Слухами земля полнится... И море...

В Нассау новая команда Чарльза Вейна имела немного возможностей завести себе приятелей, ведь захват форта противопоставил их поначалу практически всему остальному населению пиратской части острова. Теперь же, после Чарльстауна, два отряда должны были по крайней мере на какое-то время разделить обязанности и наладить совместное житие на одном корабле. Поначалу недавние враги настороженно наблюдали друг за другом, обмениваясь короткими рубленными фразами только в случае крайней рабочей необходимости. Оба капитана понимали важность возникшего «худого мира», но вот только приказать своим людям забыть старые счеты и немедленно подружиться совершенно недостаточно. Такой номер, увы, не проходит даже с пятилетними детьми. Возможно, при участии болтуна и балагура Джона Сильвера процесс знакомства пошел бы быстрее и легче, но тот пока лежал в забытьи в капитанской каюте. Так что тяжкий труд миротворца пришлось пока принять на свои широкие плечи Билли Бонсу, и нельзя сказать, что это его радовало. На помощь боцмана с другой стороны, хмурого мистера Ларссона, надежд у Билли было мало. Тот резко оборвал пару попыток своих сотоварищей пустить в ход кулаки, но и только. Помог ураган, сбивший с курса и изрядно потрепавший «Испанца». Нет худа без добра – когда после сумасшедшей ночи выглянуло наконец солнце, и утих ветер, усталые вымокшие матросы вместе радовались, что все остались живы, уже не особо разбирая, кто старый друг, а кто недавний враг. Разумеется, первая уже по-настоящему общая вечерняя болтовня состояла вперемешку из безудержного хвастовства, насмешек и упреков в наглой лжи, но все-таки это был прогресс. Билли вздохнул с облегчением. А когда Сильвер наконец в первый раз выбрался из «фонаря» на палубу, вообще счел свою трудную миссию завершенной. Никто не радовался явлению кока больше Билли. Но оказалось, что зря. Команды как раз «мерялись капитанами» - чей круче. Тут люди Вейна были в трудном положении – о приключениях Чарльза, в особенности тех, что имели место быть на пляже и борделе Нассау, их оппоненты знали гораздо лучше их самих. Так что главным их козырем оказалась несколько подправленный рассказ о событиях на острове. Выбраться из могилы и убить врага – это ж запредельно круто! Потрясенные слушатели действительно поначалу притихли и призадумались каждый о своем. - И что теперь? Каждый, кто точит зуб на Чарльза Вейна, может порадовать себя, сплясав на его могиле прямо сейчас, не дожидаясь… - весело начал Сильвер, но по лицу Билла понял, что шутка получилась крайней неудачной. Люди Вейна сердито заворчали. - Ш-ш-шуточки, - вдруг прошипел из-за спины Билли Коста. Его в команде Флинта вопреки корабельным традициям все звали только по имени, поскольку фамилию: в начала «Кара», в конце «ки», а между ними еще чертова уймища слогов, никто не мог ни выговорить, ни толком запомнить. – Нельзя оставлять могилу пустой! Она будет ждать и звать, ждать и звать. Если Вы, олухи, не додумались закопать там еще кого-нибудь, хоть собаку или курицу… - Да ты совсем спятил, - вдруг заорал на него Алекс с еще более непроизносимой шипящей фамилией. – Если похоронить животное на настоящем кладбище, как человека, на третью ночь из могилы восстанет страшное чудовище. С горящими глазами, леденящим душу воем и капающей с оскаленных клыков кровавой пеной… - Курица? – прервал его Коста. - А вот если могила так и осталась пустой, истинная правда, достаточно всего лишь встать на ее краю, и трижды назвать по имени того, кто должен в ней лежать… - Тихо, тихо, - попытался урезонить спорщиков Билл, понимая, что тема становится опасной, - прекратите. Если б все было так просто, - он обернулся к Коста, - то совершенно непонятно, черт побери, зачем вообще нужны ножи и пистолеты? Раз-два, выкопал яму, назвал над ней имя своего врага, и живи себе спокойно. - Ну уж дудки, - рассердился тот, - нужна настоящая могила, на кладбище и со священником. - Вот, а разве наши новые братья говорили о чем-то подобном? А ты, - обернулся он теперь к Алексу, - сам подумай, болтать-то все горазды, но разве получится похоронить животное в освященной земле со всеми обрядами? Да ни один священник не согласится ни над дохлой курицей погребальную молитву читать, ни над пустой ямой! – И не давая новоявленным знатокам некромантии опомниться, подытожил, - значит, это все просто дурацкие выдумки, а никто никогда такого не делал. Уф! – Бил украдкой вытер пот со лба. Рано обрадовался. - У нас на острове Уэссан, - вступил в разговор бретонец Жан, - самый что ни на есть разностоящий священник по всем правилам проводит похороны и без покойника. Когда становится ясно, что рыбак больше не вернется с моря, устраивают проэллу. Как стемнеет, все его родственники собираются в его доме, кладут на стол белую скатерть, на нее крест-накрест два полотенца, а на них сверху крестик, слепленный из воска. Ставят рядом тарелку со святой водой, приносят веточку самшита, зажигают свечи и всю ночь молятся, вспоминают хозяина дома и рыдают. На следующий день приходит кюре будто в доме всамделишний покойник. Крестик на полотенцах несут в церковь несколько мужчин, как гроб, там кладут на катафалк. Молитва, панихида, последнее отпущение, все по-настоящему, чин-чином, все в трауре. Крестик проэллы остается в церкви аж до самого Хэллоуина, а как только он минует, сразу все крестики этого года несут на кладбище в специальное место и хоронят в общей могиле, что тоже зовется Проэлой… - Ну и что? - нетерпеливо прервал напевную речь Билли Бонс. - Эта ваша переела может причинить вред живому человеку? Жан удивленно на него уставился. - Ну, если пропавший на самом деле не утонул. Занесло его куда-нибудь к чужому берегу, а попутного судна не нашлось. Или вообще сбежать решил. Надоела ему жена и к нам за удачей решил податься. Он после этой недоелы-надоелы умрет? - Проэлы, - поправил сбитый с толку Жан. – Нет, никогда о таком не слыхал. Да разве б жены и матери согласились бы на нее, если б так думали? Гнали б полуночных гостей прочь теми самими скатертью да полотенцами! - Ну и не мели тогда чушь, раз это к делу не относится. – Заорал Билли. - Истинная правда!!! Да с месяц назад какой-то придурок наболтал вам о самом быстром корабле в океане. Он режет волны, как горячий нож масло, ведь его корпус обшит не медными листами, хотя для многих и медь, черт побери, слишком круто, а сплошь полированным золотом высочайшей пробы! - Билли, - примирительным тоном сказал де Гроот, - это был штурман «Меркурия». Помнишь, лысый такой, чернобородый… - он прищелкнул пальцами, вспоминая, - Нил Стивенсон, его зовут, вот. Ты же сам с ним знаком, он зря языком не машет … - А капитана этого чудо-корабля кличут Джек Куцый Хер! Куцый, драть его новым банником, Хер! Ну как человек с таким прозвищем может стать капитаном?!!! - Знаешь, - произнес под общий смех Сильвер, желая загладить свой недавний промах, - а я тоже слышал историю о человеке с таким именем, очень давно, еще в Англии. Билли, ты только не кипятись. Он не был капитаном и вообще моряком, а просто вором, и жил во Франции, а не здесь. Однажды он въехал на коне на королевский прием, прямо в бальный зал, и поснимал там драгоценности со всех гостей. Кто-то присвистнул. - Ну, говорят, это был маскарад, король Луи обещал вырядиться в костюм вора. – Сильвер развел руками и скорчил смешную рожу. – И их слегка перепутали. Билли в отчаянье закатил глаза и увидел на трапе темный силуэт. Капитан Флинт, оказывается, давно стоял и слушал, как у него, Билли Бонса, не получается прекратить глупую и могущую вызвать раздор болтовню. И не сказать же, что подслушивал, он же не прятался… - Билли, - голос капитана был непривычно мягким и задумчивым, - а ведь я тоже однажды слышал это прозвище от одного своего знакомого, очень серьезного, знающего и разумного человека. – Перед глазами Флинта сейчас стояло лицо Томаса. Не такое, каким он видел его в последний раз – усталое, с потухшими глазами, серое от беспокойства, а еще дышащее энтузиазмом и надеждой, лицо человека, полного планов на будущее и умеющего в любом событии отыскать положительную или хотя бы забавную грань. – Он поведал мне об огромном скандале, который Англии чудом удалось замять несколько лет назад, о диверсии в Тауэре и взломе Королевской Сокровищницы. Не ради кражи, отнюдь, хотя в той же комнате лежали королевские Корона и Скипетр. Злоумышленники наоборот, подкинули в ящик с эталонными образцами Казначейства еще несколько соверенов, причем часть из них были более золотыми, чем настоящие. Капитан дождался, пока на лицах слушателей явственно проступила растерянность, и неожиданно улыбнувшись, добавил: - Я тоже тогда не очень понял, зачем. И да, в этом странном поступке обвиняли некоего Джека Шафто по прозвищу Куцый Хер. Хотя, по-моему, с головой у него тоже плоховато. Раздался дружный смех. Билли с облегчением заметил, что смеялись все, и люди Вейна тоже. - Черовек с таким именем быть, и он умен и удачрив, капитан, - голос произнесшего это Билли поначалу не узнал. Остальные тоже удивленно заозирались. Джоли неплохо знал английский, но открывал рот очень редко и только по делу, никогда не принимая участия в праздной болтовне. – Быр ри его корабрь зоротым, не знать, нет, но он допрывать до моей Японии. Хотер менять хорошее жерезо на меркурий. Повисла пауза. Японец видимо считал, что рассказал достаточно, и только после настойчивого вопроса капитана, что же было дальше, неохотно продолжил. - Он брагопоручно совершир сдерка. Моя семья быр опозорен, и мне пришрось покинуть родину. Стало ясно, что дальше слова пришлось бы тащить из него клещами в самом прямом смысле выражения, так что его оставили в покое. Тема ловких воров и мошенников была пиратской команде ближе и роднее, чем сравнение похоронных ритуалов или торговых сделок, и, к радости Билли, ленивая болтовня перед сном продолжилась воспоминаниями о былых делах и богатых трофеях.