Проклятые короли

      – Знаешь, – Стайлз улыбнулся и поднес к глазам ладонь, делая рукой «козырек», немного спасающий от ярких солнечных лучей, – мне кажется, Мар был кем-то вроде мага, умеющего менять личину. Это хоть и сложно, но возможно. Мне до такого расти и расти, – вздохнув, Стилински зевнул и поправил платок, который, по обыкновению, был повязан вокруг шеи.       Стояла жара, а по мере того, как они подходили к Мертвым Топям, становилось только хуже. Духота, казалось, доносилась до них ветром, вязким маревом, в котором даже дышать было тяжело. Стайлз надеялся, что они смогут добраться до начала Топей до того, как сядет солнце, и именно поэтому они шли уже второй день почти без перерыва. Надо отдать должное Ди, так как волк оправился от сильного отравления куда быстрее, чем предполагал Стилински. Даже бой с троллями в караване, драка перед деревней некромантов и события в ней не подкосили волка, тот шел ровно, водил носом из стороны в сторону, принюхиваясь к запахам, и порой задевал крылом спину Стайлза, будто поторапливая медлительного человека. Стилински же балансировал на грани между жуткой усталостью и тем моментом, когда тело начинает действовать самостоятельно, будто марионетка, которую дергает за ниточки искусный кукловод. Он понимал, что нужно двигаться вперед, но тело требовало хотя бы нескольких минут отдыха. Останавливало лишь то, что Стилински, уже привыкший к скитаниям понимал, насколько хуже и тяжелее будет вставать и снова идти после небольшой передышки. На лошадь денег не было, воровать в деревне некромантов было бы самоубийством, да и тащить коня в Топи означало бы заранее обречь животное на смерть. Конь просто переломает там ноги, ведь это было не простое болото, типа того, где Стилински и Ди собирали корешки для стрел.       – Кстати, – Стайлз вздохнул, – мы так и не сделали стрелы.       Ди фыркнул и покосился на Стилински, давая понять взглядом, что «мы» в данной ситуации не применимо, и виноват в этом лишь один человек, а уж никак не волк. Зверь вообще очень быстро научился показывать эмоции, и порой передавал их даже гораздо выразительнее, чем Стайлз, то фыркая, то закрывая лапой глаза, то опуская морду, то просто скалясь. По крайней мере, теперь не было сомнений в том, что со Стилински путешествует заколдованный человек, это стало бы понятно даже без некромантского морока, в который оба были погружены не так давно.       – Теперь только после гор, – снова заговорил Стайлз, – там будет небольшой городок, от которого даже есть нормальные дороги, ведущие в более развитый город. Там и живет наш маг.       Ди скептически покосился на Стилински.       – Ладно, – сдался тот, – маг живет примерно где-то в городе, а вот точное место узнаем уже, когда доберемся.       Волк кивнул, давая понять, что теперь фраза была более правильной.       Маги на самом деле не жили на улицах городов так, что их легко можно было найти. Исключение составляли лишь те, которые находились на службе по договору: они могли появляться и в тавернах, и в каких-то небольших забегаловках, не стесняясь показывать свою силу. Но вот те, кто обладал слишком большими возможностями, редко выходили без укрывающего заклинания, специального покрова или же просто отводящего глаза амулета. Их было практически невозможно найти, но у Стайлза был припрятан кое-какой козырь, и он надеялся использовать его, если у них и правда получится добраться до города. Стилински как-то выменял эту вещь у старого торговца амулетами и мелкими талисманами. Тогда Стайлз даже удивился, как в корзине с наваленной кучей непонятных осколков подвесок и кожаных шнурков оказался мощный поисковый артефакт. Он сам видел такие лишь у отца в замке, да и то, под замком и несколькими заклятьями, из-за которых нельзя было не то, что украсть артефакты – просто к ним прикоснуться. Тогда же Стайлз, еще не веря до конца в свою удачу, спросил цену, надеясь лишь, что она не будет столь высокой. Старик-торговец запросил одной только помощи, чем поразил Стилински, который почти не верил на тот момент в то, что бывают столь бескорыстные люди. Старик уже совсем плохо видел и у него сильно болели руки, поэтому он искал лекаря, который сможет помочь ему облегчить мучения. Стайлз на неделю пропал в местном лесочке, собирая пучки трав, которые потом притащил к порогу дома того торговца. Он наготовил снадобий почти на полгода, научил мелкого пацаненка, который был у старика «на побегушках» варить нужное зелье и показал, какие собирать травы. На радостях торговец не взял не только ни одной монетки, но еще и дал в подарок платок, ткань которого была заговорена на более долгую носку. Вообще, он предназначался как головной, защищающий от солнца, но в случае со Стилински сыграл, конечно же, более важную роль.       И сейчас, имея с собой этот артефакт, Стайлз рассчитывал отыскать нужного мага. Его советовали те немногие, кто пытался ему помочь, и все они, в один голос, твердили о том, что просто необходимо обладать поисковым даром. Нужный маг просто так не находился и не давал себя увидеть. Поэтому-то Стайлз и приберег полезную вещицу на этот случай.       – Смотри, – отвлекся он от своих размышлений, – видишь, впереди черное дерево? – он указал рукой на пространство перед собой, привлекая внимание Ди, – там начнутся Мертвые Топи. Через час-другой будем. Они нам удивительно легко дались.       Волк посмотрел на Стилински, а затем требовательно боднул его головой в бедро, призывая пояснить сказанное.       – Топи, как я уже говорил, не простое болото, – усмехнулся Стайлз, машинально погладив черную шерсть на спине Ди, – во-первых, никто точно не знает, сколько до них идти.       Волк снова непонимающе глянул на Стилински.       – Ты мало знаешь о магии, так? – вдруг озарило Стайлза, – ты с немагической стороны? – он посмотрел в зеленые глаза повернувшегося к нему зверя, – да?       Ди медленно кивнул, будто сомневался в том, что об этом стоит знать кому-то, кроме него самого.       – Странно, как тебя тогда вообще прокляли? – Стилински покусал нижнюю губу, – ладно, об этом потом. Так вот, – продолжил он и зашагал немного быстрее, – на карте, не только моей, а вообще любой, нарисовано их примерное расположение, которое лишь подсказывает, в какой они вообще стороне. Но Топи, будто мираж в пустыне, могут мерещиться уже через час пути, но оказаться в неделе беспрерывной ходьбы в их сторону.       Ди шумно вздохнул и коротко рыкнул.       – Ага, и мне кажется, что это не самая приятная их особенность, – Стайлз усмехнулся, – так как я темный маг, дольше пары дней мы точно их не искали бы, и если я начинаю видеть впереди Топи, то мы точно дойдем за час, максимум два. Моя магия не дает им насылать на нас обоих морок, понятно?       Волк кивнул снова, а затем, подняв одно крыло, легко толкнул им Стилински между лопаток.       – Эй! Аккуратнее, – Стайлз засмеялся, – дальше, по поводу их внешнего вида. Раньше это было простое болото, пусть и наполненное магической нечистью, но выглядевшее, как и любое другое. Но однажды на нем состоялось сражение проклятых рас, которых на тот момент уже развелось достаточно, чтобы начать делить территорию. Магией каждая из враждующих сторон пыталась добиться победы, но в один момент они просто нарушили равновесие сил, которые распространяются от болота, как и от любой магической территории. Вместо мелких и редких кустарников вверх взметнулись черные, обгоревшие, как и души, проклятые пики, на которые попадали их же тела. Эти пики закручивались, переплетаясь друг с другом и закрывая болото от посторонних глаз, – Стайлз воодушевленно взмахнул руками и сразу же осекся, услышав фырканье волка, – ну, что? Мне так учителя рассказывали. Проще говоря, болото укрыло одно огромное, черное дерево, внутри которого находится лабиринт из этих самых корней, переплетающихся между собой.       Ди покосился на Стайлза и вздохнул.       – Я знаю, как его пройти, – поспешил добавить Стилински, – в конечном итоге Мертвые Топи так названы именно из-за дерева, которое и возродилось мертвым, а само болото осталось внутри, так что слово «Топи» до сих пор подходит к описанию этой местности.       Во взгляде волка отражалось все то, что он думает о Стайлзе, мертвых или не особо деревьях, болотах, прочих тварях, свалившихся на его голову. Стилински мог поклясться, что зверюга мечтает перекусить ему шею, смачно при этом чавкая и отомстив тем самым за все неудобства. Останавливало Ди, видимо, только то, что у него самого в таком виде было куда меньше шансов поговорить с кем-то и попросить о помощи. Приходилось следовать за сумасшедшим проклятым магом, который, к тому же, и сам толком не знал, куда идет, располагая информацией лишь из книг и рассказов каких-то учителей. Ди было безумно интересно, кто же этот парень на самом деле, только вот спросить он, конечно же, ничего не мог.       Солнце палило совсем уж нещадно, казалось, будто с каждым шагом оно становится все более жарким, обжигающим. Стайлз вынужден был перемотать платок так, чтобы часть прикрывала голову, иначе он рисковал получить банальный тепловой удар. Тратить магию на заклинание охлаждения не хотелось, Стилински предполагал, что в скором времени ему потребуется много сил, а вот восстановиться он сможет только тогда, когда Топи закончатся.       Они поднялись на небольшой пригорок, с которого открывался вид на то место, которое предстояло преодолеть. Ди не сдержал тихого скулежа, да и самому Стайлзу стало совсем уж не по себе, хоть он и знал примерно, чего стоило ожидать.       Перед ними во всем мрачном великолепии предстали Мертвые Топи. Даже быстрее, чем надеялся Стилински, они добрались до начала, до того места, где под ногами начинался первый, пока еще совсем тонкий черный корешок. Чем дальше, тем он становился толще, переплетался с десятками, сотнями и тысячами таких же, создавая причудливый, словно изломанный черный ствол, обхватить который не смогли бы и несколько десятков человек, если бы они взялись за руки и встали в круг. Жуткое мертвое дерево словно стремилось в небо, и казалось, что острые пики проникают в низко висящие над Топями облака. Даже небо над проклятым местом было темнее, чем там, где еще стояли Стайлз и Ди. Само болото будто предупреждало: зайдете на мою территорию и погрузитесь во тьму.       – Прокуси мне руку, – вдруг попросил Стайлз, заставляя Ди недоуменно вскинуть на него глаза, – нам нужен проводник, иначе мы не выйдем из лабиринта. Вот, – он протянул волку ладонь и указал на место, около большого пальца, где кожа была нежной и мягкой, – кусай.       Ди лизнул ему ладонь, будто извиняясь заранее за боль, а затем, прихватив руку Стилински зубами, сжал ее клыками, моментально протыкая кожу. Стайлз стиснул зубы и дернул плечом – боль была хоть и не особенно сильной, но все равно неприятной.       – Спасибочки, – хмыкнул он, смотря на ладонь, где уже выступило несколько капель крови, – а теперь, – Стайлз присел на корточки и пристально всмотрелся в несколько тонких корешков, вьющихся по земле, – кто из вас мне поможет, а? Кто голоден? – он протянул вперед руку и задержал ее над корешками, давая каплям крови сорваться с ладони и упасть вниз.       Сразу же один из корешков взметнулся вверх и обвил запястье Стилински, заставляя поморщиться. Ди тихо зарычал, когда корешок, едва слышно шурша, змейкой скользнул к ранке на ладони и, погрузив туда самый кончик, явно начал питаться вкусной кровью Стайлза.       – Все нормально, – твердо сказал Стилински и встал на ноги, – он будет нашим проводником, и моих сил как раз должно хватить, чтобы я не потерял сознание, пока будем идти через Топи. Ступай за мной след в след, корень не даст нам попасть в трясину и, Ди, – Стайлз внимательно посмотрел волку в глаза, – что бы ни случилось, что бы ты не услышал, не вздумай сходить с пути, хорошо?       Волк внимательно посмотрел в глаза Стилински, а затем, потянув морду вверх, лизнул его в щеку, обдавая горячим дыханием лицо. И снова Стайлз ощутил совершенно потрясающий запах леса, который исходил от всего зверя, лишний раз напоминая, насколько тот далек от настоящего животного, являясь заколдованным.       – Вот и договорились, – улыбнулся Стилински и, сосредоточившись на равномерном распределении силы, прикрыл глаза, начиная плести свободной рукой несколько нитей.       Он накинул их на себя, регулируя циркуляцию крови так, чтобы она текла из ранки достаточно медленно для того, чтобы ему не потерять сознание через час или два, но достаточно, чтобы корешок мог питаться и не бросить их в Топях на половине пути. Более старые корни не подходили на роль проводника – такие осушат за несколько минут, оставив вместо человека обескровленную оболочку. А маленьким не нужно было столько пищи, поэтому Стилински справедливо полагал, что справится.       Он сделал первый шаг, слыша, как волк, сложив крылья и выдохнув, следует за ним, не отставая.       Внутри было тихо. Настолько тихо, что казалось, становится слышно шум крови в собственных ушах. Давящее ощущение не прекращалось, а наоборот, только усиливалось, с каждой секундой будто поглощая пространство вокруг. Стайлзу становилось страшно. Он часто пугался, особенно сейчас, когда каждый шорох заставлял все внутренности холодеть, но вот тишины он боялся впервые, настолько жуткой и пугающей была атмосфера в Мертвых Топях. Сейчас, когда они аккуратно шли в лабиринте из переплетенных корней, наступали на темную, едва покрытую жухлой травой землю, когда корень дерева пил его же собственную кровь, становилось до мурашек страшно. Казалось, если Стайлз и Ди остановятся хотя бы на мгновение, давящая тишина окутает их, поглотит, а потом расползется в разные стороны, не оставляя на их месте ничего. Словно она сожрет полностью, с одеждой, вещами и всем остальным, не побрезговав ничем. Такой тишины Стилински встречать не доводилось. Стайлз очень хотел обернуться, проверить, как там волк, но едва его голову посещали такие мысли, корень впивался сильнее в ладонь, будто давая предупреждение о том, что не следует медлить и тратить драгоценные секунды.       Стайлз постарался отвлечься и хотя бы немного осмотреться. Вокруг, насколько хватало скудного света, пробивающегося сквозь переплетения корней, не было ни единой живой души. Даже мотыльков, о которых писали в учебниках и которые должны были поддерживать баланс магии даже в сбитом напрочь месте, не было. Стайлз вглядывался в темноту, пытаясь увидеть хотя бы одного, но тщетно. И это, опять же, пугало. Насколько черным и гнилым стало это место, раз даже мотыльки, на которых не действует ни одно проклятье, покинули среду обитания?       Внезапно Стилински услышал странный, едва различимый звук. Если бы не тишина вокруг, это можно было бы принять за какой-то природного происхождения всплеск воды или что-то подобное, но все внутри Стайлза подсказывало, что это именно чей-то плач. Стилински услышал, как позади него выдохнул Ди, и на него накатила почти ощутимая волна облегчения, так как волк, все же, шел, не отставая. Из-за тишины вокруг стало казаться, что они упустили друг друга.       Снова раздался всхлип, только в этот раз уже более громкий. Теперь уже не могло остаться сомнений в том, что этот звук может издавать человек или же кто-то хотя бы отдаленно похожий. Слышать, находясь внутри дерева в Мертвых Топях такой плач было еще страшнее, чем идти в тишине. Стилински сжал зубы и втянул в легкие воздух, пытаясь не сорваться и привести себя хотя бы в подобие нормы. В спину, куда-то между лопаток, ткнулся влажный нос, ощутимый даже сквозь ткань рубашки. Эта незримая, но такая ощутимая поддержка от волка была очень кстати. Стайлз улыбнулся и, повинуясь силе, которая тянула вперед, питаясь его же кровью, снова зашагал по топям, обходя опасные участки, попав в которые уже нельзя было бы выбраться.       Внезапно Ди зарычал. Тихо, едва слышно, но так низко, как никогда ранее.       Стилински резко остановился и повернул голову в сторону, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту и увиденной боковым зрением мелькнувшей тени. Он замер, не в силах пошевелиться. Лишь свободная рука автоматически начала плести нить заклятья, опутывающего его и волка стеной, от соприкосновения с которой должен был вспыхивать огонь. Стайлз просто стоял и шептал, не путаясь в сложных слогах только благодаря многолетним, с детства начавшимся тренировкам, которые позволяли вспоминать нужные слова даже посреди ночи, в любой вообще ситуации.       Из-за толстого корня, который как раз они пытались обогнуть, выползала девушка. Длинные, непропорциональные руки, свисали почти до колен, покачивались, словно от ветра, когда она встала на такие же тонкие и явно обманчиво хрупкие ноги. Кожа девушки была местами черной, будто она, как и дерево, внутри которого были сейчас заключены Топи, была проклятой, обгоревшей от жуткой мертвой магии. Там, где темнота не коснулась тела, торчали странные, кривые отростки, похожие на небольшие веточки, среди которых копошились гусеницы. Девушка открыла порванный, окровавленный рот и издала тот самый звук, который Стайлз, да и Ди, приняли за всхлип. Сейчас же становилось понятно, что это лишь ловушка, призванная привлекать таких же, как они, забредших в Топи безумцев.       Девушка подняла дрожащие руки и двинулась к замершим Стайлзу и Ди, которые не могли бы убежать, даже если бы хватило скорости: топи так и оставались непроходимыми, и лишь тонкий корешок, вцепившийся в ладонь Стилински, давал им небольшую гарантию жизни. Ди не смог бы даже раскрыть крылья, настолько мало было между корнями места. Девушка начала всхлипывать все громче, снова шагнула вперед, шевеля пальцами так, будто хотела схватить добычу, пришедшую к ней в логово. Стайлз только в эту минуту заметил, что у нее не было глаз. Вместо них зияли темные провалы, в один из которых, как раз, когда смотрел Стилински, заползла гусеница. Судорожно выдохнув, Стайлз закончил заклинание, сделав это как никогда вовремя: тонкие обугленные пальцы ухватились за его плечо. Стоило больших усилий не завизжать и не отскочить в сторону, ведь это было бы равносильно самоубийству. Ди все также низко рычал, изредка тихо клацая зубами, будто пытаясь укусить жуткую девушку.       Пламя обожгло уродливую руку, всполохом поднимаясь от плеча Стайлза и на несколько мгновений окрашивая все внутреннее пространство дерева в сиреневый цвет. Стилински глянул по сторонам, и его затошнило. Вокруг, под самым сводом из переплетенных корней, в узких пространствах на болоте между ними, в темных, укрытых уголках, сидели такие же твари. Пока Стайлз и Ди передвигались почти в полной темноте, их просто не было видно. Судя по всему, эта оказалась самой смелой и голодной. В том, чем питаются такие жители Мертвых Топей, у Стилински сомнений не было. Его коробило от мыслей о том, что они до этого были практически без защиты. Конечно, то заклинание, которое было случайно Стайлзом накинуто на Ди, спасло бы от одной атаки, а самого Стилински тоже достать было не так уж просто, если, конечно, банально не проткнуть его корнем от дерева, у которых, кстати сказать, были очень острые концы, но сама суть оставалась жуткой. Стайлз решил, что перед тем, как они отправятся к равнине с Умертвиями, он не пожалеет сил, даже если потом придется восстанавливаться пару дней, сидя на одном месте. Лучше небольшое промедление, чем такая смерть.       Девушка снова начала всхлипывать, но руки тянуть перестала. Видимо, местные твари предпочитали питаться магически, не вступая в драку. Судя по тому, как они передвигались и ползали по корням, физических сил у них было не так уж и много. Их преимуществом было умение делать это тихо.       Стайлз, кое-как совладав с собой, стал снова читать заклинание защиты, накрывая его и Ди вторым слоем. Корень потянул кровь с удвоенной силой, ведь приправленная магией, она была куда вкуснее. Пришлось ускорить шаг, но против этого ни Стилински, ни волк явно не возражали, торопясь скорее покинуть жуткое место, которое напоминало огромную погребальную яму проклятых тварей, обреченных на вечное существование в обгоревших древесных корнях.       Стайлз погрузился в мысли, стараясь отвлечься от того, что видел, пока они пробирались через Мертвые Топи. Интуиция подсказывала, что они скоро выйдут наружу, потому что такую добычу, которая может причинить боль, это место не будет задерживать. Стилински помнил, как учителя рассказывали ему о таком типе нечисти – одним из самых странных и страшных в их мире. Самое первое отличие от остальных в том, что таких «девушек» нельзя убить. Стоит только разрубить, сжечь, разломать тварь, как из корней дерева сплетется новая, такая же. Место обитания подпитывает своих же «детей», и они выползают наружу тогда, когда чувствуют кого-то поблизости. Само дерево хочет поглотить путников, выдавая такие страшные формы для этого действа. Скорее всего, когда Стайлз и Ди заворачивали в очередной коридор из корней, те твари, которые сидели позади, просто исчезали, сливаясь с Мертвыми Топями, а их копии появлялись впереди, в надежде все же поживиться. Кровь Стилински разбудила их, пусть он и отдает совсем немного. Изголодавшееся по такой пище дерево чувствует и столь малое количество. Стайлз помнил, что подобные жуткие ловушки появляются на тех местах, где происходили массовые смерти, куда свозили неузнанных покойников, где порой могли образовать небольшое поселение проклятые существа и люди. Магия опасная вещь, и далеко не все могут правильно с ней обращаться. Последствия накрывают их мир то тут, то там, будто напоминая, что люди слишком часто становятся неосторожны. С учетом предшествующей на этом месте битвы, ауры самих Топей, выброса тут магии – нет ничего удивительного в том, что это место теперь населено такими вот сущностями. Интересно, какие формы они принимают для других путников? Скорее всего, Стайлз и Ди услышали сначала плач потому, что в каждом из них должен был сработать инстинкт защитника. Каждый второй мужчина бросился бы на помощь потенциальной жертве в надежде как-то спасти, если это еще можно сделать. На счастье Стилински и волка ни один, ни другой, не обладали нездоровой тягой к необдуманным рывкам вперед в жутких местах, да еще и оба были проклятыми, что значительно поубавило веру в людей и желание оказать помощь кому-либо. Пусть в обычной жизни это могло бы прозвучать жутко, в данной ситуации это спасло обоим жизнь.       Стайлз знал, что в их мире существует еще несколько подобных мест, где собираются, будто под каким-то гипнозом, проклятые сущности, не сумевшие освободиться от такого бремени и обреченные на страдания после смерти. Стилински очень надеялся на то, что успеет спасти себя, а теперь и Ди вместе с собой. Оставаться вечно скитающейся душой в этом мире, чтобы потом, зацепившись за какое-то мертвое место, превратиться во что-то подобное… Стилински передернуло. Ни за что на свете.       Он просто не имеет права опускать руки. Он обязан выжить, вернуться домой и убить Беллатрису, чтобы спасти отца. Стайлз надеялся только, что его любимый папа Джон выдержит морок ведьмы и не умрет до тех пор, пока он не подоспеет. В противном случае Стилински просто не сможет жить, не утопая в чувстве вины за то, что не заметил все вовремя. Он и без того достаточно долго варится в собственных переживаниях.       Топи, казалось, тянули последние силы. Стайлз чувствовал, что выход все ближе и ближе, но вот идти он уже почти не мог. Ноги заплетались, будто Стилински был пьяным, казалось, что он вот-вот упадет, а болото сразу же заберет его к себе, чтобы больше никогда не выпустить. Ди, словно чувствуя, что Стайлзу плохо, все чаще и чаще тыкался носом в его спину, будто подталкивая вперед. Эта безмолвная поддержка помогала Стилински больше, чем собственная магия, от которой после нескольких безумно долгих и наполненных страхом часов остались крупицы. Ресурс истощился слишком сильно и быстро, что было очень странно, но времени думать об этом не было. Голова кружилась и болела, что также не способствовало нормальному передвижению по Топям. Рука онемела, а то место, где была ранка и куда впивался корень, наоборот, горело огнем, словно кто-то целенаправленно прижигал Стилински ладонь.       Внезапно в лицо подул свежий воздух. Он был настолько контрастно прохладным, освежающим по сравнению с тем, что был внутри огромного дерева, что Стайлз покачнулся и чуть не упал. Снова спас Ди, послужив опорой для человека и подставив голову под спину.       – Наконец-то, – прохрипел Стилински, наступая ногами на корни, которые начинали подниматься, выводя их на поверхность, на холм, который был с другой стороны Топей, – я так устал.       Судя по выдоху волка за спиной Стайлза, тому было тоже несладко. Зверь тяжело дышал и держался, скорее всего, на собственном упрямстве. Или на силе воли, втором дыхании, чем угодно – но Стилински сейчас был благодарен ему. Если бы Стайлз оказался в таком месте один, неизвестно, чем бы все закончилось.       Снаружи была глубокая ночь. Небо, усыпанное тысячами звезд, казалось, мерцало, будто радуясь тому, что двое путников не остались внутри Мертвых Топей, найдя в себе силы выбраться на поверхность. Стайлз кое-как вылез, перешагивая через последние корни, и выпрямился, вдыхая прохладный ночной воздух полной грудью. Рядом с удовольствием расправлял крылья Ди, у которого все явно затекло: в узких переходах между переплетениями корней тело волка помещалось с трудом. Стайлз кое-как протискивался в некоторые щелки, что уж говорить о звере, которому порой приходилось совсем несладко.       – Спасибо, – Стайлз провел пальцами по корешку, который все еще цеплялся за его ладонь, – ты хорошо выполнил работу.       С тихим чавканьем отлепившись от ранки, корешок обвил запястье Стилински и, почти ласково скользнув вниз по телу, оказался на земле. Шуршание о траву раздалось почти сразу же, а затем стихло и оно: корешок скрылся в темноте, возвращаясь туда, откуда Стайлз его забрал.       Накатила дикая усталость. Стилински отвернулся от мрачного пейзажа Топей и вгляделся в небольшой пролесок впереди: нужно было дойти до него, чтобы переждать остаток ночи. Очень хотелось спать, а еще сильнее есть. Ресурс магии был выжжен почти под ноль, что тоже показалось тревожным: при планомерном использовании собственного ресурса Стайлзу хватало его на неделю минимум, в зависимости от сложности заклинаний. Те, которые он применял сегодня были не простыми, но и не такими, которые опустошают настолько.       Мелькнула страшная догадка, и Стайлз полез в сумку, начиная копаться внутри. Ди сел на землю, широко зевнув: волк явно находился в странном, полусонном состоянии, не имея сил почти ни на что.       – Черт! – в сердцах воскликнул Стилински, доставая из сумки протухшее мясо, которое он прихватил из таверны, – мы пробыли там явно больше, чем несколько часов.       Ди непонимающе посмотрел на Стайлза.       – Помнишь я говорил, что Топи не так просты, как кажется, даже несмотря на изначально магическую природу? – обреченно застонав он выбросил еще и ягоды, превратившиеся в вонючее желе из-за того, что рядом лежало испорченное мясо, – так вот, время внутри тоже течет иначе, и я полагаю, что наши часы растянулись минимум на неделю.       Волк зафыркал и помотал головой, будто не веря в то, что ему пытается донести Стилински. Но Стайлз очень четко понимал, что они потеряли достаточно много дней, и об этом говорили не только испортившиеся продукты. Резерв магии, его запас, который истончился за несколько часов более, чем наглядно, это демонстрировал. Стайлз сделал несколько глубоких вдохов и на пару секунд прикрыл глаза, убеждая себя в том, что все в порядке. По крайней мере, они пробыли в Мертвых Топях каких-то несколько дней, пусть и неделю, но это все равно лучше, чем если бы оба выбрались спустя пару месяцев, которых ни у одного из них в запасе просто могло не быть.       – Ладно, Ди, – Стайлз потрепал задремавшего прямо сидя волка по голове, – пошли до вон того лесочка, – он указал рукой на несколько неплотных рядов деревьев неподалеку, – поспим, а утром сообразим завтрак и двинемся дальше.       Волк вздохнул, поднялся на лапы и снова зевнул, да так заразительно, что Стилински сразу же сделал тоже самое. Все жуткие проблемы перестали казаться таковыми, смываемые усталостью. К пролеску оба добрались, чуть ли не вися друг на друге. Ди волочил крыльями по земле, опустив морду совсем низко и, казалось, спал на ходу. Как только оба оказались на маленькой, со всех сторон скрытой кустарником полянке, волк сразу же завалился на бок. Стайлз, превозмогая усталость, начертил защитный круг, который опустошил его окончательно. Из носа пошла кровь, но Стилински наспех вытер ее рукавом и завершил заклинание, просто хлюпая носом. Потом он подошел к волку и, не думая уже ни о чем, подлез ему под лапы. Ди сквозь сон выдохнул, укрыл человека крылом и сразу же засопел снова. Стайлз уснул, казалось, сразу же, как только его голова коснулась большой черной лапы волка, которую он использовал как подушку.       Солнце светило прямо в глаза Стайлзу, который, пробуждаясь, перевернулся на спину, морщась из-за того, что по боку, на котором он пролежал всю ночь, побежали мурашки. Противные ощущения от затекшей из-за одной позы руки заставили приоткрыть глаза, чтобы тут же вскрикнуть, садясь и зло хмурясь.       – Ди! – Стилински растер ладонями лицо в попытке согнать остатки сна, – какого черта ты творишь?       Волк с довольным оскалом наклонился к ногам Стайлза и вытер окровавленную морду о его штанину. Стилински взвыл и шлепнул ладонью наглую зверюгу по морде, понимая, что пятна отстирать не получится, даже если он начнет это делать прямо сейчас. Надо отдать должное Ди – он поймал четырех зайцев, чьи безвольные тушки сейчас были разложены вокруг Стайлза, будто он девственница, которую собираются принести в жертву на каком-нибудь сумасшедшем ритуале. И если с первым было не поспорить, то второе бесило, как и мертвые зайцы вокруг.       – Спасибо за завтрак, конечно, – выдохнув, почти спокойно начал Стайлз, – но не мог бы ты не капать на меня кровью?       Волк посмотрел на Стилински так, что стало понятно: нет, не мог бы. Была бы возможность, залил бы Стайлза с ног до головы, мстя, скорее всего, за ночные приключения в Мертвых Топях.       – Ладно, – зевнув, Стайлз откупорил флягу с водой, которой, благо, ничего не стало за время, проведенное на болоте, и с наслаждением сделал несколько глотков. Оставалось немного, но на равнину с Умертвиями должно хватить, – будешь? – Стилински предложил воду Ди.       Волк кивнул и смешно наклонил голову, пока Стайлз лил из фляги воду, давая ему напиться. Посмотрев на небо, Стилински понял, что проспали они не так долго, как он мог предположить. Судя по положению солнца, был максимум полдень, что после нескольких дней, проведенных в магическом пространстве, было более, чем на руку. Если быстро позавтракать, к вечеру они выйдут к равнине. Закрутив флягу, Стайлз поднялся и принялся искать вокруг в траве мелкие веточки, чтобы разжечь костер. В целом, на свежую голову, он понимал сейчас, что они обошлись совсем минимальными потерями. Запас магии восстанавливался медленно, но на пару защитных кругов точно хватит. На самой равнине спасет «подарок» от Вильгельма, а на Ди Стилински накинет защиту, как раз к вечеру магии должно хватить на простенькое заклинание.       – Еще бы ручей, чтобы искупаться, – вздохнул Стайлз, понимая, впрочем, что ванная или хотя бы ее подобие ему светит только после гор. Да и то, если удастся договориться с хозяином какого-нибудь трактира, чтобы пустил его переночевать взамен на какую-нибудь помощь по хозяйству, – да уж, – Стилински хмыкнул, – принцем жилось проще, – закончил он и сосредоточился на костре.       Ди, услышав эти странные слова, навострил уши. Острые кончики с маленькими кисточками взволнованно дрогнули, улавливая новую информацию. Зеленые глаза сузились, будто в легком прищуре, смотря так, словно заново оценивая того человека, который уже достаточно продолжительное время находился рядом. Волк будто что-то для себя решал, но вслух, конечно же, ничего сказать не мог. ***       Равнина, на которой обитали Умертвия, была желтой. Яркой, жаркой, но не такой душной, как болота. Разница была в том, что по открытому пространству все же порой проскальзывал ветер, делая жару не такой удушающей и тяжелой, как в Мертвых Топях. Только вот сейчас, в сгущающихся сумерках, когда к равнине подошли Стайлз и Ди, почти ничего не было видно. Лишь росчерки от лунного света, падающие на кажущийся серым в темноте песок, и тихий шорох гоняемой ветром по нему сухой травы.       Стайлз прикрыл глаза и сосредоточился. Он думал, сколько ему стоит потратить энергии, а сколько нужно оставить на всякий случай. В том, что этот самый случай точно наступит, он не сомневался, ведь ничего в его жизни не проходило гладко и легко. Стилински быстро сплел защиту от повреждений и накинул ее на Ди. Волк тихо фыркнул, заставляя Стайлза открыть глаза. Он улыбнулся от увиденной картины: сиреневая тонкая паутинка растворялась на черной шерсти, слегка мерцая, делая Ди смешным и нарядным. Но вот сияние пропало, и волк насторожился. Судя по всему, он чувствовал, как его тело наполняется большей силой, а Стайлз еще и видел, как заклинание впитывается в кожу зверя на ближайшие три дня. Конечно, Стилински рассчитывал выйти с равнины куда раньше, но подстраховаться, опять же, не помешает.       Нужно было освещение – и Стайлз просто вызвал небольшой огонек, который завис в воздухе на уровне его плеч. Так пламя не слепило глаза, освещало дорогу под ногами и на приличное расстояние впереди. Хорошо, что он все же последовал интуиции и решил идти ночью, его магия была сильнее. Хоть накопившийся за время привала запас был достаточно маленьким, ночью его можно было растянуть на гораздо более длительный срок. Ждать до полного восстановления он все же не рискнул, боясь того, что в Топях оба провели куда больше времени, чем предполагаемая неделя.       – Ну что, удачи нам? – Стайлз посмотрел на Ди, а тот махнул крыльями, затем аккуратно их складывая, – когда ты поправишься, я точно полетаю у тебя на спине, – Стилински хитро улыбнулся и зашагал по пока еще узкой тропинке.       Постепенно расширяясь, она превращалась в дорогу, а затем и эти края терялись, становясь одним большим ровным пространством. Стояла тишина, но снова это было совсем не так, как в Мертвых Топях. Слышен был ветер, шорох травы, шаги самих Стилински и Ди, хоть волк и ступал практически бесшумно. Просто Стайлз прислушивался, почему-то переживая за зверя. Хоть сам и не мог сформулировать четкую причину своего волнения.       Рука сама потянулась к спине Ди, пальцы почти уже привычно зарылись в черную шерсть, сжимая жесткие пряди, и Стайлз, наконец, смог немного выдохнуть, расслабляясь. Он все равно был настороже, но странная паника внутри немного улеглась. Стилински в очередной раз думал о том, как сложно ему бы все это далось в одиночку. Конечно, сам он не сунулся бы на такую тяжелую и физически, и эмоционально дорогу, но вот не было никакой гарантии того, что другой путь он преодолел бы легче.       Мерное дыхание волка, которое Стайлз слегка ощущал своей рукой и боком, рядом с которым зверь шел, успокаивало. Стилински и сам не заметил, как подстроился под спокойный шаг Ди и начал дышать почти с ним в унисон. Казалось, даже сердечный ритм стал медленнее, будто давая передышку после сумасшедшего перехода через мертвые Топи.       Но Стайлз, конечно же, ни на секунду не забывал о том, где они с Ди находятся. Умертвия не менее опасны, чем сущности из Мертвых Топей. Только вот нападают неупокоенные скелеты не только магически. Скорее, даже совсем не магически. Из личного арсенала способностей Умертвия обладали только повышенной ядовитостью, все их кости сочились ядом, который они сами же и вырабатывали. Стилински видел Умертвия только в одной битве, куда его посылали как ученика мага, но сам он тогда не принимал в ней участия, наблюдая за сражением через магическое око, оставленное около основного укрепления. Но вот блестящие от ядовитой слизи кости рвано двигающихся Умертвий и мгновенные смерти тех, до кого они успевали дотронуться, он запомнил очень хорошо. На достаточно жесткий взгляд его тогдашнего учителя такая смерть была даже более хорошим исходом событий, ведь ощущать, как сильный, неупокоенный скелет разрывает тебя на куски куда хуже, чем просто умереть от яда за пару секунд. Нельзя сказать, что Стайлз был не согласен с этой точкой зрения.       Стилински помнил, что был какой-то важный пункт про Умертвий, но вот никак не мог воссоздать его в памяти. Мысль настойчиво крутилась в голове, но каждый раз ускользала, поэтому Стайлз только ускорил шаг, потянув за собой Ди, прихватывая его пальцами за шерсть.       Внезапно ветер стал сильнее. Не слишком заметно, но достаточно ощутимо. Стайлз нахмурился и втянул носом воздух: так и есть, запах сырости и влага, сдобренная мелкими, рассыпающимися прямо на лету капельками воды. Дождь. Стилински поднял вверх голову, но в почти уже полной темноте ничего не было видно. Он вздохнул и уже хотел снова ускорить шаг, как вдалеке, в самом конце равнины, до которого было еще идти и идти, сверкнула молния. Она вспышкой озарила пространство, кривой линией разрезая синь неба – и пропала. Оглушающий раскат грома раздался буквально через несколько секунд и вместе с ним на землю упали первые крупные капли дождя.       И тут Стайлза осенило.       Он вспомнил то, что так мучительно крутилось в его голове, не давая сосредоточиться. Он наконец осознал, о чем тогда предупреждал и рассказывал учитель, оттирая яд со специального кожаного боевого костюма.       От дождя Умертвия становятся в три раза быстрее.       Осознание этого вызвало целую волну мурашек, прокатившихся по позвоночнику. Паника поднималась изнутри, заставляя дрожать и переходить на бег, в тщетной попытке избежать уже, казалось бы, неминуемой участи. Если Ди еще спасется от нескольких атак, то ему, Стайлзу, не суждено выжить. Он может накинуть еще одну защиту на волка, одну на себя, но и они рано или поздно закончатся. Как и подойдет к концу его запас магии. Спасет ли печать некроманта от нескольких сотен обезумевших скелетов?       Проверять не хотелось.       – Быстрее! – Стайлз уже видел, как под начавшимся дождем из земли появлялись белые руки скелетов, которые тянулись к живительной для них влаге, будто в попытке ухватить побольше для себя, – они быстрее от воды! – кричал он волку, стараясь быть громче раската грома, который как раз раздался снова.       Ди рыкнул, перешел на бег и попытался расправить крылья.       – Ты же не улетишь далеко! – глотая окончания слов от быстрого бега, кричал Стайлз. Но он прекрасно понимал, что они могут попробовать либо такой вариант, либо продолжить бежать дальше, лишь даря себе временную отсрочку, – лети один, – вдруг выдохнул Стилински, – я попробую потратить на себя остаток магии, – с паузами между словами, задыхаясь от бега, добавил он.       Волк коротко глянул на него и зарычал. Стайлз понял, что без него зверь никуда не полетит. Либо по каким-то своим причинам, либо потому, что чувствовал за собой долг жизни, которую ему спас Стилински. Но факт оставался фактом – Ди пытался на бегу расправить крылья, не попасться в костлявые руки Умертвий и не сбить ненароком бежавшего рядом Стайлза. Который только что понял, что совершенно не представляет, как работает печать на его руке. Вильгельм сказал, что дал ему защиту, но вот как ей пользоваться, не объяснил. Или Стайлз, идиот, не спросил, потрясенный мороком некроманта, а сам Вильгельм теперь сидит в очередной деревушке и посмеивается над человеческой тупостью. Но Стилински был уверен, что от оторванных Умертвиями конечностей печать его не защитит и руку, в случае чего, обратно не приклеишь.       – Ди! – крикнул Стайлз, когда увидел, что волк начинает чаще махать крыльями, уже мокрыми и тяжелыми от влаги, – как мне зацепиться? – он и правда не знал, сможет ли на бегу сесть зверю на спину.       Он хоть и умел ездить верхом, все же не практиковал езду на огромных волках. Но Ди решил все сам и каким-то совершенно диким рывком подскочил к Стайлзу, больно хватанув его зубами за плечо, и практически закинул себе за спину. Ошарашенный Стилински только и успел, что машинально вцепиться в жесткую мокрую шерсть на загривке Ди и пригнуться, чтобы не снесло сильным ветром или при резком движении. В ушах шумело, сердцебиение сбивалось с ритма, Стилински дышал ртом, хватая такой нужный воздух, но его было катастрофически мало, да еще и холодные капли дождя попадали в горло, заставляя закашливаться.       Бешеная гонка по равнине походила на их личный ад. В те моменты, когда молнии росчерками разрезали небо, кривыми линиями проходили по темному полотну, освещая пространство равнины, Стайлз и Ди видели то, что предпочли бы никогда не видеть. Тысячи белесых скелетов Умертвий вылезли из-под земли или только тянули свои руки из почвы, стремясь ухватить такой нужной им влаги. Из-за этого казалось, что все вокруг шевелится, а Стайлз, сидящий на спине волка, находится в самом центре жуткого кладбища, на котором проходил бал мертвецов. Умертвия издавали странный, щелкающий звук, и его было так много вокруг, что даже сильные раскаты грома не спасали. Стилински проклял свое везение, которое в этой ситуации ушло даже в минус, а не как обычно приравнялось к нулю. Попасть под такой редкий в их мире ливень тогда, когда оба находятся посреди равнины Умертвий надо просто уметь. Кто его проклял еще больше, чем уже есть?       Дождь становился только сильнее, а капли воды, попадая в лицо, застилали обзор полностью. Стайлз, шепча слоги заклинаний, сплел защиту для Ди, чтобы волк, которому сейчас было важно сохранять зрение, мог видеть четко несмотря на ливень. Зверь благодарно рыкнул, но этот звук потонул в очередном раскате грома и хрусте тысяч скелетов вокруг.       Стайлз понял, что волк готовится подпрыгивать, когда он ускорил темп, и без того бешеный на взгляд Стилински. Его мотало по спине Ди из стороны в сторону, колени, которыми он сжимал мохнатые бока, сводило, ноги скользили по ставшей скользкой и мокрой шерсти, а пальцы, которыми Стайлз судорожно цеплялся за загривок волка, казалось, должны уже выдернуть клоки шерсти. Но выбора не было, нужно было терпеть и стараться не упасть. Печать на руке светилась мерным, зеленоватым светом, и Стилински надеялся, что благодаря ей на них еще не навалились десятки скелетов, погребая обоих под собой.       Они почти взлетели, почти сбежали – но в самый последний момент Ди резко наклонился набок. Громко взвизгнув от резкой боли, волк полетел в сторону, скидывая со спины Стайлза. Удержаться при таком рывке было совершенно невозможно. Больно ударившись о землю, Стилински кубарем покатился по равнине, кажется, даже сшибая дергающихся к нему Умертвий. Стайлз слышал, как завыл Ди, которому, скорее всего, скелеты разодрали крыло, но ничем не мог помочь. Бок и нога пульсировали болью, голова погружалась в какой-то туман, перед глазами в и без того темной, лишь с редкими росчерками молний пеленой, вставала совсем какая-то давящая чернота, и Стилински понял, что теряет сознание, куда-то уплывает, не в силах удержаться в реальности. Боль затопила, хруст костей, который был слышен, когда Умертвия передвигались, становился все ближе, и последнее, что успел сделать Стайлз – передать остатки магии на защиту Ди, опустошая себя подчистую.       После этого его поглотила тьма.