Три метра над уровнем неба...

Он такой милый, когда спит. Такой домашний, — завязывая пояс от халата размышляла Вика. За окном уже рассвело и совершенно отдохнувшая ведьма решила порадовать себя и своего любимого мужчину чем-то вкусненьким. Она вообще любила видеть искреннюю улыбку на его серьёзном, сосредоточенном лице. Котик, который так и терся возле ног ведьмы не остался не замеченным и получив свою порцию молока, благодарно промяукал, и вильнув хвостиком направился под бочек к хозяину, досматривать свои кошачьи сны. Яркие лучики солнца освещали всю квартиру, наполняя её светом и теплом. Пушистый снежок за окошком придавал лёгкости и даже какой-то воздушности в окружающее пространство. Вика сразу вспомнила детство, когда будучи ещё совсем маленькой девочкой, сутками на пролёт вместе с местной детворой в снежки и прочие детские забавы. И казалось, не было счастливее человека тогда. Правда и сейчас она была поистине счастлива, несмотря на сложности, которые ей предстоят в ближайшем будущем. Больше всего она боялась разговора с супругом. Наверное, было не так страшно его презрение и ненависть, а то, что он может ей запретить общаться с дочерью. Это очень тяжело для любой матери. Хоть Намтар и обещал поддерживать, да и вообще-то сам собирался поговорить с ее бывшим возлюбленным, неспокойно было на душе Райдос. Хоть ты тресни- не спокойно… Стараясь не накручивать себя заранее, в попытке сберечь свои нервы, да и не подвергать опасности жизнь их крошки, Вика увлечённо занялась готовкой завтрака, пробуя и оценивая свои подвиги на кулинарной поприще. Хотя с этим у неё было все в порядке. У неё семья, и это накладывает определённые обязательства. Правда, семья новая, и все слишком запутанно… — Ты чего такую рань посудой гремишь? — по сонному виду Намтара было ясно, что он ещё не до конца проснулся или вообще не проснулся.- Доброе утро, кстати, — поцелуй в шечку. Такой лёгкий, без желания, но с такой теплотой и нежностью. Он хотел не просто любить её тело. Ему было важно заботиться о Вике, беречь её. — И тебе доброго утра. А касаемо времени- уже почти одинадцать, — раскладывая еду по тарелкам заметила ведьма. — Ну я и говорю, рань. Не люблю вставать раньше обеда, — демонолог любил появляться в, особенно если не надо никуда спешить. — Сам виноват, — упрекнула его ведьма. Кто вчера в  пол ночи сидел, — в её словах не было злости. Это скорее была забота, показывающая всю силу и глубинность её чувств. — Да ладно тебе, не психуй, — ласково остудил её пыл Намтар. Как Ваше самочувствие? — эти слова грели сердце ведьмы. — Нормально, — как-то слишком быстро произнесла ведьма. И правда, в физическом плане все было относительно в норме, а вот на душе кошки скребли. Страх вновь овладел её душой. -Давай завтракать. Трапеза прошла молча. Лишь пара фраз, произнесённая молодыми людьми разрезала тишину, словно ножь тонкую бумагу. Каждый думал о чем-то своём, лишь изредка смотря на партнёра. Намтар был сосредоточен и даже в какой-то степени холоден. Вики это не особо нравилось, но она старалась не подавать вида. Она в себе то разобраться не могла, что уж говорить о других. Почему он молчит, не высказывает свои суждения, какие-то свои точки зрения. Она ведь так нуждается в его голосе, в его участии. А ему словно все равно. Она не хотела обижаться или испытывать негатив, она просто перестала об этом думать, уже мало понимая их совместное проживание. — Мне нужно забрать кое- какие вещи из квартиры, — тихим голосом произнесла ведьма. Слышались нотки досады, которую она пыталась замаскировать усталостью. Энзигаль слушал каждое её слово, каждый вздох. Влюбляясь с каждой секундой в эту женщину, он просто не понимал- как это возможно? И как раньше он без неё жил. А может и не жил вовсе. Но какой-то барьер, преграда между ними мешала, не давала стать ещё ближе друг к другу. — Я отвезу, не переживай. И вообще, пора тебе уже и ко мне перебраться, не хочу чтобы Вы по углам мотались, — присев возле ведьмы и коснувшись поцелуем ее запястий, Энзигаль добавил: — Я желаю лишь одного- вечно быть с тобой. Напряжение утра спало само собой. Упало к ногам и растворилось в воздухе как пыль. Вся неловкость момента, вся недосказанность пропала, уступив восхищению и любви. Нежной, окутанной тайной и имеющей свое продолжение. Приблизившись максимально близко Намтар жад­но сми­на­ет мои гу­бы с страс­тном по­целуе и при­ят­ные ощу­щения гра­ничат с бо­лез­ненны­ми. Но мне это так нравиться — словно какое-то животное пробуждается внутри меня самой. — Ты моя — го­ворит он сквозь по­целуи уве­рен­но и твер­до — И неч­то это ни­ког­да не из­ме­нит. — Твоя — под­тверждаю я как за­воро­жен­ная, ког­да его гла­за смот­рят в мои. И знаешь, мне кажется так было всегда! — моя кожа покрывается мурашками- то ли от прохлады воздуха из распахнутой форточки, то ли от близости его родного тела. Миг- и стена разрушена. Тела соприкасаются с поверхностью ложа, упиваясь и наслаждаясь этим мгновением. Энзигаль слишком бережен, осторожен в своих действиях, но от этого еще прекраснее в своей страсти. Сколько же у них было этих волшебных ночей. Моментов полного беззрассудства и дикой страсти или же нескончаемой нежности и сладострастия? Но, каждый раз все было по другому. Ярче, сильнее, глубже. Зу­бами маг при­кусы­ва­ет пуль­си­ру­ющую жил­ку на шее ведьмы и она неп­ро­из­воль­но вы­гибается, а с губ сры­ва­ет­ся стон нас­лажде­ния. Ру­ки муж­чи­ны ис­сле­ду­ют те­ло, ед­ва ка­са­ясь, драз­ня, ма­ня и зас­тавляя же­лать боль­ше­го. Мед­ленно, не­тороп­ли­во, ло­вим каж­дый вздох, каж­дый стон, упи­ва­ясь бли­зостью. Сей­час мы еди­ны и нич­то не мо­жет по­мешать нам в этом эго­ис­тичном по­рыве. Раз­го­рячен­ные те­ла с ка­пель­ка­ми по­та пе­реп­ле­та­ют­ся друг с дру­гом, ком­кая прос­ты­ни. Мо­мент еди­нения про­ис­хо­дит не­ожи­дан­но, он так ну­жен, так не­об­хо­дим. По­ловин­ки од­но­го це­лого. Те­ла дви­га­ют­ся в уни­сон, в од­ном из­вес­тном толь­ко им рит­ме, соз­да­вая му­зыку из сто­нов же­лания, страс­ти, за­виси­мос­ти и люб­ви. — Ты самое лучшее, что было в моей жизни! И никто и никогда не посмеет Вас у меня отнять! — ласковые прикосновения рук доказывают Райдос, что он говорит правду. А прикосновения к животу- его любовь.

Я улетаю к небесам, я отдана нашим ночам, И, создавая чудеса, я не даю бежать часам, Ты прощаться не спеши, все что чувствуешь, скажи, Покорение вершин удается лишь любви!