Проклятые короли

      Стайлз застонал и попытался пошевелиться. Тело сразу же среагировало болью, которая отдавалась, кажется, даже в кончиках пальцев. Он медленно повернулся на бок и сразу же зашипел от резкой боли в плече. Кое-как разлепив слипшиеся от влаги и пыли ресницы, Стилински сел, пытаясь понять, что у него болит сильнее. Осознание произошедшего подкрадывалось медленно, ввинчивалось в оглушенный падением и болью мозг, но все равно обрушилось на сознание, выдергивая из странного ступора, в котором какое-то время пребывал Стайлз. Он вздрогнул и закрутил головой, пытаясь понять, где находится, но тщетно: везде, куда хватало взгляда, была темнота. Свет проникал лишь на то место, где сидел Стилински, и он поднял голову вверх. Над ним была дыра, прямо в песке, которая и вела в это странное место. Где-то там, около нее, торчали из земли корни, которые заканчивались так высоко, что Стайлз, который кое-как встал, не смог дотянуться до них. О том, чтобы попытаться подпрыгнуть, и речи не шло, ведь все тело просто адски болело. Даже простое движение, будь то шаг или поворот головы, давалось с трудом. Скорее всего, Стилински провалился в подземную пещеру или что-то типа того, и он не знал, удача это или лишь отсрочка смерти. Умертвия остались где-то наверху, сейчас не представляя опасности, но вот то, что могло находиться здесь, в пещере, вряд ли будет более «приветливым», чем ядовитые скелеты. А еще рядом не было Ди. У Стайлза по позвоночнику побежали противные мурашки, перебираясь на руки и заставляя мелкие волоски становиться дыбом. Страх за волка поглотил все доводы логики, ее увещевания о том, что нужно сохранять холодный ум и отстраненность, ведь такая опасная ситуация требует предельной концентрации. У Стилински затряслись губы, на глазах выступили слезы, и он постарался вдыхать как можно глубже, чтобы избавиться от паники. Рука заболела сильнее, ребра ныли и было тяжело дышать, нос, кажется, был разбит, и еще что-то на лице расцарапано в кровь точно, потому что Стилински ощущал, как на коже засыхает противная корочка из воняющей железом жидкости.       – Так, давай, соберись, – хрипло прошептал Стайлз и скользнул в подсознание, пытаясь вытащить хотя бы немного магических нитей, но застонал снова, потому что магии в нем не осталось, а такое грубое вмешательство было по ощущениям сравнимо с вырезанием из собственной плоти поделок.       Стало так больно, что Стилински покачнулся, опираясь ладонью на стену и судорожно хватая ртом воздух. Через какое-то время ему полегчало, и Стайлз решил пока полагаться только на собственные ощущения. Он посмотрел на свое запястье, где мерцала печать некроманта, и перевел дыхание: хотя бы какая-то защита на нем еще работает. На Ди, кстати, должны быть его заклинания, и, если резерв магии восстановится хотя бы немного, Стилински может попытаться найти волка по остаточному шлейфу, который есть на любом существе, которое подвергалось каким-то заклинаниям. Нити будут маленькими клочками висеть в воздухе, и Стайлз их увидит. Но при условии, что Ди провалился сюда же, пусть и попав в какую-то другую пещеру.       Стайлз снова огляделся, пытаясь не обращать внимания на руку, болящие ребра, гудящую голову и ощущение полного опустошения внутри. Глаза постепенно привыкали к темноте, и Стилински смог разглядеть, что он находится в странном гроте, из которого вели два коридора. Что находилось там, в них, видно не было, как Стайлз ни старался. Идти в полнейшую темноту практически наугад было страшно, но еще худшим вариантом казалось промедление, которое могло бы стоить жизни как Ди, так и ему самому. Вдруг в эту пещеру как-то могут проникнуть Умертвия? Ведь вылезали же эти скелеты из-под земли. Вдруг они вообще тут живут, кто их знает: слишком мало известно об этой форме жизни, если так вообще Умертвия можно назвать.       Стайлз согнул больную руку в локте и пристроил так, чтобы она была прижата ремнем от сумки, которую он не потерял явно каким-то чудом. Стало легче, ведь не приходилось держать ее на весу, и потому получилось сосредоточиться. Стилински, стоя на входе в первый коридор, принюхался, прикрывая глаза. Он втягивал носом воздух и понимал, что не ощущает ничего, кроме затхлости и будто тянущейся оттуда духоте. Словно там, впереди, его ждало какое-то подобие Топей, через которые Стилински и Ди еле пробрались. Закусив губу, Стайлз прошел к другому коридору и проделал тоже самое: теперь он ощущал странный, немного соленый запах, который остался на языке противным привкусом. Не такую сильную духоту, но тем не менее, достаточно горячий воздух. Но вот соль… Она означала только то, что впереди было что-то или кто-то, имеющий доступ к магии минимум среднего уровня. Стайлз, имея полный резерв, мог бы не опасаться такого противника, но сейчас, когда магии у него было, как у камня на мостовой в немагическом пространстве, любой, даже самый хилый противник, мог бы напасть исподтишка. Но выбора особо не было. Первый коридор казался вообще мертвым. Словно там, в глубине, скрывается огромная погребальная яма, из которой выйти живым точно не получится. Здесь же была хоть крошечная, но надежда на то, что Стайлз сможет выбраться. О том, что приключилось с Ди, он пока запретил себе думать. Кричать в подобном месте, зазывая волка, просто самоубийство, а бежать куда-то наугад не хотелось. Стилински изо всех сил заставлял себя оставаться разумным, думать и оценивать обстановку адекватно, только вот сердцу не прикажешь и переживать не запретишь. Внутри все будто дрожало, стоило только вспомнить зеленые глаза мягкого, черного зверюги. Стайлз надеялся, что он сумеет прийти вовремя, что бы это не значило.       Он положил одну ладонь на стену, немного впереди себя и, ведя по шершавой поверхности рукой, пошел в выбранный коридор, стараясь не упустить ни звука. Продвижение было медленным, каждый шаг приходилось прощупывать сначала носком ноги, а только потом ставить полностью ступню. Вдруг там впереди банальный обрыв, который ведет еще ниже, или просто расщелина, упав в которую, Стайлз сломает себе шею?       Как только за спиной сгустилась темнота, отрезая и от того маленького клочка света, который был в гроте, Стайлза охватила паника. Он не боялся темноты в детстве и в силу специализации в магии весьма успешно общался с теми монстрами, которых дети обычно обходят стороной, но сейчас был совершенно другой случай. Эта тьма была живой. Она обволакивала так плотно, что было сложно дышать. Те запахи, которые Стилински ощутил в самом начале, сейчас забивали нос так, что из глаз хлынули слезы. От соленого привкуса сводило скулы, во рту скапливалась противная, вязкая слюна, и приходилось постоянно сглатывать ее, чтобы не поперхнуться. Слезы текли, не переставая, приходилось дышать ртом, но это просто убивало тем, что соль, казалось, теперь есть даже внутри его легких. Будто Стилински вообще посадили в чертов мешок с солью, еще и завязав сверху узел, для верности. Стайлз задыхался в собственных жутких ощущениях, попытавшись пару раз пойти быстрее, но все было тщетно, потому что, не прощупав дорогу впереди, он несколько раз наступил на какие-то выпирающие камни. Боль в ступнях была последним, чего хотелось Стилински в данной ситуации, поэтому он, просто пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце, заставлял себя не менять темпа движения. Темноты становилось больше, хотя, казалось, куда уже. Стайлз шел и шел, постепенно путаясь во времени, хоть поначалу и пытался считать про себя, создавая минимальные ориентиры. Казалось, что вокруг вообще все остановилось и он сам стоит на месте, просто переступая с ноги на ногу, но не двигаясь ни на миллиметр. Боль в отбитом после падения теле стала противно-ноющей, словно растеклась по каждой клеточке в организме, грозясь в один момент заполнить до самых краев. И если поначалу Стайлз успешно отвлекался от руки, придерживаемой ремнем от сумки, то сейчас это сделать было практически невозможно, настолько ему было больно.       Может, надо было идти в другой коридор, и все его ощущения были не более, чем самообманом? От этих мыслей стало еще хуже. Вдруг ему нужно поворачивать обратно, пока не поздно? Стайлза начало трясти. Темнота была такая, что он не видел даже собственного тела, если опускал голову вниз. Будто он стал бесплотным, бестелесным духом, сотканным из такой же темноты, что была вокруг.       Сколько прошло времени Стайлз не знал. Он куда-то несколько раз заворачивал, кажется, даже спускался вниз и, наоборот, поднимался, но коридор все не заканчивался. Закрались мысли о том, что под равниной, по которой совсем, казалось бы, недавно, бежали он и Ди, находится целый лабиринт из подземных тоннелей. Возможно, даже если бы Стилински пошел в другой коридор, он вышел бы в то же место, но все же полной уверенности в этом не было. Стайлз радовался, что догадался держаться рукой за стену, так риск заплутать в сплетении лабиринтов был меньше, особенно если учесть, что он до сих пор находился в полной темноте. Так он хотя бы не пойдет в обратную сторону.       Внезапно впереди показалась узкая полоска света. Она была настолько бледной, что Стайлз решил поначалу, что ему привиделось. Но чем глубже он уходил в коридор, тем ярче становился свет. Теперь он переливался синеватыми оттенками, немного отсвечивал белым, и уже не было сомнений в том, что он настоящий, не надуманный. Стилински дошел до конца коридора и с опаской всмотрелся в освещенную пещеру, которая была немногим больше той, откуда он ушел ранее. Никого не было видно, а свет исходил от небольшого энергетического шара, зависшего посередине. Он мерно переливался, что означало хорошо сбалансированное заклинание, которым шар был вызван. Такой может заполнить опустошенный ресурс, только вот если никто более не претендует на него, кроме Стайлза. Остановившись буквально в паре шагов от сгустка энергии, Стилински огляделся по сторонам еще раз, даже наверх посмотрел, но не увидел ничего, кроме темных стен и такого же свода пещеры. Будто он провалился в коробку, по которой плутает уже много часов в поисках выхода.       Решив, что упускать такой шанс нельзя, Стайлз поднес ладонь здоровой руки к свечению и прикрыл глаза. Нити, из которых был свернут этот своеобразный клубок, сразу же потянулись к его ладони, заскользили по исцарапанной коже, даря тепло и приятное чувство от ощущения наполняющегося магического ресурса. Сразу же Стилински зашептал заклинания, которые, только сорвавшись с потрескавшихся губ, начали превращаться в нити, окутывая поврежденное плечо и руку. Идеальным лекарем Стилински не был, но снять боль в вывернутых суставах он умел. Нити, повинуясь указаниям Стайлза, скользнули по его телу, соединяя края особенно больших порезов и ран, заставляя наконец-то немного расслабиться. Стилински открыл глаза и перевел дыхание, отмечая, что пропал противный соленый привкус. Вообще все неприятные ощущения исчезли настолько быстро, что Стайлз даже задумался: а не было ли это все плодом его воображения, разбушевавшемся из-за темноты и собственной паники?       – Пришел.       – Как я и говорила.       – Такой молодой.       От хриплых, низких голосов, раздавшихся прямо за его спиной, Стилински вздрогнул всем телом. Он резко обернулся, расправляя в пальцах смертоносную паутинку, намного меньшую, чем та, которую он использовал в битве при караване, но от этого не менее эффективную. Стайлз автоматически начал шептать другое заклинание, и уже через несколько мгновений над его плечом завис небольшой сиреневый огонек, который освещал пространство вокруг вместо шара магии.       – Не трать силу.       – Все равно не поможет.       – Нас сложно убить.       Увидев тех, кто сидел у дальней стены пещеры, Стайлз встал ровно и стряхнул с пальцев липкие нити паутины. Против таких противников у него действительно нет никаких шансов, даже если он истратит всю свою магию на одно сильное заклинание.       Грайи.       Три старухи, полностью, до рези в глазах, седые, устроились на каком-то коврике, привалившись к стене пещеры. Одна лениво перекатывала с ладони на ладонь какой-то камушек, вторая, кажется, дремала, а третья смотрела на Стилински единственным глазом. К слову, единственным на всех троих.       Что делают под равниной Умертвий грайи, которые обычно охраняют горгон, запертых на островах, Стайлз не мог представить. Он меньше всего ожидал увидеть здесь этих старух, которые вообще никому просто так на глаза не показывались. Если уж грайи дали себя увидеть, ничего другого, кроме как слушать и вникать, не оставалось. Стайлз сел на пол пещеры, сложив по-турецки ноги и приготовился к разговору, надеясь лишь, что он не будет долгим.       Глаз, который был у одной из старух в глазнице, начал мерцать, а затем исчез. В этот же момент та, что сидела в середине, оживилась, и глаз вспыхнул уже у нее. Стайлз сразу понял, что говорить сейчас будет именно эта старуха.       – Пришло время поговорить с тобой, проклятый принц.       Хоть Стилински и знал, что имеет дело с богинями, пусть и такого странного вида, он удивленно выдохнул. Лишний раз слышать о своем проклятье приятно не было. Он машинально поднял ладонь к шее и поморщился: платок, конечно же, потерялся в пылу погони и бешеной скачки по равнине.       – О чем? – только и мог спросить он, глядя на то, как единственный глаз «перекочевал» к третьей богине.       – О предсказании, – старуха странно повела руками, – о том, кто сможет восстановить баланс.       – Я? – Стайлз поперхнулся на вдохе, – почему вдруг это как-то относится ко мне?       – Не к тебе.       – Ты лишь помощник.       – Не спорь с нами.       Когда старухи говорили по очереди, глаз быстро перемещался между ними, ярко мигая, из-за чего Стилински чуть было не рассмеялся. Не вязался такой «огонек» с образом трех старух, которые слыли достаточно жестокими богинями. Не зря они, по идее, должны были охранять жутких медуз.       – Ладно, – сдался он, – я слушаю.       – Хорошо.       – Давно бы так.       – Глупый ребенок.       Стилински только сжал пальцами виски, пытаясь унять начавшуюся головную боль. От постоянного мигания света, перепадов в тембре голосов старух и всей ситуации в целом его организм начал подавать сигналы о том, что хорошо бы отдохнуть, раз уж Стайлз надумал шляться по подземным лабиринтам.       – Ты не будешь центром в восстановлении баланса.       – Ты лишь станешь тем, кто послужит нашей цели.       – Все смешалось. Магия сбилась. Мы вообще не должны быть здесь.       Вот с этим Стилински поспорить не мог. То, что грайи оказались под равниной Умертвий, впору было записывать в какие-нибудь учебники. Старухи, мало того, что не могли находиться долго без воды, так еще и поглощали достаточно большое количество энергии из света, которого тут как раз-таки не наблюдалось вообще. Стилински попытался сосредоточиться, ведь он понимал, что грайи не отпустят до тех пор, пока не выговорятся, что было совсем не на руку. Ди так и не нашелся, из-за чего беспокойство становилось все сильнее с каждой секундой. Зеленоватое свечение некромантской печати ясности мыслей не добавляло: Умертвия были здесь. Пусть и высоко над головой, но на равнине, где, возможно, остался лежать без сознания Ди. Даже если защита, кинутая Стилински на волка в последний момент, до сих пор работает, она в любом случае не вечна. А с ее исчезновением растворятся шансы зверя остаться в живых.       Тем временем, грайи зашатались, задвигались, будто в каком-то странном танце. Они заговорили по очереди, заставляя Стилински вслушиваться в строки, пытаться понять суть того, что старухи хотят до него донести.       – В день, когда солнце Луною закрыло,       – Явилась в наш мир страшная сила.       – Капля крови во тьме утонула,       – C ног все на голову перевернула.       – Вскоре прислали нам новость стихами,       – О том, что все поменялось местами.       – Правила стёрты, сняты все запреты,       – Чёрными нитями скрыли ответы.       – Где-то во тьме на душной земле,       – Есть лучик света в густеющей мгле.       – Лишь проклятый тьмою ключ к ней найдёт,       – И магия снова баланс обретёт.       Стайлз задумался. Из услышанного выходило, что ему нужно пойти туда, не знаю куда, и уговорить кого-то на что-то, о чем он сам не имел ни малейшего представления. Да еще и он сам, или все же не он, является каким-то лучом, только вот что под этим подразумевается, если Стайлз не кто иной, как отмеченный тьмою человек? Пусть маг, но тоже темный, с черной магией в крови. Конечно, Стилински знал, что такое магический баланс и осознавал всю опасность, которая нависла над их миром, если он действительно нарушен, но вот как найти человека, который сможет эту проблему решить? Да еще и уговорить его это сделать?       Стилински на минуту представил, что к нему вот так пришел бы кто-нибудь, рассказывая что-то о проклятье и предназначении, он послал бы, не задумываясь. Как заставить незнакомого человека поверить, да еще и во что-то подобное? Зная многие пророчества и их суть, Стайлз мог только догадываться, что тот самый нужный человек вряд ли будет подготовлен, как самый лучший маг. Скорее всего это будет ребенок, которого нужно сделать защитником мира, помочь и как-то направить в правильную сторону. Стайлз вообще не представлял, как он будет это делать. Да и почему вообще он?       – Почему я? – догадался спросить он.       – Ты проклят той, что застряла между мирами, – ответила одна из старух, а затем все трое замолчали, словно давая Стайлзу время обдумать сказанное ими.       Стилински, и правда, был шокирован. Получалось что ведьма, заколдовавшая его отца, на самом деле наполовину мертвая? Стайлза передернуло от отвращения. Те, кто застревал между мирами, были редкостью настолько, что последние перевелись еще во времена войн светлых и темных. Тогда, когда было поднято множество покойников, просто не могло все получиться гладко, не оставив за собой шлейфа из ошибок. Но это было слишком ярким событием, чтобы никто не запечатлел его в рассказах книг. Такие застрявшие между мирами лишь выглядели, как обычные люди, на деле же являясь поглотителями магии. Из-за нее они становились такими и, будто по злой иронии, ей же питались. Они присасывались, словно паразиты, к какому-либо человеку, и энергия живых помогала им оставаться внешне людьми. Но существа выпивали своего «донора», оставляя после себя лишь иссушенную оболочку, даже душу выедали полностью, без остатка. У Стилински ладони покрылись противным холодным потом, когда он осознал, в насколько ужасной ситуации находится его отец. И что самое плохое, он, не сняв проклятья, не сможет подходить к королю Джону. Оно отделяет сына от родного отца нерушимой стеной, из-за которой Стайлза просто не разглядеть. Теперь многое становилось понятным. Например, почему сам Стилински, будучи магом далеко не низшего уровня, не смог сразу ощутить ведьму в их замке. Застрявшие между мирами блокировали о себе всю информацию, оставляя лишь то, что есть за спиной у обычного человека. Они не оставляли после себя шлейф из нитей, не блестели переливами оттенков силы, ведь такие существа питались тем, что давало мощь светлым или темным.       Сразу стало ясно, как именно Джон смог проклясть собственного сына. Скорее всего, на тот момент, когда жуткие слова сорвались с его языка, король себя почти не контролировал, будучи полностью поглощенным ведьмой. Стилински постарался взять себя в руки и сделал несколько глубоких вдохов. Сейчас было не то время и место, чтобы проваливаться в печаль или сожаления.       – Проклятье просто так не снять.       – Ты должен совершить правильный поступок.       – Тогда сможешь сделать то, что предначертано.       Снова Стайлз был близок к шоку. Мало того, что он одно из главных действующих лиц в пророчестве, так еще и проклятье совершенно не такое простое, как он думал? Стилински настолько искренне надеялся на того мага, к которому направлялся, что осознание слов трех старух било сейчас под дых. Он ощущал себя ребенком, которому дали в руки конфету, дали ее развернуть, ощутить вкусный аромат, а потом отобрали, сказав, что ее съест кто-нибудь другой. Стайлз чуть было не начал кричать, но прикусил язык, не успев даже открыть рот. Не хватало еще в довершение всех его проблем разругаться с тремя старыми богинями, которые могут наслать что-то похуже, чем пусть и сложное, но проклятье, от которого так или иначе можно избавиться.       – Я надеялся, что мне поможет маг, к которому я направляюсь, – рискнул все же заговорить Стилински, ведь если грайи появились в пещерах ради того, чтобы донести до него предсказание, стоило рассчитывать хотя бы на минимальную помощь с их стороны.       – Маг поможет.       – Но не делом, а словом.       – И не только тебе.       – Ага, – Стайлз закусил губу, – значит, для Ди поход будет не бесполезным? – почему-то это обрадовало. Все же Стилински пообещал волку помощь, и пусть это не обязывало его к каким-то радикальным решениям, отменить поход Стайлз не мог. Тем более сейчас, когда они уже столько преодолели. Постучав указательным пальцем по нижней губе, Стилински снова заговорил. – Я потерял своего друга. Может, вы подскажете, где его искать? Если конечно у вас нет ничего больше о предсказании или моей судьбе, – опомнился он, увидев, как одна из старух отвернулась, скрестив руки на груди.       – Он в этих пустошах.       – В лапах забирающего жизнь.       – Ты сможешь найти его.       – Отлично просто, – Стайлз вскочил с пола и, прошептав несколько слов, заставил магический огонек, который так и парил над его плечом, разгореться сильнее, – на этом все? – уточнил он, понимая, что за такое поведение грайи могут его и убить, в целом-то.       – Все.       – Прощай.       – Помни, – вдруг одна из старух, та, что сидела в середине, встала и как-то резко подскочила к Стайлзу. Она едва доходила ему до середины бедра, и потому Стилински пришлось немного наклониться. Он зашипел, когда не по-старчески сильная рука схватила его за волосы на затылке и заставила наклониться еще ниже, – помни, – зашептала ему старуха уже в самое ухо, – не каждое проклятье нужно снимать, – она отпустила его также резко, как и схватила до этого.       Стайлз только моргнуть успел, как она уже оказалась около своих сестер, которые махали руками и явно были не слишком довольны. Стилински завис на несколько секунд, бездумно смотря перед собой. Почему старуха заговорила об этом? Его проклятье может как-то помочь? Та темнота, что расползается от шеи по плечам, спине и груди чернотой вниз, может быть полезна? Такое возможно? Тряхнув головой и отгоняя ненужные сейчас мысли, Стайлз посмотрел в тот угол, где несколько мгновений назад сидели грайи, но там было пусто.       В гроте никого не осталось, кроме самого Стилински. Снова воцарилась тишина, казавшаяся почти ощутимой. Но сейчас со Стайлзом его магия и не было так панически страшно, ведь он мог смотреть на всю сеть пещер изнутри. Решив подумать о проклятье и словах трех старух позже, Стилински прикрыл глаза и позволил магии сильнее заструиться по венам. Казалось, он даже услышал шум крови и тихий, едва уловимый звон, с которым его магия наполняла тело. В самом центре сети туннелей что-то точно было. Стайлз не мог видеть, что именно это такое, но вот живое присутствие ощущал явно. И очень надеялся, что этим «кем-то» окажется Ди. Если верить словам грайи, волк был в опасности, и потому Стилински заторопился в один из коридоров, ведя по стене ладонью уже больше по привычке, чем из соображений безопасности в темноте. Огонек около плеча успешно разгонял мрак перед Стайлзом, давая видеть, куда он идет.       Очень скоро его фигурка скрылась в темноте одного из туннелей, а в пещере снова воцарилась темнота и почти полная тишина.       – Он не справится.       – Справится.       – Время покажет.       Стайлз аккуратно ступал по подземному коридору, слыша тихий шорох мелких камешков под подошвами обуви. Он чувствовал, что подбирается ближе к своей цели, кажется, даже слышал какие-то звуки, но не хотел отвлекаться, останавливаться, чтобы понять их происхождение. Слова, которые ему сказали грайи, не выходили из головы. Если это правда, то ему следует поторопиться, чтобы отыскать Ди, иначе может случиться непоправимое.       Внезапно ладонь, которой Стилински все еще вел вдоль стены, ощутила какую-то странную мягкость. Остановившись, Стайлз наклонился ближе, пытаясь разглядеть и понять, из-за чего поменялась текстура стен коридора. Он заставил огонек придвинуться и осветить сиреневым светом стену, и чуть не завизжал на весь коридор от догадки, которая осенила его в тот самый момент, когда он понял, что именно находится на стенах. Такого он не мог себе представить даже в самом ужасном кошмаре но, судя по всему, судьба решила собрать все его страхи в одном месте.       Скорее всего, место, где сейчас был Стилински, служило каким-то пересечением миров, или же порталом, если судить по старухам-грайи, которых тут по определению быть не могло. Как и огромных, в два раза выше Стайлза, людей-пауков. Такие существа были в разы опаснее Арахнидов, истребленных хоть и с большими потерями, но достаточно давно и под самый корень. Такие люди были тоже проклятыми, и Стилински хохотнул, понимая, что в его жизни становится слишком много проклятых тварей, одной из которых он сам является. Минус был в том, что такие пауки охотились только на себе подобных, кусая их и впрыскивая в жертву парализующий ее яд. После они заматывали несчастного в кокон из такой вот мягкой паутины, которая на деле была очень прочной, а вот затем начинался самый ужас ситуации. Люди-пауки откладывали яйца, делая разрез в животе жертвы. Благоприятная среда давала хорошие шансы получить потомство, которое, достаточно вырастая внутри живого существа, продиралось потом через органы на волю, причиняя жертве неимоверную боль. А под «себе подобными» подразумевались именно проклятые, которых было полно в забытых городах. Например, орки имели с такими пауками множество проблем, те же темные эльфы когда-то пережили не одно нападение и потеряли многих, но вот под равниной Умертвий таким тварям делать было совершенно нечего – в скелете потомству просто не развиться. И это еще раз доказывало теорию Стайлза о том, что где-то в этих переходах есть порталы, которые могут выкинуть сюда существ куда хуже, чем люди-пауки. Да и пророчество троих грайи подтверждалось: баланс в их мире сейчас ни к черту.       Стилински несколько раз глубоко вдохнул и начал плести заклинание. Он понимал, что ядовитая паутина на пауков, которые сами ядовиты, не подействует. Как и не поможет нож против покрова на их коже, руках и лапах. Стайлз поморщился, пытаясь не представлять то, что он видел только на картинках, слишком живо. И без этого придется увидеть такую картину своими глазами совсем уже скоро. Он собрал на кончиках пальцев огненное заклятье, которое ослепляло и могло расплавить кокон из паутины, и сделал несколько шагов вперед, останавливаясь на входе в пещеру.       Сразу же ему в нос ударил запах множества разлагающихся трупов. Стилински замутило, и он пошатнулся, пытаясь перевести дыхание, сглатывая моментально скопившуюся во рту горькую слюну. Он поднял голову и понял, что сделал это зря: огонек, который все еще парил возле его плеча, разгорелся ярче, давая возможность увидеть то, что было совсем рядом. Это был труп, грудная клетка которого не слишком аппетитно раскрывала свое содержимое. С концов ломаных ребер свисали шматки вонючего мяса, а сама паучья добыча держалась на клейкой паутине, и то, прикреплялась к ней только спиной, тем самым давая зловонной трупной жидкости стекать, освобождая пространство для будущих малышей. Иссохшее лицо было искажено гримасой боли, рот открыт в крике, а глаз не было вовсе: они были выедены кем-то очень голодным. Стайлз, зажав ладонью рот, согнулся пополам, а затем и вовсе сел на корточки, немного покачиваясь и уговаривая себя прийти в норму. Он сосредоточился и позволил нитям исцеляющего заклинания опутать свое лицо – сразу стало легче дышать. Это дало возможность хотя бы встать на ноги: от жуткой вони Стайлз думал, что банально потеряет сознание. Он наконец-то полностью оглядел пещеру. Огонек позволял видеть очертания трупов или коконов, плотно прижатых паутиной к стенам пещеры. Жертв были десятки, многие явно были мертвы уже очень давно и служили обедом для людей-пауков.       Стилински прислушался, понимая, что больше именно ощущает, чем действительно воспринимает ушами тяжелое дыхание. Он пошел на этот своеобразный сигнал и уже через минуту понял, что сделал это не зря. Ди был наполовину замотан паутиной, лапы волка, как и крылья, были вывернуты под неестественным углом, явно причиняя боль всякий раз, когда зверь пытался разорвать паутину. Верхняя часть туловища, живот, не были закрыты, и Стайлз выдохнул, понимая, что Ди пока не подвергся жуткой участи стать живым инкубатором для монстров. Стилински подскочил к волку и стал водить пальцами по паутине, прожигая волокна, которые от огня рвались, скручиваясь в неопрятные кольца и падая к ногам Стайлза.       – Привет, мохнатый, – Стилински зарылся лицом в шерсть на шее волка, который, кое-как встав на четыре лапы, пытался расправить подрагивающие крылья. Стайлз просканировал Ди и понял, что от отравления как Умертвиями, так и ядом пауков, его спасла кинутая ранее защита. Но вот крылья были прокушены по краям насквозь, а одно даже порвано. Стилински посмотрел в благодарные глаза и не мог не улыбнуться в ответ. – Все, надо выбираться. Не знаю, как, но надо, – он потряс пальцами, собирая на кончиках новые огоньки, и осмотрелся.       Что-то показалось странным. Волк насторожился, но из него сейчас был никакой помощник: раненый зверь мог разве что передвигаться самостоятельно, и это уже было большим достижением. Поэтому Стайлз без разговоров встал перед Ди, закрывая его собой, и пристально всмотрелся в пещеру, которая была…       … пуста.       Не считая трупов на стенах, в пещере не было никого. И вот это было очень странным. Даже жутким, потому что Стилински не понимал, как можно было оставить потомство без присмотра, когда из пещеры есть только один выход, через который он и зашел, если только все пауки не…       – Твою мать! – выдохнул Стайлз, медленно поднимая взгляд выше, а затем запрокидывая голову и смотря вверх.       Сделав то, что нужно было делать с самого начала.       Два силуэта, огромных по сравнению со Стилински и даже Ди, пятнами виднелись на темном потолке пещеры. И видно их было только благодаря сиреневатому свету огонька Стайлза. Они начали шевелиться, и Стилински понял, что надо бежать прямо сейчас. Но как только он и Ди дернулись в сторону выхода, перед проемом опустилась тень, которая сначала показалась размытой, настолько быстро двигался паук, и только спустя пару мгновений Стилински смог разглядеть тварь полностью.       До пояса это был мужчина, точнее – мужской торс. Руки были черными, поросшими редкими, но жесткими даже на вид волосками. Конечности были длинными, почти касающимися пола, что не придавало этому существу приятного вида. Растрепанные грязные, спутанные волосы небрежно обрамляли лицо с несколькими парами блестящих черных глаз. От пояса этот мужчина был пауком, и три пары лапок, поддерживающих тяжелое брюшко, были явным этому доказательством. Черный покров паучьего тела поблескивал в скудном освещении пещеры, добавляя и без того неприглядной внешности совсем уж мерзких черт. Стайлз не хотел думать, где сейчас находится потомство этих тварей, которое точно уже было, судя по количеству трупов с развороченными внутренностями вокруг.       – В другой угол! – выдохнул Стилински и, махнув рукой, выпустил в лицо противника сноп искр, на какое-то мгновение ослепивший его и давший такие нужные минуты для бегства.       Зато яркий свет озарил пещеру, и Стайлз успел выхватить краем глаза шевеление по углам. Лучше бы он этого не видел, если честно, но зато теперь стало понятно, где сидят «детки», явно боясь нападать на мага. Ди прикусил зубами штанину Стилински и потянул в сторону. Стайлз оглянулся и понял – волк приметил небольшое углубление в стене. Там не было трупов, да и Ди спокойно влез бы туда даже со своими поврежденными крыльями, которые толком не мог сложить и прижать к бокам. Стайлз успел увернуться от самки, спустившейся с потолка на прочной нити паутины, и швырнул в нее еще один сноп искр, заставляя паучиху сбежать обратно. Но он понимал, что это лишь временное спасение. Им нужно было бежать, запутать пауков в коридорах, отвязаться, потому что запас магии не бесконечен, а еле живой волк не сможет дать надлежащий отпор такой твари.       Стайлз встал перед Ди, который кое-как пролез в нишу, тихо скуля от боли в вывернутых лапах и поврежденных крыльях, и приготовился отражать очередную атаку почему-то медлившего самца. Стилински всматривался в дезориентированного паука и вдруг понял, что, судя по всему, повредил ему глаз. Пусть какой-то из нескольких, но тварь явно испытывала боль. Только вот самым жутким было то, что при этом пауки не издавали никаких звуков. Лишь тихое шуршание лапок о паутину, которая тут была повсюду, словно белый ковер, и больше ничего. Это было ужасно, ведь единственное, что было слышно в пещере – дыхание Стайлза, совсем тихий скулеж Ди да их же собственные шаги. Таким образом пауки найдут жертв, даже если Стилински выжжет им все глаза, если, конечно, не удастся пробиться к выходу раньше. Стайлз судорожно думал, что делать, как вдруг его кто-то тронул за плечо, заставляя задрожать от внезапной паники.       Он обернулся и все же тихо вскрикнул, зажимая себе ладонью рот.       Перед ним стоял паук, который, судя по внешности, был таким же подростком, как и сам Стайлз. Темные волосы были забраны в хвост, руки паук сложил на груди, а брюшко слегка покачивалось, балансируя на лапках.       Стилински поднял руку, сжал пальцы, чтобы выпустить очередные искры, как вдруг существо заговорило. Немного растягивая слова, но в целом понятно и доходчиво изъясняясь:       – Забери меня отсюда, а я помогу тебе сбежать от мамы с папой.       Стайлз ожидал увидеть что угодно, он был готов ко внезапной атаке из-за того, что так глупо проворонил и самку с самцом, и этого паука, но вот к диалогу он явно не был подготовлен. Поэтому Стилински стоял, открывая и закрывая рот, как рыбешка, пока не услышал тихий шорох справа. Почти не глядя, он выпустил туда искры и понял, что не прогадал: звук удара послышался почти сразу же, и атаки снова прекратились. Пауки были ослеплены на какое-то время. Стайлз снова вернул внимание «собеседнику», который как раз убирал черные руки от глаз, которые прикрывал ладонями, пока Стилински защищался.       – Зачем тебе это? – только и смог спросить он, понимая, что слова «кто ты», «откуда» и прочий бред будут явно лишними. Да и времени на это не было.       – Я не ем мясо, а другой пищи тут практически не бывает, – медленно подбирая слова, пояснил паук, – так я быстро умру. Ты шанс попасть на поверхность.       Стайлз посмотрел на Ди, который тяжело дышал, опустив низко морду, а затем снова обвел взглядом пещеру. По сути, ему нечего было терять. Волка он сам не выведет, магия имеет свойство заканчиваться, а справиться с одним пауком вместо предполагаемых трех, не считая мелкого выводка по углам, куда проще. Это хотя бы какой-то шанс, потому что на данный момент возможность выбраться живыми из этого гнезда стремилась к нулю.       – Веди, – коротко сказал Стилински, внимательно следя за перемещениями самки и самца, которые снова были на потолке, – скорей! – крикнул он, понимая, что те окончательно «прозрели» и теперь находятся в бешенстве.       – За мной, – паук шустро пополз куда-то влево, огибая несколько трупов и скрываясь за ними.       Стайлз чертыхнулся и, стряхнув с одной руки капельки пламени, схватил пальцами Ди за шкирку, буквально волоча еле двигающегося волка за собой. Было чертовски тяжело, туша зверя не тот груз, который способен тащить на себе худой, хоть и не немощный, Стилински, но выбора не было. Увидев, где скрылся новый знакомый, Стайлз чуть не поперхнулся воздухом: за одним из трупов был лаз. Сейчас паук придерживал кокон руками, открывая проход и ждал, пока Стайлз и Ди пролезут туда. Стилински дрожал изнутри, как кролик перед удавом, он понимал, что сейчас может шагать прямо в пасть к очередной твари, но вот самка и самец, спрыгнувшие с потолка и буквально наступающие на пятки, времени на раздумья не оставляли. Стилински обернулся, кинул очередными искрами в подобравшихся слишком близко пауков, отмечая, что его помощник снова успел закрыть глаза свободной рукой, и протащил в открытый проход Ди, заходя туда следом. Через какое-то время за спиной раздалось шуршание, и на плечо Стайлза опустилась когтистая черная рука, заставляя замереть. Если этот паук сейчас решит продырявить его насквозь?       – Меня зовут Хэнк, – просто сказал тот, огибая Стилински и идя вперед, – там есть подземное озеро, вода пресная. Я там купаюсь.       Стайлза пробило на истерический смех. С него градом катился пот, ссадины и синяки, не зажившие полностью после падения, болели, рука противно ныла, а магии осталось всего чуть больше половины его резерва. Волк был на последнем издыхании, сам Стилински устал не меньше, но сейчас все это меркло на фоне паука, который рассказывал, где принимает ванну.       – Послушай, я так и не понял толком, почему ты нам помог? – он нашел в себе силы и догнал Хэнка, который спокойно шел по коридору.       Ди еле шагал, привалившись к Стилински мохнатым боком, и если бы не рука Стайлза, поддерживающая его, то он бы просто свалился на пол, отключившись от внешнего мира. Яда было слишком много, и хоть защита спасала от смертельного исхода, недомогания не снимала. А с учетом дозы, которую успел получить Ди, ему было очень, очень плохо. Но они были обязаны дойти до относительно безопасного места.       – Я не хочу находиться здесь, – спокойно пояснил Хэнк, – мои родители не слишком разумны.       Стайлз нервно кивнул головой, понимая, что если бы те пауки, с которыми он сражался, еще бы обладали логикой и разумом, ему точно пришел бы конец. Так хотя бы была фора и возможность скрыться, пока те приходили в себя и соображали, куда делась жертва. Ди скорее всего попался к ним в лапы тогда, когда провалился под землю, ведь наверняка волк тоже какое-то время был без сознания.       – И тебе попался я? – Стайлз решил продолжить разговор, – кстати, меня зовут Стайлз, а это Ди.       – Хорошо, – Хэнк немного нервно, как показалось Стилински, провел пальцами по длинному хвосту, пропуская пряди волос сквозь пальцы, – я не знаю, что надо говорить. Я научился у тех, кто ругался на мать и отца, пока еще были живы.       – Надо говорить «очень приятно», – машинально ответил Стайлз, а затем спросил, – а ты не пробовал с кем-то другим договориться о помощи?       – Пробовал, – подтвердил его догадки Хэнк, поворачивая в очередной коридор, – только они пытались сбежать сразу же, как только я освобождал их. Или меня хотели убить, когда мы только выходили из той пещеры.       – И ты убивал их? – Стайлз хмыкнул, понимая, что по странному стечению обстоятельств именно он оказался тем, кто помог единственному, наверное, разумному существу такого вида, – да?       – Не всегда. Я очень хотел подружиться, ведь без кого-либо я не могу отсюда выйти. Добираюсь до последнего коридора, а потом все, барьер. Не преодолеть, – Хэнк погрустнел. Он вздохнул, а затем продолжил отвечать на вопрос. – Порой отпускал кого-то, но они снова возвращались обратно, ведь эти коридоры бесконечны для тех, кто не умеет разбираться в них. Я умею, – быстро добавил он, увидев приоткрывшийся от удивления рот Стилински.       – Скорее всего, выйти можно только в несколько мест, а все остальное зачаровано, – сам себе пробормотал Стайлз, – так бывает, – закончил он, припоминая строки из прочитанных книг.       Хэнк пожал плечами, а затем указал рукой вперед.       – Через пять минут озеро будет. Можешь там искупать волка, потому что оно лечит.       – Живая вода? – округлил глаза Стилински.       – Нет, просто целебная. Недомогание пройдет, – коротко пояснил Хэнк.       Видимо, долгие разговоры были для него непривычными.       Стайлз удобнее перехватил рукой бок Ди, цепляя пальцами черную шерсть, и потянул волка, который уже почти затормозил, вперед.       – Давай, дружище, осталось немного, – прошептал он в поникшее острое ухо, – соберись.       Волк выдохнул, но послушно начал переступать ногами, пытаясь из последних сил не упасть. Крылья с шорохом волочились по полу, замедляя движение, а то, которое было ближе к Стилински, больно впивалось под ребра, но сейчас обоим стало не до этих неудобств.       Впереди, и правда, мерцало голубой водной гладью небольшое круглое озерцо. Когда все трое подошли близко, стало понятно, что оно неглубокое, но очень чистое, ведь сквозь толщу воды было видно дно. Причудливые отблески отражались от поверхности на стенах пещеры, придавая ей сказочный и загадочный вид.       – Я помогу, – просто сказал Хэнк и помог Стайлзу, который пытался спихнуть упавшего-таки около озерца Ди, в воду.       Вдвоем с пауком Стилински окунул волка в озеро, придерживая за морду и шею так, чтобы тот не наглотался воды и она не натекла ему в уши. Хэнк снова помог, когда Стайлз решил выволакивать Ди из воды. Они устроили зверя на берегу, Стилински уложил его голову на плоский камень, а затем стал осматривать поврежденные крылья.       Хэнк же тихонько подполз к краю озера и теперь пил воду, набирая ее в сложенные лодочкой ладони. Стайлз понял вдруг, что именно этот паук, которому он достает макушкой до плеча, почему-то не пугает его. А к нескольким парам глаз и рук-ног можно привыкнуть.       – Спасибо, – сказал он, когда Хэнк, напившись, посмотрел на него.       Паук нерешительно замер.       – Я благодарю тебя за помощь, – пояснил Стилински, улыбаясь.       Хэнк кивнул и подошел ближе, наклоняясь к уже спящему волку и рассматривая порванное крыло, края раны на котором сейчас пытался соединить Стайлз, совершенно не представляя, как это зашить без каких-либо инструментов под рукой. Его магия не сращивает настолько разодранные ткани. Как Ди вообще прошел столько, да еще и вытерпел эту боль?       – Моя паутина может склеить, – Хэнк коснулся когтем кончика крыла волка.       – Она ведь ядовита, разве нет?       – Мы становимся опасными, – Хэнк нерешительно опустился на брюшко, подгибая под него лапки, – когда постоянно питаемся трупным мясом. Его яд переходит в наш. Склеивается, – он махнул руками, пытаясь подобрать слово.       – Входит в реакцию? – догадался Стилински.       Паук кивнул.       – А если мы не едим такое, – продолжил он, – то паутина просто клей. Понимаешь?       – Да, вполне, – Стайлз аккуратно соединил края рваного крыла Ди, – это даже лучше шва, так что давай.       – Ты доверяешь, – вдруг сказал Хэнк и соединил вместе ладони, растирая их, будто грея руки, – почему?       Стилински заворожено смотрел, как паукообразный человек растягивает между ладонями нити паутины, понимая, что этот вид далеко не просто Арахнид или кто-то подобный. Видя, как аккуратно Хэнк заклеивает рану на крыле Ди, прикладывая липкие ладони к краям, он ощутил странное, щемящее чувство жалости. Этот паучок придумал себе имя, пытался с кем-то говорить, хотел сбежать просто потому, что не желал быть недалеким и плотоядным, как его родители. Доверился ему, Стайлзу, хоть и сам боялся после множества неудач, это было видно.       – Ты же доверяешь, – ответил он на вопрос Хэнка, – почему?       Тот неловко пожал плечами и убрал руки от крыла Ди, показывая Стилински, что получилось. Аккуратная белая масса растеклась по ране, склеивая края надежно, намного лучше шва, как Стайлз и думал.       – Спасибо, – во второй раз за этот странный час сказал он, за что получил очередной кивок Хэнка, – мы направляемся в горы, к перевалу. Ты с нами? Как переносишь снег?       – Не знаю, – паук задумался, – но пойду с вами, мне не хочется обратно. Я знаю, как выйти к подножию гор через эти ходы. Они как раз заканчиваются около большого перевала. Вам ведь туда?       Стайлз сразу кивнул. Горы простирались на достаточно большую территорию, и, кроме них, никаких скоплений возвышенностей поблизости не было, так что они точно говорили об одном и том же.       – Тогда перерыв, а затем в путь? – уточнил Стилински, понимая, что сильнее, чем искупаться и снять все еще влажную после гонки под дождем на равнине одежду, сильнее, чем есть, он хочет спать.       Казалось, все эти плутания по коридорам, разговор с грайи, пауки и последний путь к озеру вытянули из него все силы. Восстанавливаться при помощи магии совершенно не хотелось, тратить и без того неполный резерв было бы глупостью.       – Да, – Хэнк кивнул, – спите, я просто посижу.       – Просто? – удивился Стайлз, ставя, все же, тайком одну защиту, которая среагирует на агрессию. Нет, он не думал, что Хэнк убьет свой единственный шанс выйти отсюда, но подстраховаться не помешает.       – Спать не хочется, – пояснил паук, – я мало ем, чаще пью, и потому подолгу был в спячке, чтобы не тратить сил.       – А что ты вообще хочешь есть? – не утерпел Стайлз, укладываясь под бок к Ди, подлезая под тяжелую черную лапу, – траву?       – Плоды деревьев, – Хэнк распустил длинный хвост и начал прочесывать его когтями, – сюда порой попадают, надо просто знать, в какой коридор зайти.       – Хм, – неопределенно промычал Стилински, чувствуя, что отключается, – спокойной ночи, – пробубнил он, засыпая.       – Сейчас утро, – раздался ответ Хэнка, а дальше Стайлз вырубился, ничего не слыша.