотел туда отвезти, и уж точно никогда не хотел насиловать. Чудесно. И все же, одна деталь не увязывается. Макс. Вот что действительно странно. Виктория плотно закрывает глаза, вспоминая.***
— Ну, Макс Колфилд, возможно тебе еще не поздно вступить в «Циклон». А Макс в это время нервно озирается по сторонам, будто выискивая кого-то, нервно сжимает и разжимает ладошки. — Это было бы неплохо, Виктория. Замечательно. Ей тут практически предложили членство, со всеми вытекающими прелестями, да предложил не кто-нибудь, а сама Виктория Чейз, а для Колфилд это всего лишь «неплохо», значит. Ну нормально, а? — Какая-то ты не радостная, — с сомнением в голосе замечает Виктория. Макс снова отводит взгляд в сторону и хмурится, нервно проводит языком по губам, будто прямо сейчас обдумывает что-то серьезное. Наконец, она вновь поворачивается лицом к собеседнице, слегка приподнимает уголки губ, однако на сей раз ее улыбка совсем не естественная, будто склеенная наспех. — Эм… да нет никаких причин. Я рада, что мы наконец поговорили. Ну конечно. Для этого ведь и пробираются всеми правдами и неправдами в VIP-зону, чтобы просто поговорить. Особенно, учитывая, что Макс едва ли интересуется содержанием последующей парочки реплик Чейз, продолжая метаться взглядом по помещению, пока не задает явно мучающий ее все это время вопрос: — Кстати говоря… Ты не видела Нейтана? Вот вообще не «кстати», никак разговор к этому не шел. — Нейтан Прескотт? — Виктория удивленно приподнимает бровь и складывает руки на груди. — А зачем он тебе? На то, чтобы придумать ответ, у Колфилд уходит драгоценная пара секунд, не оставшаяся незамеченной Викторией. — М… Ректор Уэллс хотел бы увидеть его в понедельник. А в общем, не важно. Ложь. Зачем ректору посылать искать его Макс, когда он может просто отправить Нейтану e-mail? Да и зачем делать это сейчас, поздно вечером, раз уж дело ждет до понедельника? И почему в понедельник, когда впереди есть еще пятница, тоже хороший рабочий день? Очевидная ложь. Впрочем, у Нейтана ведь с Макс какие-то разборки, раз уж он ей комнату разворошил. Что-то там было про то, что Колфилд на него настучала ректору. Хотя это не объясняет, зачем бы Макс тогда по доброй воле сама хотела Прескотта найти. — Надеюсь, он тебя не достает, — неуверенно начинает Виктория, ожидая хоть какого-то разъяснения, но не дожидается его — Макс все так же напряженно смотрит, желая получить ответ. — Но на вечеринке я его пока не видела, клянусь. Виктория пожимает плечами, разворачивается, видя, как Макс тут же спешит к выходу из VIP-зоны, бросив напоследок не слишком чисто сказанное «au revoir*». Чейз усмехается. Очень мило. И это все, что ей здесь было нужно, да? На выходе Макс подбегает к какой-то девушке с синими волосами, которой явно не должно быть в приватной зоне. Значит, та прорвалась через вышибал. Как и Колфилд, каким-то образом, если подумать. Это что еще за новости? Кто-то завтра явно не получит свою зарплату за работу на вечеринке в полном размере. Синеволосая (подруга Колфилд?) обменивается с Макс парочкой фраз, затем хмурится, говорит с недовольством что-то резкое. Макс от безысходности всплескивает руками. А это ведь, определенно, относится к информации об отсутствии Нейтана на вечеринке. И что за синеволосая неформалка, что ей-то нужно от Нейтана? Откуда он вообще может ее знать? Хотя ее лицо кажется Виктории смутно знакомым… Девушки почти бегом бросаются к шторке, но дорогу им преграждает мистер Джефферсон.***
Чейз хмурится. Что-то здесь не так. Возможно ли, что происходящая с Прескоттом-младшим чертовщина связана больше со стычкой с Макс, нежели с его семейными проблемами? Но смысл ему тогда так бояться, это же всего лишь Макс. Что она может сделать? Разве что еще раз ректору пойти нажаловаться. А вот, кстати, если она правильно припоминает, у Макс ведь есть такой же дружок-гик, Виктория не раз видела его крутящимся рядом с девушкой. Да вот, хотя бы во вторник утром, еще фингал у него был, смачный такой. А ведь по слухам какой-то задрот как раз и избил… Виктория отмахивается от этой мысли и вместо того, чтобы дальше строить бессмысленные пугающие теории, быстро достает телефон из кармана. Плевать на правило, что на их вечеринках нельзя залипать в мобильнике, можно только веселиться. Сейчас Виктории как-то немного не до веселья. Нет ни пропущенных, ни смс-ок. Возможно, у Нейтана опять был приступ, и он лежит теперь где-то не в состоянии воспользоваться телефоном. Виктория все же решает попытать удачу, бесстрашно ткнув ноготком в поле «Новое сообщение». — Не терпится поделиться новостями о победе, Виктория? От испуга девушка вздрагивает и едва не роняет телефон, но, все-таки удержав его в руках, поднимает взгляд. Мистер Джефферсон стоит прямо перед ней, приветливая улыбка играет на идеальных губах. — А… эм… да! Просто я… Это было так неожиданно, мистер Джефферсон. — Все слова разом вылетают из головы Виктории. Она вспоминает, что из-за беспокойства о Нейтане так и не выкроила минутку, чтобы придумать, как будет вести себя перед учителем после всего случившегося, что скажет, а ведь это очень важно для их дальнейшего общения! Неловкая ситуация, мягко говоря. Глупая, глупая, Виктория. — Я не думала, что вы выберете меня. Ну, после всего случившегося на этой неделе. — О, ты, должно быть, имеешь в виду наши небольшие… разногласия? — сглаживает он выражение «твои угрозы», чтобы, наверное, случайно не услышали окружающие. И потом неожиданно заявляет: — Что ж, в таком случае, не переживай. Считай, что я уже все забыл. В конце концов, прошлое должно оставаться в прошлом, верно? А мы должны продолжать двигаться дальше и стараться не совершать прежних ошибок. Сказанное шокирует не меньше, чем победа на конкурсе, однако доводы звучат разумно, и Виктория нигде не может найти подвоха, как ни старается. В итоге она соглашается: — Хм. Ладно. Это было легко, — Чейз нервно хихикает. Как-то слишком даже легко для той, кто была уличена в попытке шантажировать преподавателя. Это не правильно. Хоть бы он сказал что-то вроде «ты поступила не отвратительно, но пусть это будет на твоей совести, а я на первый раз, так и быть, прощу», пристыдил. Это отношение к проблеме, как ни странно, успокоило бы Викторию больше. Но, видно, придется брать все в свои руки. — Но, в любом случае, мистер Джефферсон, я очень хочу извиниться перед вами! То, что я сказала, это было очень глупо, я признаю это. Поверьте, мне очень жаль. Джефферсон понимающе кивает. — Разумеется, я понимаю. Но, как я и сказал, ничего страшного. Я совсем не злюсь, честно. И все. «Лучше не подходи к нему сегодня, хорошо? Пусть остынет. Он очень зол, поверь мне» Он был зол тогда, когда осадил ее той памятной ночью, и он явно был зол еще этим утром, раз как-то довел Нейтана до эмоционального срыва. Он, черт возьми, должен быть зол и сейчас, все на его месте были бы! Так почему он улыбается? Она ведь заслуживает хотя бы порицания! — Не будем о грустном, — Марк отвлекает девушку от неприятных мыслей. — Мы ведь должны праздновать, верно? Твоя работа действительно очень хороша, Виктория, я бы не выбрал ее, будь это не так, ты же знаешь. Так что, давай выпьем за твою победу? Пусть я и не могу сказать, что очень люблю вечеринки вашего клуба, но вот уж чего у них не отнять, так это того, что к выбору напитков вы относитесь очень ответственно. Мартини здесь просто замечательный. Не возражаешь? Бокал, украшенный оливкой, в его руке смотрится невероятно красиво, солидно, элегантно. И этот бокал он на полном серьезе протягивает Виктории. Чейз неуверенно касается стекла, принимая его в свои почему-то чуть подрагивающие руки. Когда мужчина в это время чуть дотрагивается до ее пальцев, по позвоночнику девушки пробегает толпа мурашек. — Ох. Спасибо? Это… тоже так неожиданно, — что лучше подошло бы выражение, которое крутится у нее на уме с того самого момента, как он объявил ее победительницей — «слишком хорошо, чтобы быть правдой». Виктория с сомнением приподнимает бровь и, тоже чуть улыбаясь, замечает: — Разве вы, как преподаватель, это одобряете? Все же, официально здесь не должно быть алкоголя. Это ничего, что вы, вроде как, этому еще и пособничаете? Учитель мягко смеется, качая головой. — Ты меня поражаешь, Виктория! Даже наш дорогой ректор Уэллс давно уже не обращает внимания на эти формальности. Все знают, что подростки всегда хотят веселиться и иногда приправляют это веселье алкоголем. Запрещай им, или не запрещай, все равно. Так пусть делают это, хотя бы, под каким-никаким присмотром и в цивильном месте во избежание неприятных ситуаций, не так ли? Виктория пожимает плечами. — Кейт это не сильно помогло. Непринужденность и веселье Марка чуть сбавляет свои обороты, он неловко проводит рукой по задней стороне шеи. — Ну. Да. Допустим. Но ситуация с Кейт — это, скорее, исключение. Несчастный случай. К тому же, видишь, даже наша милая правильная Кейт не отказалась от того, чтобы расслабиться на вечеринке. Что уж говорить о такой, как ты. «Такая как ты», будто бы сказанное с невольным пренебрежением, контрастирующее с остальными словами, неприятно режет слух. Ну, вот и пробилось его истинное отношение к ситуации. Виктория, глядя себе под ноги, неловко трет ножку бокала и виновато замечает: — Это, наверное, очень странно — слышать от меня что-то о морали? От такой как она, которая, узнав, что учитель во время разговора наедине пригласил Кейт на ближайшую вечеринку, решила из зависти, злобно, мстя, сама не зная, за что, сыграть с невинной девушкой мерзкую шутку. И не остановить Нейтана, когда тот нес той стакан с вином, разбавленным экстази. Да, да, это глупая идея Прескотта, но где была она, Виктория, которая явно заметила, что он сделал? Знала, что добром это не кончится, но все равно стояла в стороне и освобождала память телефона под видеосъемку, предчувствуя веселье. — О, это прозвучало в таком свете? Прости, не хотел тебя задеть, я не имел это в виду. — Джефферсон в одно мгновение начинает выглядеть таким расстроенным, что Виктории непременно становится его жаль. Хочется извиниться во второй раз, только не понятно, за что. Мужчина, тем временем, наклоняется к ней чуть ближе, аккуратно накрывая ее плечо ладонью, заглядывая прямо в глаза. Уголки его губ приподнимаются, и Чейз видит одну из самых его красивых и мягких, увещевающих улыбок, которая раньше ей никогда не доставалась. — Ты простишь меня? Виктория вспоминает, что он когда-то точно также наклонялся к Кейт, гладил в пустом классе расстроенную чем-то девушку по плечу, успокаивая, утешая, что было, в общем-то, чем-то милым и невинным, но, в то же время, слишком близким физическим контактом для преподавателя и ученицы: «Тебе нужно пойти на эту вечеринку, Кейти. Ты развеешься, тебе станет легче, возможно, познаешь что-то новое. Ну же, соглашайся. А, если что-то случится, я буду рядом, я смогу помочь, поддержать». И точно так же улыбался. Но только сейчас, когда он так близко, Виктория замечает, что улыбка-то у него до глаз не доходит: за стеклами очков они темные, холодные, смотрят так же, как в ту ночь вторника. — Конечно, — чуть погодя отвечает она, чувствуя теперь себя крайне неуютно под этим взглядом, несмотря на теплоту прикосновения. — Просто я немного… не уверена, если признаться честно. Не думаю, что мне стоит… Пальцы сжимаются на плече крепче, тревожа следы гнева Нейтана на чувствительной коже девушки. Виктория болезненно вздрагивает, однако Марк почему-то ее так и не отпускает. «Ты что, совсем не понимаешь, что сделала?! Шантажировать его! Это же, блядь, Джефферсон!» — Ну же, Виктория, выпей. Время идет. К чему сейчас твоя неуверенность? — он обнажает белые зубы. «Ты понятия не имеешь, кто он такой, и что он может с тобой сделать!» «Ты лжец, Марк. И мы оба всегда это знали» — Знаете, мне, правда, серьезно не стоит сегодня пить. — Виктория сама аккуратно высвобождается из его рук, стараясь не выдать себя слишком резким движением, и ставит бокал на стол рядом, с небольшим сожалением поглядев на него в последний раз. — Уже поздно, а мне все еще нужно собираться в аэропорт. Вам-то хорошо предлагать, вы со мной, к сожалению, не летите! А я умру, если буду мучиться во время полета похмельем или, что хуже, вовсе просплю время отбытия в Сан-Франциско. Он с подозрением чуть щурится. — Это всего один бокал, Виктория. Почему ты так сопротивляешься? Я думал, что ты все это время хотела стать ближе ко мне. О, она и до сих пор хочет. Но не тогда, когда он смотрит так… опасно, как будто хищник на жертву. Не тогда, когда он ведет себя так странно. — М… нет. — Виктория качает головой. — Простите. В другой раз. Он оценивающе смотрит на нее пару секунд, а потом вдруг смеется. — Что ж. Очень жаль. Тогда, прошу меня простить — дела зовут. Увидимся позже, Виктория. Исчезает он так же быстро, как и появился, забирая бокал с мартини с собой и резко вдруг теряя весь свой интерес к девушке. Чейз недоуменно машет вслед его спине, исчезающей за шторкой VIP-зоны. — Au revoir! Что у него вдруг за дела появились в одиннадцатом часу вечера? И на счет чего ему «очень жаль»? А уж на счет чего не собирается жалеть Виктория, так это на счет того, что с ней он в Сан-Франциско не летит. Ну, хотя бы, потому, что представление своей работы в галерее — вещь сама по себе волнительная, а с Марком, с таким Марком, рядом она бы стала волнительной вдвойне, втройне, и не только волнительной, а даже нервной. — Подруга, мне показалось, или ты только что отшила самого Марка Джефферсона? — шепотом ошарашенно интересуется Тейлор, подойдя к все еще задумчиво смотрящей в сторону выхода девушке. — Ты, часом, не заболела? Она и сама себе такой вопрос хотела бы задать. — Эй, Тейлор… Что, если я расскажу тебе одну мысль, которая все никак не идет у меня из головы? Безумную мысль. Тейлор разводит руками: — Ну, она наверняка должна быть очень безумной, раз ты отказалась с ним выпить, когда он так настаивал. Виктория пропускает руку сквозь короткие пряди собственных волос. — Ты права, я, наверное, немного сошла с ума из-за этой победы на конкурсе. Но мне показалось, что сейчас он не хотел просто со мной выпить и провести шикарную ночь после. — Виктория поворачивается, наконец, к девушке, и та видит у нее в глазах легкий испуг. — Он хотел мне отмстить. — Отмстить? За что? — Ну, знаешь, за все хорошее. Подмешал мне что-то в тот стакан. Чтобы теперь я оказалась на месте Кейт. Безумие, правда? Но никак не могу избавиться от этого чувства. Тейлор внимательно оглядывает подругу, а потом подбадривающе улыбается. — Брось, мы же не в каком-то детективном фильме, где человек, которому все вокруг доверяли, вдруг оказывается настоящим подонком. Тебе просто нужно отдохнуть — денек еще тот выдался. Расслабься, ты выиграла, мы все за тебя рады и мистер Джефферсон, наверняка, тоже! Давай, пойдем еще немножко повеселимся, а потом мы с Кортни поможем собрать тебе вещи на завтра. В галерее ты обязана будешь выглядеть просто шикарно! Господи, я только сейчас подумала, там ведь будут журналисты. Ты непременно сразишь их всех на повал, Виктория, вот увидишь. Ты великолепна! Виктория хмурится. — Все будет совсем «великолепно», если я все же найду Нейтана. — Она вновь достает мобильник из кармана. Она бы сейчас многое отдала, чтобы услышать голос Прескотта и рассказать парню приключившуюся с ней историю. — Дай мне минутку. Пойди, скажи, что я сейчас присоединюсь к остальным. Тейлор кивает и удаляется. Виктория дописывает брошенное на полуслове сообщение. «Нейтан, где ты?» Когда спустя пару минут ожидания ответ так и не приходит, вслед за первой смс отправляется вторая. И третья. И десятая. «Я переживаю» «Нейтан, позвони мне сразу, как сможешь» «ЛУЧШЕ СЕЙЧАС» «Я СЕРЬЕЗНО» «С тобой что-то случилось?» «С тобой что-то случилось» «Это из-за твоего отца? Из-за Кейт? Из-за Макс?» «ОТВЕТЬ» С каждой отправленной в пустоту смс-кой Виктория, несмотря на грандиозную вечеринку, победу в конкурсе и полученное наконец-то драгоценное внимание Марка, чувствует себя все более и более одинокой, бессильной и бесполезной. «Нейтан, пожалуйста» Отчаяние застревает комком в горле. Глядя на молчаливый экран телефона, Виктория уже точно знает, что произошло что-то плохое, и ей невыносимо от этого страшно. Примечания: * До свидания (с французского). Как-то так. Не знаю, меня все еще коробит от мысли, что, если предупредить Викторию, она за кадром сразу побежит к Джефферсону за помощью. Да, она не подозревает, кто он такой. Но, во-первых, просить его о помощи после того, как они нехорошо разошлись после шантажа, как-то не очень идея, почему именно его? Во-вторых, не слишком адекватная реакция на информацию «твой лучший друг — маньяк», сколько Виктория знает Макс, а сколько — Нейтана? Более верибельна реакция, которую я видела в фанфике Shagel, где Вик пишет Нейтану смс, спрашивая, что за чушь Макс несет, что он такого натворил. Да и после слов Макс она не выглядит паникующей, скорее «я приму твои слова к сведению и буду осторожна». Оно и правильно, для паники нет причин — Нейтана в тот момент даже вообще нет поблизости! Мне кажется дело было, скорее, так: Виктория сказала, что пошла к Джефферсону за помощью, но ведь не уточнила, за какой помощью. Может быть, за помощью в поисках Нейтана, потому что она еще больше переживает за него после слов Макс. Просто спросить, где он. Параллельно строчит смс-ки Нейтану. Джефферсон отвечает, что Нейтана не видел. Телефон Нейтана у Джефферсона в кармане, и одно из сообщений приходит как раз тогда, когда Виктория говорит с преподавателем. Она, соответственно, задается вопросом, почему телефон Нейтана, который сам пропал, у Марка, начинает что-то подозревать. Вот тогда уже Джефферсон «ведет себя очень странно», а после этого Виктория тоже просыпается в Проявочной. Она просто оказалась не в том месте и не в то время, поэтому Джефферсон ее и убивает. А если Макс не будет ее предупреждать, то Виктория ищет Нейтана чуть менее активно — он ведь просто опаздывает, подумаешь, великое дело.