***
— Яд синеголовой ифиты. Кровь. Порошок из жабьей шкурки. Толченое корневище веха. Пепел мака и розмарин, — шептал себе под нос Северус. Он знал это зелье. Составов, которые можно было бы применить в Испытании Вотана, не так много. Но этот, без сомнения, был худшим. — Кажется, тебе нужно это услышать, — привлек его внимание Драко. Он стоял поодаль и держал за руку эту девочку. Почему?.. Ах да. Она же провидица. Судя по всему, хороших новостей не предвидится. — Что ты хочешь сказать? — устало спросил ее Северус. — Сколько у нас еще времени? Кто может отправиться за мальчиком? Он опустился на колено, так, чтобы его глаза оказались лишь чуть выше глаз девочки — невозможно синих и серьезных. — Отправиться за ним может любой из вас. Даже вы сами, — прошептала она. — Вот только вы не сможете ни вернуться, ни тем более вывести его. А ни за кем другим из взрослых он не пойдет. Неттлшип прикрыл глаза. В глубине души он боялся именно такого ответа. — Северус, о чем вы… — Его опоили не обычным ядом или снотворным. Это «Дорога теней», — мрачно констатировал зельевар. — И это название отнюдь не фигура речи. Формально антидотом здесь будет Рябиновый отвар, но… Он не сработает, если не вернуть блуждающую по Иному миру душу. Для этого кто-то живой должен добровольно отправиться за Грань, разыскать там мальчика и уговорить его вернуться. Вот только наша провидица утверждает, что никто из нас не подходит для этого. Там, за его спиной, Гарри Поттер прижимал к груди тело сына. Слышал он его приговор — или нет? — Он не пойдет за взрослым, — вдруг потянула Северуса за рукав девочка. — Но может послушать друга. Скорпиус вскинул голову. Только что Нора указала на него.***
— Нет. Я не собираюсь рисковать единственным сыном. Это не обсуждается. — Но, папа… — Нет! — лицо Драко Малфоя пошло неровными блекло-розовыми пятнами. — Хватило и того, что ты устроил в конце семестра. Уверен, что и во время учебы произошла не одна столь же занимательная история, но их ты ухитрился сохранить в тайне. И не пепели меня взглядом — думаешь, я не заметил, как пляшет твоя стрелка? Я не явился в Хогвартс раньше только потому, что ни разу эти изменения не продержались достаточно долго, чтобы я мог нормально настроиться на аппарацию. Тедди Люпин кашлянул: — Простите, мистер Малфой… — Вы будете указывать мне, Люпин, когда у вас будут свои дети. — Папа! Я все равно… Это был кошмар. И все-таки Северусу пришлось вмешаться: — Я все еще могу страховать его. С этой стороны. Если Скорпиус согласен. Драко ожег его взглядом, полным ярости — и боли: — Ты даже себя не можешь страховать, Северус! И в отличие от тебя, сына мне никто не вернет. — Я ВЕРНУСЬ! — остервенело выкрикнул Скорпиус. — Особенно если вы перестанете грызться и поддержите меня. В конце концов, Нора же как-то делала свои пророчества — и ничего, жива до сих пор. Он отчаянно храбрился. Алиенора не выглядела довольной от его сравнения, но возражать не стала. — Если вы не поможете, я приду сюда с вампиром и… — Не хватит времени. Если вы не решитесь, то его время закончится, — Нора кивнула в сторону Альбуса. — А сын никогда вас не простит. Это — уже посеревшему от таких слов Драко. И тут раздался голос, которого не слышали уже довольно давно: — Я могу страховать его. Могу умереть вместо него. Что угодно, если вы поможете вернуть Альбуса.***
Новый ряд рун Драко Малфой писал собственной кровью на трансфигурированном в плотную ленту бинте. Самолично связал этой лентой руки Гарри Поттера и Скорпиуса. Отступил на шаг и критически обозрел картину: оба спасателя головой к голове Альбуса, все расположились по медианам равностороннего треугольника, вписанного в тот самый старый круг. Мощная геометрия. Красивая. И опасная. Куда там «Витрувианскому человеку»! — Напиток Живой Смерти, — подал флакончик Неттлшип. — Скорпиусу хватит двенадцати капель. Драко просяще посмотрел на него. — Зелье. И руна. Более безопасный способ мне неизвестен. Ноздри у старшего Малфоя дрогнули. Непослушными пальцами он стиснул флакончик и опустился на колени рядом с сыном. Вдохнул. Выдохнул. — Возьми его за руку. Да, так пойдет. Открой рот — зелье лучше капать под язык. В этот миг его лицо казалось белее мела. Но руки больше не дрожали. — Помни: ты обещал вернуться. Капля. Другая. Еще и еще… — А ты — ты поклялся мне, Поттер, — севшим голосом оповестил аврора Драко Малфой. И одним росчерком вывел последнюю кровавую руну — на лбу бессознательного Скорпиуса.***
Тень выдернуло из очередного воспоминания, но на сей раз его ждала не та, знакомая уже и пугающая багровая мгла. Нет, не она. Тень оказался посреди отцветшей вересковой пустоши. Сверху — серое небо. Вдалеке — серый же, теряющийся в тумане горный кряж. А неподалеку шумела река. Тень ничто не держало, и он скользнул к ней, как ему и хотелось. Река тоже оказалась серой — как камни по ее берегам, как утонувшее в ней отражение неба. Пожухлый вереск и колючий терн. И ветер, вторящий шуму реки. Как будто кто-то зовет… Тени показалось, что он и правда слышит чей-то голос. Не Кадма и не его братьев, не несчастного Талиесина, нет; этот голос, кажется, был знаком самому тени, а не пришел из чужих воспоминаний. Что же он говорит? Не разобрать. Ну же, ближе, ближе! Тень устремился к реке — голос доносился оттуда, однозначно. Скорее к реке! Кажется, голос повторял имя — но тень никак не мог понять, какое. И оттого еще больше хотелось узнать. Очередной порыв ветра насквозь прошил тень — но что это в сравнении с медленной агонией в клубах багровой мглы! Тень пробежал по потрескавшимся камням — это оказалось быстрее, чем он думал. В ногах — хотя откуда у тени ноги — путались косматые плети вереска и жухлые перья папоротника-орляка. Кое-где мелькали последние лилово-розовые соцветия. Тень следовал за голосом, уверяясь все больше, что это нечто безмерно важное; ему вдруг показалось очень нужным непременно узнать, кого голос так настойчиво зовет… Он нашел его у самой реки — пятно золотистого сияния; в этом пятне — единственном светлом пятне на мили окрест — угадывался силуэт, тонкий и будто вытянутый. Неясно маячило лицо, можно было различить нос и шевелящиеся губы. Тень подошел вплотную, все еще силясь разобрать имя. Он попал в этот ореол света, и его обдало теплом погожего летнего дня — приятное чувство после всех этих воспоминаний. И тут произошло невероятное — обладатель голоса заметил его. На сотканном из света лице звездами сверкнули глаза, рот раскрылся и Тень услышал отчетливое: — Так ты со мной?