Проклятые короли

      Стайлз чувствовал, как по его венам течет сила. Он, оказывается, успел соскучиться по этому ощущению легкой прохлады и покалыванию на кончиках пальцев, которые приносила с собой магия. Стилински прикрыл глаза, смаргивая накопившиеся в них слезы, и выдохнул, позволяя нескольким соленым каплям прочертить влажные дорожки на грязных щеках. Он никак не мог ожидать такого: Беллатриса будто бы знала, насколько дорог розарий для Стайлза. Хотя, если учесть то, что его отец, скорее всего, полностью во власти ведьмы… Джон и сам мог рассказать правду, провоцируя на подобное.       Розарий был для Стилински всем. Он проводил в нем едва ли не все свободное время, которого, как и у любого наследного принца, было совсем мало. Стайлз ухаживал за розами, как умел, постоянно пытаясь улучшить условия для капризных цветов и приумножить магию вокруг них. Ему порой казалось, что где-то среди песчинок льда притаилась душа мамы. В прохладе розария Стилински было тепло. Его темная сущность переплеталась с искристыми голубыми бликами вокруг роз и сливалась с ними воедино, подпитывая и давая силы. Стайлз мог не спать пару дней, наведываться в розарий и получать необходимую для нормального функционирования организма энергию.       Надо сказать, что и сейчас, как только удалось прийти в себя после жуткого путешествия через Проклятый Лес и после, Стилински возлагал на цветы большие надежды. Он даже думал, что удастся как-то взбодрить демона, ведь Том, Стайлз видел, держался из последних сил. И сейчас все надежды рушились, осыпаясь таким же пеплом, как тот, который в изобилии лежал пушистыми хлопьями вокруг покореженных остатков от стеблей когда-то красивых цветущих роз. Стилински старался взять себя в руки, пытался внушить самому себе, что все в порядке, что он справится и выйдет из очередной неприятности, которая возникла на его пути, но ничего не получалось. Последняя точка была поставлена, а ненависть к Беллатрисе достигла пика.       Стайлз помнил, что он придумал для ведьмы. Какую участь приготовил, раз за разом прокручивая в голове варианты развития событий, ведь не факт, что все пошло бы именно так, как он запланировал. Стилински даже хмыкнул, шмыгая носом и понимая, что по плану в его жизни никогда и ничего не шло. Стайлз хотел пленить Беллатрису, заковать в анти-магические кандалы, оставляя в подвале медленно, но верно истощать себя. Он, надеясь на восстановление магии, думал о том, что сумеет запечатать в ведьме ее же силы, и они сожрут тело подчистую, уничтожая и сжирая заживо. Мало какой маг может поддерживать жизнь внутри себя в то время, пока магия пытается выбраться на свободу. Беллатриса была не из их числа, потому что тех, кто умел выживать за счет того, что находилось вокруг, в природе и даже окружающих стенах, можно было пересчитать по пальцам одной руки.       Конечно, был вариант с совсем уж издевательской выходкой судьбы, по которой Беллатриса и оказалась бы таким магом, но Стайлз разумно предполагал, что будь у этой ведьмы столько сил, она не стала бы проклинать принца устами его же отца. В случае с таким поистине огромным резервом магии Стилински умирал бы на глазах самой Беллатрисы, долго и болезненно.       Но сейчас в голове созрел новый план, который, как думал Стайлз, утолит его жажду отомстить ведьме. Какая-то часть сознания шептала о том, что мать, будучи доброй, нежной и справедливой, выбрала бы совершенно иную участь для Беллатрисы. Она наказала бы ведьму, бесспорно, но вот о том, как именно вершился бы суд… мда. Тут у сына и матери точно разошлись бы взгляды.       Стайлзу стало внезапно все равно. Он настолько сильно устал, что в голове будто щелкнуло, и внутри него образовалась пустота. В которой не было ничего, кроме осознания того, что его нити магического резерва постепенно срастаются. Клинок Ужаса, подаренный светлой эльфийкой, заставил их мелко подрагивать, а сейчас процесс уже запущен. Конечно, такой всплеск эмоций, злости и жажды смерти не мог пройти незаметно для темного мага, которым Стилински и являлся, но вот полностью восстановить магию он не сможет. Сросшихся нитей хватит, чтобы немного подлечиться, но отсыпаться и есть нужно будет уже самостоятельно. Восстанавливать потерянные в последнем рывке путешествия силы придется без помощи магии. Но вот новый вариант наказания Беллатрисы поможет решить эту проблему.       Стайлз открыл глаза и посмотрел на Тома и Дерека. Оба явно переживали, беспокойно топтались по бокам от Стилински и совершенно не понимали, что предпринять. И демон, и не так давно избавившийся от проклятья Хейл, были хорошими воинами, жестокими и расчетливыми, когда нужно. Дерек, пожалуй, даже чересчур для человека, а Том в принципе не знал таких понятий, как сострадание по отношению к другу. С последним, как справедливо предположил Стайлз, у Тома тоже возникали некоторые сложности.       Этим двум проще было убивать, чем понять, как проявить сочувствие.       Только у него, Стайлза, могли появиться такие попутчики. И, что самое смешное, он ведь медленно, но верно становился таким же. Единственным отголоском от принца, почти два года назад покинувшего родной замок, оставалась любовь к отцу и порой проявляющиеся живые эмоции к Дереку. Который, к слову, упорно способствовал тому, чтобы прогонять их подальше. Даже несмотря на помощь Хейла, которую Стайлз помнил смутно, он не обманывался очередными пустыми ожиданиями. Безумно хотелось довериться Дереку, но что-то внутри будто останавливало от такого шага. Стилински поражался сам себе и отчаянно скучал по нормальному общению, в котором не надо следить за эмоциями собеседника, гадая, что он припасет напоследок и не вонзит ли нож в спину. Хотелось, в конце концов, любить и быть любимым, а не пытаться найти общий язык с демоном или плотоядным, хоть и по какой-то собственной прихоти не питающимся мясом, пауком. Отчаянно хотелось банального человеческого тепла.       – Дверь, которая нам нужна, там, – нарушил тишину Стайлз, понимая, что стоять на одном месте совершенно не тот вариант, который им подходит, – пошли.       Он уже сделал несколько шагов в нужную сторону, как вдруг его остановил Дерек, легко ухватив за рукав кофты. Стилински обернулся и приподнял брови, давая понять, что слушает.       – Ты в порядке? – Хейл спросил это так неуверенно, будто был подростком на первом королевском приеме.       – Нет, я не в порядке, – Стайлз хмыкнул, – примерно с того момента, как меня проклял отец. А что? – он растянул губы в улыбке, которая сразу же угасла, потому что они дрожали.       – Может, кого-то найти? Узнать, что произошло? – Дерек мотнул головой в сторону пепелища, давая понять, о чем говорит.       – Нет, не стоит, – уверенно ответил Стилински, – лишнее внимание.       – Но… – Хейл почему-то очень переживал, – ты сможешь адекватно воспринимать ситуацию?       – Дерек, в чем дело? – Стайлз серьезно посмотрел в зеленые глаза, – откуда такие эмоции?       – Магия не возвращается просто так, – Хейл закусил губу на пару секунд, подбирая слова, – если ты будешь подвержен эмоциям, наш план провалится.       – А я уж было подумал, что ты за парня переживаешь, – раздался хоть и уставший, хриплый, но ехидный голос Тома, – сам успел испугаться, что с тобой случилось.       – Отвали, – среагировал Дерек, не отводя глаз от Стилински.       – Я в порядке, – медленно повторил Стайлз, разделяя слова, – все отлично. Сейчас мы доберемся до одной из комнат, там придем в себя, а затем решим, как Том убьет Беллатрису.       – Я? – демон послушно направился за Стилински, который повел их к очередной совершенно неприметной двери в стене, только на этот раз ведущей в замок, – почему?       – Мы с тобой связаны контрактом, так? – рассуждал вслух Стайлз, понимая, что может и ошибаться в мелькнувшей в голове догадке, – и я могу получить от тебя силы, правильно?       – Теоретически, – уклончиво ответил Том, проходя следом за Стилински в дверной проем. Демону, который был выше Дерека, пришлось сильно пригнуться, потому как вход был явно рассчитан на человека, даже ниже, чем просто среднего роста, – а что такое? – он подозрительно прищурился, не понимая, почему вдруг его хозяин, которого даже в мыслях с трудом получалось так называть, вдруг решил доверить то, о чем, наверняка, мечтал сам.       Смерть Беллатрисы.       – А практически? – уточнил Стайлз, плотно закрывая за ними троими дверь, гремя тяжелым навесным замком, запирающимся изнутри, – мне нужна более точная информация.       – Мне тоже, – хмыкнул Том, – ты хочешь, чтобы я ее убил, забрал силы, а потом поделился с тобой?       – Типа того, – кивнул Стилински.       – Да он в жизни не сделает ничего такого! – взвился молчавший до этого Дерек, – ты не забыл о том, насколько демоны подлые?       – Ну тогда ты достойный представитель нашей расы, – взбесился Том, толкая идущего близко к нему из-за узкого коридора Хейла.       – А кто на своей спине вас волок? Забыл уже? – Дерек не желал оставаться в долгу, кидаясь на демона, казалось, даже забывая о собственной усталости.       – Прекратите, – тихо сказал Стайлз, останавливаясь и оборачиваясь к спутникам, – что мне нужно сделать, чтобы ты перестал донимать Тома и вообще превратился в адекватно соображающего принца, достойного звания короля, а не оставался истеричным подобием прислужки?       Дерек захлебнулся возмущением и вдруг замер. Хитро прищурился, что было видно даже в полумраке коридора, по которому они шагали несколькими мгновениями ранее.       – Заключить со мной брак, – сказал он, будучи, впрочем, в полной уверенности, что Стайлз откажется.       – Хорошо, – тихо ответил Стилински.       Дерек и Том проявили редкое единодушие, синхронно поперхнувшись воздухом и вытаращив на Стайлза глаза так, будто он только что превратился на их глазах минимум в трианта. Хотя, если бы Стилински на самом деле стал деревом-стражем, то у него, возможно, уменьшилось бы проблем. Стайлз потряс головой, пытаясь отогнать дикие и неуместные в данном случае мысли, и посмотрел на Дерека.       – Скорее всего, мой отец в глубоком сне, – постарался пояснить он, не торопясь идти дальше, – в самом дворце, я так предполагаю, полный хаос. Мы даже ни одного охранника в саду не встретили, а это уже о многом говорит. Вероятнее всего, Беллатриса подготовила почву для того, чтобы объявить о смерти папы и теперь играет скорбящую супругу, которая в скором времени станет вдовой, – Стайлз поморщился и продолжил, – а это значит, что, как только мы ее убьем, мне придется сразу же занять трон. Пока отец жив, это будет временное принятие полномочий короля, но в любом случае я им буду. Учитывая мой возраст, то, что я пропал на долгое время, муж будет лучшим вариантом. А у тебя, Дерек, – Стайлз перевел глаза на Хейла, губы которого растягивались в торжествующей улыбке, – действительно сильное королевство. Мой дом нуждается в помощи, и я должен чем-то жертвовать, ведь проклятье не снято, и я могу в скором времени умереть. Важно, чтобы был тот, кому я смогу оставить королевство, – тихо закончил Стилински.       Дерек нахмурился. Почему-то слова о жертве резанули слух. Хейл, слушая речь Стайлза, порадовался, ведь не пришлось в подробностях рассказывать о своих планах, и упрямый принц дошел, наконец, сам до того, о чем и Дерек думал. Стилински говорил правильные вещи, их союз станет гарантом того, что королевство Стайлза не падет из-за бунтов и смут, учиненных Беллатрисой, но почему вдруг стало так больно внутри?       Словно куда-то в сердце укололи острой иглой и оставили ее там, из-за чего при каждом вдохе становилось просто невмоготу. Хейл спрашивал сам себя, не этого ли он хотел?       Тогда почему так противно смотреть в совершенно пустые карие глаза?       В памяти Дерека всплывали один за другим события, произошедшие с ним за все время их путешествия. Стайлз, который улыбался волку, причесывал его и мыл в лохани с водой. Стайлз, который смеялся, трепал за ушами и переживал за каждую царапину на заколдованном звере. Стайлз, который обижался на волка за историю с нимфами. Стайлз, который переживал за поведение Дерека в доме Вильгельма.       Ничего этого сейчас не было. От того проклятого, но вопреки всему сильного принца, осталась лишь оболочка, да и та была потрепанной, грязной, исцарапанной. На впалых щеках разводами засохла пыль, губы были искусаны до корочек, а под глазами залегли синяки. Одежда болталась, а обруч проклятья на шее, хоть и был куда тоньше, ощущался кандалами даже для Дерека, не владеющего магией.       Хейл скривился и прогнал накатившие эмоции. Он будущий король, также, как и Стайлз. Для брака хватит и того, что их друг от друга не тошнит. А если отбросить вообще все мысли – то они возбуждают друг друга, и этого уж точно более, чем достаточно. Изменять не придется, а гаремы у них запрещены практически везде, кроме поселений джиннов.       – Отлично, – Дерек прокашлялся и заговорил вновь, – я рад, что ты все правильно понимаешь. Я согласен.       – Ты не трогаешь Тома, не трогаешь меня, – Стайлз поднял руку, не давая себя перебить, – и ни слова не говоришь о моих методах действий по поводу Беллатрисы.       – Что ты такого собрался с ней сделать? – удивился Хейл, для которого все условия Стилински были плевыми, они меркли на фоне того, что он почти достиг желанной цели.       – Ты этого не увидишь, – Стайлз дернул плечом и внимательно оглядел Дерека, – согласен? – он протянул вперед руку.       – Не обманешь? – усмехнулся Хейл, не торопясь пожимать ладонь.       – Слово принца, – Стилински смотрел спокойно, не пряча глаз, и Дерек сдался, обхватывая своими пальцами тонкие, холодные и слегка подрагивающие пальцы Стайлза, – договорились, – сразу же отдернув руку, Стилински сделал шаг назад от Хейла, чем снова вызвал внутри у того неясные чувства, среди которых уже более явно прослеживалось сожаление.       – Том, – Стайлз повернулся к демону.       – Если ты хочешь знать мое мнение, то ты идиот, – скривился тот.       – Спасибо, но я не об этом, – Стилински подошел ближе к Тому и, подняв голову, посмотрел ему в глаза.       Демон прищурился и растянул губы в улыбке, внимательно вглядываясь в Стайлза.       В полумраке коридора, в полной тишине, нарушаемой лишь их общим дыханием, казалось, будто Стайлз и Том разговаривают о чем-то своем. Общаются мысленно, договариваясь о том, в чем Дереку места не было. Это в очередной раз больно царапнуло внутри, но Хейл, плотно сомкнув зубы, стерпел, понимая, что сейчас нельзя нарушить сделку и сорвать только-только оговоренные условия. Вот когда брак будет заключен, войдет в силу и его официально объявят, тогда Дерек сделает все, чтобы отделить Стайлза от внешних факторов. А там, скорее всего, и к себе получится приучить, ведь здоровому парню понадобится секс, так или иначе. Хейл успокоил самого себя и даже не поморщился, когда демон, наклонившись к самому уху Стайлза, что-то зашептал, касаясь губами мочки.       Плевать. Стилински все равно будет принадлежать ему, Дереку.       – Я отправлю тебя в ад, – Стайлз заговорил, когда Том вновь встал ровно, – ты сможешь там набраться сил?       – Да, – демон кивнул, – но как же ты? Твой резерв вновь будет истощен.       – Когда ты убьешь Беллатрису, поделишься со мной ее силой, – спокойно сказал Стилински, пристально смотря демону в глаза.       – Ты уверен? – Том ошарашенно посмотрел на Стайлза, – ведь столько силы я могу вытянуть, только если…       – Значит, я правильно думаю, – не дал ему договорить Стилински, – и да, мне нужно именно это.       – Что? – не утерпел Дерек, – что такое?       – Не вникай, – хмыкнул Том, а Хейл снова вынужденно придержал язык за зубами, а руки сжал в кулаки, заводя их за спину, – Стайлз, – демон повернулся к Стилински, – я согласен. Для существа моего вида это поистине королевский подарок.       – Ты простишь мне одно желание, – Стайлз хитро улыбнулся, – идет?       – У тебя в предках были гномы, – проворчал Том, – идет, так и быть. Это равноценный обмен.       – И я так думаю, – кивнул Стилински и достал подаренный Лидией кинжал, без лишних разговоров рассекая себе ладонь.       Темная кровь потекла из раны, сразу же собираясь лужицей в середине ладони, которую Стайлз держал так, чтобы не уронить с нее ни капли. Стилински повернулся к стене и, окунув в свою же кровь палец, стал выводить на каменной поверхности какие-то руны, шепча слоги заклинания. Дерек понял, что Стайлз, решив не откладывать, открывает портал.       – Но ты себя ведь не сможешь вылечить? – Хейл все же не смог молчать.       – Отоспимся, поедим, вымоемся, – пожал плечами Стилински, – я не могу тратить силы даже на лечение, иначе мне не хватит на портал.       – А ты сможешь вернуться? – Дерек посмотрел на Тома.       Даже несмотря на их неприязнь друг к другу Хейлу, который большую часть жизни прожил без магии, было интересно. По-детски любопытно, и он банально не мог сдержать вопросов.       – Да, обратно я вернусь, как только восстановлю силы, – Том провел ладонью по растрепанным и наполовину расплетенным волосам, – к хозяину путь открыт. В ад сложно, потому как надо, чтобы меня отпустили. Обратно легко.       – Готово, – прервал их диалог Стайлз и отошел от нарисованных им символов, – вперед, мой раб, – он тихо рассмеялся и посмотрел на демона.       Том подошел к стене и положил на нее ладонь. Нарисованные кровью символы сразу же засветились, запульсировали красным, а рука демона по запястье ушла в каменную и, казалось бы, твердую стену. Стилински пошатнулся, но успел привалиться плечом к противоположной стене коридора. Видимо, магия покидала его тело, принося этим не самые приятные ощущения.       – За то, что ты подготовил для меня и Беллатрисы, я готов простить подобное обращение, – пафосно изрек Том и улыбнулся, – не скучай, хозяин, – добавил он и, не дождавшись ответа, шагнул в стену.       Символы мигнули ослепительно ярко, а затем потухли. Дерек подошел ближе, но ничего не увидел. Камень был просто камнем, без следа крови Стайлза. И если бы не Стилински, зажимающий рану на ладони другой рукой и вообще бледный из-за резкой отдачи магии, можно было бы подумать, что портал ему почудился от усталости.       – Пошли, – Дерек подошел к Стилински и, не слушая протестов, закинул его руку себе на плечи, крепко обнимая за талию и не давая упасть, – не вырывайся. То, что я поставил брак условием, не означает, что я буду вести себя, как грубиян. По отношению к тебе точно нет. Куда идти-то? – Хейл посмотрел вперед, где коридор делился на два.       – Направо, – Стайлз позволил себя вести и замолчал.       Они шли еще около получаса, поворачивая по его команде и не говоря больше ни слова. Стилински размышлял о своем порыве, и не мог придумать достойного оправдания. Он видел, с того самого момента, как ощутил первые отголоски магии в себе, что Дереку нужно на самом деле. Понимал интуитивно, ведь сила лишь помогала правильнее чувствовать тех, в ком ее не было. И Хейл был достаточно расчетливым человеком, хоть и нельзя было сказать, что будущему королю такое качество не пригодится.       Стайлз, скорее, себя мог укорить какой-то глупой и беспричинной верой во что-то хорошее, что его обязательно ждет впереди. Почему-то отчаянно хотелось довериться Дереку, хоть все было против этого. Хейл раз за разом давал понять, что Стилински и всей его семье необходимо только одно – поддержка. Магия, пробудившаяся на короткое время, лишь доказала возникающие до этого догадки. Дерек даже не пытался быть нежным, когда получал отказы от Стайлза, и теперь Стилински понимал, почему. Хейл просто не привык к такому. Ведь ему не говорят «нет». Скорее всего, вся королевская семья и их род в принципе не слышат отрицания на свои вопросы, особенно если дело касается власти или авторитета Хейлов.       Винить ли в этом Дерека? Его так воспитали, и Стайлзу придется жить с тем, что старательно культивировалось всей семьей Хейлов в этом принце. Умение найти выгоду, собственную пользу и то, что сыграет на руку, взращивали с особой любовью, поэтому как Стилински может бороться с чем-то подобным? Лучше брак с целеустремленным Хейлом, который, несомненно, станет властным и сильным королем, чем с каким-нибудь богатым вельможей, ведь Стайлз успел до проклятья отшить многих.       Теперь он запоздало понимал, о чем предупреждал отец. Не осталось тех, кто мог бы, хотя бы со временем, в него влюбиться. В каждом алчном взгляде Стилински видел лишь охоту за его королевством, не пробуя искать хотя бы отголоски человеческих качеств. А сейчас у него будет только Дерек, который, как он убедился на опыте, никогда не бросит в беде.       Но и любить, как виделось в мороке некроманта и собственных снах, не станет.       И совершенно не потому, что он злобный или черствый. Потому, что не умеет, не хочет, не считает нужным. Для Дерека, с которым предстояло связать жизнь, лишним в ней было то, что для Стайлза всегда стояло в приоритете.       Очередная насмешка девчонки-судьбы?       Стилински хмыкнул и указал на последний поворот, за которым, как он знал, была дверь в одно из магических убежищ. Она открывалась, повинуясь лишь ладони Стайлза, была заговорена им несколько лет назад, и скрывала от любого магического поиска. Внутри это была лишь комнатка с огороженным ширмой углом и парой бочек воды, но сейчас они, пусть даже ледяные, покажутся раем для их немытых много дней тел.       Стилински, кое-как удерживая себя на ногах, прошел в комнатку и улыбнулся – около кровати, единственной здесь мебели, стояла корзинка с фруктами. Они должны будут прийти в негодность через пять лет, и у них в запасе есть года два, если вспомнить, когда наложил заклинание Стайлз. Но так долго тут находиться никто не планировал, и потому, спустя пару минут, которые ушли на то, чтобы доковылять до кровати и кое-как на ней устроиться, Дерек и Стайлз поглощали еду, стараясь хотя бы не чавкать, как какие-то бродяжки, добравшиеся до куска хлеба. Хотя, если посмотреть по факту, так оно и было.       Утолив сильный голод, оба, не сговариваясь, отодвинули корзину от себя, понимая, что сразу наедаться нельзя.       – Мыться? – Дерек помог Стилински встать и повел его к ширме, – я помогу, – решил он, когда Стайлза в очередной раз качнуло от слабости.       Все же, он еще не до конца отошел от Проклятого Леса, а времени у них не было даже на относительно нормальный отдых.       – Я сам, – Стилински пытался дрожащими руками снять с себя одежду, но сдался, понимая, что больная ладонь не позволит нормально раздеться, – помоги, – выдохнул он, смотря на то, как Дерек раздевается.       Тот лишь кивнул и быстро стащил с него рваную одежду. Хейл, скорее всего, тоже безумно устал, и силы, которые вроде бы появились, пока они ковыляли по коридорам, вновь иссякли. Они давно потратили и второе, и третье, и сотое, пожалуй, дыхание, и организмы обоих настойчиво требовали сна. Причем не такого, каким он был во время их путешествия, не поверхностной дремы, из которой можно выйти в любую секунду, услышав посторонний шорох, и даже не болезненного обморока, в котором пребывал Стайлз последние дни, а глубокого здорового сна. Пожалуй, они бы проспали несколько дней подряд, просыпаясь лишь для приема пищи, но дела требовали решений и не терпели отлагательств. Стилински банально боялся не успеть провернуть все до того, как Беллатриса высосет последние соки из короля Джона. Потерять отца в тот момент, когда он так близко от этого призрачного спасения, было бы настоящим ударом в спину, который Стайлз никогда не сможет себе простить.       Дрожа от холода, оба кое-как помылись в ледяной воде. Рядом стоял мыльный песок, такой, каким однажды Стайлз мыл волка-Дерека в таверне, вызывая какую-то совершенно сейчас неуместную ностальгию, и Стилински поморщился, размазывая по телу субстанцию. Кожу начало щипать, а пена, хлопьями стекающая по влажному телу, была просто серой от грязи и пыли. Стайлз стиснул зубы и смыл с себя песок, пытаясь не вскрикивать от холода. Впрочем, минут через пять стало все равно, руки и вообще все заледенело настолько, что Стилински просто ничего не чувствовал. Зато кровь с ладони перестала набухать красными каплями в порезе.       – Ты все? – тихо спросил Дерек, все это время стоявший около второй бочки и тоже стучащий зубами, – пошли спать.       Стайлз даже не запомнил, как они добрались до узкой кровати, дрожа, залезли под одеяло. Стилински сморило моментально, стоило только коснуться головой жесткой подушки. Одежда их обоих так и осталась лежать грязной влажной грудой около ширмы, и даже оружие ни один из них не подумал положить рядом. Силы банально закончились. ***       Том напитался силой так, что его немного дергало, когда он шел по коридору, из которого не так давно переместился в ад. Плечи демона подрагивали от переполнявшей его силы, и он был даже благодарен Стайлзу за такое самопожертвование, ведь если бы не открытые принцем врата, все могло бы закончиться более, чем плачевно. Демонических сил, даже остатков, которых было все равно больше, чем, например, у того же Стилински, переставало хватать на поддержание проклятья на шее. Забирая половину от своего хозяина, демон ручался за то, что не позволит черноте перетечь на плечи и грудь Стайлза, как это было в момент их встречи.       Но после происшествия в Проклятом Лесу Том сильно сомневался в собственных возможностях. Ведь насланное ближайшим родственником проклятье было очень сильным. Таким, что демон вообще поначалу удивлялся, как Стайлзу удалось прожить столько времени с подобной ношей. Хотя, если вспомнить истинное обличье Стилински даже тогда, когда он был истощен в подземелье валдаков, можно было представить масштаб сил этого принца. Если он не остановится на достигнутом, продолжит развивать свои возможности – сумеет потягаться с очень сильными магами их мира.       Том провел ладонью по привычным косичкам на голове. Они тугими змейками струились по спине, став несколько длиннее. Демон переборщил с поглощением магии, и она уходила везде, где только видела лазейки. Когти и клыки выросли. Зато и в истинном обличии, которое можно было видеть лишь в слоях магии, Том выглядел теперь куда лучше. Появились рога, о которых он мечтал с самого детства, и демон вернулся из ада довольным, обновленным, даже будто бы отдохнувшим от проблем, которые на них свалились. Впору было говорить спасибо Беллатрисе, которая сожжением розария спровоцировала Стайлза на всплеск эмоций, благодаря чему вообще получилось попасть домой в ад.       Дойдя до двери, демон остановился и втянул носом воздух. Внутри было тихо и пахло сыростью. Затхлой, застарелой, от которой становится душно и противно. Том хмыкнул, понимая, что дверь заговорена на Стилински и, скорее всего, им же. Но с силами, восстановленными в аду, и контрактом со Стайлзом, демону не составило труда войти внутрь, используя отпечаток энергетики своего хозяина.       На кровати, обнявшись, спали Стайлз и Дерек. Одеяло комком сбилось на бедрах спящих, радуя демона тем, что не приходится видеть ничего лишнего. Том прошел в середину комнатушки, остановился около кровати и вгляделся в переплетение рук и ног, понимая, что Хейл во сне обхватил Стилински за плечи, притягивая к своей груди. Второй рукой Дерек обнимал Стайлза за талию, и выглядело все так, будто он защищает мальчишку, уткнувшегося носом ему в ямочку между ключиц, даже будучи спящим. Сам Стайлз тихо сопел, иногда вздрагивая от чего-то во сне, и удобно устроился на боку, как-то мило подложив ладони под щеку. Он вообще был каким-то маленьким по сравнению с Дереком, и Том впервые задумался, почему же он не может испытывать потребности кого-то обнять. Демон частенько щипал и шлепал своего хозяина, дурачась и выводя из себя, дрался с Хейлом или просто сидел с кем-то из них рядом, но вот приласкать, погладить… таких желаний не возникало. Интересно, что это дает? Какие ощущения приносит и, вообще, зачем нужно?       Том покусал нижнюю губу, а затем, протянув руку, коснулся плеча Стайлза, сжимая пальцы.       – Просыпайся, хозяин, – сказал он, не понижая голоса специально, чтобы Стилински поскорее вынырнул из грез, – нужно торопиться, я ощущаю какой-то ритуал.       Стайлз открыл глаза, пару раз моргнул, соображая, где находится, а потом перевел взгляд на Дерека, который тоже завозился. Стилински сел, выпутываясь из объятий Хейла, и смущенно прикрылся краем одеяла, понимая, что сидит перед Томом голым.       – Не придумаешь что-нибудь с одеждой? – Стайлз поднял на демона взгляд, – нам обоим, – добавил он, видя, что Дерек открыл глаза.       – Хорошо, – Том исчез.       Стилински хмыкнул, а затем зевнул. Поняв, что демон обрел силу, Стайлз немного успокоился. Будет, кому защитить их с Дереком, в случае чего. И надежда на то, что получится поймать Беллатрису, крепла, ведь на их стороне был эффект неожиданности. Ведьма явно не ждала возвращения Стилински, уверовав в свою безнаказанность и даже не озаботившись охраной вокруг дворца и внутри него. И явно она не пыталась искать потайные ходы. Что ж, эта беспечность ее и погубит.       – Вот, – Том появился в комнатке, кидая в сторону кровати одежду, – снял с попавшихся по пути стражников.       – Отлично, – Стайлз быстро натянул штаны и встал, продевая руки в рукава рубашки, – то, что нужно. Что ты говорил про ритуал?       – Чувствую, что собирают какие-то силы где-то в северной части замка, – Том задумался на какое-то мгновение, а затем добавил, – может, мы успели вовремя, как раз к моменту, когда ведьма решила действовать?       – Скорее всего, ведь мое проклятье уже должно было меня убивать, если не прикончить совсем, – Стайлз застегивал золотистые пуговицы мундира формы королевской охраны.       – Чувствую себя странно отдохнувшим, – Дереку шли цвета рода Стилински, нельзя было не признать. В красно-белой одежде Хейл был красив, – сколько тебя не было? – он посмотрел на демона.       – Почти два дня, – Том улыбнулся, когда увидел округлившиеся от удивления глаза Стайлза и Дерека, не планировавших спать так долго, – ничего странного, мы столько преодолели, что даже мне потребовалось время для восстановления. Что говорить о людях?       – Да, пожалуй, – Стилински поднял с пола клинок, подаренный Лидией, и сжал его в руке, – в северной части тронный зал. Скорее всего, Беллатриса там.       – Сразу внутрь или остановимся на входе? – Том притянул к себе Стилински и Дерека, который тоже успел вооружиться.       – На входе, – ответил Хейл, и с ним были согласны и демон, и принц.       Комнатка опустела, воцарилась тишина. Только запах серы говорил о том, что тут недавно был кто-то, кого нельзя назвать человеком. ***       Стайлз понял, почему во дворце нет охраны, когда под покровом отводящего глаза заклинания вошел в тронный зал. Все, кажется, слуги замка, были внутри. И все они оказались связанными. Их будто специально выстроили, создавая огромный круг, в центре которого оказался постамент, где всегда стояло три трона. Сейчас же там находился огромный камень, выполняющий роль ритуального стола.       Стилински едва не задохнулся от ужаса, когда узнал в седом человеке, лежащем на нем, своего отца. Сбылись одни из самых худших опасений Стайлза – Джон спал. И явно давно, потому что даже издалека было видно, насколько бледное и осунувшееся у него лицо.       Грудь едва вздымалась, и Стилински выдохнул. Папа жив, а значит, он попробует все исправить. Оглядевшись, Стайлз понял, что слуги замка стоят не просто одним кругом, они выстроены скорее по спирали, которая создаст коридор для магии, если принести жертву в середине. Теперь оставалось понять, кого надумала призвать Беллатриса. Ведьма находилась неподалеку, она как раз зарезала несколько молоденьких девушек, одним движением рассекая им горло, а затем придерживая так, чтобы кровь капала в подставленную чашу. Стайлза передернуло от вздоха, который сорвался с губ одной из девушек, когда ведьма отпустила ее, откидывая подальше от чаши, видимо, освобождая место для следующей жертвы. Бледная рука всего на мгновение взметнулась к глубокому порезу, а после тут же упала на каменный пол, звякая маленьким перстнем с изображением герба короля. Чуть прищурившись, Стилински узнал в погибшей одну из его нянек. Она была чуть старше его, всего на пару-тройку лет, но взрослые всегда оставляли их играть вместе, так как знали, что Рея не даст шкодливому принцу натворить дел. Вспомнив, как в последний раз она восхищалась его магией, когда Стайлз, отвергши очередного жениха, нашел опечаленную Рею в саду, сердце больно кольнуло. Краем глаза замечая вновь возобновившиеся передвижения Беллатрисы, Стилински вдруг подумал, что невозможно спасти всех, поэтому, стиснув зубы, он затаился, не желая быть обнаруженным раньше времени.       Стайлз закусил губу и присмотрелся внимательнее. Жертвы явно были под воздействием магии. Мало того, что Стилински не услышал ни одного крика, так еще и девушки добровольно подходили к чаше и вставали около нее на колени, упрощая Беллатрисе задачу.       – Я уже сам хочу ее убить, – процедил Дерек, бесшумно ступающий рядом со Стайлзом.       – Вставай в очередь, – хмыкнул он и вдруг замер, – точно, очередь.       – Мне уже не нравится, – Том осматривался также внимательно, как и Стилински, – что задумал?       – Сможешь увести последнюю девушку, которая стоит на жертвоприношении? – Стайлз посмотрел на Дерека, – просто отведи ее в сторону и привяжи к остальным. Это нарушит конструкцию спирали, даст нам время, а ей шанс выжить.       Дерек кивнул и быстро ушел, теряясь между стоящими близко друг к другу людьми. Стайлз пошел следом через минуту, давая время увести девушку, и обезопасив самого себя, потому что просто врезаться в Хейла и сорвать весь, едва начавший складываться воедино план, было бы глупо. Из-за стоящих в ряд людей негде, если что, прятаться, сбегать неудобно, велика вероятность просто кого-то свалить с ног. А еще Стилински не был уверен в том, что они все не кинутся, если Белластриса заметит их троих. Наверняка, слуги и стража под ментальным воздействием.       – Как только я окажусь около чаши, действуй, – Стайлз посмотрел на Тома, понимая, что кроме него, по сути, с ведьмой справиться некому.       Демон кивнул и скрылся среди неподвижно стоящих людей.       Стилински выдохнул и прошел в конец небольшой очереди. Девушки, будто покорные куклы, делали шаг вперед каждый раз, когда Белластриса перерезала очередной жертве горло, отбрасывая уже ненужный труп в сторону. Судя по тому, как легко у нее это получалось, силы в ведьме было куда больше, чем в простом человеке.       Стилински осмотрелся еще раз и шагнул вперед. Перед ним оставалась одна девушка. Окинув взглядом зал, Стайлз увидел Дерека, который коротко махнул ему рукой и замер, сжимая ладонь на рукояти меча.       Все происходило в полнейшей тишине, которую прерывали хрипы очередной жертвы. Скорее всего, Беллатриса хотела вызвать кого-то из древнейших, отдать ему свое тело в качестве сосуда. И, зная хитрую ведьму, скорее всего она планировала потом как-то подчинить себе вторую душу и стать сильнейшей в мире ведьмой.       Если догадки верны, и Стайлз прав, то Беллатриса была слишком самонадеянна. Хотя, она и без того привыкла к безнаказанности. Только когда Стилински шагнул вперед и остановился прямо перед ее лицом, она заметила, что вокруг нее происходит какое-то совершенно непредусмотренное ритуалом действо. Вероятно, для жертвоприношения нужна была максимальная концентрация, но ведьма в любом случае просчиталась в том, что не оставила никакой охраны около двери.       Или, возможно, судьба решила вмешаться и помочь Стилински хотя бы немного?       В любом случае, Стайлз не хотел это анализировать. Ему вообще казалось, что все происходит будто не с ним. Он поднял голову и посмотрел в глаза той, которая снилась ему в самых страшных кошмарах. Он смотрел на ту, которая испортила всю жизнь, перевернув ее с ног на голову. Которая заставила уйти из комфортной для Стайлза зоны и скитаться по всему миру, раз за разом подвергая себя опасности. Зачастую смертельной.       Злость и ненависть вспыхнули в карих глазах, и Стилински улыбнулся.       – Привет, соскучилась? – он толкнул опешившую ведьму в грудь и пинком опрокинул чашу, уже наполовину заполненную кровью, на пол.       Алая клякса растекалась по светлому мрамору, а Беллатриса закричала, кидаясь вперед с ножом, которым перерезала глотки жертвам. Но ее сразу же что-то остановило, и она медленно, будто под заклинанием времени, опустила глаза вниз. Из ее живота торчали когти Тома, который, подкравшись сзади, вспорол ей его со спины, резко дергая на себя. Беллатриса успела увидеть лишь ухмылку и черный язык, скользнувший по губам, и сразу же отвернулась, не желая терять из вида мальчишку, которого она давно похоронила в своих мыслях.       С детства ведьма была предназначена лишь служению темным силам. У нее не было подруг, игрушек, уроков танцев и вообще всего того, чем обычно занимаются девочки. Дни Беллатрисы проходили в лесу, где под чутким руководством верховной ведьмы она собирала и сушила травы, варила из них жуткие зелья, а потом испытывала на животных. Сначала на них. Позже это были люди или дети, к которым приходилось выбираться под покровом ночи.       Уроки для более взрослой ведьмы начались позже, когда к ней в комнату зашел некромант и изнасиловал ее, забирая последнее, что осталось от каких-то наивных детских грез. Беллатриса тогда получила плетей от верховной за то, что вообще посмела сопротивляться, а на следующий день тот же некромант взялся обучать ее тому, как правильно доставлять удовольствие мужчине.       С тех пор прошло много лет, и от той девочки не осталось даже внешности. Лишь глаза, которые были яркими, привлекали внимание и могли натолкнуть на воспоминания тех, кто знал Беллатрису. Но и это со временем стало невозможно, она убила всех и каждого. Любого своего учителя, который когда-либо наказывал, бил, причинял боль, Беллатриса убивала с особой жестокостью, а тот самый некромант мучился несколько недель. Его крики заставляли тогда еще юную, но уже сильную ведьму, почти изгибаться в оргазме, лишь только слушая наполненные болью стоны и хрипы.       Беллатриса даже не подозревала, что своим поведением лишь заставляет умирающих учителей гордиться созданным им детищем. Она становилась именно тем монстром, которого каждый из них так старательно взращивал в когда-то пусть и темной, но все же хрупкой девочке.       Беллатрисе удалось вылезти из нищеты, обманом убить несколько торговцев и нажить состояние. Она поняла, что, поддерживая красоту и создавая вокруг себя ауру ранимой, напуганной девушки, ей открываются многие двери. И, попробовав на небольшом королевстве, она нацелилась на территорию побольше. Выбор был практически случайным. Совпал поход короля Джона, его одиночество, не слишком пожилой возраст, да и внешне он был все же приятным. Беллатриса, хоть и была ведьмой, брезговала совсем уж жуткими на вид мужчинами. Хватило того, самого первого, наполовину сгнившего, некроманта.       Не учла ведьма только юного отпрыска, принца, и потому пришлось накладывать заклинание за заклинанием, потому что подросток оказался еще и темным магом, который мог ощутить колебания силы, ошибись ведьма хоть раз. Но ей все удалось и, по ее расчетам, этот Стайлз Стилински давно должен был гнить в земле. Но, судя по тому, что он, повзрослевший, злой и явно ее ненавидевший, стоял напротив и держал наготове откуда-то взятый Клинок Ужаса, она крупно просчиталась. Ритуал был почти завершен, Беллатриса уже мысленно праздновала победу и готовилась к объединению с темной сущностью, которую собиралась призвать, но все планы снова смешал этот чертов мальчишка, который, даже проклятым, умудрялся портить ей жизнь.       Столько стараний шли впустую, да еще и демон, крепко ухвативший ее сзади и вонзивший в тело когти. Откуда только Стайлз взял такого?       Беллатриса закричала, призвала все свои силы, и отшвырнула демона от себя потоком магии. Тот упал где-то позади, сшибая несколько безвольных людей и ругаясь.       Стайлз сразу же кинулся вперед, намереваясь достать до Беллатрисы Клинком Ужаса, но та увернулась. Рана причиняла сильную боль, но ведьма держалась, шепча заклинания и пытаясь спастись. Плевать даже на план, главное сейчас выжить, ведь тогда она сможет вернуться и отомстить.       Но, судя по всему, Стилински мечтал с ней разделаться не меньше, чем она с ним. Позади, стоявшие до этого спокойно слуги, задвигались, путы с их тел попадали на пол, а они сами повиновались приказу Беллатрисы – защищать ее до самого конца.       Ведьма уже обрадовалась возможности улизнуть, но внезапно рядом со Стайлзом возник кто-то третий. Беллатриса в отчаянии закричала, кидаясь вперед, надеясь, что до Стилински доберутся зомбированные заклинанием слуги, но его нерушимой стеной защищал какой-то мужчина, размахивая мечом и не переживая по поводу того, как и насколько сильно ранит ни в чем, по сути, неповинных людей. Он ловко откидывал приближающихся слуг от Стайлза, дерясь, будто дикий зверь, и вот тут Беллатрисе стало страшно.       Она практически чувствовала, как за ее спиной демон сражается на пределе своих сил, быстро прокладывая себе дорогу к ней, буквально идя по трупам подверженных заклинанию людей.       Стилински прыгнул вперед, рассек кинжалом воздух и снова сделал выпад, цепляя лезвием руку Беллатрисы. Оно прошло вскользь, но сразу же от этого места растекся холод, а сама конечность повисла безвольной плетью, болтаясь, будто приклеенная к плечу. Ведьма закричала, схватилась за предплечье, и обессиленно завалилась на пол, потому что рана в животе тоже слишком сильно кровоточила. Никакая магия не спасала тогда, когда пропороты внутренности. Беллатриса могла поддерживать себе жизнь, даже, скорее всего, будет делать это неосознанно, желая выжить, ведь инстинкты подстегивают магию, но сейчас ее это не спасет.       Стайлз отстраненно смотрел на то, как Том, ловко наклонившись, вздергивает Беллатрису на ноги и выворачивает ей руки, крепко фиксируя их за спиной.       – Темница? – приподнял брови демон.       Стайлз огляделся и понял, что как только магия ослабла, слуги попадали на пол, теряя сознание. Он бросился к отцу, пытаясь его поднять, но лишь услышал смех Беллатрисы, которая была будто безумна. Выбившиеся из прически волосы, торчащие во все стороны в беспорядке, рваное платье, юбки которого уже пропитывались кровью, разодранное плечо, лохмотья от оторванного в схватке кружевного рукава, и скалящийся в предвкушении демон за ее спиной – все это не добавляло ее облику приятных черт.       – Как его разбудить? – прошипел, словно змея, Стайлз, в пару шагов оказываясь к ведьме вплотную, – как? – он схватил ее за шею.       – Сами разберетесь, мальчики, – прохрипела та, пытаясь улыбнуться.       Стилински с отвращением разжал пальцы и посмотрел на Тома.       – Ты должен узнать, – твердо сказал он, а демон за его спиной лишь кивнул, давая понять, что услышал.       – Неужели сам меня не накажешь? – Беллатриса, несмотря на явную боль, наклонилась чуть ниже, к Стайлзу. Грудь, пережатая корсетом, приподнялась, но это вызвало в Стилински лишь волну отвращения.       – Неа, – он вдруг ощутил какое-то облегчение, хотя, по сути, все еще только начиналось.       Проклятье с него не ушло, отец был на грани между жизнью и смертью, а к исполнению пророчества он еще даже не приступал. Но стало настолько легко из-за того, что с ведьмой будет покончено, что Стайлз тихо рассмеялся, заставляя замереть и Беллатрису, и Тома, и Дерека, который, убрав меч в ножны, ходил по тронному залу, пытаясь оттащить в стороны подданных, которых было уже не спасти, оставляя лежать лишь тех, кто был просто без сознания.       – Приятного аппетита, – Стайлз улыбнулся Тому, – выбирай любую темницу, на свой вкус.       Глаза Беллатрисы расширились от ужаса, когда начало накатывать осознание того, что сказал Стилински. Она задергалась в железной хватке демона, завыла, попыталась вырваться, но все было бесполезно.       – Спасибо, хозяин, – Том оскалился и исчез вместе со своей жертвой.       Тронный зал опустел, и казался мертвым, даже несмотря на бесспорное нахождение в нем живых.       – Стайлз, – Дерек подошел ближе, – что ты имел в виду?       – А сам как думаешь? – Стилински посмотрел на Хейла.       – Ты пожелал Тому приятного аппетита, – растерянно сказал Дерек, вытирая окровавленные ладони о штанины.       – В самом прямом смысле этого слова, – пресекая любые догадки Хейла, ответил Стилински, – демоны ведь плотоядны, они любят и едят мясо. Ведьма, убитая таким образом, поможет ему получить силу. Том сможет передать ее мне, а я восстановлю благодаря этому свой резерв.       – То есть он сейчас будет, – Дерек сглотнул, – ее есть?       – Хочешь облегчить ей участь? – Стайлз прищурился, – она почти убила моего отца, у нее практически вышло сжить со свету меня, и сейчас она не рассказала, как папе помочь. Том будет откусывать по маленькому кусочку до тех пор, пока она не признается во всем. Я очень хочу, чтобы ей было больно. Как и мне все эти два года. Как и мне, когда я увидел розарий. Как и десяткам тех, кого она успела убить до этого. Чем сильнее она будет страдать, тем больше силы сможет передать мне Том. И да, – Стилински улыбнулся, – даже для демона это стоит того, чтобы простить мне желание. Том получит истинное удовольствие.       – Ясно, – сдавленно процедил сквозь зубы Дерек, – я все понял.       Хейл просто не знал, что тут можно еще ответить и как реагировать. Он не мог не признать правоты Стилински, не понять его ненависти или ручаться за то, что не поступил бы подобным образом сам. Но только от мыслей о том, что сейчас делает демон, его передергивало от отвращения.       – Отлично, – Стайлз повернулся к «алтарю» и посмотрел на фигуру отца, – поможешь мне отнести его в покои? И надо навести порядок во дворце. Как раз успеем за пару дней.       – Пару дней? – у Дерека резко охрип голос, – так долго?       Стилински промолчал. Он стоял и ждал, когда уже, наконец, Хейл возьмет себя в руки.       Стайлз не хотел думать и анализировать. Он столько пережил и был так зол… почему бы не позволить всему этому выплеснуться на ту, которая во всем виновата?       – Я помогу, – наконец кивнул Хейл.       Стилински первым подошел к папе и, стараясь не зареветь от вида постаревшего, кажется, на десяток лет Джона, погладил его по щеке.       – Я спасу тебя, папа, – прошептал он, наклонившись к самому уху отца, – чего бы мне это ни стоило.