Понять - простить

POV Святослав:

Он очнулся, он поговорил со мной. И даже, как не странно, не оттолкнул. Выслушал внимательно и лишь взял тайм - аут на обдумывание. В его глазах я с легкостью читал, что он готов простить меня, что он простит меня, но ему просто нужно время. Только время и больше ничего. Он поверил мне, посчитал, что у меня были причины для подобных мыслей и недоверия по отношения к людям, а значит, и к нему в частности. А значит, что мне остается только ждать. Ждать, когда ситуация отпустит его и он сможет оценить ее под другим углом. Понять не только головой, но и сердцем, что в моих действиях не было злого умысла, и что я никогда не сомневался в нем, а только лишь перестраховывался, чтобы не повторить прошлых ошибок. Но как же проблематичны для меня эти ожидания, как же тяжело ждать у моря погоды тогда, когда хочется просто обнять и никуда не отпускать... но я не имею право давить, не имею права настаивать, я вообще ни на что по отношению к нему не имею права. Двоякое чувство неопределенности рвет меня на части, разрывает на куски. Хочу и наплевать на его желания, прижав к себе и никуда не отпускаю, и хочу одновременно дать ему возможность все решить самому, принять единственно верное решение самостоятельно. От невозможности первого и крайне тяжелой степени тяжести для меня второй причины просто вгоняет меня в простацию. Я не предпринимаю ничего и просто "закрываюсь" в себе. Вот уже несколько дней не выхожу из квартиры. Сижу в ней один и никого вить даже не хочу. Все это время не ем и даже думать о еде не могу. Мысль о ней кажется столь неуместной, глупой, что даже становится смешно лишь о ее возникновении. Больно бьющий по глазам свет давно выключен и ночью, в полнейшей темноте сижу абсолютно один и тупо смотрю в стенку. Возможно, кто - то скажет, что я сошел с ума и меня пора закрыть в дурке, возможно и будет прав. Но без него мне ничего не надо. Кстати, о средствах связи с внешним миром, от них я тоже избавился. Телефон закинул куда - то глубоко и надолго. Так, чтобы меня никто не мог достать, а домашний тупо отключил. Хотя, кого я пытаюсь обмануть, я ведь и так никому не нужен. Никто не станет искать меня. Я понимаю, что должен ответить за свой ужасный, едва ли не ставший роковым поступок. Но, к сожалению, легче от этого понимания не становится, наоборот. Лишь тяжелее понимать, что во всем виноват сам. Что сам испортил свое же счастье. Подумать только, поверь я в его искренность и не устрой эту тупую проверку, мы бы уже были вместе, как минимум в качестве лучших друзей. А так имею то, что имею, то есть - ничего. Сам вынудил его скрываться от меня и лишь от одного упоминания обо мне приходить в ужас. Ты трус, Святослав. Трус и жалкий урод. Эта и подобные ей мысли с головой окружили меня, поглотив все мое время и еще не известно, до чего бы все дошло, если бы не столь настойчивой звонок в дверь, с родни истерии. Первая мысль, возникшая в первые минуты звонка, просто забить и не отзываться на него. Но так легко отделаться от звонившего не вышло и мне пришлось нехотя пойти к двери, через десять минут непрекращающегося трещания дверного звонка. Просто стало ясно, что в противном случае, мне его просто сожгут и все. Открыв дверь я пришел в шок. На пороге стоял Никита и улыбался во все тридцать два зуба. Но это улыбка сразу спала, как только он переступил порог моей квартиры. И тут же принялся орать. - Что, мать твою за цирк ты здесь устроил? Я звоню, звоню! Ты, какого - то фига трубку не берешь, за пределы своей конуры не высовываешься! Ты что решил в затворники податься? - Чего ты орешь? Ты понимаешь, что мне было хреново, мне и сейчас хреново. Мой поступок просто убивает меня, невозможность его изменить ранит до самой глубины души, ты понимаешь это? На этих словах, он просто поднимает мое лицо за подбородок и, смотря в глаза заявляет: - Послушай меня, что сделано, то сделано. И это уже не изменить, согласен. Но ты можешь изменить свою дальнейшую жизнь, научится верить людям. И я готов помочь тебе в этом, только ты должен захотеть этих перемен. Просто позволить мне помочь тебе. Я буду рядом, но до тех пор, пока ты сам хочешь этого. - Я очень хочу, только тебя рядом я и хочу. И я доверюсь тебе и попытаюсь изменить свое отношения к жизни, оставить все проблемы в прошлом. После этого Никита просто улыбается еще теплее, чем при встрече, а в следующую минуту уже нежно, едва дотрагиваясь целует меня в губы. Я просто счастью своему не верю. Он простил меня, простил по - настоящему и принял меня таки, какой есть. Со всеми недостатками. Со всеми моими тараканами. Это ощущение окрыляет меня и просто поцелуя мне становится мало. Поэтому я просто углубляя поцелуй и параллельно направляю нас в сторону спальни. Резко падаем на кровать и я оказываюсь сверху. В мгновении ока одежда, кривой стопкой валится на пол и не давая времени на обдумывания ни себе, ни ему, я просто вхожу в него. Резко и без предисловий. Двигаюсь медленно, чтобы порог боли в нем не зашкалил. Он же мужественно терпит, ни звука не издав и лишь боль свою проявляя в резком сжатии простыни. Спустя пару минут на его лице проскальзывает удовлетворение, а значит, что необходимую точку я все же нашел. Именно в этом направлении я и продолжаю двигаться в нем и дальше, но уже резче, требовательнее. А спустя пару минут Никита кончает с моим именем на устах и безумным блеском в глазах. Говорю ему о любви и следую его примеру. Вот теперь я по - настоящему счастлив.