Проклятые короли

      – Идея пойти обратно другой дорогой была не то, чтобы очень хороша, – протянул Том, глядя на темные стволы деревьев, стрелами уходящие вверх, к небу, – Проклятый Лес не самое приятное место, а я сравниваю с адом.       – Равнина Умертвий тоже не сильно смахивает на уютные королевские покои, – закатил глаза Стайлз, который за то время, пока они добирались до этого леса, успел пожелать мучительной смерти обоим своим спутникам.       Том и Дерек цеплялись друг к другу по любому поводу. Когда дело касалось принятия какого-то решения, оба превращались в маленьких детей, которые любят спорить и размахивать кулаками. Если демон имел преимущество в магии, то Хейл не гнушался нечестными приемами в драках и явно обладал большим опытом в поединках с применением физической силы. Том успел обжечь Дереку руки, а потом кое-как сращивал раны под аккомпанемент криков Стайлза, который всего лишь отошел умыться к ручью, около которого они остановились на привал. Стилински казалось, что стоит ему только отвернуться, как эти двое просто попытаются перерезать друг другу глотки. А судя по тому, что Хейл успел демону сломать пальцы на одной руке, неизвестно, кто выйдет победителем. Благо Том, хоть и был выходцем из ада, мог мало-мальски лечить увечья.       Повлиять на кого-то из спутников Стайлз не мог. Приказывать демону сдерживать магию было опасно, ведь мстительный Том может ограничить ее действие вообще, и в тот момент, когда силы понадобятся на самом деле, просто отойдет в сторонку. Ко всему прочему, Стилински должен был Тому два желания, а подталкивать демона к тому, чтобы тот вспомнил об этом, тем более не хотелось.       Дерек не реагировал на увещевания. Он включал режим брутального хмурого самца парнокопытного животного и просто хмурился, смотря на разглагольствующего о любви и дружбе Стилински. Хейл не хотел сдерживаться и, как он однажды выразился, не собирается потакать демонам-идиотам, место которых даже не в аду, а где-нибудь еще дальше, потому что и там такие придурки умудрятся испортить жизнь всем вокруг.       Так и получалось, что за почти месяц совместного пути обратно Стайлз хотел уже сам повеситься, чтобы избавить себя от созерцания межвидовой вражды между человеком и адским демоном. Хотя, глядя на то, как Дерек пытался однажды перерезать глотку Тому, о принадлежности его к расе человеческой можно было бы поспорить. Стилински испробовал множество методов борьбы с драками, которые уже стояли у него поперек горла. Он пытался не разговаривать с обоими, вступал в споры сам, обливал обоих ледяной водой, заставляя от неожиданности отскакивать друг от друга, чуть не потратил кое-как восстановившиеся крупицы магии на то, чтобы подчинить себе волю Дерека, но добился лишь собственного обморока – откат разорванной магии был силен. Нити, только соединившиеся, снова истончились, и, очнувшись, Стайлз получил практически выговор и от Дерека, и от Тома. Хотя бы в этом оба упертых рогами в землю барана были единодушны. Опека над Стилински порой переходила все границы.       И если демона Стайлз еще понимал, потому что заключенный утром в той таверне контракт вышел бы боком Тому, который не уследил за своим магом, то Дерек вел себя более, чем странно. Хейл будто был женихом Стилински, таким, которого утвердил и отец, и вся семья самого Дерека. Словно вопрос их свадьбы был делом уже решенным. Такая опека утомляла, желание Хейла постоянно быть рядом, обнимать, целовать или поглаживать по спине заставляло смущаться, а недвусмысленные намеки на секс уже порядком выводили из себя. Но поговорить с Дереком не удавалось, любое слово сразу же высмеивалось демоном, Хейл моментально превращался во взбешенного зверя, кидаясь в драку, а Стайлз снова и снова мучился мигренью от доставших его звуков боя между этими двумя.       Стилински оставалось только, замкнувшись в себе, отрекаться от внешнего мира. Он порой даже забывал о том, что механически передвигает ноги, шагая в нужном направлении. Стайлз представлял свою комнату в замке, надеясь, что она выглядит так же, как и до его исчезновения. Он ложился на кровать и смотрел в потолок, причудливо расчерченный лучами солнца или, иногда, синеватыми отблесками луны, светившей в окно. Стайлз раздумывал о контракте, который связал его и демона намертво. Теперь он понял отчасти Вильгельма, который как-то сказал о том, что в подобных «союзах» нет четкого разделения на того, кто служит, и того, кому служат. Стилински чувствовал Тома, он знал, какое у него настроение и хочет ли демон есть. Стайлз понимал, когда он врет или когда ему просто весело, когда Том надумал кинуться на Дерека или когда просто психует из-за того, что уже Хейл достает его в словесных перепалках.       Стайлз прекрасно осознавал, что и демон чувствует его самого, и пока не понял, как он на это реагирует. Хорошо или плохо быть связанным с демоном таким образом? Один огромный плюс, конечно же, имелся: проклятье стало гораздо слабее. Теперь на шее остался лишь черный ободок, плечи и грудь были абсолютно чистыми. Зато у Тома появился такой же «обруч». Чернота проклятья делилась на двоих. Стилински пытался думать только об этом положительном моменте и не представлять, какие подводные камни могут найтись в будущем в таком контракте. Радовало лишь то, что сам Том тоже плохо разбирался в подобных тонкостях и наравне со Стайлзом постигал суть заключенного между ними договора.       – Ты заснул стоя? – голос Дерека выдернул из мыслей, заставляя вздрогнуть, – сколько длится этот лес?       – Каждый идиот знает, что Проклятые места на то и названы так, что их протяженность остается загадкой, – Том просто не мог промолчать. – Хотя, о чем это я, – демон хмыкнул, – среди нас есть кое-кто поглупее идиота, да, зверюшка?       Хейл стиснул зубы и толкнул демона в плечо.       Стайлз поморщился, сдержал рвущиеся наружу выражения, которые, если бы услышал кто-то из его дворцовых учителей, повергли бы того либо в шок, либо сразу в глубокий обморок, и первым шагнул в сторону леса, не обращая внимания на возню за спиной.       – Как же меня все достало, – прошептал сам себе под нос Стилински.       Он посмотрел вперед, в черноту этого места, и прикрыл глаза, пытаясь настроиться на силу, которая чувствовалась даже ему, с разодранным в клочья резервом магу. Внутри леса жили сотни, даже тысячи жутких существ, а из защиты у них троих был лишь демон, магия которого способна хотя бы на ночь поставить над ними плотный купол. Том прекрасно понимает, что Стайлз должен быть жив, и это еще один пунктик их контракта, о котором они узнали методом проб и ошибок.       На очередном привале, когда все трое только подходили к лесу, тогда лишь виднеющемуся вдали черной полосой, Дерек и Том в очередной раз сцепились. Удары сыпались один за другим, и Стилински потер пальцами виски. Всегда, когда у этих двоих доходило до рукоприкладства, начинала дико болеть голова. Стайлз отошел к небольшому ручейку, вдоль которого они шли уже несколько дней, и, опустившись на колени, наклонился к самой воде. Он зачерпнул воду в сложенные лодочкой ладони и плеснул на лицо холодной влаги. Стало немного легче, и Стилински уже хотел встать, как вдруг ему в спину врезался Дерек, которого, судя по всему, резко оттолкнул от себя Том. Удар был настолько сильным и неожиданным, что Стайлз, опорой которого служили лишь колени, полетел прямиком в воду. От резкого холода, пронзившего, казалось, ледяными пиками все тело, перехватило дыхание. Стилински стал барахтаться, понимая, что магический ручей оказался слишком уж глубоким. Пытаясь всплыть вверх, Стайлз кашлял, потому что успел наглотаться воды. Глаза защипало, легкие просто горели, а вдобавок ко всему, что-то больно ухватило за ногу. Опустив голову вниз, Стайлз чудом не заорал снова, вспомнив о нехватке воздуха: из толщи воды на него смотрела русалка.       Стилински всем своим существом ненавидел чертовых рыб. Они были страшными как внешне, так и внутренне. Огромные, непропорциональные пасти, усеянные мелкими клыками в три ряда, открывались так широко, что можно было просунуть туда голову. Белесые руки, тело с обвисшей нагой грудью, все это не придавало очаровательности этим существам. Спутанные волосы, паклями скользящие возле худых лиц, скрывали шрамы и язвы, которыми были покрыты щеки тех русалок, которые были уже старыми. Лишенные любых эмоций мутные глаза смотрели, казалось, сквозь, но нельзя было обманываться подобным – эти твари были очень быстрыми. Хвосты с огромными для их роста плавниками помогали передвигаться с неимоверной скоростью.       Стайлз тогда задергался сильнее, заработал руками и ногами, в попытке стряхнуть сжавшуюся вокруг щиколотки костлявую когтистую руку. Если в этом месте ручейка водились эти твари – о глубине можно было лишь догадываться. Скорее всего, тут был открыт подводный туннель, и если русалка утащит с собой Стилински, он может оказаться в любом океане их мира. Хотя на тот момент ему будет уже все равно. Рыба сожрет его сердце, причем сделает это, пока оно еще будет биться, а Стайлз чувствовать все то, что с ним делают. Русалки питались только так, загибаясь от голода в страшных муках тогда, когда было невозможно найти себе пищу и заманить незадачливых рыбаков своими песнями.       Стилински бился в железной хватке, поддаваясь панике. Его упорно тянули вниз, и он понимал, насколько сильна в этот раз опасность. Если тварей несколько, а это, скорее всего, уже так, то ему придет конец, и останется только молиться всем богам, чтобы смерть настигла его раньше, чем русалки вскроют грудную клетку. Но, вспомнив о контракте с демоном, Стайлз осознал, что молиться ему некому. Он даром не сдался никому в раю, зато в аду будут ждать с распростертыми объятиями.       Не успел он прекратить совершенно ненужные размышления, как в воду ворвался столп огня. Прочертив дорожку совсем рядом со Стилински, он угодил прямиком в русалку, которая, жутко заорав, разинув уродливую пасть, выпустила добычу. Стайлза сразу подхватили подмышки сильные руки, дергая вверх и вытаскивая на землю. Ощущая спиной колючую почему-то траву, Стилински надрывно кашлял. Дерек, а вытащил его, судя по всему, именно он, перевернул Стайлза на бок и хлопал по спине, пытаясь хоть как-то помочь. Стилински трясло от холода, страха и паники. Зубы стучали, а посиневших губ он просто не чувствовал.       Внезапно взгляд упал на Тома, который, скорчившись, лежал рядом и трясся так, будто это не Стайлза, а его только что выдернули из мутной воды. От одной руки демона шел едва заметный пар, и Стилински понял, что огонь был выпущен именно Томом. Но что произошло потом?       Стайлз перевел взгляд на Дерека, который, оставив его лежать на траве, отошел к едва потухшему костру, начиная разжигать его вновь.       – Что случилось? – у Стилински зуб на зуб не попадал, и пришлось проговаривать фразу медленно, с большим трудом. Он кое-как сел и обнял себя руками за плечи в тщетной попытке согреться.       – Как только ты упал в воду, – с неохотой начал Дерек, – мы продолжили драться. Оба не думали, что выбраться из ручья будет сложно. Но когда ты не вылез через несколько секунд, поняли, что что-то не так.       Стайлз хмыкнул и пополз к костру, не парясь на тему того, что передвигается на четвереньках. Хотелось оказаться как можно дальше от ручья и воды вообще. Да и было просто ужасно холодно. Пламя разгорающегося костра притягивало, будто магнит.       – И как только мы сделали шаг к ручью, Тома завернуло, сгибая пополам, – Хейл, хоть и явно был перепуган за Стайлза, по поводу демона переживаний не испытывал.       – Пошел ты к моему папочке в пекло, – прохрипел Том и, встав на ноги, пошатываясь, подошел к огню, – короче, когда есть реальная угроза твоей жизни, меня накрывает жуткой болью. Скорее всего, один из пунктов нашего контракта. Умрешь ты – умру и я, мне кажется. Но нужно еще разобраться в этом до конца.       – Работает, надо полагать, в обе стороны, – скривился Дерек, подбрасывая в костер веточек.       – Меня сложнее убить, если ты не заметил, – Том провел ладонью по косичкам, – но скорее всего да.       Стайлз закусил губу. Он не мог понять, какие эмоции ощущает от этой новости. С одной стороны, конечно же, это был большой плюс. Демон не сможет его убить, пожелать причинить себе какой-то серьезный урон, и в целом у него куда больше стимулов его защищать. Жить Тому хотелось несмотря ни на что. Но вот что будет делать сам Стилински, если кто-то захочет убить демона? Вряд ли у него получится тягаться с подобным противником. Хотя, если уж случится такая ситуация, его, вероятнее всего, скрутит подобная боль, которую недавно испытал Том, и Стайлз умрет от болевого шока раньше, чем кто-то доберется до демона. Скорее всего, даже когда Тому было просто некомфортно, у Стилински разыгрывалась мигрень, как во время постоянных драк между демоном и Хейлом.       – Ладно, решим по ходу дела, – философски заметил Дерек, прерывая всеобщее молчание, – предлагаю уже остаться тут до утра. Мы хоть и планировали пройти до вечера несколько километров, Стайлз идти точно не сможет.       – Я тоже, – хмуро сказал Том, смотря на свою ладонь, от которой все еще шел пар, – никогда еще магия огня не давалась мне настолько тяжело.       – На тебя мне наплевать, – сразу же нахмурился Хейл, – ужин нам поймаешь, или мне о тебе позаботиться? – ехидно добавил он.       – Я не настолько слаб, – сразу же повелся на провокацию Том и, поднявшись на ноги, направился вглубь лесочка, через который все трое шли последние несколько дней.       Демона пару раз заметно качнуло, но он упорно шел вперед, скрывшись в скором времени среди деревьев. Стайлз дернул головой, пытаясь откинуть со лба прилипшую мокрую челку, и вздохнул: никогда раньше он не думал, что ему захочется провести несколько дней в тишине. После одиночных странствий у него был постоянный недостаток общения, которого сейчас хватало с лихвой, и лучше бы эти двое вообще помолчали недельку-другую.       – Что ты делаешь? – встрепенулся Стилински, когда понял, что сильные руки Дерека стягивают с него мокрую кофту.       – Ты весь продрог, – Хейл вертел ослабевшего после происшествия Стайлза, как куклу, ловко вытряхивая из одежды, – нужно согреться, – и Дерек, не говоря больше ни слова, стянул со Стилински сапоги и штаны.       – Стой! – Стайлз ухватился руками за трусы, – не надо меня раздевать.       – Не хватало еще только температуры. Тебе не кажется, что банальная простуда в нашем путешествии точно лишняя? – Дерек сидел около ног Стилински и смотрел ему в глаза.       Стайлзу было почему-то страшно. Хейл пугал своим напором, всем своим видом, который показывал то, что Стилински принадлежит ему. Почему-то открыто поговорить с Дереком сил не находилось. Возможно, из-за того, что Стайлз боялся не найти ответа на банальный вопрос, который может задать Дерек. Если Хейл спросит «а почему нет?», у Стилински не будет аргументов. Потому что да, он хочет быть с Дереком. Но не таким образом. Не так настойчиво, не так явно. Не тогда, когда вокруг куча проблем, на которые Хейл очень быстро наплевал, оставив во главе угла лишь то, что интересно именно ему.       От взгляда Дерека поджимались пальцы на ногах. А, быть может, это было от холода, неважно. Сейчас Хейл, положив горячие ладони на ноги Стайлза, вел вверх, гладя покрывшуюся мурашками кожу. Жадные и наглые руки остановились на бедрах, а Дерек придвинулся вплотную, затем быстро прижимая не успевшего и рта раскрыть Стилински к себе. Между ними не осталось ни миллиметра, Стайлз ощущал кожей каждую пуговицу на одежде Дерека. А сам Хейл, наверное, чувствовал, как заполошно стучит сердце Стилински, разрываемое бурей чувств, которая накрывала каждый раз, когда Дерек оказывался так близко.       – Ты такой красивый, – тихо говорил ему Дерек, – ты просто невероятный, – легкие поцелуи чувствовались на щеках, холодном кончике носа, немного дрожащих губах. – Ты самый прекрасный из всех, кого я когда-либо встречал, – горячие ладони прижимали еще ближе, и Стайлз почти задыхался от жара, который шел от Хейла, от прикосновений, от этого шепота в самые губы.       Он, будто повинуясь какой-то силе, поднял руки и обнял Дерека за плечи. Стилински трясло от холода, хоть стало легче, когда Хейл его раздел. Из-за того, что он сидел перед стоящим на коленях Дереком, пришлось сильно запрокидывать голову, чтобы смотреть в колдовские, как казалось Стайлзу, глаза, чтобы впитывать в себя каждое слово, которое говорил ему Хейл, чтобы чувствовать все то, что тот обещал ему дать.       Дерек целовал жадно, прихватывая зубами язык и губы Стайлза, впиваясь пальцами в кожу спины и, наверняка, оставляя там легкие царапины от ногтей. Стилински вело от накатившего резко возбуждения. Казалось, адреналина, все еще гулявшего по организму после того, как его вытащили из озера, стало в разы больше. Хотелось вплавиться в Дерека, стать с ним едиными целым. Все обиды, все недоверие и все мысли по поводу этого человека вылетели из головы в один миг. Это было даже страшно, осознавать, насколько сильное влияние на него оказывает Дерек. Будто он одним лишь своим присутствием выбивал из головы адекватные мысли.       Хейл повалил Стайлза на траву, устраиваясь между его ног. Он успел подставить ладонь под голову Стилински, второй рукой придержав за поясницу, уберегая тем самым от удара о землю, и Стайлзу захотелось разрыдаться от этой заботы.       Дерек целовал его шею, придерживая голову за подбородок и не давая извернуться, чтобы избежать этой ласки. Казалось, что эта часть тела сейчас стала такой чувствительной, как никогда до этого. Кто бы ни касался Стилински до этого, кто бы ни пытался доставить удовольствие, все это меркло по сравнению с тем, что Стайлз испытывал рядом с Дереком. Хейл подхватил его ногу под коленкой и заставил положить ее себе на талию. Стайлз сделал так и со второй ногой, прижимая Дерека к себе еще ближе. Соприкосновение грубой ткани походных штанов с тонкой и мокрой тканью трусов, давление на уже возбужденный член, причинило даже боль, и Стайлз, зашипев, дернулся, но Хейл снова удержал его не давая отодвинуться и на миллиметр.       – Твое удовольствие и твоя боль полностью принадлежат мне, – Дерек снова шептал это в приоткрытые губы Стайлза, которые покраснели от его укусов, – также, как и весь ты. Запомни это навсегда, принц Стилински, запомни, – Хейл снова поцеловал Стайлза, не давая ответить.       Стилински цеплялся пальцами за сильные плечи, а в голове билась лишь одна мысль: «почему?»       Почему он позволяет так с собой обращаться?       Почему он поощряет такие ласки, на грани боли и грубости?       Почему он позволяет себя раздевать, заваливать на траву около ручейка, словно какую-то блудницу?       Почему он вообще ведет себя так рядом с Дереком?       Стайлз попытался оттолкнуть Хейла, расцепил ноги и поставил их по обе стороны от бедер Дерека, дернулся под ним, но безрезультатно. Стилински был слабее физически того, кто всю жизнь развивал свои мускулы, не полагаясь на помощь магии. Стало страшно, потому что любое движение под собой Дерек воспринимал как прелюдию, явно не замечая паники в распахнувшихся карих глазах. Стилински ударил ладонями Хейла по плечам, пытаясь привлечь внимание, но добился только того, что его руки оказались заведены за голову прижаты к земле. Дерек больно сжимал его запястья одной рукой, прикусывая губы и двигая бедрами, имитируя секс. Пуговицы и замочки на штанах больно царапали нежную кожу бедер Стайлза с внутренней стороны. Каждое движение Дерека подавляло возникшее в самом начале возбуждение от ласковых слов и прикосновений.       – Дрк! – Стилински вертел головой и пытался скинуть с себя сильное тело Хейла, – Дерек! – уже крикнул он почти в полный голос.       – Кричи, детка, – зашептал Хейл ему в ухо, прикусив мочку, – ты такой нежный, такой красивый, ты будешь кричать подо мной и для меня, – лизнув Стайлзу ухо, Дерек снова потянулся к его губам.       Стилински вдруг понял, что Дерек всегда был таким. Грубым и привыкшим брать свое несмотря ни на что. Ему нравилось сопротивление, была приятна такая своеобразная игра. Не зря проклятьем он был обращен именно в сильного хищника. В образе человека Дерек оставался зверюгой. Стайлз, осознав эту одновременно простую и сложную истину, расслабился под Хейлом, прекратив сопротивляться, но и отвечать тоже.       Его губы не шевелились в поцелуе, язык не ласкал язык Дерека, согнутые в коленях ноги расслабились, и Стайлз их просто вытянул. Руки, скованные пальцами Хейла словно наручниками, перестали дергаться, становясь двумя безвольными плетьми, а глаза, до этого в панике распахнутые, просто смотрели вперед. Будто и видели, и нет одновременно.       Выбранная тактика сработала и уже через минуту Дерек, злой и тяжело дышащий, нависал над Стайлзом, хмурясь. Он отпустил его руки и оперся на локти по обе стороны от головы Стилински, вглядываясь в его глаза.       – Что не так? – серьезно спросил он, а Стайлз чуть было не расхохотался, – что, эльфы тебя задери, происходит? Мы ведь нравимся друг другу!       Стилински осознал, что Хейл и вправду не понимает, что он делает неправильно, только вот легче от этого не становилось. Даже шее стало больно, будто проклятье, повинуясь негативным эмоциям носителя, стало расширяться, снова грозясь перейти на плечи и грудь.       – Что не так, Дерек? – вдруг зло выплюнул Стайлз, щуря глаза,– я проклят до сих пор, и я иду домой, намереваясь убить чертову ведьму, не зная точно, как это повлияет на моего отца. Возможно, он умрет, а я так и останусь проклятым, только еще и одиноким сиротой. А еще я в связке с демоном из ада, да таким, от которого шарахаются даже сильные колдуны. О, и, кстати, о магии. Ее у меня сейчас нет! Зато есть угроза подохнуть в любой момент даже просто умываясь в озере, где, оказывается, сидят плотоядные русалки! И напоследок: на мне еще висит пророчество, которое придется выполнять, даже если демон утащит меня в ад, потому что надо мной нависла судьба с ее вечным «надо» и «так предначертано». Я потерял Хэнка, Мара и, боюсь, это не последние потрясения в моей жизни. А сейчас, когда тот, ради кого я трижды чуть не умер, почти изнасиловал меня, решив потешить свое эго. Как ты думаешь, что пошло не так?       – Да у тебя с рождения жизнь не заладилась, – раздался голос Тома, – слезь с него, маньяк. Мальчик в шоке, к нему приставали злые русалки, а тут ты своим членом размахиваешь. Оторву же, – демон коротко хохотнул, – я принес нам ужин.       Рядом со Стайлзом что-то плюхнулось и, повернув голову, Стилински увидел тушки кроликов, которые были разодраны так, будто демон ловил их когтями и еще протыкал потом несколько раз, в попытке выместить злость. Хотя, возможно, так оно и было.       – Ведешь себя хуже моих истеричных служанок, – бросил между тем Дерек и поднялся со Стилински, – вполне нормально то, что я хочу тебя, – продолжил он, не обращая внимания на демона, который стоял рядом, – и секс приносит в отношения только стабильность. Чего ты психуешь?       – Он тебе уже объяснил, – снова вмешался Том и поднял с земли мокрую одежду Стайлза, – давай я тебя трахну, хочешь? Для стабильности отношений, так сказать.       Дерек фыркнул и поднял тушки животных, отходя к костру. Он достал нож и принялся разделывать их, не смотря в сторону Тома и Стайлза. Стилински сообразил сдвинуть ноги и сесть, потому что лежать в подобной позиции перед демоном не хотелось от слова совсем. Том, тем временем, сушил одежду Стайлза при помощи магии, держа ее в руках и поглядывая на молчавшего Дерека.       – Трусы высушить или так сойдет? – бросив ком вещей на Стилински, спросил Том.       – Только прикоснись к нему, – ожидаемо взвился Хейл, вставая на ноги. Окровавленный нож в его руках не придавал Дереку вида человека, который готов к спокойному диалогу.       Стилински на миг подумал, что с такими срывами Тома и Дерека они будут есть мелко нашинкованных кроликов. Или вообще мясную кашу. Но сразу же Стайлз помотал головой, прогоняя совершенно ненужные в этой ситуации мысли. Он, стиснув зубы и пытаясь не злиться, принялся одеваться, забив на неудобства в виде мокрых после купания в озере трусов.       – Знаешь, Дерек,– Том улыбнулся во весь клыкастый рот, – твой Стилински, – особенно выделив слово «твой» продолжил он, – должен мне парочку желаний, ты ведь в курсе, да?       – И что с того? – Хейл перехватил нож и сделал шаг к демону, – что с того?       – А то, – Том облизнулся, – что я могу попросить его переспать со мной, и Стайлз не сможет отказать, понимаешь? Жалко, конечно, тратить желание на такую чушь, но твоя злость и ненависть стоят того. А еще я могу наложить на тебя заклятье неподвижности, и ты посмотришь на весь процесс.       Дерек выругался и кинулся на демона, который ловко увернулся, умудряясь еще и ударить потерявшего равновесие Хейла по спине. Застонав, Дерек снова бросился вперед, в этот раз достав демона и оставив поперек его груди длинный порез, из которого сразу начала сочиться кровь. Том зашипел, как рассерженная змея, и ударил Дерека по лицу, разбивая нос. Теперь в крови были оба. Они стояли напротив друг друга и тяжело дышали, не решаясь снова сцепиться в драке.       Стайлз тихо застонал от снова нахлынувшей головной боли. Он оделся и встал на ноги, стискивая от обиды зубы. Эти двое делили его, будто он шкура редкого животного, которая будет прекрасно смотреться в виде жилетки, заставляя завидовать всех вокруг. Такое отношение, граничащее с чрезмерной опекой, настолько выбивало из колеи, что Стилински готов был выть на луну, лишь бы это прекратилось хотя бы на пару часов. Бесконечные перепалки добивали, не давали ни на чем сосредоточиться, да еще и обида, просто угнездившаяся в груди, вытесняла все остальные мысли.       Стилински сморгнул непрошенные слезы и резко пошел прочь.       – Ты куда? – через пару секунд его нагнал Том. – Эй! – он схватил Стайлза за предплечье. – Что случилось?       – Стайлз! – раздалось с другой стороны, и к ним подошел Дерек, – в лесу опасно.       – Мне рядом с вами опасно, – пытаясь не сорваться, проговорил Стилински, – я чуть не умер только что, а вы снова начинаете.       – Я вообще спокоен, – Том, дурашливо улыбнувшись, поднял руки вверх, демонстрируя то, что он сдается, – у тебя любовничек не в себе.       – Он не мой любовник, – отрезал Стайлз, уже откровенно злясь, – а ты! – он ткнул пальцем в Дерека, – кажется, ужин готовил?       Хейл, ошарашенный внезапной сменой темы, кивнул.       – Вот и готовь, – выдохнул Стайлз.       – На кухню, детка, – сразу же съязвил Том, видя, как спина Дерека, только отвернувшегося от них, моментально напрягается.       – Еще одно слово, и я сам себя убью, – Стилински посмотрел демону в глаза, – и ты подохнешь следом. И наплевать, что будет после. Вы достали так, что я на все готов.       Видимо, что-то Том увидел в его взгляде, что заставило промолчать. Демон кивнул, будто поверив в то, что сказал Стайлз, и тоже пошел к костру. Раздался звук ломаемых веток – демон разжигал пламя сильнее, чтобы приготовить мясо. Стилински выдохнул сквозь стиснутые зубы и выругался. Он не мог думать даже о поведении Дерека, настолько был морально истощен подобными перепалками.       С тех пор прошло много дней, и подобных жестких ситуаций больше не повторялось. Конечно, ссориться Том и Дерек меньше не стали, но держали себя хотя бы в минимальных рамках, не задевали Стайлза напрямую, поливая оскорблениями лишь друг друга. Спокойствия в душе Стилински не прибавлялось, но эти двое хотя бы оставили его в покое. Полностью и окончательно, даже Дерек больше не распускал руки, хотя, как думалось Стайлзу, это было временное затишье. На каждом привале, каждую ночь, он засыпал один, но просыпался всегда в объятиях Хейла. Он перебирался ночью к Стайлзу, а утром на любые слова и вопросы лишь пожимал плечами, давая понять, что его поведение не изменится. Стилински пришлось смириться, ведь все же это было лучше, чем то, что произошло в тот раз. С чем связано такое поведение Дерека, он так и не понял, ведь тогда, в таверне, Хейл был достаточно нежным, хоть они и не зашли так далеко. Да и нельзя было сказать, что объятия Дерека были неприятны. Стайлзу было уютно в руках Хейла, они спали так, будто являлись продолжением друг друга. Удобно переплетали ноги, руки, обнимаясь даже во сне, машинально прижимаясь ближе.       Стайлз вспомнил морок некроманта и поджал губы. Там Дерек был кардинально другим. Даже несмотря на то, что все это было сном, ощущения оставались совсем другими. Каждый раз, когда Стилински погружался в воспоминания того сна, ему хотелось орать из-за того, насколько сильно отличалась реальность. Стали посещать невеселые мысли. Что если он принял желаемое за действительное? Ему очень хотелось видеть рядом мужчину из сна, быть с ним вместе, получать от него ласку и дарить ее в ответ. Настолько сильно, что Стайлз просто внушил себе симпатию к Дереку еще до того, как его увидел в реальности. Что, если на самом деле Хейл не настолько хорош, как себе надумал Стилински, и кроме красивой внешности у него нет ничего?       Это пугало. Потому что Стайлзу действительно очень сильно нравился Хейл. Грубоватый и резкий, хмурый и злобный, дерущийся с Томом или просто шагающий рядом. Стилински с ужасом понимал, что влюбляется в того, о ком не знает совершенно ничего. В того, кто почти взял его силой, наплевав на желания и хотя бы минимальную нежность. Стайлз никогда не считал себя мазохистом, но сейчас, кажется, превращался именно в него. Дерек делал ему больно, он порой пугал его и заставлял шарахаться, но стоило только Хейлу обнять ночью, как все обиды проходили, тело само тянулось к теплу и силе, которая исходила от Дерека ровной волной, и с этим ничего поделать было нельзя. От собственного подобного поведения было не по себе. Хотелось уже поскорее вернуться домой и разобраться с Беллатрисой, попытаться спасти отца, а уже потом думать о своих симпатиях. Сейчас было совершенно не место для подобных эмоций.       Но как бы ни убеждал себя Стайлз, он ничего не мог поделать с мыслями. Они лезли в голову, кружили там назойливыми комарами, которых никак не получается прихлопнуть, а жужжание раздражает так, что становишься дерганным и истеричным. Именно так себя и ощущал Стайлз, выходя из себя из-за этого и срываясь на обоих своих спутниках, которые потом дрались друг с другом, раззадоренные ссорой со Стилински.       Такое путешествие изматывало еще сильнее, чем приключения у валдаков или на равнине Умертвий, поэтому к кромке Проклятого леса они подошли полностью истощенными морально. Стайлз шагал по черным листьям и красным хвойным иголкам, которые сухим ковром устилали проклятую землю, и старался не думать о том, чем им может обернуться путешествие в таком состоянии. ***       – Тут вообще заметна смена дня и ночи? – Дерек крутил головой, пытаясь рассмотреть что-то в сумерках, опустившихся на лес вокруг.       Стайлз покачал головой, дернув уголком губ в улыбке. Хейл совершенно ничего не знал о магии, и хотя Стилински прекрасно помнил, что многие из книг, по которым учился он, банально нельзя выносить с магической половины, и они недоступны для Дерека, все равно поражался тому, насколько разными являются их знания о мире вокруг. Стайлз, как и Том, пусть тот и был демоном, видел во всем окружающем что-то живое. Даже в обычном на первый взгляд камне можно было увидеть дух, если знать, как правильно смотреть. Хейл же видел только то, что было перед глазами, потому что не мог как-то иначе. Наверное, это хорошо, ведь не каждый человек способен вынести всю информацию о слоях магии, пространстве в ней и прочих нюансах, которых просто безумно много. Стайлз всегда думал, что рождение на той или иной половине, проснувшаяся или нет в ребенке магия, все это не просто так. И силы природы сами распределяют роли, чтобы сохранить баланс. Хотя, если брать во внимание все то, что произошло лично с ним, то где-то явно был просчет, потому что от этого самого баланса остались жалкие крохи.       – Не нравится мне это, – вдруг подал голос Том.       – А? – Стайлз в очередной раз так сильно задумался, что почти отключился от окружающего мира. – Что такое?       – Посмотри вокруг, – коротко ответил Том, явно напрягаясь.       Стилински нахмурился, понимая, что тон демона не сулит ничего хорошего, и посмотрел по сторонам. Действительно, было, из-за чего насторожиться. Сумерки сместило странное, красное марево, повисшее в лесу. Откуда-то выполз туман, алыми всполохами закрывая черную листву под ногами. Он мягко огибал темные сухие стволы деревьев, расползаясь так далеко, насколько хватало взгляда. И если еще несколько мгновений назад вокруг не было толком ничего видно, то сейчас сквозь ряды деревьев просвечивало красное небо. Такое яркое, что глаза стали слезиться, стоило только подольше посмотреть на него. Появились черные, плотные облака, и все вокруг напоминало бы банальный закат солнца, если бы не жуткие цвета и отсутствие источника света как такового.       Всех троих путников освещало красным, будто какое-то страшное, кровавое светило выползло на окрашенное этими же цветами небо, а тени, отбрасываемые стволами деревьев, были такими жуткими, кривыми и страшными, что сразу же становилось понятно, что ни о каких законах природы речи не идет.       Все в этом лесу подчинялось каким-то иным правилам. Стайлз посмотрел под ноги и вдруг понял, что, как раз-таки, они трое тени не отбрасывают. Было непонятно, шел ли за ним Дерек, шагал ли Том – Стилински вдруг показалось, что он остался в этом жутком лесу совершенно один. Резко обернувшись, он встретился с испуганным взглядом Дерека и настороженным Тома. Они оба явно чувствовали надвигающуюся опасность и тоже были дезориентированы.       – Иди-ка сюда, – вдруг сказал демон и взял Стайлза за руку, – не отходи от нас. Мне кажется, что потеряться в этом месте значит гарантированно найти себе смерть.       – Согласен, – в кои-то веке не стал спорить Хейл, шагая по другую сторону от Стилински, – а где твой клинок? – вдруг спросил он.       – Тут, – Стайлз вытащил из-за пояса подарок Лидии и машинально поправил сумку, удобнее регулируя лямку, перетягивающую плечо, – а что?       – Держи его ближе, – Дерек всматривался в кровавое марево впереди, – мне не по себе.       – Мягко говоря, – Том сказал это шепотом, но в звенящей и почти мертвой тишине леса его слова были хорошо слышны, – даже в аду мне было спокойнее.       – Дома всегда хорошо, – вдруг улыбнулся Дерек, заставляя всех троих тихо рассмеяться и снимая этим напряжение, которое, казалось, уже было ощутимым.       – Ты думал над тем, как убить Беллатрису? – вдруг перевел тему Том, – ее же так зовут?       – Ну и имечко, – фыркнул Дерек, подхватывая разговор, понимая, что нет смысла концентрироваться на негативе, когда они и без того шагают по проклятому месту, – она очень сильная?       – Да, – ответив сначала на вопрос Хейла, кивнул Стайлз, – а по поводу убийства, – он посмотрел на Тома, – и тут да, – Стилински улыбнулся, когда увидел удивленные глаза демона, – но пока не скажу.       – Почему? – нахмурился Дерек, которому по определению не нравилось, когда от него у Стайлза появлялись секреты. В их жизни и без того было достаточно тайн друг от друга.       – Будешь меня отговаривать, – пресек другие вопросы Стилински, – не скажу, даже если пытать будете, нет.       – Хм, что же такого можно было придумать, чтобы я начал тебя отговаривать? – Том почесал когтями подбородок, – аж интересно.       – Я имел ввиду только Дерека, – Стайлз хмыкнул, – тебе наоборот должно понравиться.       – Даже так? – Том довольно улыбнулся, – тогда я в предвкушении, и… – демон внезапно замер, – что это такое?       Стайлз и Дерек затормозили рядом, как по команде, и посмотрели вперед. Оба не сдержали удивленного выдоха, глядя на то, куда указывал демон. Они стояли у края полянки, будто очерченной каким-то сумасшедшим художником. Аккуратный, идеально ровный круг, в котором даже листвы не было, просто черная земля. Деревья окружали полянку неплотным кольцом, будто охраняя то, что находилось внутри. И именно это тоже было странным – сквозь красные всполохи света вокруг было видно, что на самой поляне выделяются с десяток холмиков. Они были достаточно большими, чтобы их разглядеть, стоя у края полянки, но не такими, чтобы решить, будто там кто-то похоронен или же они служат входами в пещеры, подземные норы или что-то подобное.       – Есть идеи? – спросил Стайлз, глянув на демона.       – К моему собственному разочарованию, нет, – признался Том, – не вижу напрочь, что там внутри.       – За каким эльфом тебе дана магия, если ты ничего не понимаешь? – психанул Дерек, делая шаг вперед.       Демон подался к Хейлу и резко дернул его назад, схватив на шиворот кофты.       – Если я не вижу ничего там, где оно просто обязано быть, то наши дела обстоят просто ужасно. – Прошипел Том, отпуская Дерека, разжимая пальцы. – Нужно обходить, – сказал он, – нет желания наступать в этот круг, в отличие от некоторых, – не сдержался он, покосившись на хмурящегося Хейла.       – Согласен, – Стайлз тоже не хотел проверять, что будет, если наступить на полянку.       Они в молчании пошли в обход, косясь на странный круг. Красное небо просвечивало сквозь стволы деревьев, алые лучи, откуда-то странным образом взявшиеся, скользили по земляным холмикам, будто специально привлекая к ним внимание путников. Кровавые полоски света просачивались сквозь листву, и в их ярких лучах парили мелкие крупинки темной пыли, из-за которых создавалось впечатление, что трое путников попали на рассвет в адском пепелище. Стайлзу казалось, будто стало еще тише, хотя больше уже просто некуда. Перед глазами мелькали маленькие точки, мешая сосредоточиться. Несмотря на странность всей ситуации, воздух не казался спертым или слишком нагретым, но из-за нахлынувшего волнения нормально вдохнуть удавалось только через раз. В ушах звенело от давящей на перепонки тишины вокруг, и снова разболелась голова. Стилински даже нервно оглянулся на Тома и Дерека, которые шли позади, но те, само собой, даже и не думали драться в подобной ситуации.       Стайлз хотел уже повернуться обратно, как вдруг внезапно обо что-то споткнулся.       Дальше все происходило так медленно, будто кто-то наложил на всех заклинание остановки времени, как когда-то сделал Стайлз около деревни некромантов. Стилински падал, казалось, несколько долгих секунд, хотя на самом деле прошло не больше пары. Больно ударившись всем телом о землю, Стайлз осознал, что даже не успел сгруппироваться, так резко и неожиданно его подкосило странное падение.       – Вставай скорее! – кто-то дергал его за ноги, а затем и вовсе потащил назад, ухватив за икры. – Чертов лес!       Том, а это был именно он, помогал Стилински встать, а Дерек как раз перерубал несколько корешков, которые, оказавшись весьма подвижными, судя по всему, и послужили причиной неожиданного падения Стайлза.       – Мою ж мертвую мамочку, – Том во все глаза смотрел на полянку, – надо валить, валить-валить-валить! – заполошно шептал демон, в прямом смысле этого слова трясясь от страха.       – Что такое? – Стайлз поднял клинок и обернулся. – Ой-ей, – он замер, напуганный тем, что увидел на полянке.       Все трое словно оцепенели, будучи не в силах отвести глаза от жуткого зрелища. Все холмики шевелились, рассыпались, распадались, являя миру жутких существ, похожих на людей лишь верхней частью туловища. Ни о каких волосах или коже речи не шло. Это были словно сотканные из коры и земли твари, от которых тянулась длинными полосами странная слизь. Она, разрываясь, опадала на землю, с шипением растворяясь на комьях земли, которые все больше рассыпались в разные стороны. Существа издавали страшные хрипы, будто испытывая сильную боль. Их движения были смазанными, дерганными и резкими. Казалось, каждое причиняет им невероятные мучения, но какая-то сила подгоняет вперед, не давая и шанса отсидеться внутри земляных холмиков. Твари вылезали из-под земли все сильнее, опираясь на нее как на опору, выкарабкиваясь словно из какой-то ямы.       Красное марево придавало слизи на них такой вид, будто по плечам, рукам, головам существ текла кровь, капая на землю и впитываясь в нее.       Как только первое существо встало на ноги, шатаясь и стеная, дернуло головой и медленно повернулось в ту сторону, где замерли статуями трое путников, Том будто отмер.       – Бежим! – крикнул он, понимая, что таиться нет смысла, – скорее!       Дерек и Стайлз, словно выныривая из какого-то транса, ломанулись следом за демоном, понимая, что тот хотя бы примерно чувствует дорогу, которой лучше придерживаться, если они не хотят нарваться на кого-то похуже. Хотя, если их поймают, то всем троим будет все равно.       Твари оказались быстрыми. Настолько, что даже Том, который не особенно сильно уставал, уже задыхался. Демон постоянно оглядывался назад, в тщетной надежде увидеть, что они оторвались от преследователей, но этому не суждено было сбыться.       Стайлз и Дерек давно бежали на упрямстве и жажде выжить. Стилински видел, что Хейлу уже очень тяжело. Кофта на его груди промокла от пота, по лбу и вискам катились капли, которые Дерек порой смахивал рукавом, чтобы не попало в глаза. Хейл пытался поглядывать на Стайлза и как-то подбодрить, но ему и самому было уже очень плохо.       Стилински же казалось, будто они бегут сутки, если не больше. Ноги болели, каждый шаг давался с неимоверным трудом, и казалось, что на его спине кто-то сидит, давя своим весом и замедляя еще сильнее. Легкие саднило, дышать удавалось через раз, в рот попадал холодный воздух, а закрыть его Стайлз просто не мог, так как сразу задыхался.       От звуков, которые издавали твари, преследующие их, хотелось завыть в голос. Хриплые стоны и крики заставляли внутренности скручиваться в тугой узел, гоняли мурашки по позвоночнику и бросали бы, пожалуй, в холодный пот, если бы Стилински и без того не был мокрым, как мышь. Он бежал и бежал, видя впереди только спину Тома, тоже насквозь мокрую от пота.       «Демоны тоже потеют» – почему-то подумал Стайлз, и в следующее мгновение повалился на землю.       Ноги свело судорогой, и они просто подогнулись. Несмотря на его достаточную выносливость и подготовку, бежать так долго он не мог. Стилински закричал что-то невнятное, смешав в одно слово «Дерек», «Том», «стойте» и «помогите», а затем перевернулся на спину, решив хотя бы попытаться встать, но над ним уже нависло несколько жутких лиц.       Хотя лицами назвать это можно было только с большим натягом. Искореженные, пустые черепа, обтянутые чем-то склизким, пугали так сильно, что Стайлз снова заорал. Он ощутил, как по всему телу его касаются липкие и холодные руки. Те места, на которых оставалась жуткая слизь, раскалялись, кожа будто горела, пузырилась, и это причиняло такую боль, что Стилински выгнуло до хруста в позвоночнике. Ужасные ощущения становились все сильнее, из глаз хлынули слезы, и Стайлз безумно хотел просто отключиться. Возможно, кто-то все же услышал его желание, потому что в следующее мгновение он погрузился в темноту.