Тепло холодных стен (Дом у озера)

      Прошло 10 дней. В течении этого времени Филомэль находилась в состоянии лютого страха, перед её глазами так и стояло лицо Николаса, полное ярости, и огонь, пожирающий её тело. Ведьма боялась оставаться одна, боялась засыпать одна, поэтому с ней оставался Алекси, который переживал за девушку. Конечно, ведь она ничего не объясняла, не рассказывала о том, как оказалась в центре бушующего пламени.       Вместе с ним за состояние Фили волновался и Лизандр, который скрывал это от всех, кроме Кастиэля. Дворецкий был полон подозрений, и когда он делился ими с драконом, в ответ получал одну и ту же фразу «Ты — сумасшедший». И это тоже можно объяснить, ведь парень подозревал в последнем страшном событии самого Николаса Коллинза, первого хозяина особняка, который умер уже очень давно. Его сердце предчувствовало что-то неладное, и он скидывал свои ощущения на эмоции, пережитые им в ту минуту, когда он увидел сгоревшее в огне тело ведьмы.       У Натаниэля тоже было плохое предчувствие, но его версия произошедшего отличалась от верных догадок Лизандра. Он считал, что в случившемся виновата сама Филомэль, библиотекарь думал, что она снова вышла из-под контроля и, вызвав огонь сокрушительной силы, потеряла сознание.       Другие обитатели старались не думать об этом. Армин продолжал думать над тем, как вернуть расположение Фили, с другими жителями он не старался общаться, да и они с ним не разговаривали. Кентин полностью погрузился в садоводство, он заметил, что это занятие его успокаивает.       Сейчас особняк был освещён дневным светом, а это значит, что обитатели спят. Филомэль спала в гостиной и, проснувшись от очередного кошмара, она нервно оглянулась, а потом зажгла в камине огонь в надежде оживить комнату. Однако, страх не спешил покидать её, и, когда возле гостиной она услышала чьи-то шаги, сердце ведьмы ушло в пятки. Но, когда на пороге комнаты Фили увидела Лизандра, её страх тут же испарился. — Извини, я зашёл, потому что увидел горящий камин. — поспешил объяснить своё присутствие дворецкий. — Не туши его, пожалуйста! — испуганно взмолилась девушка. — Хорошо, как пожелаешь. — произнёс парень, поспешно отойдя подальше от камина.       Лизандра не очень радовала перспектива оставить Филомэль наедине с огнём, но в тот момент ему не хотелось, чтобы она волновалась. Он собирался покинуть гостиную, как вдруг, девушка воскликнула: — Лизандр! Дворецкий обернулся. — Не уходи. — еле процедила Фили. — Пожалуйста.       Парень удивился, его сердце забилось чаще, эта фраза перевернула его с ног на голову. Ему хотелось подчиниться её просьбе, но что-то мешало ему приблизиться к ней, словно некая пропасть стояла между ними. — Мне очень страшно, я не вынесу одиночества. — продолжила Филомэль жалким голосом. — Думаю, Алекси сможет справиться с этой проблемой получше меня. — Нет. На несколько секунд в комнате повисла неловкая тишина. — Я хочу, чтобы остался ты. — еле слышно сказала ведьма. — Прошу тебя.       Дворецкий стоял, парализованный этими словами, не зная, как поступить. Но позже, он начал медленно приближаться к девушке, и с каждым последующим шагом ему казалось, что его ведут против воли, будто он находится под гипнозом. Лизандру казалось, что он идёт прямиком в ад. Когда он подошёл вплотную к дивану, на котором сидела Филомэль, дворецкий сел на пол и принялся смотреть на девушку взглядом, который хотел бы скрыть от неё больше всего. В его глазах выражались все чувства, которые он испытывал. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, пока ведьма не попросила: — Я хочу услышать, как ты поёшь. Лизандр продолжал глядеть на Фили, словно он ничего не услышал. — Спой… — тихо, почти шёпотом произнесла девушка, непрерывно смотря ему в глаза. — Для меня.       Когда парень пришёл в себя, на него градом посыпались волнующие душу мысли. Он пытался перевести дыхание и утихомирить сердцебиение, но разве это возможно при таких условиях? — Хорошо. — выдавил Лизандр. — Только пообещай мне, что ты уснёшь.       Филомэль слегка покачала головой в знак согласия. Дворецкий встал с холодного пола и медленно подошёл к камину, думая над тем, какую песню для неё исполнить. Ему было неловко когда он запел, и поэтому, первое время не поворачивался к Фили лицом. Ведьма возбуждённо смотрела на него и думала о том, как же она далека от него, как же он велик и прекрасен, почему она раньше не замечала его великолепия? Ей хотелось прочесть каждую его мысль, узнать каждый его секрет, таящийся в глубинах души. И ведьма могла сделать это, но она не позволяла себе вторгаться в мысли близких людей.       Голос Лизандра, его ангельское пение делало немыслимое с разумом и телом девушки, ей казалось, что она стоит на пороге рая, забыв обо всём, что её тревожило несколько минут назад. Именно так бы она и хотела провести вечность, лёжа на диване в изысканной гостиной, слушая его пение. Когда дворецкий закончил своё выступление, он снова сел на корточки возле Филомэль, которая не спала и, которая совсем не собиралась спать, судя по её сияющему взгляду. — Ты не сдержала своё обещание. — проговорил парень.       Лизандр заметил, как она смотрит на него, и этот взгляд смущал его. Однако это смущение никак не сравнится с тем, что он испытал мгновением позже, когда Филомэль вдруг нежно поцеловала его. Дворецкий никогда прежде не испытывал от неё такой нежности, он отдался волне удовольствия, пока в его голове не воспроизвелся момент, когда девушка бросила его, променяв на Армина. Вспомнив об этом, он тут же оттолкнул ведьму от себя. — Я думала, что мои чувства к тебе исчезли, но это не так. — говорила Фили, не в силах вновь взглянуть на парня. — Ты мне нужен. Даже очень. — Я не могу. — Ты разлюбил меня? — судорожно спросила та, одновременно боясь и трепетно ожидая ответа. — Ты изменила мне с другим, Фили. — подавленным голосом ответил Лизандр.       В девушке проснулось невыразимое чувство вины за самый глупый и низкий поступок, совершённый ею. Оно сжало её, парализовало, проникло в каждую клеточку тела. Самым ужасным было то, что ведьма никак не могла оправдать себя, никак не могла скинуть свою боль на стечение обстоятельств. Филомэль не сказала ни слова, а дворецкий, тем временем, покинул гостиную, оставив её одну, страдающую от разбитого сердца. Девушка зарыдала, проклиная себя и тот день, когда увлеклась вампиром. Она не могла справиться с этим одна, ей требовалась поддержка, и тогда Фили побежала со скоростью света наверх, к комнате Алекси. Дрожащими руками ведьма постучалась в его дверь. Голубовласый вампир отворил её спустя двадцать секунд. Он явно был сонливым, и его не удивил очередной визит подруги с таким страдальческим взглядом, так как в последнее время она часто навещала его, жалуясь на кошмары. — Заходи. — пригласил Алекси. Филомэль прошла на середину яркой спальной комнаты и еле сдерживалась от того, чтобы не кинуться в объятия к другу, чтобы поплакаться в жилетку. — Знаешь, меня пугают твои кошмары. Может, ты создашь какое-нибудь заклинание от них? — Я призналась в чувствах Лизандру, и он отверг меня. — всхлипывая произнесла девушка. — О, боги… — удивлённо проговорил вампир. Алекси взял Фили за руку и посадил на кровать. Ведьма без вопросов начала выкладывать свои переживания: — Какая же я дура, Алекси! Почему, ну почему всё это произошло со мной? Я променяла свою любовь на твоего брата! Как мне теперь с этим жить? Ты представляешь, что я испытала, когда он прямо сказал о том, что я натворила?! Лизандр наверняка думает, что я последняя дрянь — Успокойся, не торопись с такими выводами. Может, твои возродившиеся чувства — это ещё одно побочное действие обращения? Подожди немного и… — Да, именно так, Алекси! Именно обращение заставило меня лучше разбираться в своих чувствах. Будучи человеком, я никогда себя не понимала, не понимала, что мне действительно нужно. Сейчас всё иначе. — Ох, Фили, Армин так хочет вернуть тебя. — Если бы я была ему дорога, он бы подумал, прежде чем сжигать наш последний шанс на свободу! — разъярённо сказала девушка. — Да, ты права, но он как раз и сделал это, потому что ты ему слишком дорога. Он боялся, что ты уйдёшь. — Не говори мне о нём, Алекс. Каждое упоминание об этом…этом придурке, заставляет страдать меня ещё больше. — Хорошо. — согласился вампир. — Спи сегодня у меня, мало ли что. — Эм…ну ладно. — смутилась Филомэль. — Что такого? — Ну, как бы, мне неловко будет спать в одной кровати с парнем. — Ха-ха, не смеши, Фили! — рассмеялся Алекси. — Я не буду приставать к тебе, обещаю! — Так уж и быть, поверю тебе на слово! — ехидно улыбаясь сказала ведьма.       Проснувшись вечером, девушка обнаружила, что обнимает Алекси. Она почувствовала, что он не спит и поспешно убрала руку. Даже несмотря на то, что он являлся геем и её лучшим другом, ей всё равно было неловко. Они снова посмеялись над этой ситуацией, а затем вампир проводил Филомэль до столовой.       Всё было прекрасно до того момента, когда в столовой появились другие обитатели, а именно Кентин, Лизандр и Натаниэль. Библиотекарь сел вместе с оборотнем, обсуждая садоводство, в то время как дворецкий пытался скрыть свою неловкость, которая была связана с присутствием Фили. Этой ночью он практически не спал, и это было заметно по его усталому лицу. Ведьма тоже напряглась, увидев его. — Сохраняй спокойствие. — произнёс Алекси так, чтобы его слова услышала только девушка. — Отличные новости! — провозгласил библиотекарь. — В скором времени мы отведаем свежих фруктов! — Было лучше, если бы мы отведали свежего мяса… — мечтательно говорил Кентин. — А ещё лучше, если бы я снова получила на руки Книгу Заклинаний. — намёками проговорила Филомэль, упорно глядя на Натаниэля. — Ты получишь её, когда я точно удостоверюсь в твоей вменяемости. Последнее событие сильно подпортило моё мнение. — ответил блондин.       Тогда, в воспоминаниях ведьмы вновь всплыл тот ужасный день. Страх, огонь и первый хозяин особняка так и предстали перед её глазами. Фили впала в дрожь, и тогда она поспешила покинуть столовую. Гуляя по особняку она думала над всем, что её окружает. Прекрасная мистическая сказка перестала приносить радость.       Девушка думала о том, какой возможно была её жизнь, если бы она сделала другой выбор, если бы она в момент истины не остановилась и вернулась бы домой, к родителям. Она бы закончила школу, поступила бы в институт, познакомилась бы с каким-нибудь нормальным парнем и жила бы себе обычной, но зато спокойной жизнью, без всяких кошмаров, чудовищ и красивых парней, лишь боль приносящих. Ведьма вдруг сильно затосковала по родителям, по родному дому, по школе…       Ей безумно захотелось выйти за пределы, вернуться к маме и папе. Но за стеной уже всё не так, как было раньше, и Филомэль прекрасно это понимала. Её родители развелись, а одноклассники уже закончили школу. Да и выйти отсюда ей не позволит Николас. Она не сможет побороть свой страх, который заставляет её держаться подальше от стен, от установления связи с ними. Это лицо… Даже эмоции, пережитые за просмотром самого страшного фильма на свете не сравнится с тем страхом, который ведьма испытала, смотря на это лицо.       Проходя мимо статуй пассий Николаса, девушка всмотрелась в статую Габриэль. В ней отражалась сама Фили, и тогда она увидела в этом отражении некогда сильную колдунью, которая в данный момент не могла переступить через страх. «Ты самая сильная ведьма на свете!» — вдруг прозвенел голос внутри девушки. «Даже мой хозяин не мог сделать этого» — прозвучал ещё один. «А ты не такая уж хлюпячка» — ну хозяина этого голоса нетрудно было угадать.       В этот момент перед ней начали проходить одни воспоминания за другим. В них она применяла боевую магию, побеждала монстров, создавала мощное пламя и молнию, пробуждающую в ней энергию сотен солнц. Почему же она забыла об этом? Почему она забыла о своём могуществе? — Я — сама могущественная колдунья всех времён, и я не позволю себе сдаться. — проговорила Филомэль твёрдым и уверенным голосом.       Девушка начала медленно подходить к стене и, прижавшись к ней почти вплотную, приложила руку. Первое время она ничего не слышала, ведьма пыталась сконцентрироваться. Через минут десять Фили начала чувствовать знакомые вибрации, но звуков не услышала. Вместо них она заметила, что стена начала образовывать светло-голубую линию, которая вела куда-то. Ведьма пошла по направлению этой линии, в надежде, что она приведёт её на нужное место. Линия вела на нижний этаж, всё ниже и ниже, девушке пришлось спуститься в подвал, разбирать хлам, чтобы отыскать мистическую линию. Её отвлёк Кастиэль, также пребывавший в подвале. — Ты что здесь делаешь? — спросил он, держа в руках разного вида посуду. — Отстань от меня. — говорила Филомэль, продолжая искать светло-голубую нить. — Если ты ищешь что-то конкретное, почему бы тебе не воспользоваться магией, ведьмочка? Слова дракона уже не интересовали Фили, так как она смогла отыскать линию и маленькую деревянную дверь, к которой она вела. — А, да, эту дверь почему-то никто не может открыть. Это что-то вроде…       Не успел Кастиэль договорить, как вдруг, он с удивлением заметил, что девушка спокойно открыла дверь и вошла внутрь. Дракон тоже попытался войти туда следом за ведьмой, но дверь в загадочное помещение резко закрылось прямо перед его носом, и он, как не пытайся, не мог её отпереть.       Тем временем Фили с интересом рассматривала помещение, в которую её привели знаки особняка. Это была достаточно низкая комната без окон и какого-либо освещения, поэтому колдунье пришлось зажечь огонь. Тогда, она разглядела, что там находится лишь один единственный стол с одной единственной стопкой бумаг. Филомэль подошла ближе и принялась изучать содержимое. Прочитав несколько из них, она с удивлением поняла, что читает дневники Николаса, где он подробно рассказывал о заклинаниях, которых создавал и о травах, которые использовал. Её сердце ёкнуло, когда она увидела бумагу, текст которой начинался со слов «Заклятие особняка».       Пока ведьма находилась внутри комнаты, дракон пытался пробить дверь, ведь он думал, что Фили не может выбраться. — Давай, чёртова деревяшка, поддавайся! — кричал он. Но физическая сила Кастиэля была не в силах пробить эту, слабенькую на вид, дверцу. — Фили, отойди подальше, я собираюсь пустить огонь! — крикнул парень.       Сделав большой вздох, дракон выдохнул, и на дверь понеслось бешеное пламя. Почти минуту он находился в одном и том же положении, пуская огонь, и вот когда он перестал это делать, пламя просто исчезло, а с двери даже пылинка не спустилась. — Будь ты проклят, чёртов дом! — крикнул Кастиэль. Несколько секунд он просто стоял, переводя дыхание, а затем, рассмеявшись, сказал самому себе: — Идиот, он итак уже проклят. В этот момент дверца резко отворилась, на пороге появилась Филомэль. На ней совсем не было лица, девушка стояла ни живая, ни мёртвая. — Что это за фокусы, ты понимаешь, что я, как последний кретин, пытался спасти тебя, думая, что ты случайно заперлась там?! — ругался на ведьму парень.       Однако, Фили не обратила на него внимания, она прошла мимо дракона и ушла прочь. Девушка сжимала у себя в руках листок с ответом на самый волнующий её вопрос, на который она узнала ответ. Её мечта, её свобода, которую она уже воображала — всё это ушло, провалилось сквозь бездну. Однако, в данный момент ведьма не совсем понимала это, в неё словно вкололи все виды успокоительных веществ, она ничего не чувствовала. Филомэль дрожащей рукой приподняла лист бумаги и снова прочла ту часть, перевернувшее её надежды:

И будет заклятие снято в тот миг, когда дух мой и сила моя будут побеждены колдуном, обладающий силой, десятикратно превышающий мою. И после пробуждения силы этой, колдун отдаст свою жизнь, ибо та мощь, которую он пробудит, высосет из него душу и отдаст на Божий суд.

Она не ошиблась. Сквозь дрожь, ведьма произнесла про себя: — Я не сдамся и согласна положить этому конец, чего бы мне этого не стоило.