***
За учебный день не происходит, ровным счетом, ничего интересного, за исключением того, что Стайлз буквально несколько десятков раз ловит полные презрения и обещаний скорейшей расправы взгляды. Джексон и Ко, как про себя называет Стайлз некоторых ублюдочных одноклассников, которым только дай волю кулаки почесать, никак не желают оставлять его в покое. На самом деле, не его проблема, что кто-то не может воспринимать ситуацию объективнее. Но ему не хочется расстраивать отца, если наметится какая-нибудь заварушка, из которой Стайлз, конечно же, не выйдет победителем потому, что предпочитает рукопашным боям словесные поединки, в которых ему, чего греха таить, нет равных. Стайлз радуется, что сегодня ему не придется пересекаться с Джексоном и Ко в замкнутом и немноголюдном месте, например, в мужской раздевалке, потому что сегодня тренировки не намечается. Лидия объявила, что у нее возникли какие-то организационные трудности, которые, как она уверена, не затянутся дольше, чем до завтрашнего дня. Ну и сам факт того, что сегодня он освободится раньше, чем рассчитывал, тоже не может не радовать — в конце концов, ему нужно, наконец, разобрать эти коробки, о которые он каждый день спотыкается, да и отец, кажется, сегодня должен прийти с работы пораньше. Возможно, стоит приготовить примирительный (с обстоятельствами и переездом в целом) ужин, за которым, как он надеется, ему удастся узнать кое-что, что не дает ему покоя. Стайлз прощается с парнями после окончания уроков. Кора уже убежала, не сказав ни слова, и Стайлз решает отправить ей смс, в которой он доступно и понятно объясняет, как, иной раз, бывает глубоко разочарован ее поступками, и спрашивает, знает ли она, что означают понятия «дружба» и «бро», и если та не знает, то пусть придет к нему в гости, чтобы они вместе смогли это загуглить, потому что теперь и он сомневается в том, что и сам правильно их понимает. Как это ни странно, но, да — между ним и Корой зарождаются добротные дружеские отношения, которых, порой, очень в жизни не хватает. Он никогда не предполагал, что на постоянно открытую вакансию лучшего друга станет рассматривать девчонку, потому что считает, что «девчонка» и «розовые сопли» стоят где-то на одной строчке. Кора — не такая, как другие. И это, пожалуй, основная причина, почему они все еще общаются. По пути домой Стайлз заходит в небольшой магазин, ассортимент которого его очень впечатляет. Он сразу же определяет для себя, что это будет его самый любимый маркет, несмотря на то, что еще не бывал в других. Ну, а что, зачем искать какое-то другое место, если в этом есть практически все необходимое для здорового и полноценного питания? Мясо и овощи свежие, полки с молочной продукцией просто ломятся от разнообразия — это действительно то, что его интересует на данный момент его жизни больше всего. Уже дома он готовит ужин из двух блюд — хорошо прожаренных стейков и картошки с овощами на гарнир. Конечно, врачами не рекомендуется (строго запрещается) совмещать данные продукты — либо мясо, либо картошка; да только вот Стайлзу необходимо раздобрить отца настолько, чтобы тот ответил на все интересующие его вопросы. Когда в дверь стучат, Стайлз, на мгновение, удивляется, но потом думает, что, возможно, отец мог оставить ключи от дома на работе, ведь он постоянно так погружается в свои дела, что если бы даже забыл на рабочем столе и свою голову, то и не заметил бы. Стайлз улыбается своим мыслям, а еще тому, что, оказывается, очень соскучился по отцу, а ведь они так еще и не поговорили, как ему там, на новой-то работе. Стайлз идет открыть дверь, только вот за ней не отец. Определенно точно не отец. Он склоняет голову набок и прищуривается. — Ну и как ты меня нашла? Кора ухмыляется и отпихивает его в сторону, чтобы войти. Ни привет, ни здрасьте, даже разрешения не спрашивает. Действительно, а зачем? Хейл — это как призвание, оправдание любым безумным и порой противоправным действиям. Вы Хейл? Поздравляем, вам можно все. Стайлз сдерживает тяжелый вздох. — По запаху, как же еще, — невозмутимо отвечает Кора, осматриваясь кругом. Стайлз показательно склоняет голову и принюхивается к себе и своей одежде, забавно морща нос. Кора фыркает, потому что это выглядит достаточно смешно. — Я воняю? — все-таки спрашивает он и открыто улыбается ей. — Еще как, — подыгрывает ему девушка, подмигивая, и снисходит-таки до объяснений: — Ну ты же звал меня к себе в гости, разве нет? Стайлз не может этого отрицать и приглашает ее подняться в свою комнату. — Раз уж ты здесь, то будешь помогать мне с моими вещами, — довольно потирает руки, оглядывая великолепие башен из коробок. Кора безразлично пожимает плечами, потому что ей действительно все равно, чем они будут заниматься. Некоторое время они работают в тишине, изредка прерываемой вопросами Коры, что и куда нужно поставить. Потом Стайлз решает, что, раз уж она здесь, имеет смысл попробовать поговорить с ней о том, о чем он хотел поговорить со своим отцом. — Я заметил, что у вас с братом натянутые отношения, — как бы невзначай начинает он издалека, чтобы та не почувствовала себя как на допросе. Кора заливисто смеется в ответ. Но потом, все-таки, решает пояснить: — Нет, что ты. Дерек достоин звания «самый лучший старший брат в истории», серьезно. — Разве? — Стайлз не может скрыть своего удивления. — А мне показалось, будто бы вы на дух друг друга не переносите. Кора улыбается и смотрит немного отстраненно в сторону, будто бы погружаясь в воспоминания. — Может, со стороны все так и выглядит. Но мы через многое вместе прошли, и он, на самом деле, та еще зануда, конечно, но это в большей степени потому, что он пытается меня защищать и оберегать, не желая признавать того, что я уже не маленькая девочка и могу постоять за себя сама, — она снова возвращает взгляд на него, блеснув желтой радужкой и оскалив вмиг удлинившиеся клыки. Стайлз от неожиданности шарахается назад, больно ударяясь копчиком о край стола, и шипит, потирая ушибленное место. — Впечатляет. Только, пожалуйста, давай никаких больше оборотнических примочек в этом замкнутом пространстве, и так таящем в себе слишком много опасностей для моего совершенно человеческого тела, окей? Кора заливисто смеется и кивает, принимая правила поведения для хороших, послушных оборотней в доме Стилински. Никаких оборотнических примочек — заметано. Вообще, Кора часто смеется. Только вот не всегда так искренне и открыто, как сейчас, когда они наедине. И Стайлз не знает, вызвано ли это защитной реакцией или чем-то еще. — Кстати, — спрашивает он, наконец, подходя к главному вопросу, который он хотел задать еще с самого начала и к которому подготавливал ее. — Почему твой брат учится в одном с нами классе? Кора поначалу ощутимо напрягается, но потом, кажется, решает, что не обязательно выкладывать всю информацию разом, можно ограничиться и расплывчатой историей с указанием причины. Поэтому: — Кое-что произошло. Дерек, чтобы не оставлять меня одну и присматривать за мной двадцать четыре часа в сутки, решил подождать один год. Для него, видимо, учиться в одной школе — это не достаточно безопасно. Ну и, собственно, Питер, наш дядя, по той же самой причине добился места директора, хотя порой мне кажется, что он звереет от этой должности из-за контингента администрации и родительского комитета. Стайлз внимательно слушает и молчит, когда она заканчивает. О таком он и не мог подумать. На самом деле, ему хотелось думать, что у Дерека плохая успеваемость и это главная причина того, что они с сестрой в одном классе. А на деле оказывается, что тот прямо-таки рыцарь в сияющих доспехах. Он решает не вызывать никаких подозрений своим долгим молчанием — обдумать все он успеет и позже, когда Кора уйдет — поэтому цепляется за то, что тоже вызвало у него удивление: — И почему я сразу не сопоставил, что у директора и у вас одинаковая фамилия? Вы, кстати, не особо друг на друга похожи. — Ты просто еще плохо нас знаешь, — многообещающе заявляет она, одаряя его коварной улыбочкой, достойной ее дядюшки. Они еще говорят о всякой ерунде около получаса, пока снизу не доносится окрик вернувшегося с работы отца. Стайлз приглашает Кору присоединиться к ним за ужином, но та замирает и прислушивается, а потом говорит, что Дерек уже подъезжает, чтобы ее забрать. — Мне пора, — немного грустно говорит она, и Стайлз ободряюще улыбается ей, обещая, что завтра они непременно встретятся и еще поговорят о том, о чем им так и не привелось — о дружбе до гроба. Они спускаются вниз, Стайлз знакомит Кору с отцом и выходит ее проводить. Дерек почти тут же рисуется у подъездной дороги к дому, верхом на мотоцикле, и, конечно же, никакого шлема, поэтому Стайлз видит, что выглядит он не очень довольным жизнью. Впрочем, как и всегда. — Тебе бы не следовало так открыто пренебрегать правилами безопасности езды на мотоцикле, — укоризненно цокает Стайлз, а потом улыбается — и плевать, что от красноречивого дерекова взгляда он покрывается мурашками. — Тебе повезло, что мой отец голоден, как волк, и занят сейчас тем, что проверяет содержимое сковородок на плите и не видит тебя, одним штрафом ты бы не отделялся, помяни мое слово. Дерек вымораживающе вежливо приподнимает брови, добивает своим молчанием, будто Стайлз даже ответа его не достоин, и коротко бросает Коре: — Живее, — звучит как приказ. Ослушание — расстрел. Девушка по-дружески хлопает Стайлза по плечу на прощание и садится позади Дерека, ловко перекидывая стройную ногу через сиденье. Она подвигается, прижимается к брату сзади и обнимает двумя руками, сцепляя пальцы замком на животе. Для нее, кто бы сомневался, шлем тоже не предусмотрен. Ну, ладно, так уж и быть, лично для нее лекцию он прочитает позже. Кора весело улыбается ему, не зная еще, что ее ждет, и машет, когда они отъезжают от его дома. Стайлз стоит еще некоторое время на подъездной дорожке, глядя им вслед, прежде чем вернуться в дом.***
— Итак, — многообещающе тянет Стайлз, ковыряя вилкой в своей тарелке без аппетита — суровый братец Коры напрочь отбил его одним только взглядом. Стайлзу страшно подумать, на что он способен, когда открывает рот. — Мой отец теперь шериф полицейского управления округа Бейкон-Хиллс. Это не вопрос, а утверждение, и когда-то им просто необходимо было об этом поговорить, так почему не сейчас? Возможно, когда-нибудь он сможет извлечь из нового положения отца немного выгоды для себя. — Верно. Больше ответственности, но меньший процент преступлений, что не может не радовать. Просто поразительно, но здесь кража — самое серьезное преступление, которое только может произойти. — И это хорошо, правда? — Конечно же, хорошо. Меньше поводов для волнений за тебя. А точнее за то, что ты куда-нибудь влезешь как всегда. Стайлз морщится, потому что это снова происходит. Родительская опека просто не знает границ. Внезапно и неуместно он думает о том, что в этом они с Корой похожи, ей тоже не вдохнуть свободно из-за постоянно ошивающегося рядом Дерека. Хотя, ему повезло больше. — А ты ведь знаешь, что в городе есть оборотни? — Стайлз и не думает скрывать это от отца, потому что шериф должен быть в курсе того, чем живет население, которое он поклялся защищать собственной жизнью. Отец откладывает вилку и тяжело смотрит на сына. Сразу становится видно усталость на его лице — перемены и для него не прошли даром. И Стайлзу становится немного стыдно за свое ребяческое поведение. Ведь он должен заботиться об отце так же, как и отец о нем. — Мне больше интересно, откуда ты знаешь. Опять, Стайлз? — Я не виноват! — восклицает он, поднимая руки вверх. — Они сами меня преследуют, не я их. Кстати, Кора… — Хейл? — отец трет лицо руками. — И как я сразу не догадался. Имя-то редкое. Думал, что запомнил, когда просматривал досье… Обещай, что не влезешь в неприятности, ладно? У них там не совсем чистая история, связанная с этим пожаром… Ого, вот это поворот. Стайлз ничего такого не знает. И если бы отец не проговорился, то и не подумал бы о том, что стоит изучить семейку Хейлов поподробнее. Стайлз заверяет отца в том, что никуда специально лезть не будет, сцепив пальцы под столом. Черта-с два он останется в стороне, ладно? Они болтают еще немного об отцовской работе, о коллективе и полезных обедах, и Стайлз, закончив с мытьем посуды, поднимается к себе наверх. Настало время познакомиться с Хейлами поближе (заочно).