Коммунистический эффект

Айте, район Нового Строительства. Квартира Орлова. — Ааа… Да какого ж чёрта-то? — простонал Орлов, находящийся в данный момент в кровати и видевший третий сон после сложного рабочего дня. Посмотрев на имя вызывающего, он активировал противно дребезжащий инструментрон. — Да? — У нас проблема, — коротко ответили с того конца. — И тебе доброй ночи, Измайлов. Что случилось?.. — Примерно тридцать минут назад на пограничную станцию «Ретранслятор» было совершено нападение. Три фрегата батарианской постройки пытались прорвать оборону. Кто их пилотировал — неизвестно, предполагаемая цель — уничтожение станции либо её захват. Фрегаты уничтожены, но с нашей стороны есть потери, — чётко доложил Николай. — Вот тебе… — Орлов моментально вскочил с постели, чувствуя, как по коже пробежали мурашки. — Были ещё нападения? — Пока что нет. Сейчас они нашу оборону прощупывают… Как я предполагаю. Опознавательных знаков на фрегатах не было, никаких данных найти не удалось. Бортовые самописцы как в воду канули, хотя их в принципе считают неуничтожимыми. Единственный возможный вариант — их в принципе на борту не было. — «Они»? Что говорит аналитический отдел? — стараясь говорить ровно и не выдавать своего волнения, Орлов незаметно перевёл дыхание и сел ближе к краю кровати. — В том-то вся и соль, что ничего. Разводят руками и говорят, что до тех пор, пока мы не выясним, чьи разумные управляли фрегатами — ничего они просчитать не смогут, — с нотками недовольства пробурчал его собеседник. — Выясните в ближайшее время, подключи к этому делу толковых разумных. Какова степень нашей боеготовности? — Нулевая, и ты это знаешь. Ситуация не поменялась. Впрочем, есть и хорошие новости. Завтра утром мы готовы собраться на совещание, нам нужно только твоё согласие. — Добро… На сколько планируете? — осведомился Орлов, беря из кармана пиджака пачку сигарет и закуривая. — Через четыре часа где-то. Нормально? — Более чем, — быстро прикинув время, Орлов машинально кивнул. — В текущих условиях медлить нельзя. А быстрее, как я понимаю, всё равно не выйдет. Тогда сейчас я, пожалуй, слетаю к Селезнёву — раз уж он на планете — и ещё в пару мест… Да, и ещё. Чуть не забыл… — Евгений провёл рукой по волосам, то ли приглаживая, то ли стааясь ещё больше растрепать. — Да? — поинтересовался Измайлов. — У тебя есть технический специалист на примете? Хороший, чтобы с головой, но не зазнавшийся? Нужно принять прототип у Фаня, а я туда ну вообще никак не успеваю. И ещё бы форму новую… Тоже посмотреть. — Не успеваешь? — понимающе усмехнулся полковник, кивнув. — Не успеваю… — подтвердил Призрак, стряхивая пепел в пепельницу. — Измайлов, с госаппаратом надо что-то срочно решать. Мы больше не корпорация… — Миранда уже мне твои слова передала, — оповестили его. — Интересно, когда она успела… — протянул Евгений. — Ну а что? — полковник усмехнулся. — Зрелая, симпатичная женщина уже не может пригласить стареющего полковника для приватной беседы? — Короче. — Орлов же, напротив, был абсолютно не настроен шутить. — Я не думаю, что кто-то будет против. Единственное — возможно сопротивление со стороны Джихада. Он как услышал, что в состав правительства скорее всего войдут все расы… В общем, у меня лицо попроще было, когда я практически на одних лимонах сидел. — Тебе было настолько нечего делать, что ты на лимоны перешёл? — Евгений криво улыбнулся, расфокусированным взглядом уставившись в тьму за окном. — Нет, просто Альянс зажал поставки, а на планете кроме цитрусовых и аварийных пайков было банально нечего достать. Ну, практически. Планета — сад всё же! — фыркнул Измайлов. — Удачи, Орлов. Отбой. — И вам, полковник. — Орлов отключил инструментрон и потянулся за одеждой. Это же время, орбитальная верфь Нового Союза «Тригестис» — Видите? Что-то сенсоры барахлят. Опять помехи выдают… — протянул инженер, копаясь в карманах куртки в поисках чего-то сверхважного. — Нет, я не полезу! Я уже три раза ходила, три! — подняв голову от своего пульта, азари уставилась на человека, явно пытаясь прожечь его взглядом. — Ну Т’Несс, поймите же! — воззвал тот к её рассудку. — Скафандр для работы в таких условиях есть только у вас, а на замену ремонтных дронов уже был послан запрос. Да вот что-то снабженцы тормозят. — Да я им сейчас эти скафандры в задницы позасовываю… — пробубнила азари, оставаясь на своём месте — Да успокойся ты! Сказали «надо» — значит надо… — лениво отозвалась вторая азари, закинувшая ноги на пустующее кресло и ковыряющаяся в датападе. — Конечно. Не тебе опять лезть в эту консервную банку и несколько часов танцевать возле антенны как полоумный пыжак! — Что здесь происходит?! — раздался в помещении громогласный голос. — Товарищ командующий, в соответствии с уставом выполняем починку сенсоров! — Я вижу! — ухмыльнулся человек, глядя на чуть ли не навернувшуюся с кресла младшую Т’Несс, медленно меняющую оттенок лица на ярко-синий в районе скул. — Значит так, немедленно привести себя в порядок и приступить к ремонтным работам! — Зря вы так. Они ведь действительно собирались сенсоры чинить, — сказал невесть как возникший за спиной командующего турианец. — Доброе утро, Каэлиус, — командующий привычно козырнул в ответ на приветствие своего заместителя и фыркнул. — Ты так и не сдал учёным свою технологию телепортации? Я ведь тебя просил… — Нет, не сдал… — с тихим смешком отозвался тот. — А на персонал всё же зря ругаетесь. Просто бедная девушка уже третью неделю каждый раз туда лезет, а работать в инженерном скафандре высшей защиты — сами понимаете, приятного мало, — он незаметно подмигнул старшей Т’Несс, которая лишь закатила на это глаза. — Да понимаю, но дисциплина превыше всего. Особенно в таких тепличных условиях. Сидим в тылу, бойцы и так амёбами по отсекам растеклись, тьфу ты… — человек поморщился и, присев на первое попавшееся кресло у пустующего пульта, повернулся к турианцу: — Чего уж о персонале говорить. Ты, кстати, где был? — На посте связи. Вызывали вас, но вы были на верфях, и я за вас сходил. Кажется, начинается вооружённый конфликт. Все в помещении невольно напряглись после этих слов. — Да ну? — командующий удивлённо приподнял бровь и потянулся к протянутому чипу памяти. Вставив его в инструментрон и вчитавшись в бегущие по экрану строчки, человек медленно откинулся на спинку стула. — То есть час назад? — Да. — Как думаешь, на нас напасть могут? — Шутите? До нас от ретранслятора неделя пути, и быстрее — никак, — усомнился турианец, щёлкнув мандибулами. — Нет, ты не понимаешь… — протянул мужчина, вставая со своего места. — Ты просто не понимаешь… Эй, что ты там говорил про сенсоры? — окликнул он инженера. — Товарищ командующий, около минуты назад там промелькнуло что-то, но нам прекрасно известно, что никаких объектов рядом с нами просто не может быть. Скорее всего, опять сен… — Стой… — полковник быстрым шагом обошёл ряд консолей и встал рядом с оператором. — А ну… Подай больше энергии. — Есть… — начал было инженер, но моментально замер, уставившись на экран радара, на котором появлялись всё новые и новые метки. — Сигнатуры, — сквозь зубы выдал командующий. Ответом ему была лишь гробовая тишина. — Сигнатуры на главный экран, немедленно! — рявкнул он. — Будут через три… Два… Один… Есть! Сигнатуры класса истребитель, десять единиц, двадцать класса фрегат, пять класса сверхтяжёлый. Один, вероятно, носитель! — ВИ, объявить боевую тревогу красного уровня, по всему комплексу, немедленно! Отправить закодированный отчёт на Айте. Рой крошечных точек, поначалу едва заметных визуально, вырос в ровные ряды объединившихся в атакующий строй штурмовиков и бомбардировщиков батарианской постройки, готовящихся к атаке. Хищные силуэты их машин, внешним видом больше всего напоминающие клинья, быстро приближались к станции. А за ними медленно двигались четыре тяжёлых крейсера и носитель, продолжавший выпускать всё новые машины. На станции в ту же секунду взвыли сирены, оповещая о налёте. Редкая россыпь иллюминаторов погасла, а вместо них открылись заслонки многочисленных батарей ПОИСКа и кинетических турелей. На верфях, находившихся в трёх километрах за станцией, медленно раскрылись исполинские врата, из которых так же медленно вышли фрегат и нечто, в чём можно было угадать очертания тяжёлого турианского крейсера. Вот только вместо плавной, заострённой носовой части, обычно скрывавшей в себе тяжёлое орудие главного калибра, был больше похожий на коробку нарост — ангар, из которого на ходу стартовали перехватчики. Тем временем силы батарианцев подошли достаточно близко, чтобы сформировать боевой порядок. Построившись, лёгкие корабли батарианцев развернулись к станции, набирая максимально возможную скорость. Подпустив противника как можно ближе, турели станции открыли огонь по бомбардировщикам противника с дистанции ста тысяч метров. В ответ те ускорились, стараясь как можно скорее прорваться к станции и выпустить по ней рой смертоносных дезинтеграционных торпед. Однако пилотов это мало спасало, через несколько секунд строй машин стал неуклонно таять: то тут, то там разрывался очередной бомбардировщик. Прошло всего несколько секунд, а из группы в сто бомбардировщиков до станции долетели лишь пятьдесят девять. В первую очередь автоматика выискивала уязвимые для огня штурмовики. В это же время от перерабатывающего завода и верфей отделились несколько спасательных капсул. Их собственные двигатели срабатывали через некоторое время после запуска, эвакуируя персонал на крейсер и три висящих позади него с распахнутыми створками ангаров грузовика. Судьба станции была решена. Прорвавшиеся бомбардировщики запустили дезинтеграционные торпеды, и через мгновение от неё остались лишь разлетающиеся обломки да покорёженный и разорванный в клочья взрывной декомпрессией корпус. Уцелевшие батарианцы развернулись в сторону своего носителя, гонимые перехватчиками союза, и поспешили ретироваться. Тут же им вдогонку полетел снаряд главного калибра фрегата, пролетевший мимо и разбившийся о кинетический щит одного из тяжёлых кораблей противника. В ответ полетело несколько болванок, но фрегат заблаговременно изменил курс, сманеврировав за разбитый корпус станции, и избежал попаданий. Тем временем преследующие батарианцев перехватчики резко развернулись и устремились к своему носителю. Капсулы с экипажем медленно и неторопливо скрылись в чреве грузовиков, прячась за стальными вратами и кинетическим щитом. И уже в тот момент, когда главный калибр крейсеров ударил по станции, когда снаряды устремились по направлению к корпусу носителя, когда на остатках орбитального комплекса сработала система самоуничтожения и прогремел первый взрыв, капитан, стоящий на мостике носителя «Нового Союза» — корабля, которому так и не успели дать имя — вдавил клавишу подтверждения прыжка. — Курс установлен — Айте. Корабли ушли, оставляя батарианцам покорёженные остовы орбитальных сооружений. Айте, через сорок пять минут после прыжка. — Орлов. Ты сейчас где? — раздался из динамиков сухой голос Измайлова. — Лечу в Институт по вопросам Технологии, на встречу с Селезнёвым. А что? — Совершено второе нападение, на верфи у газового гиганта. Выжили только три грузовика, носитель и фрегат. Они ушли от планеты коротким прыжком и передали сообщение, сейчас прыгнули к Айте. — Потери? — напряженно спросил Орлов, уже чувствуя, что услышанное ему не понравится. — Одна тысяча пятьсот тридцать один разумный, экономические — неисчислимы. Верфи, станция и комплекс по добыче и переработке газа уничтожены. — Что можно сделать? — Ничего, — скупо обронил Измайлов. — Штаб прорабатывает варианты разведки и контратаки, но мы даже защищаться не можем. Мы просто не видим противника. Кроме того, нам перерезали коммуникации, лишили возможности связи с кем-либо за пределами Скопления. Если они возьмут Айте в осаду, то можно писать бумажные письма как в старые времена. Дойдут, правда, лет через двести… — Что с Красным Флотом? — перебил его Призрак. — Носитель увеличивает наши шансы, но не сильно. Да и прибудет он не скоро. В остальном — всё как было. В настоящий момент все корабли на орбите Айте, также патрульная группа прикрывает Фонос. Больше у нас нет ничего. — Измайлов… — Да? — У нас есть хоть что-то, что может прорваться к ретранслятору? — Да. Там есть станция, последний раз с ней связывались… Дайте мне… — спустя секунд тридцать тишины до Орлова донеслось слегка приглушённое восклицание полковника: — Что значит нет? — Измайлов? — Орлов напряжённо всматривался в инструментрон. — Полковник, что у вас произошло?! — Станция «Ретранслятор» не подала сигнала «всё спокойно», как должно быть по расписанию две минуты назад. Мы — в полной блокаде. — Отлично… — вздохнул Орлов с иронией. — Просто замечательно. Измайлов, собирай всех наших. Во Дворце Советов, пускай нам выделят конференц-зал. Все должны быть на месте, я с Селезнёвым подъеду. Принимается? — Так точно. Но можем ли мы позволить себе проводить дискуссии сейчас, в такое время? — Мы обязаны их «разводить», — надавил Евгений, — дабы максимально снизить количество ошибок в управлении. В нашем случае альтернативы нет. Удачи, полковник. Даю вам полную свободу действий. Желательно, чтобы хоть какая-то связь с внешним миром была налажена. — Принято. Измайлов, конец связи. — Мы в дерьме… — невольно пробормотал Харпер, пролетая над серебристыми куполами Технополиса. Через пятнадцать минут. — Добрый день, добрый… — Селезнёв сел в аэрокар и пожал протянутую Орловым руку. — Рад вас видеть, и очень надеюсь, что вы прольёте свет на происходящее. В администрации творится какой-то хаос, ни до кого не дозвониться… Ходят слухи, что на нас совершено нападение. — То есть вы хотите сказать, что данные уже просочились в массы? — Орлов нахмурился. — Судя по всему, да, — профессор захлопнул дверь и удобнее устроился на сиденье. — И если честно, я этого ожидал. Многие расы, в особенности, азари, довольно… Коммуникабельны. — А вы весьма политкорректны, как и всегда, — Орлов невольно усмехнулся, на секунду прикрыв глаза. — Ладно, это всё лирика. Для начала, я отдам вам то, ради чего выдернул на мороз. Держите. — Любопытно… И что же здесь? — Профессор легонько подбросил на ладони блок данных и бережно опустил его в карман. — Данные по индоктринации, а также… Ряд прочих интересных сведений. — Надо полагать, что в них-то всё и дело, но вы хотите, чтобы я вскрыл его в личном кабинете, наедине с самим собой. — Вы крайне проницательны, — хмыкнул Призрак. — Более того, этот блок закодирован, и гипотетически вскрыть его могут лишь три человека в этой галактике. Вы, Миранда Лоусон и я сам. — Я очень ценю ваши слова и ваше доверие, однако вы обещали рассказать о нападениях… — мягко вставил Селезнёв. — Рассказывать пока нечего. Кроме того, что нас крепко взяли за причинное место. В течение часа была совершена скоординированная атака, отрезавшая нас от вторичной производственной базы на орбите, и полностью запершая нас в скоплении. Стратегия предварительного окружения, с успехом применявшаяся ещё Альянсом в ходе кампании против Гегемонии… Я думаю, вы понимаете, каково наше положение. — Не слишком обнадёживающее, однако, я бы не сказал, что всё так плохо. Построенное можно восстановить, основная часть флота… — Немногочисленного, — вставил своё замечание Орлов. — Флота, тем не менее. Он у нас хотя бы есть, — возразил Селезнёв. — А также армии… Мы являемся грозной силой в регионе… — Профессор, нас — двадцать миллионов. Для справки. Планета Фонос, на которой находится свободная колония элкоров, насчитывает двести миллионов разумных. Может мы качественная сила, но нас ничтожно мало, — вздохнул Орлов, откинувшись на спинку сидения. — Я так понимаю, время, когда можно было смягчать выражения — прошло, — слова учёного были скорее утверждением, чем вопросом. — Да. Но я предлагаю оставить это для Совета. Если честно, меня куда больше интересует ещё один немаловажный вопрос… — Евгений внутренне собрался, приготовившись к непростому разговору. — Скажите, насколько реально найти альтернативу технологии эффекта массы? — Кхм, — профессор на пару секунд «завис», со скепсисом в глазах глядя на Орлова. — А с чего, собственно, вам пришла в голову такая идея? И главное, зачем нам это нужно? — Нам это нужно в первую очередь для получения стратегического преимущества над противником, — не торопясь начал тот. — Но, помимо всего прочего, это может помочь с решением проблемы… Суть которой вы поймёте после просмотра материалов с блока. — Ага, то есть необъявленной войной и нападением наши проблемы уже не ограничиваются? — Мы всегда смотрели дальше, чем многие, — Призрак неопределённо взмахнул рукой. — Даже до «Нового Союза». В общем, я понимаю, что это нестандартная задача, но я хотел бы, чтобы вы подумали над ней на досуге. Можете привлечь коллег, но только тех, кто умеет держать язык за зубами и лоялен нашему делу. Я надеюсь, вы понимаете… — Да, я вас понял, — Селезнёв нервно дёрнул уголком рта. — Не в первый раз я это слышу. Если честно я даже подозреваю, какой результат вы желаете получить. Но нам потребуется где-то около пяти — десяти лет… И это только теоретическое обоснование чего-то, что гипотетически соответствует вашему требованию. — У нас нет пяти, и уж тем более десяти лет, — нахмурился Призрак. — Науке всё равно, есть у вас время или нет, товарищ Орлов, — Селезнёв посмотрел на Орлова с каким-то иррациональным весельем. — Ну и сколько же вы отводите нам времени на решение этой задачи? — Предположим, что у вас пять месяцев. Насколько это реально? — закинул удочку Харпер. Селезнёв несколько секунд смотрел на абсолютно непроницаемое и полное сосредоточенной серьёзности лицо своего шефа, а затем рассмеялся в голос, откинувшись на спинку. Однако Орлов продолжал сохранять внешнее спокойствие, и Селезнёв постепенно пришёл в себя. — Ну и… Да… — профессор охнул, выпрямляясь. — Может, вы ещё и времени прикажете идти медленнее? — Я — не прикажу, — Орлов стойко перенёс насмешку учёного. — Но ничто не мешает вам хотя бы попытаться. Перетряхните имеющиеся старые разработки и идеи тех же саларианцев, турианцев, азари, хоть создание отдельного аналитического крыла затребуйте под эту задачу — всё вам будет, только сделайте… — Учреждения такого типа существуют практически у каждой расы, но толку от них — немного… — Селезнёв вздохнул. — Я считаю, что это ненужная трата ресурсов. Мы не способны придумать альтернативы эффекту массы, да никто и не пытается. Это банально нерентабельно, невыгодно и неэффективно. Ну скажите на милость, какой здравомыслящий разумный будет вообще пытаться создать альтернативы совершеннейшей системе перемещения, созданный самими Древними? Да, она не идеальна, но ведь ничто не идеально… — Как вы думаете, какой вопрос для нас важнее: экономическая рентабельность или техническое превосходство? — спросил Орлов, краем глаза отметив виднеющиеся вдалеке постройки Победограда. — Эти понятия неразрывны, — поморщился профессор. — Уж это-то вы должны понимать. — А вы должны понимать, что эту просьбу вам лучше хотя бы попытаться выполнить, — попытался перехватить инициативу Евгений. — Просмотрите блок данных — поймёте, почему. Причём после просмотра данных вы будете со мной полностью согласны. — Предположим… — профессор скептически хмыкнул. — Хорошо. Я подумаю, что можно сделать. — Вижу, что мои просьбы кажутся вам смешными… — Откровенно говоря, это ещё мягко сказано, — Селезнёв издал сдавленный смешок. — Скорее вы сейчас напоминаете мне недалёкого политика из одной комедии, наивно полагавшего, что проблему коррупции можно решить, попросту отдав чиновникам приказ не воровать. — Да, я бы не отказался, если бы всё было так просто! — в сердцах воскликнул Призрак. — Однако мы ведём речь не о политике, а о науке. А научные исследования… — Я понимаю, понимаю. Но чёрт побери, вы осознаёте чего вы вообще хотите? — Селезнёв закатил глаза. — Создать аналог эффекта массы, который, разумеется, должен превосходить его по эффективности! За пять месяцев! Мало того, что подобная задача может существовать лишь в мечтах мальчишки, увлекающегося физикой, так вы ещё и ставите нам абсолютно нечеловеческие временные рамки! Для того чтобы решить эту проблему в такие сроки, — тон профессора взвился вверх, — нам потребуется отбросить всякую научную этику, идти на самые бесчеловечные и беспринципные решения, выжимать все доступные ресурсы, работать на износ… И даже тогда я не гарантирую — да я, чёрт возьми, уверен в реальности этого срока — что что-то из этого получится! — Прилагая максимум усилий… Сколько? — Орлов устало вздохнул, прикрыв глаза. — Я… Я даже и не знаю. Пожалуй, я в принципе не смогу назвать вам точные сроки. Эта задача на неопределённый и длительный период времени. И, откровенно говоря, я сомневаюсь, что её нужно решать. — В таком случае давайте сделаем так, — Орлов потёр слипающиеся глаза и продолжил: — Вы продолжаете выполнение основных задач, работаете над текущим проектом… У вас это… Проблема индоктринации, координация взаимодействия всех научных групп. Но если вдруг на вас снизойдёт озарение… Да как угодно назовите, в общем — если вы придумаете, как решить эту задачу, то вы в любое время суток сообщаете об этом мне, и мы вместе решаем, что вам нужно для осуществления вашей идеи. — Это крайне интересное предложение, — Селезнёв улыбнулся, потирая подбородок. — У меня и до того были крайне широкие полномочия… А вы мне предлагаете такой простор, пускай и в рамках одной задачи… Интересно. — Вы согласны? — Да, хотя кое-что мне всё же кажется странным. Даже не столько в вашем предложении, сколько… В вас, — чуть понизив громкость, задумчиво произнёс руководитель научного сектора. — Что же именно? — Орлов натянуто улыбнулся, надеясь, что со стороны это не похоже на оскал. — Уточните, и я с лёгкостью найду этому объяснение. «Ооо… Всё. Прощай, Штирлиц. Ты был таким себе человеком и толком ничего не успел, но я буду помнить тебя. Минут так пятнадцать», — ехидно вставил внутренний голос. — Видите ли… Думаю вы не будете отрицать, что буквально полгода назад вы бы ни за что не поставили передо мной такой задачи. Я не спорю, что условия, в которых мы находились на тот момент, кардинально изменились. Но… — Селезнёв углубился в свои мысли, не замечая растущего напряжения Евгения, выражавшегося в постукивающих по колену пальцах. — Видите ли, — продолжил тот, – дело в том, что вы абсолютно по-дилетантски сформулировали задачу. Словно не зная о нереальности сроков, нестандартности задачи, не понимая, что вы вообще предлагаете сделать. Такие решения в большей степени свойственны молодым, импульсивным людям. В общем… Я хочу сказать, что вы помолодели. Но вы помолодели не только телесно, но и умственно. Вы словно постепенно теряете опыт, накопленный вами с годами… — профессор вздохнул, окончательно погрузившись в свои мысли. — А как жаль, что нельзя понаблюдать в динамике… — Кхм… — Евгений осторожно дотронулся до плеча профессора. — А? — Селезнёв встрепенулся, переведя взгляд на Призрака. — Простите, задумался. В общем, по моему мнению, вам стоит быть осторожнее и принимать более обдуманные решения. А также заглянуть к врачам… — Да ни при чём тут врачи! — намеренно равнодушно отмахнулся Орлов. — Обстановка неспокойная… Бывает сложно прийти в себя. В конце-концов, в ситуации, подобной этой, я был очень давно. «Да и вообще, хрен тут помыслишь рационально, ага? Когда рядом всякие кроганы/кварианцы/азари бегают…» — ехидно вставила «шиза». — В общем, решайте сами. Дело это сугубо ваше личное, — пожав плечами, профессор откинулся на спинку кресла, словно обрывая разговор. «Вообще, если подумать — он прав, — задумчиво протянул голос. — И откровенно говоря, тебе повезло что «Цербер» — это организация одного человека. Ещё и малочисленная. Попади ты на должность той же Тевос или примарха — вскрыли бы тебя быстро… Причём как в прямом, так и в переносном смысле. Биотика — штука такая… Разнообразная по применению». Орлова чуть не передёрнуло от такого сравнения, но он сумел удержать себя в руках. «Как тебя перекосило… А не забыл ли ты, что на нас надвигается война? Видишь ли, тут такое дело… — внутренний голос Орлова явно задался целью вывести его из себя. — На войне обычно люди имеют дурную привычку умирать. И не по тридцать человек, как это было во время операции по устранению Артериуса. Десятки тысяч, а может, и пара миллионов сотрудников «Союза» отдадут свои жизни, сражаясь в безжалостной мясорубке против… Да даже неизвестно ещё, против кого. Против батаров, наверное…» «Я прекрасно знаю, что такое война, чёрт побери! — Орлов отвернулся к окну, старательно рассматривая мелькающие пейзажи заснеженной планеты. — Какие батары будут совершать организованное нападение на несколько точек одновременно, ещё и с конкретной целью — запереть Айте в блокаде?» «А кто же тогда?» — в последовавшем вопросе не было ни единой капли прежнего ехидства, что слегка сбило Евгения с толку. «Батары… При поддержке кого-то. Как нам известно, в ходе Скилианского блица они показали полную бездарность своего командного состава. Зарыться в землю и держать оборону они, может, и могли, но когда дело доходило до наступления — Альянс давил их как тараканов». «Но никаких доказательств того, что Батарианцам помогают, у тебя нет». «Нет… — Орлов мысленно чертыхнулся. — Но ведь и у Альянса не было, до окончания той войны. А после неё нашли склады, доверху забитые оружием, медикаментами и продуктами производства Цитадели. Плюс — допросили ряд взятых в плен командиров… И всё вскрылось. Даже не знаю, имеет ли смысл сейчас пробовать высказывать свои догадки на совещании». «Я думаю, что стоит. Слабо верится, что у кого-то из них таких догадок нет. В противном случае — тебе попались не очень компетентные соратники», — подвела итог умственных способностей союзников «шиза» и замолчала. Орлов уже собрался было завязать очередной спор с самим собой, однако из потока собственных мыслей его вывел водитель, заговоривший впервые за время всей поездки: — Входящий вызов. Командование. — Соединяй, — кивнул Харпер. — Призрак. — Измайлов. Рад слышать. Как обстановка? — что-то в выражении лица Николая заставило интуицию Евгения выдать предсмертный хрип от объёмов дерьма, в котором оказался глава «Нового союза». — У нас… — полковник замолчал на полуслове. — Полковник, доложить по форме, — Орлов напрягся. — У нас… Проблема. — Голос военного звучал как-то бесцветно, словно все силы оставили его. — Небольшая. — Какая именно проблема?! — Орлов нахмурился и непроизвольно стукнул кулаком по подлокотнику кресла. — Дорога каждая секунда! Ну же! — На нашей орбите — Батарианский флот. Орлов остолбенел. В летящем аэрокаре наступила полная тишина, леденящая душу. Орлову казалось, что он слышит стук собственного сердца. — Что?.. — по инерции спросил он. — На нашей орбите — Батарианский флот. Для чего они прибыли не говорят, но догадаться можно. Нам предлагается принять безоговорочную капитуляцию, отключить ПКО и сложить оружие. В этом случае, по их словам, нам сохранят жизнь, — таким же тусклым голосом повторил полковник. — Численное превосходство на их стороне, кораблей уже в два раза больше наших, и прибывают новые. Атака — самоубийство чистой воды. Командование парализовано. Мы одни. Двадцать миллионов против огромной силы, к борьбе с которой мы не готовы. — Измайлов, не паникуй. Всё можно… — Пять минут назад с нами связались с батарианского флагмана, — голос Измайлова окреп, звуча жёстче. — Местный командир выдвинул официальное требование ответить на ультиматум в течении сорока восьми часов. Если его требования не будут выполнены в обозначенный срок, то флот противника начнёт бомбардировку Айте. Также он потребовал соединить его с высшим командованием «Нового Союза»… — В салоне повисла гнетущая тишина. — Я не знаю что нужно этой толпе работорговцев, но вы — высшее руководство, Призрак. Орлов закрыл глаза. Он. Именно он создал «Союз», набрал в него людей — идеалистов, готовых отдать всё ради высшего блага. Именно он работал над развитием корпорации, именно он дал этим людям, ещё не знающим о том, что они граждане, а не работники, связанные контрактом, клятву защищать их жизнь, честь и достоинство. Именно он поставил Айте под удар. Именно он бросил горстку спартанцев против огромного государства, Империи, не знающей пощады и жалости. Двадцать миллионов… Против неисчислимого количества Батарианцев. «Кто я… — Орлов мысленно сжался, задав сам себе этот вопрос. Он словно почувствовал, сколь ничтожен он в этом мире. Словно ощутил, сколь мал его «вес» среди титанов галактической политики. — Кто дал мне право распоряжаться чужими жизнями? Кто дал мне право послать людей в эту мясорубку… Кто?» Ответа не последовало. Всегда влезавшее во все дыры ехидное внутреннее «я» молчало. «Кто засунул меня в тушку многострадального Призрака? Зачем. Ради чего?..» Ответа также не последовало. И это угнетало более всего. — Связь установлена. Подключать вас? — отвлёк голос Измайлова. «Остановить эту бойню. Не дать этим двадцати миллионам сгореть под батарианскими орудиями. Защитить их и сохранить мир. — Каждое слово будто ударом огромного молота по наковальне отдавалось эхом в голове Орлова. — Это моя задача сейчас. Остальное — неважно. Взять себя в руки. Начать переговоры. Связаться с Мирандой. С Селезнёвым. Оценить наши шансы. Победить… Победить ли?» — Связь установлена! Нет. Выжить. — Веди аэрокар к Дворцу Советов, — кинул Призрак водителю и переключился на военного. — Надо думать когда командир этой банды говорил с вами, он выражался несколько иначе? - Сложно назвать бандой флот, численно превосходящий наш, но вы правы. Хотите послушать оригинальную версию? - Не горю желанием... - Призрак потянулся, разминая затёкшие суставы. - Подключайте батарианцев, Измайлов. Посмотрим, что им от нас нужно. — Хорошо, — с едва заметным облегчением выдохнул полковник. — Подключаю. Перед Орловым сформировалась фигура батарианца. — Высшее командование «Нового Союза» на связи. Вы вторглись в пространство, подконтрольное нашей корпорации...