Проклятые короли

      – Почему вообще это ребенок? – Хэнк ходил из угла в угол по комнате, в которой они все собрались в очередной раз. Будто негласно приняв общее решение, они направились в ту же гостиную, в которой накануне пили вино после брачной церемонии, – что нам с ней делать?       Стайлз дернул плечом и со стоном опустился на диванчик, растирая онемевшие от напряжения плечи. С того момента, как он в буквальном смысле выпал из сна отца, прошло полдня, и сейчас вечерние сумерки причудливыми тенями раскрашивали коридоры замка. Лучи заходящего солнца пробивались через разноцветные витражные стекла и разбивались на сотни цветных бликов, превращая обычные каменные стены в красочные рисунки, на которые обычно хотелось смотреть, не переставая.       Только сейчас было не до красот любимого дома, все внимание занимала девочка, которой пока никто даже имени не дал, все были просто в шоке от происходящего. Ни Дерек, ни Стайлз, ни тем более Том, Мар и Хэнк не представляли себе, как правильно ребенка держать, пеленать, кормить, укладывать спать.       Пока Хейл не подключил голову и не вспомнил, что в замке, вообще-то, есть кормилица, не говоря уже в принципе о служанках женского пола, которые в любом случае знают о детях больше, чем все они вместе взятые, в покоях спящего Джона творился форменный ад. Даже Том не стал спорить с таким определением, которое выдал Хэнк, когда девочка, решив поиграть с красивыми и переливающимися волосами паука, оказавшимися в пределах ее досягаемости, чуть не вырвала клок таких необходимых и важных для паука рецепторов. Хэнк взвыл, чуть не уронив малышку, которую успел подхватить Том.       На руках демона орущая от несправедливости из-за того, что ей не дали поиграть, девочка, успокоилась, залопотав что-то на своем младенческом языке, а сам демон, держа ее на вытянутых руках перед собой, жалобно посмотрел на остальных.       – Заберите у меня ее, – попросил он, глядя почему-то на Мара.       Дракон только отмахнулся. Он восстанавливал силы после путешествия между мирами и благополучно отмазался от обязанностей няньки. Стайлз пытался найти в книгах, которые принес из библиотеки что-то о том, как правильно кормить детей, а Дерека отвлек слуга, пришедший по приказу одного из советников и принесший какие-то важные документы.       Но в тот момент, когда девочка снова заревела, положение ухудшилось, потому что уже не отвлекали ни волосы паука, ни когти демона, которые поначалу еще как-то заинтересовали ребенка, ни даже Мар, который пришел в себя и попытался помочь в столь нелегкой работе. Ребенка нужно накормить, и это единственный способ остановить все это шумное сумасшествие.       У Стайлза болела голова от крика и неспособности что-то придумать, он вообще как-то разом, как ему казалось, отупел, потому что из-за странного выверта пророчества он до сих пор не знал, как и чем это вообще аукнется. Грайи не упоминали, что тот особенный человек, которому нужно исполнить пророчество, окажется далеко не взрослым и даже не подростком, который уже может самостоятельно принимать какие-то решения и осознавать все то, что он делает. То, что старухи-предсказательницы говорили о ребенке, младенце даже, выбило из колеи. Стилински не понимал, почему он должен будет воспитывать кого-то, почему придется потом жертвовать выросшей девушкой в угоду играм судьбы. Как вообще представить ее в замке? Как случайно подобранную на улице девочку? Удочерить? Или сплавить в приемную семью? Но тогда как воспитывать, находясь на расстоянии? Стилински не предполагал, каким образом выйти из ситуации, а крик ребенка не способствовал улучшению концентрации.       – Да успокойте ее уже! – в сердцах крикнул он. – Вас четверо на одну маленькую девочку, неужели нельзя что-то сделать? – ему было одновременно стыдно и страшно. Он боялся случайно причинить вред совсем крохотному существу, но и не мог дальше слушать жалобный плач.       – Слуги! – Хейл вдруг подскочил на месте и выбежал из комнаты, больше ничего никому не объясняя.       – Он решил ее отдать слугам? – Том нахмурился. – Не особенно дельный вариант.       – Кормилица, – Стайлз хлопнул себя по лбу. – Мы все резко поглупели, друзья, – выдохнул он. – В замке ведь часто есть дети, даже в семьях слуг, которые живут в отдельном крыле. Поэтому в любом случае есть кормящие женщины или хотя бы те, кто умеет обращаться с детьми и вообще знает о том, как их правильно кормить. Хорошо, что хотя бы Дерек догадался, – Стилински ощутил, как становится легче.       Они все настолько привыкли сталкиваться со страшными событиями, бороться с жестокостью, реальной опасностью или просто кидаться в гущу опасных сражений, что банально растерялись перед обычной, совершенно бытовой ситуацией. Ребенок не был чем-то из ряда вон выходящим, а они все, привыкнув к сложностям, просто не думали о каком-то простом решении проблемы.       Дерек вернулся аж с тремя служанками через несколько минут, и малышку забрали кормить, переодевать и укладывать спать. Стайлз, оказав на служанок легкое магическое воздействие, приказал им не показываться никому на глаза и не задавать лишних вопросов. Это необходимо было хотя бы до тех пор, пока они все не обсудят сложившуюся ситуацию и не решат, как быть дальше.       И теперь они, наконец, могли поговорить, только вот слова как-то внезапно закончились, и на их место пришла странная, звенящая пустота. Будто в голове нет ни единой мысли, даже предположения, которое может помочь выкрутиться из сложившейся ситуации. После постоянных приключений, беготни и попыток кого-то спасти, не верилось в то, что, наконец-то, все подходит к завершению. Конечно, исполнение пророчества затянется на годы, но что такое одна девочка и ее воспитание по сравнению с тем, какой путь они уже проделали?       – Что мы вообще будем делать дальше? – снова сказал Хэнк и уселся прямо на пол, видимо, устав ходить по комнате.       – Я хотел бы знать, когда соизволят помочь моему отцу, – Стайлз поморщился снова и прикрыл глаза, когда ощутил на своих плечах руки Дерека. Хейл подошел со спины и принялся легко массировать напряженные мышцы, расслабляя их и даря просто блаженные ощущения, – ведь мы договаривались, вроде как, – кое-как собрав себя в кучу, договорил он.       – Думаю, в ближайшее время мы это узнаем. – Подал голос Мар. Дракон стоял, прислонившись к полкам и скрестив руки на груди. – Явно уже все в курсе о том, что ты ребенка протащил в свой замок. Беллатрису, скорее всего, будут уничтожать во всех мирах, куда она успела запустить магические силы, – Мар поморщился, явно вспомнив то мерзкое зрелище, которое они видели со Стайлзом, – поэтому, как только решат вопрос с ведьмой, жди гостей.       – Надеюсь, это не затянется на долгие годы. – Стилински нахмурился и замолчал, прикусив губу.       Дерек все еще стоял позади, только уже просто устроив на его плечах ладони, скорее ради поддержки, и это не вызывало в Стайлзе никакого отторжения. Возможно, в те моменты, когда осознаешь, насколько быстротечна жизнь и как она быстро может оборваться, не остается времени на кучу сомнений или на обдумывание миллиона вариантов. Стилински безумно переживал за отца, но он понимал, что если они ничего не смогли сделать, то вряд ли смогут сейчас, и единственным вариантом остается ждать, пока судьба соизволит вспомнить о данном обещании. Но в это время у него просто не будет возможности предаваться печали, сидя у постели отца. Никто не отменял заботы о королевстве, в которые нужно вникать, потому как Дерек уедет в скором времени, да и с супругом, собственно, следовало наладить хотя бы какой-то контакт.       Стайлз понимал, что произошедшее между ними не забудется никогда. Но в то же время он помнил о тех днях и неделях, когда Дерек для него был просто Ди, смелым и самоотверженным волком, который кидался на его защиту, не думая порой о собственной безопасности. Помнил Стилински и о том, что произошло после, об извинениях уже мужа и его теплых руках, которые успокаивали после ночного кошмара. Стайлз понимал, что Дерек готов работать над собой и собирался ему помочь в этом, ведь они оба заинтересованы в более-менее счастливой жизни бок о бок.       Доводить их отношения до уровня, когда оба едва друг друга терпят, не хотелось. И если ради этого нужно было перешагнуть через некоторые свои обиды – Стилински был готов попробовать. Но Хейл должен понимать, что это будет единственным шансом. Еще одного подобного предательства Стайлз не простит никогда, даже если от этого будет зависеть его собственная жизнь.       – А что мы будем делать дальше? – вдруг задал вопрос Том, формулируя, собственно, мысли всех, собравшихся в комнате.       – Ждать? – раздался голос Дерека, и Стайлз поднял голову, смотря на мужа снизу вверх, – мне кажется, у нас нет иных вариантов. Мы можем только ждать какого-то ответного действия со стороны грайи, или как их там, – Хейл вздохнул, – и я бы пока не показывал никому девочку. Мало ли, что будет потом.       – Согласен, – Мар кивнул, – нам всем есть, что уладить. Двум королям необходимо решить все вопросы по слиянию владений, да и отдохнуть бы. Я почти на сто процентов уверен, что грайи объявятся сами.       – То есть, у нас спокойные деньки? – Хэнк как-то неверяще посмотрел на всю компанию.       – Что-то типа того, – ошарашено подтвердил Стайлз, понимая, что и вправду им пока некого спасать, некуда бежать, и не от кого спасаться самим.       Он искренне надеялся, что ситуация разрешится, и все так и останется. ***       Но вот отдохнуть не удалось. Стайлз и Дерек оказались по уши втянуты в дела дворца и слияние королевств. Хорошо, что семья Хейла пошла на уступки, и теперь новоиспеченные супруги имели «счастье» связываться с ними через магически созданное зеркало, в котором было видно собеседников. Холодные глаза отца Дерека Стайлза пугали до колик в желудке, и он прекрасно понимал, что такой человек способен вытравить из любого желание показывать эмоции. Стилински сам порой испытывал странное желание вытянуться по струнке и перечитать правила этикета, когда разговаривал с отцом своего супруга. Но потом Стайлз вспоминал, что он такой же полноправный король своих земель и плевал на все, не желая попадать в болезненную зависимость от прожигающих насквозь ледяных глаз главы семейства Хейл.       Но Дерек должен был уехать домой через два месяца. По взгляду его отца Стайлз понимал, что тот не отпустит сына быстро, выжмет из него все соки, и только тогда даст добро на коронацию в своем замке, которая, в любом случае, должна произойти, ведь Дерек уже женат и готов принять бразды правления. Проще говоря, это была последняя формальность перед тем, как Дерек сможет переехать в замок Стайлза до тех пор, пока его отец не умрет и не придется вступать в полноправное владение немагической частью их уже общего королевства. Стилински ловил себя на мысли о том, что нешуточно паникует, осознавал, что Дерек может уехать на несколько месяцев и даже год. Дольше продержать сына вдали от его супруга по закону было нельзя, но вот двенадцать месяцев максимальный срок, который давался для того, чтобы король мог подробно ввести своего наследника в курс всех дел его королевства.       Стайлз понимал, что такая разлука может убить то, что только зародилось между ними, и потому просто не представлял, как поступить. Он даже пробовал поговорить с Маром, но дракон был странно молчалив, а постоянно появляющиеся на нем царапины от явно острых когтей говорили о том, что с демоном составить конструктивный диалог не удается. Том был порывистым, вспыльчивым, агрессивным, таким, собственно, каким и положено быть демону, только вот и Мар не отличался выдержкой, и потому их общение заканчивалось дракой. Стилински зарекся лезть в это после парочки раз, когда попытался разнять демона и фамильяра, чудом увернувшись от когтей и чуть не лишившись глаза. Он не видел Тома таким злым даже в те моменты, когда он дрался с Дереком. Стайлз понимал, что демон в замешательстве, его обуревают эмоции, которых он никогда не испытывал, и Том банально не знает, что с этим делать. Сбежать в ад и отсидеться там было нельзя, ведь они все, в любом случае, находились в постоянной готовности к тому, что их ожидание вот-вот закончится и придется снова куда-то бежать, кого-то спасать, пытаться не умереть.       В таком странном, подвешенном режиме прошло три недели. Стайлзу порой казалось, что даже у Хэнка появились под глазами синяки и осунулось лицо. Ожидание утомляло, постоянное подвешенное состояние добивало расшатанные нервы, а невозможность что-то сделать бесила.       Ритуала призыва старух-грайи в принципе не существовало, а подсознание отца оказалось закрытым, и Мар со Стайлзом получили лишь сильную головную боль и ничего более, попытавшись проникнуть туда еще раз. Джон был глух ко всем магическим воздействиям, и это явно говорило о том, что нужно просто ждать. И именно это было просто невыносимым.       Вдобавок ко всему, Дерека стали мучить кошмары. Стайлзу, который теперь постоянно спал в одной постели с супругом, так и оставшимся жить в его покоях, приходилось каждую ночь будить мечущегося по подушкам Хейла, трясти его со всей силы и пару раз даже применять магию, потому что Дерек не просыпался. Что ему снилось, он вспомнить не мог, лишь говорил, что по ощущениям он будто снова был волком, который хочет что-то найти, но не помнит, что именно. Как помочь мужу, Стайлз не представлял. Дерек все также мерцал черной точкой в магических слоях, Мар, которого Стилински попросил посмотреть на мужа через собственные силы, подтвердил, что изменений в ауре нет. И даже Том с Хэнком, которые, разве что, не обнюхали Дерека, ничего нового в нем не нашли.       Стилински читал книги в любую свободную от дел минуту и пытался найти что-то, что поможет супругу, но ничего не получалось. Дерек продолжал будить его криками посреди ночи, и Стайлз понимал, что еще немного, и муж попросит придумать что-то, чтобы можно было не спать вовсе. Хейл, как и любой нормальный человек, имел собственный предел, к которому, как Стилински видел, он неумолимо приближался, все больше и больше замыкаясь в себе.       – Дерек! – Стайлз тряс Хейла, – Дерек, проснись!       Тот хрипло что-то прошептал и замотал головой, будто пытаясь стряхнуть с себя нечто, мешающее спокойному сну. Дерек намертво вцепился руками в предплечья нависающего над ним Стилински, но так и не проснулся, вдруг замирая и морщась, будто от боли. Стайлз прикрыл глаза и прошептал заклинание, которое холодным ветром ворвалось в покои и скопилось вокруг Дерека для того, чтобы создать ощущение, словно на него выливают ледяную воду. Это помогло, и Хейл резко распахнул глаза, смотря на Стилински так, будто не мог его узнать.       – Привет, – глупо прошептал Стайлз, – опять не помнишь, что тебе снилось?       Дерек нахмурился, медленно разжал пальцы на предплечьях Стилински и провел ладонями вниз по его рукам, затем переходя на спину и притягивая к себе ближе. Стайлз не сопротивлялся, устраиваясь на груди Хейла и слушая сбивчивое после кошмара дыхание.       На какое-то время в покоях воцарилась тишина. Стилински водил пальцами по груди Дерека, слушал, как успокаивается ритм заполошно бьющегося после кошмара сердца и приходил в норму сам. Он боялся того, на что никак не мог повлиять, а кошмары Хейла стали именно таким моментом. Темным, пугающим, и совершенно бесконтрольным.       – Я точно был волком и почему-то помню, что не мог с ним договориться, – прошептал Дерек, нарушая тишину и зарываясь пальцами в волосах Стайлза. – Я точно знаю, что мне нужно с ним поладить, – повторил он.       – С волком? – Стилински приподнял голову, удивленно смотря на Хейла. Несмотря на темноту в комнате, глаза привыкли, и его лицо он видел. – А зачем?       – Не знаю, – Дерек вздохнул, – не помню.       – Значит, договаривайся, – спокойно сказал Стайлз, – снам стоит доверять, как и интуиции. Если она говорит тебе послушаться, так и стоит сделать.       Хейл серьезно посмотрел на Стилински и кивнул, поднимая вторую руку и проводя пальцами по его щеке. Стайлз вдруг смутился, ведь они, хоть и спали в одной кровати, не обнимались специально, сплетаясь руками и ногами лишь во сне, просыпаясь утром или же посреди ночи от кошмаров Дерека. Они даже не целовались, о большей близости речи вовсе не шло, и поэтому сейчас, ощущая такую простую ласку, Стайлз был в легком замешательстве. В конце концов, он так и остался неопытным, а получать этот самый опыт просто не было времени и особого желания. До этого момента.       Глаза Хейла, которые были так близко, блестели от нежности, и больше ничего, кроме нее, Стайлз там не видел. Не было жестокости, пугающей его раньше холодности, лишь спокойствие и немой вопрос: позволишь ли? Можно?       Стилински прикрыл на мгновение глаза и подался на прикосновение ладони, которая все еще покоилась на его щеке. Большего приглашения и не нужно было, Дерек понял все без лишних слов и подтянул Стайлза немного повыше, чтобы было удобнее целовать податливо разомкнувшиеся от его касания губы.       Хейл целовал без напора, не стремился, как раньше, подмять под себя или показать свое лидерство. Он прикусывал то верхнюю, то нижнюю губу Стайлза, пропускал его язык к себе в рот и неспешно ласкал своим, словно давая распробовать ведущую роль в поцелуе.       Горячие ладони Дерека ощущались то на спине, то на плечах, то на вздымающихся от сбившегося дыхания боках. Хейл гладил Стайлза по пояснице, заставляя выгибаться и прижиматься теснее, и в какой-то момент Стилински осознал, что уже полностью лежит на муже, расставив ноги по обе стороны от его бедер, и пытается вжаться сильнее, не упустить ни миллиметра горячей кожи. Стайлз дернулся, смутился от откровенной позы, но Дерек лишь положил ладонь ему на шею, не давая отстраниться.       – Все нормально? – спросил он, смотря в расширившиеся от легкого волнения карие глаза.       Стайлз вдруг успокоился. Он понял, что Дерек вскоре уедет на достаточно долгий промежуток времени, что они могут не увидеться несколько месяцев, и ему отчаянно захотелось заменить неприятные воспоминания о первом сексе чем-то другим, ярким, будоражащим, совершенно противоположным. Стилински хотелось наконец ощутить себя нужным, получить удовольствие, и он понимал, что никто не мешает ему сделать это сейчас, кроме него самого. Если он оставит обиду и страх позади, Дерек даст ему то, чего так жаждет его собственное тело, доставит то удовольствие, которое, по идее, он должен был испытать в их первый раз. Стайлз расслабился, коротко поцеловал мужа и улыбнулся, кивая головой и давая согласие на все.       Хейл будто сам выдохнул. Он прошептал «спасибо» и перевернул их, подминая Стайлза под себя. Дерек был рад, что из них двоих хотя бы у одного отходчивый характер, что хотя бы Стилински умеет прощать и учит его, Хейла, быть терпеливым, нежным, понимающим. Дерек смотрел на доверчиво подставляющегося под его ласки Стайлза и понимал, что ради него он хочет стараться. Он будет пытаться измениться хотя бы по отношению к единственному, ставшему настолько дорогим человеку. Ощущая, как Стайлз обнимает его, притягивает ближе и сам целует, Дерек осознавал, что любая его попытка будет оценена по достоинству.       Ему больше не нужно прятаться за маской безразличия. Его примут и поймут со всеми его недостатками, будут рядом и тогда, когда все плохо и тогда, когда все хорошо. Его, в конце концов, когда-нибудь, наверное, будут любить. И Дереку хотелось думать, что он сможет полюбить в ответ.       Дерек смотрел в глаза Стайлза, пока растягивал его пальцами, пытаясь увидеть отголоски боли, но Стилински, вдруг хитро улыбнувшись, зашептал ему на ухо, обжигая горячим дыханием, что он сейчас маг с полным запасом силы, и ему не будет больно. Хейл тихо засмеялся и прикусил мочку уха, заставляя Стайлза тихо вскрикнуть и почти сразу же застонать, потому что Дерек следом провел языком по шее, посылая по всему телу приятные мурашки. Оказывается, заниматься сексом с тем, кто хочет этого не меньше, отдается со страстью и в порывах нежности дарит ласку в ответ гораздо приятнее, чем механические движения с последующей за ними разрядкой.       Подхватив ноги мужа под коленями, Дерек закинул их себе на плечи и поцеловал оказавшуюся близко к его лицу коленку, заставляя Стилински улыбнуться. Он был таким красивым, что Хейл засмотрелся, просто поглаживая бедра Стайлза и растягивая губы в улыбке в ответ. Встрепанные волосы, приоткрытые влажные губы, блестящие глаза и едва заметные, но все же поблескивающие сиреневые искорки магии, которые почему-то появляются на волосах Стилински и, срываясь с их кончиков, оседают на подушке вокруг него. Из-за этого вокруг головы Стайлза собрался мерцающий ореол, и Дерек даже зажмурился на секунду, отгоняя от себя ассоциации с ангелами.       Хотя из его мужа вышел бы прекрасный ангел, только темный, с учетом специфики его магии.       – Дерек? – Стайлз протянул руку и провел ладонью по его груди. – Ты еще со мной? – он вдруг лукаво улыбнулся и слегка приподнял бедра, намекая на то, что супруг медлит.       – Я всегда с тобой, – Хейл одной рукой направил свой член в подготовленную и раскрытую его пальцами до этого дырочку мужа и вошел в него, преодолевая легкое сопротивление мышц.       Стайлз прикусил нижнюю губу и тихо застонал, но не попросил остановиться или подождать. На его лице было лишь блаженство, незатуманенное никакой болью, и Хейл не стал ждать, двигаясь в горячем теле, лишь стараясь сдерживаться и все же не валять мужа по всей кровати. Но у Стилински, видимо, были другие планы, потому что он притянул к себе Дерека, прижимаясь сильнее. Ноги соскользнули с сильных плеч, но сразу же сомкнулись на пояснице, не давая отстраниться.       Стайлз шептал его имя и тихо постанывал, а у Дерека перед глазами плясали цветные круги от наслаждения. Еще никогда ему не было так хорошо. И дело было не в опыте партнера, которого у Стайлза как раз было немного, а в отдаче, в том, что Хейл получал взамен на каждое свое движение. Осознание того, что Стайлз его хочет, что Стайлз его просит двигаться быстрее или просто обнимает, принимает немного грубоватые поцелуи, погружало в какой-то туман, где оставались лишь инстинкты и желание сделать так, чтобы партнеру под ним было настолько же хорошо, насколько сейчас хорошо ему самому.       Даже когда они оба кончили, Дерек не спешил отодвигаться, а Стайлз не торопился размыкать объятия. Они целовались и просто смотрели друг другу в глаза, улыбаясь и ни о чем больше не думая. Хейл в тот момент понял, что он ни на что на свете не променяет то, чего удалось добиться. Даже если отец надумает в прямом смысле выколачивать из него эмоции, Дерек будет вспоминать этот момент, карие глаза, с нежностью смотрящие на него, руки, поглаживающие по плечам, тихий голос, который вытаскивает его из кошмаров, и сиреневые искры на подушке, которые почему-то не хотят гаснуть, срываясь с кончиков волос Стайлза. ***       – Есть подозрение, что твои кошмары – это отголоски оставшейся после проклятья магии, – Стилински поднял глаза от книги и посмотрел на Дерека, который, совсем не по-королевски закинув ноги на стол в библиотеке, где они находились, читал какие-то документы, – слышишь, муж? – снова позвал Стайлз.       – Да, – Дерек пожал плечами, – в принципе, я так и думал. Нету ничего о том, как ускорить процесс этого всего? – Хейл обвел рукой с зажатыми в ней бумагами круг.       – Это темная магия, – вмешался Том, который, конечно же, был рядом. Как и Мар с Хэнком. – Можешь не ждать фей с блестящей пыльцой.       – Я уже понял, что волк это мой максимум, – криво усмехнулся Дерек, – но я бы хотел разобраться с этим до того, как уеду домой.       – Вряд ли будет правильным решением ускорять подобный процесс. – Хэнк задумчиво заплетал и расплетал кончик длинного хвоста. – Магия, по идее, сама знает, с какой скоростью что делать. И если сначала это будут сны, ты увидишь ровно тот объем, который положен.       – Отлично, – проворчал Дерек и снова погрузился в чтение бумаг.       – Может ли это означать, что в нем просыпается какая-то магия? – Мар смотрел в окно, где в саду усиленно трудились слуги. Последствия после сгоревшего розария устранялись до сих пор. – Или же это всего лишь остаточное явление после длительного проклятья?       – Узнаем, наверное, только когда Дерек разберется с собственными кошмарами, – подвел итог Стайлз, закрывая очередную книгу. Толку от этого всего было немного. – Что у нас сегодня по плану?       Хейл отложил бумаги в сторону и сел ровно, собираясь рассказать о запланированных делах, но внезапно осекся, смотря куда-то в сторону двери. Стайлз напрягся и обернулся, сразу же замирая. В библиотеку явилась та самая девочка, которая так напугала его во сне, оставив после себя достаточно жуткое впечатление. Она прошла мимо замершего Хэнка, оглядев его со странной улыбкой, сморщилась при виде Тома и отвернулась от Мара, который, как и все, смотрел на нее во все глаза.       – Спасибо за то, что согласился нам помочь, – остановившись напротив Стайлза, заговорила девочка. Стилински нервно рассмеялся, понимая, что у него выбора не было. – Нам удалось полностью уничтожить Беллатрису. Она оказалась очень сильна, но не предусмотрела, что любая магия будет требовать отдачи. Мы смогли застать ведьму врасплох и запечатать ее же силами те трещины на печатях, которые вообще образовались благодаря ей. Равновесие мира должно восстановиться.       – Это хорошо? – с опаской спросил Стайлз, потому как по эмоциям девочки не было понятно, что она имеет в виду, рассказывая такие подробности. – Пророчество может быть исполнено?       – Теперь в нем нет смысла, – спокойно ответила девочка, а у Стилински все внутри сжалось от нехорошего предчувствия. – Ты должен его прервать.       – Как? – почему-то голос охрип, а язык будто не хотел шевелиться. Даже это слово удалось выдавить с большим трудом.       – Убить ребенка, которого притащил из другого мира.       От этой фразы Стайлза затошнило. Он перевел взгляд на друзей и замер. Они все были в шоке и точно не осознавали, как вообще реагировать на такое.       – Ты соображаешь, о чем просишь? – вдруг сорвался Стилински. – Сначала грайи и ты угрожаете мне смертью отца и заставляете лезть в самое пекло, чтобы достать этого ребенка, а теперь мне нужно его убить? Как? Прирезать, расчленить? Что еще вы придумаете в угоду самим себе?       Девочка вдруг рассмеялась, и Стилински с ужасом понял, что все они даже меньше, чем самые младшие пешки на огромной шахматной доске миллионов миров. Они, можно сказать, никто, особенно в сравнении с количеством людей и других существ, которых спасет восстановленное в мире равновесие. И что бы он сейчас не говорил, у этих тварей, которые были кем-то совершенно чужими в этом мире, найдется способ, чтобы заставить его, Стайлза, плясать под их дудку. Судя по взгляду девочки, она поняла, о чем мысли Стилински. Смех стих, и теперь она просто смотрела в его глаза, наполненные паникой и болью.       – Твой отец очнется тогда, когда тот, кто ни во что не верил, испытает взаимное чувство.       – Что? Что за очередной бред? – Стайлза несло так, что невозможно было остановить. – У нас был уговор, и я выполнил свою часть. Почему ты не выполнила свою?       – Ты забываешься, – девочка улыбнулась снова, – но ты забавный, и потому я поясню. Твой отец уже не заколдован, но ему просто нужен толчок, чтобы выйти из состояния, в которое он так долго погружен. Остальное зависит от тебя.       – Отлично, – заболела голова. Каждый раз, когда Стайлз только пытался поверить в то, что все будет хорошо, происходило столько дерьма махом, что уже страшно было просто думать о возможном благоприятном исходе событий.       – Я завтра приду, – девочка говорила тихо, но этот спокойный голос пугал больше, чем если бы она кричала, – и пророчество должно быть прервано.       – А мое проклятье? – вдруг вспомнил Стайлз, которому совершенно не хотелось оставаться до конца жизни с полосой на шее, даже несмотря на то, что ее есть, кому съедать, в прямом смысле этого слова.       – С таким разберетесь сами. Как ты и слышал раньше, не все проклятья нужно снимать, – девочка весело тряхнула головой, из-за чего светлые кудряшки волос рассыпались каскадом по плечам, – кому-то они даже на пользу.       Она больше ничего не стала говорить, так и не поясняя, о ком из двоих проклятых в этой комнате шла речь. Судя по тому, что и Дерека сейчас преследует снятое, вроде как, проклятье, слова судьбы могли быть обращены как к нему, так и к самому Стайлзу.       Стилински сжал пальцами переносицу и зажмурился. Когда он открыл глаза, увидел, что в библиотеке уже нет девочки. Она как всегда просто исчезла, оставляя их всех обдумывать свой ужасный приказ. ***       День плавно перетек в вечер, но ничего не изменилось. Отчаяние, казалось, висело в воздухе плотным коконом, намертво поглотив всех, кто находился сейчас в покоях Стайлза. На кровати спала девочка, смешно укутанная в белые кружева шелкового покрывала, накормленная и спокойная, а вокруг нее сидели сильные мужчины, совершенно не представляющие, как быть.       – Я не успею добраться до завтра до города драконов, – Мар раздраженно откинул назад косу, – связаться никак, потому что там такая защита, что не пробиться. Не у кого просить совета.       Хэнк просто молчал. Он, как Стайлз знал, пытался связаться с Лидией, но эльфийка молчала. И это более чем наглядно говорило о том, что она останется в стороне.       Дереку предложить было в принципе нечего, и он просто сжимал кулаки в бессильной ярости, не зная, как можно помочь.       Стайлз смотрел на девочку и вообще не представлял, как сможет ее убить. У него просто в голове такое не укладывалось, и он понимал, что жить после этого нормально не сможет. Убийство ребенка вообще не то, что способствует стабильности психики. Стилински мог пережить грубость, страх, боль и панику, но заставить себя убить ребенка – это нет. Просто нет, и без вариантов.       Он посмотрел на Тома, потому что демон был странно молчалив, и приподнял брови, будто спрашивая, о чем тот думает.       – Я вижу только один вариант, – демон говорил тихо, – но перед этим… – он посмотрел на Мара и тот вдруг быстро кивнул, прикрывая глаза и что-то тихо шепча.       – Что ты делаешь? – спросил Дерек.       – У нас пять минут, – дракон обвел всех взглядом. – Я применил заклинание, которое скрывает наш разговор от любых глаз, мы со стороны будто просто молчим. Но надолго судьбу не обмануть, и потому времени мало, – Мар посмотрел на Тома. – Что ты хотел предложить?       – Я заберу ее в ад, – тихо сказал демон.       – Что?! – Стайлз аж подскочил, взмахнув руками. – Ребенка в ад? Нет, ни за что!       – Ты чем думаешь? – ошарашенно спросил Хэнк.       Дерек просто не мог закрыть приоткрывшийся от удивления рот, а Мар поморщился.       – И ради этого бреда я тратил силы на заклинание сейчас? – дракон окинул демона брезгливым взглядом.       Том упрямо посмотрел на Стилински и вновь заговорил:       – Ад – единственная общая во всех мирах часть, которая находится вне компетенции этой дикой девочки, – демон тараторил, боясь не успеть сказать все, – в него попадают независимо от равновесия какого-либо мира, потому что ад создан испокон веков. Он не относится ни к одному из миров, но есть в каждом из них. Никто даже не почувствует там ребенка, потому что те, кто попадает в ад, по сути, становятся для судьбы мертвы.       – Том, в аду демоны, которые питаются людьми, – Стайлз понимал, что у него волосы дыбом встают только от одной мысли о том, чтобы отдать туда ребенка, – ее убьют в первые несколько секунд. Как ее защитить от той же серы, которой у вас в воздухе больше, чем чего-то, что пригодно для дыхания?       – Об этом я смогу позаботиться, – демон был упрям, – и ее не убьют. Отец ненавидит судьбу и будет рад отомстить ей, вырастив ту, которую она хочет уничтожить.       – Ты выжил из ума! – Мар повысил голос. – Что из нее вырастет там? Мы искалечим ребенка!       – А при другом варианте мы ее убьем, – Том тоже заговорил громче, – или у кого-то есть еще предложения? Может, кто-то готов ребенку свернуть шею? Да из нас всех только у меня на такое хватит сил, и только я сейчас могу ее спасти.       – Я не уверен, Том, – Стайлз понимал, что у них на самом деле только два варианта, и один хуже другого.       Ничего больше они придумать не смогут за такой короткий срок, но отдать ребенка в ад было слишком даже для них всех.       – Зато я уверен, – демон вдруг посмотрел на Стилински долгим взглядом.       – Нет, Том, нет, – Стайлз замотал головой, понимая, что сейчас сделает демон. И от осознания этого становилось тошно, – пожалуйста, нет.       – Это мое желание, хозяин, – Том встал ровно, – ты мне должен и сейчас, я забираю долг.       – Скотина! – Мар кинулся на демона, но его успели перехватить Дерек и Хэнк, которые понимали, что в драке нет смысла. – Что ты творишь! Последствия просто не предугадать, она может вырасти чудовищем!       – Таким же, как и я, правда? – Том, не мигая, смотрел на взбесившегося дракона, – не волнуйся, я вернусь обратно, как только передам ее отцу. В конце концов, у меня тут контракт, – демон повернулся к Стайлзу, который стоял, сжав руки в кулаки, – рисуй.       Стилински понимал, что связан обещанием, данным при заключении договора. Нить, которую было видно лишь в слоях магии, плотно обвила его руки и ноги сразу же после слов Тома о желании. Она не давала возможности пользоваться магией для того, чтобы уклониться от выполнения долга, и потому Стайлз мог только резануть ладонь и рисовать символы, открывающие портал в ад, своей кровью. Том молча наблюдал за его действиями, и когда последняя руна была завершена, поднял спящую девочку с кровати.       – Не волнуйся, – он смотрел только на Стилински, не обращая внимания ни на кого, – она вернется к тебе, но позже. И она будет жива.       Стайлз кивнул, не понимая, что чувствует, и завершил заклинание, давая демону забрать в ад вполне живого ребенка. Стилински понимал, что демон спас девочку, хоть и достаточно странным способом. Но осознание того, что решение приняли практически за него, не оставляло в покое, не давая трезво оценивать ситуацию. Стайлз не знал, что делать и как быть. Пророчество прервалось на странной ноте, они только что изменили череду прописанных судьбой событий, пытаясь ее обмануть, и Стилински не хотел даже предполагать, какой может быть ее месть, если она вдруг почувствует спрятанного от нее ребенка.       Ребенка, которого они только что отправили в ад своими собственными руками.