Отрава

- Значит так, Тони, - шеф ураганом врывается в кабинет и швыряет на стол тонкую фиолетовую папку. С момента успешного окончания операции у него отменное настроение и повышенная работоспособность, которыми он спешит поделиться с коллегами. - Вот данные по Ллойду Мерфи. Ознакомься. Сегодня поедешь к нему в больницу. Дженкинс открывает папку. В первом файле – портретное фото: симпатичный омега лет тридцати, коротко стриженные русые волосы, серые глаза, спокойная улыбка уверенного в себе человека. И лейтенант не сразу узнает в нем избитого, измученного омегу, спасенного им в ангаре… - Так… так… - перед глазами мелькают строчки, складываясь в общую картину. – Ллойд Мерфи, тридцать один год, не замужем. Родился, хорошо учился в школе, учился на… Фармацевтическом факультете при медицинской академии? Он фармацевт? И мысли тут же уносятся в другом направлении - а мог ли быть этот омега Химиком? Но он тут же останавливает себя: да нет, едва ли. По имеющейся информации Ривера настолько ценил своего разработчика, можно даже сказать, дружил с ним, что тот открывал к наркобарону двери с ноги, а это как-то не вяжется с образом запуганного заложника, каким его увидел Энтони. К тому же Химик был гениален, а оценки Ллойда Мерфи говорят скорее о посредственности, как и тематика его последующих немногочисленных разработок. Все исследования, в которых он принимал участие, статьи, где звучала его фамилия, как соавтора, если судить по досье, несколько… вторичны и характеризуют омегу, как старательного, но не талантливого исполнителя. И почему-то это радует. Стараясь не задумываться о природе своего нежелания видеть Мерфи преступником, лейтенант едет в больницу, куда под надежной охраной был доставлен заложник сразу после освобождения, и первым делом разыскивает его лечащего врача. Несмотря на приказ шефа, Дженкинс не собирается тревожить омегу расспросами, если его состояние еще недостаточно улучшилось. Доктор – молодой бета, излишне молодой как на взгляд Энтони - смущенно теребит в руках историю болезни. - Состояние мистера Мерфи пока трудно оценить в полной мере. Физически ему значительно лучше… Собственно говоря, тяжелых травм у него и не было: перелом носа, трещины в двух ребрах, вывих правого плечевого сустава, остальное – ссадины и гематомы… - А психологически? – вычленяет Дженкинс главное из невнятного монолога. - Здесь все сложнее, - мнется врач, вызывая стойкое желание приложить его об стенку с требованием прекратить мямлить, отвечая по существу, в том числе и на вопросы о его компетенции. – Некоторые травмы, полученные им… очень специфичны. Они характерны для изнасилования. Кажется, на лице Энтони отражается вспыхнувшая ярость, потому что бета поспешно отступает назад, выставляя перед собой многострадальную историю, словно щит. Лейтенант же думает о том, что если бы перед ним поставили тех мразей из ангара – расстрелял бы, не глядя, без суда и следствия. - В целом он держится неплохо… - возвращает Дженкинса в реальность голос доктора. – Но сами понимаете… Энтони понимает. По долгу службы он не раз сталкивался с жертвами насилия. - А поговорить с ним можно? - Да, конечно. Только постарайтесь его не сильно утомлять. В палату лейтенант заходит, убедившись, что может держать себя в руках. Меньше всего он хочет напугать Ллойда Мерфи своим гневом, пусть он и направлен на его обидчиков. Омега сидит на широкой кровати и чистит апельсин, аккуратно освобождая его от белых прожилок. Услышав скрип двери, он поднимает голову и улыбается, увидев альфу. - Я вас помню, - говорит он. – Вы спасли меня. На лице его – мешанина красок от проходящих кровоподтеков и корочки заживающих ссадин, но отек уже спал, и чертами он похож на себя прежнего – на фотографию из досье. Дженкинс смотрит на его тонкие запястья с исчезающими следами от веревок, а Ллойд Мерфи, отследив его взгляд, смущается и прячет руки под одеяло. Энтони хочется подойти ближе и обнять, утешить и успокоить, но он не уверен, как воспримет бывший заложник вторжение в личное пространство, и потому присаживается на табурет у двери, не решаясь следовать своим инстинктам. Запах апельсинов оказывается не способным перебить аромат кофе и корицы, естественный аромат находящегося перед ним омеги. И это будоражит. Дженкинс никогда не верил в рассказы об истинных парах, предназначенных друг другу судьбой, но сейчас чувствует, как сквозь служебные обязательства прорывается в нем собственник-альфа, настаивающий: этот омега принадлежит мне, заяви на него права! Вот только нельзя так с жертвой насилия, и лейтенант усилием воли остается на месте. Понимая, что пауза затянулась, Энтони представляется под испытующим взглядом Ллойда Мерфи и просит его рассказать, как он оказался в ангаре. - Меня похитили, - начинает он. – Я возвращался с работы, они поджидали в переулке… Там людей не было, но я, кажется, даже закричать не успел. Меня связали и привезли… туда. А там был Бен. - Бен? – переспрашивает Дженкинс. Личности убитых в ангаре преступников еще не установили, но если Мерфи знал, кого-то из них, это облегчило бы работу. - Я не помню его фамилию, - омега нервно сминает в ладони кожуру апельсина, - он учился на моем факультете, на пару лет младше. Кажется, его выгнали... там еще какой-то скандал был... не помню... Он предложил сотрудничать с ним, сказал, что отпустит, даже заплатит. Я как раз работал в лаборатории, где создавали стабилизаторы на противозачаточные препараты, чтоб они дольше действовали, а он хотел эту технологию применить к наркотикам. Я отказался, не хотел с этим связываться. Да и не отпустил бы он, я же его видел... Я бы его сдал. Ллойд Мерфи замолкает, нервно закусив губу, но потом все же находит в себе силы продолжить: - Я отказался, а он сказал, что и сам может справиться, просто время терять не хотел. А раз я не хочу по-хорошему, будет по-плохому, - от волнения речь омеги становится менее связной. Он перескакивает с одной мысли на другую, но Энтони не пытается вмешиваться в рассказ, задавая наводящие вопросы. Интересующие его детали он сможет узнать и позже, пока надо дать собеседнику выговориться. – Бен хвастался, что стал важной шишкой, и у него даже есть собственный начальник охраны и его надо поощрить за работу. Позвал альфу, ему сказал: только не убивай, он еще пригодится, когда наиграешься - на опыты пойдет. Лейтенант прекрасно понимает, как именно «игрался» с Ллойдом мерзавец, отвечающий за безопасность Химика, и от этого закипает кровь. - Он привязал меня в комнате, где были еще люди. Их похитили, чтоб проверить на них какой-то новый препарат. Меня держали с ними, только ничего не кололи – он хотел, чтоб я все понимал. Не знаю, сколько времени я там провел, только уже и не надеялся ни на что. А потом пришли вы… - Мистер Мерфи, вы могли бы описать этого альфу? – спрашивает Дженкинс. Он должен узнать, кто из убитых преступников возглавлял охрану Химика, это поможет в расследовании. - Да, конечно, - соглашается омега. – Это он держал меня заложником. А вы его застрелили. Где-то глубоко в душе Энтони зреет злая радость: он отомстил за Ллойда, лично убив его мучителя.