Проклятые короли

      – Как ты здесь оказался? – Стайлз, успокоившись, смог, наконец, сообразить, что Мар появился в замке несколько внезапно, если так можно выразиться.       Орк, который, конечно же, был совсем не орком, а одним из редких, ценных для почти каждого маломальского мага их мира драконом, легко улыбнулся, блеснув в полумраке длинными клыками, и стиснул Стилински в объятиях. Крепкие, такие нужные, возможно, даже больше, чем просто дружеские, они приносили с собой странное умиротворение, которого Стайлз не ощущал уже очень давно. Казалось, с появлением Мара в его жизни все препятствия стали легкими, преодолимыми, такими, с которыми можно справиться в любом случае.       – Долгая история, – Мар провел рукой по волосам Стайлза, ероша завившиеся кудри, – но если коротко – я с самого начала чувствовал, что мы встретились не просто так. Только вот осознать полностью, почему так хочется показать тебе свою настоящую сущность, получилось не сразу. Около деревни некромантов я понял, что ты именно тот маг, которому я могу довериться.       – Сильно же мне повезло, – Стилински хмыкнул и успокоился окончательно, несколько раз вдыхая и выдыхая, – дракон, – он взял лицо Мара в ладони и посмотрел в пронзительные синие глаза, – кому я буду должен за такой подарок судьбы?       – Сам не знаю, – Мар улыбнулся, – но с этого момента я твой фамильяр.       – Спасибо, – искренне прошептал Стайлз, – тебя нужно вводить в курс дела?       – Я сам, если позволишь, – дракон в человеческом обличии пристально посмотрел на Стилински и прищурился, – мне проще будет пролезть тебе в голову.       – Конечно, – Стайлз послушно прикрыл глаза и позволил Мару надавить пальцами на свои виски, – я тебе верю.       – Приятно слышать, – тихо ответил тот и сжал голову Стилински сильнее, тихо шепча заклинание и проникая в воспоминания проклятого принца.       На какое-то время на балконе воцарилась тишина. Был слышен лишь шорох листвы и неубранных днем сухих веток в саду, который разбавлялся дыханием Стайлза, прерывистым и чуть хриплым из-за не самых приятных ощущений, которые приходилось испытывать из-за вмешательства в воспоминания. Голова противно ныла, виски ломило, но эти ощущения были вполне терпимыми, особенно если сравнивать с тем, что ему уже пришлось пережить.       – Как бы мне хотелось быть рядом, – прошептал Мар, убирая от головы Стилински пальцы, которые успели нагреться из-за применяемой магии, – прости, что не мог помочь.       – Все в порядке, – тихо отозвался Стайлз, – а почему ты ушел? Что произошло тогда, в деревне некромантов?       – Я понял, что ты именно тот, чьим фамильяром я готов стать, и потому пришлось вернуться в наш город, чтобы пройти через совет старейшин-драконов. У нас тоже все не так просто, и перед тем, как связывать судьбу с магом, необходимо быть уверенным в том, что ощущения не подводят. Но драконы слишком древние и медлительные существа, чтобы решать вопросы хотя бы относительно быстро. Для того, чтобы ускорить процесс и не растягивать его на долгие годы, мне пришлось воспользоваться многими связями. Но, как видишь, это все равно заняло достаточно времени.       – А что, бывают ошибки? – Стилински пригладил волосы и дернул уголком губ в улыбке, зацепившись за одну из сказанных Маром фраз.       – Да, и это не самые приятные эмоции, уж поверь. Разрыв связи между магом и фамильяром, созданной второпях, отнимает кучу сил у обоих, не говоря уже о том, что возможности связаться с новым фамильяром почти не остается.       – Тогда почему ты так уверен в том, что мы… – Стайлз запнулся, испугавшись почему-то того, что Мар мог на самом деле ошибиться.       – Я ведь чувствую тебя, – дракон погладил Стилински по щеке, – как и ты меня, даже без магии. Ведь не просто так тебе захотелось прийти на балкон посреди ночи.       – Тоже верно, – Стайлз прикрыл глаза, наслаждаясь такой необходимой ему поддержкой.       Фамильяр для любого мага был практически ангелом-хранителем, а такой, как Мар, дракон, даже лучше. Помощники, соратники, те, кто мог делиться даже жизненной силой, если возникала такая необходимость, практически срастались с выбранным магом энергетически, делили эти ресурсы поровну и становились идентичными по силе тому, кого выбрали в пару. Драконы были достаточно редким видом. Предания о том, что их видели, были чуть ли не ровесниками самого Стайлза, а то, чтобы эти древнейшие существа вступали в энергетическую связь с кем-то из людей, имеющих магические способности, уж и вовсе казалось сказкой. Однако такое встречалось, Стайлз видел в своих учебниках записи о таких союзах, а теперь еще и на личном опыте убедился, что подобное случается, поэтому некоторые строчки из книг вспомнились сами собой. Отнять дракона было невозможно, он погибнет, стоит только попытаться разделить его и выбранного им мага. Поймать такого фамильяра и заставить его служить себе насильно было неосуществимо, потому что защищаться и убивать драконы умели ничуть не хуже любого другого боевого мага.       Но, конечно же, охота на древних существ велась. Обманом их затаскивали в ловушки, после чего драконы умирали долго, в муках, страданиях. Из-за этого они решили улететь в далекие города, расположенные высоко в горах, куда никому не было хода. Появление подобного существа просто на земле, под магическим или нет куполом, было равносильно явлению ангела. То есть, практически равнялось нулю. Стилински очень хорошо осознавал, какая честь ему выпала и насколько, должно быть, он нужная фигура на шахматной доске игр судьбы.       Стайлз понял, почему Мар предстал перед ним в образе орка и вообще из-за чего выбрал эту расу для перевоплощения. Достаточно большое тело, мощнее, чем человеческое, проще переносило метаморфозы, если приходилось возвращаться в облик дракона. О расе орков никто ничего толком не знал, они были настолько закрытым от внешнего мира, как рассказывал тот же Вильгельм, видом, что можно было соврать о чем угодно, и никто не смог бы доказать обратного. Записи в учебниках и просто книгах, как уже понял на собственном опыте Стайлз, во многом врали и искажали события, и потому точных данных банально не было.       Стилински, скорее всего, и сам видел не ту сущность, которую замечали остальные. Орка легко было спутать с равнинным троллем или лесным гоблином, Мар мог представляться кем-то заколдованным или, опять же, проклятым – вариантов была масса, и разоблачение было практически невозможным. Стайлз убедился в этом на себе. Но все же ему было интересно, каким Мара видел Дерек? Ведь в облике волка он не особенно жаловал орка, как тогда думал Стилински, но спрашивать Хейла не хотелось. В конце концов, зная о собственнических чувствах Дерека к нему, Стайлз понимал, что это могло быть банальной ревностью, помноженной на инстинкты зверя.       – Что ты собираешься делать дальше? – спросил Мар, делая шаг назад и осматриваясь, – красивый у тебя замок, – вдруг добавил он.       – Не у меня, а у моего отца, – Стилински поморщился, ведь воспоминания о папе моментально отдавали болью в душе. Стайлз знал, что в данный момент не может помочь ситуации ничем, кроме ожидания, но вот сердце было в этом не убедить.       – Ты почти король, – Мар шутливо поклонился, прижав руку к груди, как заправский королевский страж, – красиво звучит, ты так не думаешь? Король Стайлз.       – Не особо, – настроения шутить не было, как и поводов для радости из-за предстоящей коронации, – скорее как-то глупо.       – Начни ценить себя, – Мар прошел к выходу с балкона и остановился около дверного проема, – ты за свою не особенно длинную жизнь успел уже пережить столько, сколько выпадает на долю далеко не каждому взрослому правящему королю. И пережил, хочу отметить, с честью.       Стайлз вспомнил свои многочисленные побеги от нежити, преследующей по пятам, и хмыкнул. С честью, как же. Порой он улепетывал от преследователей так, что только пятки сверкали, а некоторым своим поступкам он до сих пор не мог найти объяснений. Взять хотя бы Тома и вообще всю идею с вызовом демона. Как и почему в его голову пришло именно это, Стилински не понимал до сих пор. Мало того, что демон попался далеко не простой, так они теперь еще и связаны контрактом, который не расторгнуть никакими путями, темными или светлыми.       Вообще, если смотреть в целом, все могло обернуться куда худшим образом. Но хотя Стайлз и обзавелся фамильяром, за которым охотились сотни, демоном, не менее редким и сильным для вызова, он не знал, фееричное это везение или такая же глупость, ловушка судьбы, из которой не вылезти по собственному желанию до тех пор, пока не исполнишь все то, что предначертано.       Но отказываться тоже не было смысла. Ведь если бы не тот же Том, неизвестно, как прошла бы битва с Беллатрисой, одержали бы Стайлз и Дерек, находясь на последнем издыхании, победу. Вероятнее всего, оба попали бы под чары сильной ведьмы, ведь у Стилински собственная магия находилась на нуле. Демон, желая того или нет, спас всех троих и, как только закончит свой жуткий прием пищи, окажет не менее неоценимую поддержку. Магия вернется к Стайлзу, и он попробует помочь отцу. И вот как после этого думать, что в жизни бывают хоть какие-то случайности? Выходит, что даже заброшенный город гномов – лишь одна из многих точек, расставленных судьбой на тех дорогах, по которым должен пройти Стилински.       Значит, и Мар появился именно сейчас не просто так. Он должен сыграть важную роль если не в спасении короля Джона, то в исполнении пророчества точно. Возможно, дракон сможет ощутить, куда нужно направиться? Или вообще сможет туда доставить?       – Тебе нужно приготовить покои, – заговорил, наконец, Стайлз, подойдя ближе к Мару, – наверное, спать хочешь?       – Дорога была не близкой, так что да, я бы отдохнул. Ляжешь со мной? – сильная рука притянула Стилински ближе к куда более горячему, чем человеческое, телу, – фамильярам в любом случае нужен тактильный контакт с магом, мы так быстрее восстанавливаемся, а твоей энергии никакого урона, пусть она и все равно на нуле.       – Но Дерек… – растерялся Стайлз, который не хотел думать о том, как может разозлиться Хейл, не найдя его утром рядом с собой в кровати.       – С каких пор ты его боишься? – приподнял брови Мар, – да, он твой будущий супруг и твои мотивы достаточно прозрачны. Хоть Дерек и слишком, на мой взгляд, прямолинеен, и он, и ты, рассуждаете правильно относительно заботы о королевстве, я согласен. Но с какого момента ты превратился в его комнатную собачку? Может, поставим тебе миску в уголок?       Стайлз усмехнулся от такого сравнения и задумался. Конечно, он опасался Хейла, но тот был достаточно рассудительным, дабы не разрывать помолвку из-за того, что Стайлз ночует не рядом с ним. В конце концов, любая книга или любой относительно даже осведомленный в азах магии человек скажет, что фамильяру и его магу необходимо порой находиться максимально близко друг к другу. Многие, конечно, не брезговали сексом со своими фамильярами, да и Стайлза с Маром нельзя было назвать образцами целомудрия, но переносить их отношения полностью в горизонтальную плоскость не хотелось.       – Ладно, уговорил, – Стилински поджал на несколько секунд губы, – для меня странно и непонятно поведение Хейла, это скорее пугает, чем заставляет думать более-менее логически.       – Тут дело не в нем, – Мар пропустил Стайлза вперед и сам вышел следом, практически неслышно ступая по коридору замка, – корень проблем Хейла в воспитании. Могу поспорить, что он никогда не знал родительской любви, ему мать не говорила банальных «люблю, сынок» и не целовала на ночь, укутывая в одеяло. Отцу было на Дерека плевать до тех пор, пока он не пригодился как умеющий думать наследник, обученный грамоте и бою на мечах, как минимум.       – Думаешь? – Стилински поравнялся с Маром и зашагал рядом, – получается, что Дерек ни в чем не виноват?       – Почему, – Мар повел плечами и махнул служанке, как раз пробегающей мимо. Та, завидев рядом с незнакомцем принца, сразу же направилась навстречу, – в том, что он язвительный и грубый, не виноват никто. Но у мерзких родителей вырастают мерзкие дети, и с этим ничего поделать нельзя.       – Он не изменится, пока сам не захочет, – тихо сказал Стайлз, растягивая губы в легкой улыбке, предназначенной для служанки.       – Никто кроме такого, как ты, не способен его к этому подтолкнуть, – закончил Мар и разговор прервался, потому что девушка подошла близко, внимательно слушая указания Стилински.       Принц велел приготовить гостевые покои, которые будут находиться неподалеку от его личных, вызвать нескольких других слуг и приготовить ванну для гостя, которого он, не желая врать лишний раз, представил своим фамильяром, сказав, правда, что это не дракон, а просто дух. Служанка не знала всех тонкостей, поэтому лишь порадовалась за хозяина и понеслась выполнять поручения, не желая заставлять гостя и самого принца ждать слишком долго.       Спустя пару часов Стайлз устраивался в уютных объятиях Мара, глядя, как сквозь неплотно задернутые шторы в комнату проникают лучи восходящего солнца. За всей суматохой он не заметил, что прошла практически вся ночь и, по сути, до окончания жуткой расправы над Беллатрисой осталось не так много времени. Мар крепко прижимал к себе проклятого принца, который, впервые за долгое время, провалился в крепкий сон без единого кошмара, убаюканный силой и спокойствием своего фамильяра. ***       – Хм, – Том ходил вокруг Марнораша кругами, – ты действительно дракон? А покажи хвост? Я не успел рассмотреть.       Означенный дракон только раздраженно закатил глаза, скрещивая на груди руки и отмахиваясь от демона, как от надоедливого подростка. Том, даже если бы сильно захотел, не смог бы убить или причинить серьезный вред Мару, слишком был неопытен и молод по сравнению с драконом. Но это совершенно не мешало ему доводить Марнораша до белого каления за поздним завтраком, на котором, с горем пополам, собрались все участники событий, произошедших за последнее время.       Стайлз молча ел кашу, невольно погружаясь в воспоминания о днях, когда он был совсем маленьким, и нянечки кормили его такой же, насыпая в тарелку сладких ягод, потому что юный, но не в меру капризный принц, отказывался есть кашу просто так. Сейчас же Стилински сжевал бы, пожалуй, что угодно, лишь бы оказаться подальше от прожигающего, казалось, насквозь, взгляда зеленых глаз.       Конечно же, Дерек, проснувшись утром, разозлился, не найдя Стайлза рядом. Узнав позднее, где и с кем ночевал его жених, Хейл вышел из себя, но его положение не позволяло накричать на принца Стилински или, что еще хуже, поднять руку. Хотя Стайлз с превеликим удовольствием подрался бы с Хейлом, по возможности, желательно, разбив кривившиеся в самодовольной усмешке губы. Может быть, это бы помогло пережить ту обиду, которая осталась после их недавнего секса.       Помешали «семейным» разборкам Том, появившийся посреди коридора и капающий кровью на ковер, да Мар, вывалившийся из спальни в полутрансформации, помахивая чешуйчатым хвостом. Демон, округлив глаза, почти запрыгнул на дракона, в надежде удовлетворить неуемное любопытство и ощупать все части тела особи древнего вида. Но Марнораш не горел желанием заводить столь близкие знакомства с адскими тварями, о чем прямо заявил Тому. Демон, смертельно обидевшись, исчез, как он выразился, «смыть вонючую ведьмину кровь», но появился уже в столовой, принимаясь доставать дракона не делом, так просто словами.       Ритуал передачи силы договорились провести сразу после завтрака. Стайлзу с трудом удалось привлечь к себе внимание Тома, да и то, сказав, что Мар его фамильяр и никуда не денется отсюда, раз уж и демон со Стилински связаны. Том, довольно улыбаясь, заявил, что ритуал передачи силы можно совместить с попыткой Стайлза помочь Джону, и было решено сразу направиться в покои короля, после того, как завтрак будет закончен. На голодный желудок куда-то идти не было смысла, обмороки от недомогания не то, чем можно кого-то спасти.       Не у дел оставался лишь Дерек. Точнее, он был нарасхват, но в самом замке. На него, как на будущего старшего мужа, ложились почти все обязанности, начиная от приказов по расчистке дворцового сада и восстановлению тронного зала, заканчивая тем, когда и сколько продовольствия закупать, куда все складывать, и какие караваны отправлять из замка. Конечно, обычно этим занимался Джон, опираясь на помощь сына, но сейчас первый болел, а второй ловко ушел от обязанностей, прикрываясь горем и недомоганием после озвученной Беллатрисой прислуге новости о болезни.       Хейлу волей-неволей пришлось разбираться в устройстве замка, и он даже сидя за столом, сверля Стайлза злым взглядом, разложил вокруг тарелки кучи бумаг, пытаясь вникнуть в систему управления, проработанную королем Джоном. Возможно, Дереку хотелось принять участие в том, что касается его жениха, но тот не дал ему такой возможности. Стилински ловко открестился от всех приемов, прятался за Маром по пути в столовую даже тогда, когда Дерек просто шаг делал в его сторону, а когда появился Том, стало вообще не до Хейла.       И Стайлзу было наплевать на то, насколько сильно разозлен этим его жених. Вопрос их свадьбы решен, остался лишь совет королевства, на котором все подтвердится. А желание контактировать до самой церемонии Дерек успешно у Стилински отбил.       Но все же Хейлу удалось перехватить Стайлза после завтрака, когда Мар и Том уже вышли из столовой. Дракону пришлось почти выбегать из помещения, потому как демон, казалось, задумал выесть ему без ложки мозг, насколько сильно приставал к нему с расспросами. Благодаря этому Хейл успел ухватить своего жениха за манжет рубашки, когда тот уже почти вышел за двери столовой.       – Что произошло? – Дерек оправдывал все опасения Стайлза, на самом деле искренне не осознавая, что было не так между ними.       – У меня нет желания с тобой разговаривать. Да и нет необходимости, – спокойно ответил Стилински, внезапно даже для самого себя решив действовать методами Хейла.       Может, появление собственного фамильяра придавало сил, а может, как-то повлиял на его уверенность и демон – в любом случае церемониться не хотелось, а уж тем более, показывать свою слабость, которая, конечно же, никуда не делась. Стайлз внутри был весь изорван, его душа болела, но он поклялся самому себе, что скорее завяжется узлом, чем позволит Дереку еще раз увидеть собственные вывернутые наизнанку чувства.       – Стайлз, мы помолвлены, – с нажимом произнес Хейл.       – Да, я в курсе, – Стилински аккуратно высвободил рукав из хватки пальцев Дерека и улыбнулся, – что-то еще?       – Мы должны проводить время вместе, – снова уверенно сказал Хейл.       – Стоп, Дерек, – Стайлз пресек попытку себя обнять и смело посмотрел в злые зеленые глаза, – я должен присутствовать на совете завтра, я должен удовлетворять своего мужа в спальне, я должен следить за собой и за тем, что я делаю. Я должен быть примерным принцем и вести себя подобающе титулу. Но я совершенно не должен проводить с тобой свое личное время, тем более, сейчас. У меня есть другие дела, куда более важные, чем твое желание меня обнять. Мой отец умирает, и только ему я сейчас должен, уж никак не тебе. Поправь меня, если я ошибаюсь.       Дерек был поражен. Еще никто и никогда не тыкал его носом в то, что он всегда считал истинно своей прерогативой. Планирование каждой минуты жизни, уверенное выполнение обязанностей, возложенных на плечи любого представителя королевского рода, умение правильно организовать свое времяпрепровождение. Сейчас Стайлз предстал перед Хейлом собственным отцом, который отчитывал юного Дерека за то, что тот, отвлекшись от изучения бумаг, играл в догонялки с детьми прислуги.       Хейлу тогда всыпали плетей и отбили желание играть на несколько лет вперед, а потом уже было не по статусу заниматься чем-то подобным.       Стайлз пресек его порыв жестко, как делали это родные, раз за разом тыкая носом в собственное несовершенство. Стилински, сам того не осознавая, желая отомстить за то, что его сломали ночью, надавил разом на все больные точки Дерека, моментально превращая его в замкнутого, вечно нахмуренного принца, которого не интересует ничего, кроме благополучия собственного королевства.       – Прости, – Дерек слегка поклонился, затем отступая на шаг от Стайлза, – я действительно позволил себе лишнего в дневное время. Такого больше не повторится. Но впредь бы я хотел, чтобы мой жених, а в будущем муж, ночевал со мной в кровати. Пусть Марнораш и является твоим фамильяром, ни для кого не секрет, что между ними и магами часто бывают отношения интимного плана. Не хочу, чтобы по замку поползли ненужные слухи.       – Хорошо, – Стайлзу было невыносимо терпеть этот разговор, который с каждым сказанным словом отдалял их друг от друга.       Сложно было поверить в то, что именно с этим Дереком они порой спали вместе еще тогда, когда он был волком. Совсем далеким казалось то время, когда крылатый зверь защищал Стилински чуть ли не ценой собственной жизни, бросаясь вперед, не глядя на любые опасности. Чуждым стало то, сколько они преодолели вместе и, казалось, к этому невозможно вернуться.       Они не с того начали и шли совершенно в ненужном ни одному, ни другому, направлении, но изменить ничего было нельзя. Стайлз не хотел копаться в оставленных родителями Дерека психологических травмах, ему хватало своих бед. А Хейл не умел и не знал, как идти на уступки, хоть в данный момент прекрасно видел, что делает что-то неправильно.       В итоге оба смотрели друг другу в глаза растерянно, с затаенной обидой, злостью и тоской, не желая что-то менять. Банально не имея на это сил.       Стайлз вышел из столовой и быстрым шагом направился туда, куда ушли Мар и Том. Он знал, что оба ушли в покои его отца и прекрасно помнил, где они расположены. Дерек же вернулся за стол и со вздохом погрузился в изучение осточертевших ему бумаг. Ему, конечно же, нравилось управлять всеми в большом королевстве, быть главным во всем. Хейл умел принимать серьезные решения и не боялся ответственности, которая была неизменной спутницей любой подписи, оставленной в приказах, но это совершенно не означало, что Дереку не хотелось поддержки.       Просто Хейл привык к тому, что ее некому дать, забыл, что это вообще такое и не знал, как об этом попросить. ***       – Вы с отцом не сильно похожи, – Мар наклонился к постели, на которой лежал король, задумчиво всматриваясь в изможденное лицо, – я бы даже сказал, вообще не похожи.       – Я на маму похож, – Стайлз присел на край кровати папы и аккуратно, едва касаясь кончиками пальцев его лица, провел вдоль линии скул, прикусывая губу от того, что пока никак не может ему помочь, – Том, – Стилински посмотрел на демона, – какой у нас план?       – У тебя, – Том оторвался от дерганья длинной косы дракона и посмотрел на своего хозяина, – Беллатриса рассказала, что тебе нужно будет проникнуть в его подсознание, и там найти то, что поможет твоему отцу вернуться в наш мир. Она предупредила, что проснуться он может не сразу, но это произойдет в любом случае, если у тебя все получится. А пока ты будешь спать, я волью в тебя магию. Твой фамильяр, – демон погладил дернувшегося Мара по плечу, – поможет контролировать силу, чтобы я не «перекормил» твое тело случайно. Он появился очень кстати, потому что я не знаю, как остановить направленный поток.       – Не знаешь? – Стайлз прищурился, – а как ты собирался это делать без Мара?       Демон только пожал плечами, вызывая в Стилински ненавязчивое желание его придушить.       – Кстати, – вспомнил он, – как тебе удалось все же разговорить Беллатрису? – Стайлз помнил, как решительно была настроена ведьма, хоть и было видно, что она панически боялась демона.       – Вежливо попросил, – растянул губы в улыбке Том, облизывая их черным языком, – поверь мне, ты не хочешь знать подробностей.       – Ладно, – Стайлз вздохнул, – что делать?       – Ложись, – демон все еще улыбался, – и расслабься. Я буду нежен… – ехидно добавил он. – Ай! За что? – потирая затылок, Том возмущенно воззрился на Мара, который с невозмутимым видом влепил ему подзатыльник. – Я, вообще-то, не последний демон в аду!       – Давай, «не последний», не халтурь, – дракон помог Стайлзу устроиться рядом с отцом и даже прикрыл его легким одеялом, – быстрее начнем, быстрее закончим.       – Надеюсь, ты не во всем такой скоростной? – не смог промолчать Том, за что отхватил очередной шлепок, только уже по заднице.       – Когда я был молод, демоны были куда более воспитанными. Да и, что скрывать, сильными, – с насмешкой в голосе сказал Мар.       – Я сильный! – Том повелся, как ребенок, – сейчас увидишь! – и он сосредоточенно прикрыл глаза, шепча нужное заклинание.       Стайлз закатил глаза и показал дракону язык, понимая, что тот специально доводит Тома, который, хоть и был агрессивным и порой очень жестоким, все равно оставался по меркам ада совсем мальчишкой, пусть и сыном одного из самых могущественных демонов подземного мира.       Да уж, странная вокруг Стилински подобралась компания.       Стайлз не успел подумать о чем-то еще, его закружил странный, мутно-белый водоворот, в который он падал, не имея возможности уцепиться за что-либо, удержаться на поверхности. Казалось, будто он тонет в вязкой, похожей на кисель, жиже, которая, проникая во все тело Стайлза, сковывает движения, превращая в странное существо, не ощущающее собственных рук, ног, не чувствующее ничего, кроме порывов откуда-то налетевшего холодного ветра. ***       Стайлз с трудом открыл глаза. Вокруг не было ничего, кроме белого тумана, в котором лежал и он сам. Похожие на полупрозрачные щупальца странной вытянутой формы его клубы оглаживали ноги и руки, принося ощущение прохлады и оставляя за собой на коже капельки влаги. Стилински поднялся на ноги и посмотрел на себя: на нем была странная, совершенно не такая, к которой он привык, одежда. Красная кофта, больше похожая на ночную сорочку, с непонятным, как у мантии, капюшоном и огромным карманом спереди, но почему-то на странной, блестящей застежке, оказалась плотной и скорее всего теплой, как подумал Стайлз, когда пощупал ткань пальцами. Еще на нем были черные жесткие штаны, которые обтягивали ноги. Такой одежды никогда не было в гардеробе принца, и это заставляло почему-то испугаться, ведь создавалось ощущение того, что он где-то в другом мире. Даже не в подсознании папы, потому как в чьей-то голове вряд ли будет четкое ощущение одежды на теле.       Но Стайлз решил не задумываться больше по этому поводу, смело шагая вперед, в самую гущу тумана, понимая, что у него может быть не так много времени. Стилински шел около получаса, если верить его внутренним ощущениям, пока сквозь белую пелену не стали проступать очертания странных по форме и виду домов. Спустя несколько мгновений Стайлз понял, что стоит на какой-то темной и пустынной улочке, по бокам которой и натыканы эти несуразные двухэтажные домики, с белыми фасадами и темными крышами. Они были одинаковыми, будто близнецы, но свет в окнах мерцал только в одном. Именно туда Стилински и направился, рассудив, что это все не просто так.       Поднявшись по скрипучим ступеням крыльца, Стайлз постучал в двери. По ту сторону раздались торопливые шаги, и спустя несколько секунд она распахнулась, являя взору Стилински собственного отца, одетого не менее странно, чем он сам. Но Джона, судя по всему, не смущал внешний вид обоих, он хмурился, вглядываясь в Стайлза и явно злясь за что-то.       – Привет, – с трудом проглотив комок в горле, заговорил Стилински.       Он понимал, что все вокруг нереально, и кидаться отцу на шею с криками и плачем – не лучшее решение, которое можно принять в данной ситуации. Но кто бы только знал, какими дикими усилиями воли Стайлз заставил себя стоять на одном месте, практически не шевелясь.       – Стайлз! – Джон, подцепив кофту на сыне за шиворот, втащил его в дом, – сколько можно шляться с этими оборотнями? Я миллион раз говорил тебе, что это до добра не доведет. Ты время видел? – он смотрел серьезно, ожидая ответа.       Того самого ответа, которого у Стилински не было от слова совсем. Но он, все же взяв себя в руки, помотал головой, просто будучи не в силах разомкнуть губы.       – Час ночи, час! – Джон отпустил сына и махнул рукой, – с завтрашнего дня ты на домашнем аресте. Не позднее шести часов вечера должен быть дома.       – Ладно, – Стайлз ошарашенно кивнул, не понимая ни слова из того, что было сказано.       Слух выцепил только слово «оборотни», давая понять, что в этом мире, куда он попал, наверное, тоже есть магия или хотя бы ее жалкая часть. Возможно, какой-то портал, через который просачивается сила из магических миров, или же приходят различные существа.       – Ладно? – Джон удивленно посмотрел на Стайлза, – и даже не поспоришь? Что-то случилось? Мне стоит поговорить с твоими друзьями и самому все узнать?       – Эм, – Стилински был озадачен. Он никогда не смел перечить отцу открыто, и потому его слова о том, почему сын не вступает в споры, были неожиданными, – если ты считаешь нужным, пап, – тихо закончил Стайлз, боясь сказануть что-то не то.       Но, видимо, все же он облажался, потому что Джон посмотрел еще более настороженно, чем до этого, словно пытаясь в самой фигуре сына найти какой-то изъян. Но, через несколько долгих секунд, махнул рукой в сторону лестницы, которая виднелась за его спиной.       – Иди в свою комнату, поговорим утром, – и Джон скрылся в дверном проеме, уходя в темноту.       Стайлзу показалось, что он остался в этом странном мире один, но спустя какое-то время там, куда ушел отец, зажегся свет, который был совершенно не похож на тот, что мог бы исходить от свечей. Но сейчас это было последним, что волновало Стилински, и потому он, подчинившись просьбе отца, прозвучавшей ранее, прошел в сторону лестницы и поднялся по ней, останавливаясь около светлой двери, за которой, судя по всему, и была та самая «его комната».       Нерешительно толкнув ее, Стайлз вошел в покои, которые опять оказались непривычными для принца. Маленькая каморка с синими стенами, увешанными какими-то пестрыми картинами, даже в полумраке ночи вызывала желание прикрыть глаза от обилия слишком ярких и кричащих цветов. Кровать не была застелена, видимо, в этом мире слуги не были столь расторопны, как в родном замке Стайлза. Окно оказалось приоткрытым, ветерок слегка колыхал светлые легкие занавески, принося в комнату такую нужную сейчас прохладу.       Стилински выглянул на улицу, но ничего, кроме белого тумана, разглядеть не смог. Улица, по которой он пришел к этому дому, пропала, скрываясь в светлых всполохах, погружаясь в мутный молочный туман. Стайлз скривился и снова осмотрел свои покои.       Разбросанные вещи странных расцветок, какой-то плоский и тяжелый предмет на небольшом столе, ни одной свечи и множество книг на непонятном языке – как тут найти то, что ему нужно и вытащить отца, явно заблудившегося в этом странном и уродливом мире?       – Привет, – раздался позади знакомый голос, – сильно влетело?       Стайлз резко обернулся и замер, открыв рот.       В его комнату через окно пролез Дерек, только вот выглядел он совершенно не так, как в замке Стилински. В черной куртке, со взъерошенными волосами, темной щетиной и почти в таких же, как у самого Стайлза, штанах, этот Хейл был опасным. От него веяло странной, но совершенно точно звериной сущностью, и в голове проклятого принца всплыли слова Джона об оборотнях, с которыми якобы шлялся до ночи сам Стайлз.       – Ты оборотень? – невпопад спросил Стилински, глядя на то, как Дерек совершенно по-хозяйски проходит по комнате, скидывает куртку, вешая ее на спинку стула, и усаживается на край кровати.       – Стайлз, ты в порядке? – Хейл был явно удивлен, – с того момента, как мы виделись, а это целых полчаса назад, я не превратился в человека, – Дерек усмехнулся, – что за шуточки?       – Да, прости, – Стилински провел ладонью по оказавшимся слишком короткими волосам, – а что ты тут делаешь? – снова задал вопрос он и тут же прикусил себе язык, потому что взгляд Дерека, который превратился в непонимающе-обиженный, явно говорил о том, что Стайлз снова сказанул лишнего.       – Если не хотел меня видеть, мог бы и сразу сказать. Мысли читать я пока не научился, – грубовато бросил Хейл и, поднявшись на ноги, подхватил куртку, – созвонимся завтра.       Стилински ни слова не понял, но осознал, что не хочет обижать Дерека из этого странного мира. Как и почему в голове его собственного отца, короля Джона, образовалась столь странная реальность, Стайлз не имел понятия, но нарушать ее ход, ссорясь с Хейлом, с которым они явно нормально общались, было бы не лучшей идеей.       – Подожди, – Стилински успел поймать Дерека за рукав куртки уже у окна, в которое он хотел выпрыгнуть, – я просто перенервничал, прости, – и, словно ступая по опасному пути, Стайлз обнял Хейла со спины, сцепляя руки на его животе.       Судя по тому, как Дерек расслабился, Стилински сделал все правильно. На его кисти легли горячие ладони, и Хейл выдохнул, откидываясь спиной на грудь Стайлза и выпрямляясь, не пытаясь больше покинуть его комнату.       – Я понимаю, что отношения со мной не самое лучшее, что могло с тобой произойти, – заговорил Дерек, заставляя Стайлза хмыкнуть и уткнуться носом куда-то между лопаток Хейлу, – но я стараюсь. Правда.       – И это самое важное, – Стилински к собственному удивлению воспринимал этот разговор так, будто он происходил в его мире, наяву, с его Дереком. Хотя в их ситуации они оба еще не скоро дойдут до откровенного и прямого диалога.       – Просто помогай мне иногда, хорошо? – Дерек погладил пальцами кисти Стайлза, щекотно касаясь подушечками костяшек.       – Хорошо, – Стилински улыбнулся и сильнее прижался к Хейлу, – хорошо, – повторил он и прикрыл глаза, наслаждаясь хоть призрачным, но все-таки пониманием.       Как только он хотел отойти, сделать шаг назад и позволить развернуться к себе лицом, Хейл пропал. Стайлз с удивлением смотрел в пустоту, которую обнимали его собственные руки. В комнате, где он находился, клубился белый туман, и ничего больше не было, кроме все тех же синих стен. Мебели не осталось, никакого окна нельзя было разглядеть из-за светлых всполохов тумана.       – Ты долго собираешься.       – Пора бы начать.       – Пророчество и без того ждет долго.       От этих скрипучих, старушечьих голосов, Стилински подскочил на месте, с трудом удержавшись от испуганного вскрика. Обернувшись на звук, Стайлз увидел тех, о ком благополучно успел забыть, хоть ни на секунду не терял из памяти предсказание и суть пророчества.       Старухи-грайи сидели прямо на полу, окутанные белым туманом, и глаз, светившийся у той, что была в центре, мерцал в полумраке, создавая не самое приятное впечатление и без того не особенно приглядных на вид богинь.       – Откуда вы тут взялись? – раньше, чем успел прикусить язык, спросил Стайлз, но следом все же зажал себе рот рукой, опасаясь сказануть что-нибудь совсем дерзкое и потом за это получить.       – Долго.       – Слишком.       – Мы заждались.       – Чего заждались? – Стайлз пытался максимально быстро привыкнуть к манере старух говорить и уловить суть, не упуская ни единого слова. – Я, вроде как, не сидел на месте.       – Мы знаем.       – Но торопиться следует.       – Нужная для исполнения фигура уже на доске.       Стилински поморщился и понял, что пророчество вступает в силу. Тот человек, который может помочь в его исполнении, уже дееспособен, родился, переродился, попал в их мир или еще миллион вариантов, которые могли бы быть с учетом всех магических особенностей их реальности. Но только вот как догадаться, что именно следует искать, кого высматривать? Не спрашивать же у каждого прохожего, насколько тот способен исполнять предсказанные старухами-грайи пророчества?       Стайлз решил перестать издеваться над собственным мозгом, и потому задал интересующий его вопрос:       – Что мне делать?       – Магия вернется.       – Ты поступил верно.       – Теперь следует чувствовать.       – Так, ну уже легче. – Стайлз задумчиво постучал указательным пальцем по нижней губе. – Вернув магию, я должен буду понять, где и как искать нужного человека?       Грайи кивнули одновременно, вызвав хотя бы мимолетное, но чувство облегчения. Стилински уже успел представить десятки жутких ритуалов, которые понадобятся для того, чтобы понять, как искать нужного по пророчеству человека или существо.       – Ничего не бывает просто так.       – Любое перемещение что-то в себе несет.       – Слушай тех, кто рядом.       И снова мутные для Стайлза строчки, которые он усердно запоминает, чтобы, по возвращению домой, рассказать Мару, Тому, даже Дереку, лишь бы кто-то из-них смог ему помочь. Потому что сейчас, в центре какой-то другой и странной реальности, все происходящее казалось бредом больного человека, в котором просто нереально разобраться.       – Я все понял, – Стилински легко поклонился старухам-грайи, желая выказать хотя бы толику уважения богиням, – а теперь мне надо спасти отца.       – Он проснется.       – Как только ты сделаешь, что предначертано.       – Мы обещаем.       – То есть все это лишь очередной выверт судьбы? – Стайлз разозлился, – у меня папа при смерти, я лезу к нему в голову и попадаю на вас только потому, что кому-то так хочется? Я не подписывался на эти игры! – повысил голос Стилински, не замечая, как уже достаточно громко орет на богинь, сидящих перед ним и едва достающих до колена.       – Глупый мальчишка.       – Что такое твоя жизнь.       – В масштабах Вселенной.       После этих слов Стилински открыл было рот, чтобы достойно ответить, но его вдруг скрутило сильной болью. Будто по всему телу прошел жуткий спазм, заставляющий упасть на пол и скорчиться, поджимая к груди ноги и обнимая колени руками, пытаясь неосознанно закрыться и спрятаться от накатывающих жутких ощущений. Стайлз заскулил от боли и страха, потому что очень хорошо осознал, что ему просто не оставили выбора. Никакого.       Если он попытается спасти отца как-то иначе – грайи найдут его и там, только вот Стилински не был уверен, что в подобном случае у них получится более-менее конструктивный диалог. Хотя бы такой, как сейчас.       Судьба почему-то остановила свой выбор на нем, при всем при этом совершенно не желая помогать. Лишь загадывая свои странные загадки, направляя, но не указывая, давая надежду, но ничего не обещая. Стайлз прикусил нижнюю губу до крови, вдохнул в грудь воздуха, и на выдохе прокричал, пытаясь перебороть накатывающую лавиной боль:       – Я согласен! Как только очнусь, возьмусь за ваше чертово пророчество!       Боль прекратилась так внезапно и резко, будто ее и не было. Напоминанием о ней остался только привкус железа во рту из-за прокусанной губы.       – Хороший мальчик.       – Мы будем ждать.       – Твой отец будет жить.       Услышав самые важные для него слова, Стайлз прикрыл глаза, снова позволяя белому водовороту унести себя куда-то, утянуть на самое дно, чтобы затем вытолкнуть на поверхность. Он очнулся в комнате в замке, на постели, где он рядом с уже просто спящим глубоким сном отцом, а демон и фамильяр смотрели на него одинаково обеспокоенными глазами.