***
Следующая неделя стала настоящей пыткой. После того случая гормоны у Дженсена забурлили. Он снова и снова чувствовал себя подростком, у которого член вставал по малейшему поводу. Которые, что неудивительно, все были связаны с Мишей. И это очень смущало. Когда Дженсен заметил, что Миша был привлекательным и милым, как иногда его глаза искрились игривым блеском, его это не беспокоило, ведь именно это понравилось Дженсену с первого взгляда. Однако теперь он замечал всевозможные мелочи. Ему не давали покоя покачивавшиеся от походки из стороны в сторону бедра Миши, его хватка на ключах или бутылочке Эджея, его чертовски мягкие губы, изредка вытягивавшиеся в ухмылке. Стояк в его джинсах однажды утром. Достаточно часто, как только Миша выходил за дверь, а Эджей спал, Дженсен оказывался на своем диване, или в душе, или там, где можно было просто стоять, стянув штаны и освободив член, чтобы жестко и быстро подрочить на образ Миши, стоявшего перед ним на коленях. Или наоборот. На что-нибудь с участием члена Миши поблизости, желательно в своей заднице.***
С приближением июня дни становились более теплыми, и на воскресной прогулке по парку Миша задал вопрос, который Дженсен обдумывал до сих пор. – Твой отпуск ведь скоро закончится? – Да, – Дженсен вздохнул, – осталось всего три недели. – И что ты будешь делать? – У меня назначена встреча с боссом на этой неделе. Ну, знаешь, хочу попробовать убедить его позволить мне работать из дома и с немного меньшей нагрузкой, для начала, – усмехнулся Дженсен. Они одновременно остановились возле очередной скамейки, чтобы немного отдохнуть в тени дерева. Было уже далеко за полдень, но земля сильно прогрелась от палящего солнца – жара поутихла всего с полчаса назад. Миша покосился на него, и для Дженсена в тот момент он выглядел до нелепости горячим: – Думаешь, это сработает? Дженсен вздохнул: – Надеюсь. То есть, он ценит меня. И он, наверное, разрешит мне приходить на работу раз или два в неделю, я знаю это. Думаю, что потом мне придется искать няню. – Скорее всего, да, – улыбнулся Миша. – Просто скажи мне, если тебе нужна будет помощь, ладно? – Обязательно, – Дженсен улыбнулся. Когда Миша ответил ему тем же, Дженсену пришлось избегать его взгляда, словно он смотрел на солнце, как бы шаблонно это ни звучало в его голове. Эджей начал хныкать, и Дженсен с радостью обратил на него внимание: – О, смотрите, кто это проснулся! Ты хочешь что-то сказать, малыш? – проворковал он и протянул руки так, чтобы Эджей смог обхватить их своими крошечными пальчиками. – Хочешь на руки к отцу? «Это все дурное влияние Миши», – подумал Дженсен, радостно поднял Эджея и усадил себе на колени. – Папе, – исправил его Миша, многозначительно взглянув на Дженсена, а затем погладил щеку Эджея, чтобы малыш посмотрел на него. – Ты слышал это, Эджей? Твой папа по-прежнему не может запомнить, что он папа, а не отец. – Ааааау, – сказал Эджей и ухватил Мишу за лицо. Тот терпеливо ему это позволил. О, Дженсен отдал бы все, чтобы оказаться на его месте. Судя по всему, теперь он ревновал ребенка. Эджей хихикнул, вырвав его из этих мыслей, и Дженсен обнаружил, что Миша смотрел на него. Его глаза светились искренностью и нежностью, и образовавшееся тянущее чувство внутри заставило желудок Дженсена совершить пару-тройку сальто. Дженсен не смог бы справиться с подобными эмоциями, поэтому отвлекся на игру с Эджеем – изображая самолетик, поднимал его в воздух и направлял Мише в руки. Правда, только для того, чтобы увидеть их объятия, потому что в последнее время Эджей подозрительно относился к незнакомым людям, но Миша уже давно перестал быть для него чужим. По крайней мере, на данный момент, Дженсен считал, что они с Мишей стали хорошими друзьями. Важным было еще и то, что Миша постоянно играл с Эджеем. Дженсен с упоением наблюдал за ними и буквально терял счет времени. В такие минуты его сердце бешено колотилось, и он даже удивлялся, что Миша никогда не слышал его стук.***
– Ну, и что тебе сказали? – Я должен приходить по понедельникам и четвергам на совещания. И буду еще работать на дому, – ответил Дженсен во время их обеда, все еще чувствуя облегчение и триумф от встречи с боссом. – И я все еще могу работать полный рабочий день. – Это же прекрасно! – воскликнул Миша, явно в восторге от новостей Дженсена, и все это было просто восхитительно. – Ага, и теперь у меня есть две недели, чтобы найти няню на эти два дня.***
Три дня Дженсен проводил собеседования, и уже был в отчаянии. Естественно, Мише пришлось слушать все его жалобы: – Знаешь, у меня есть ощущение, что ко мне обращаются только вчерашние школьницы, желающие приударить за одиноким папашей с милым ребенком, – ворчал Дженсен и, повернувшись спиной к Мише, вытащил из кухонного шкафа стерилизованную бутылочку и коробку со смесью. – Господи, я ведь гей. Ее грудь крупным планом никак не поможет ей получить у меня работу. На секунду Дженсен замер. Черт. Не так он хотел признаться во всем Мише, но… Это случилось именно так. Да и слава богу. Дженсен все не осмелился обернуться и увидеть реакцию Миши. Он абсолютно не был готов увидеть в глазах Миши, например, отвращение. Или наоборот – вспыхнувшую надежду, из-за которой в голову Дженсену могли полезть всякие сумасшедшие идеи. Однако из-за спины он услышал лишь насмешливый смешок: – И мне так кажется, что не очень-то просто найти парня на должность няни? – Эй, не пойми меня неправильно. Я… в любом случае не собирался этим пользоваться, – улыбнувшись, Дженсен покачал головой. «И я совсем не думал о тебе в таком смысле», – подумал он. К счастью, Миша и на этот раз спокойно отреагировал на признание Дженсена. После небольшой паузы Миша прочистил горло и спросил: – Так что, тебе нужна няня на два дня в неделю? – На понедельник и четверг, – вздохнув еще раз, ответил Дженсен, наливая в чайник воду. – Я мог бы присмотреть за ним, если ты не против. Я хочу сказать, что он уже привык ко мне. Да и я, в основном, работаю дома, так что это не проблема. Дженсен повернулся и посмотрел на Мишу удивленно и вопросительно: – Ты серьезно? – Конечно. Мне действительно несложно, если ты об этом. Я легко справлюсь. И тебе не придется мне платить. – О, нет, нет, нет!.. Я не могу не заплатить тебе, это будет… – Дженсен, мне нравится твой ребенок. И я бы хотел проводить с ним больше времени, – серьезно ответил Миша. Дженсен кивнул, закусив губу. Он был не против такой идеи; на самом деле, он был даже счастлив, что Миша сам предложил это. Дженсен боялся даже представить, что в их жизни мог бы появиться другой мужчина и занять его место в отношениях с Эджеем. – Спасибо, Миш, – в конце концов произнес он, и шум чайника чуть заглушил его дрогнувший голос. – Ты на самом деле не обязан это делать, ты же знаешь. Ты и так уже многое сделал для нас. – Да, и ты знаешь, почему? – лукаво усмехнулся Миша, и оперся на шкафчик рядом с Дженсеном. Подхватив закипевший чайник, Миша слегка задел Дженсена бедром. Касание казалось случайным, однако наверняка совершено было умышленно. Сердце Дженсена замерло, когда Миша оказался в его личном пространстве, не отводя взгляда от бутылочки, в которую наливал теплую воду. Так близко. Он был так чертовски близко. Дженсен мог бы протянуть руку, обхватить его за талию, притянуть к себе и поцеловать. Миша поднял на него взгляд; он улыбался, а в синих глазах играли озорные огоньки. Он мельком взглянул на закушенную нижнюю губу Дженсена. И тот, внезапно почувствовав себя неловко, отпустил губу, по инерции облизнув больное место. У него уже несколько месяцев так сильно не стояло, как сейчас, когда он смотрел на Мишу. И именно тогда он вспомнил, что Миша задал ему вопрос. – Кхм, и почему? – спросил Дженсен хриплым от возбуждения голосом. – Потому, что, – начал Миша, вскинув брови, и затряс бутылочкой, смешивая смесь с водой, – если ты еще не заметил, то вы оба просто потрясающие и вы мне как бы… нравитесь. Ну, немного, но этого достаточно для желания проводить с вами больше времени. И, подмигнув, Миша вышел из кухни, взяв в руку бутылочку и проверив температуру смеси на запястье. Убедившись, что Миша отошел на безопасное расстояние, Дженсен потер болезненно ноющий член через плотную ткань джинсов и тихо застонал. Сделав глубокий вдох, он все же последовал за Мишей в детскую, где обнаружил его сидящим в кресле. Эджей тянул свои маленькие ручки вверх, пытаясь ухватить бутылочку, но Миша держал ее сам и улыбался ему. Сердце Дженсена пропустило очередной удар, но уже совсем по другой причине.***
– Клянусь богом, он сводит меня с ума, Мак, – спустя два дня стонал Дженсен в трубку. – Ох, неприятности в раю? – он даже через динамик почувствовал ее усмешку. – Нет, просто… Господи, он сегодня утром пришел без рубашки. – В середине лета в Техасе и не такое можно простить, тебе так не кажется? К тому же, почему ты вообще жалуешься? – по мнению Дженсена, Мак могла бы быть и более заинтересованной. – Потому что это меня возбуждает, а я так не могу, и у меня ребенок здесь, ясно? – зло и разочарованно прошипел Дженсен. – Тебе нужно с кем-то переспать, братишка. – Ага, как будто это моя единственная проблема. Мак на секунду замолчала. – Как там дела у Эджея, кстати? Дженсен улыбнулся про себя, а потом отчеканил: – У него режутся зубки. Значит, сейчас будет больше слез и криков. А еще он научился ползать, и моя квартира, похоже, превратилась в огромную смертельную ловушку для шестимесячного младенца. – Он ползает? О боже мой! Как он… Дженсен, закатив глаза, быстро рассказал всю историю: – Ну он пока не очень хорошо ползает. Мы с Мишей сидели на диване, и Эджей сидел у меня на коленях, а затем он просто нырнул под мою руку и пополз к Мише. – Я думаю, это была укороченная версия, Джей, но я поняла – ты ревнуешь, что он пополз к твоему парню, а не к тебе? – подразнила его Мак. Как близко к правде она подобралась! Дженсен хмыкнул. – Вроде того. Но я смогу ему отомстить, когда Эджей научится ходить, пусть это и случится только через несколько месяцев. – Ты только что… – начала Маккензи, но так и не закончила свой вопрос. Дженсен вздохнул, поняв свою ошибку. – И, конечно же, он не мой парень. – Сам виноват, – слишком весело ответила Мак. – Ты до сих пор не узнал, натурал он или нет? – Нет, не узнал. Но он в курсе, что я гей. Я проболтался пару дней назад, – признался Дженсен и потер глаза большим и указательным пальцем. – Оговорка по Фрейду. – Совершенно случайно? – Да. – Ага, понятно. Дженсен колебался. – Хорошо, хорошо. Может быть, я и задумывался об этом прежде, и когда я разговаривал с ним вживую, то просто… Я просто сказал, и все. – И как он отреагировал? – Никак, вообще ни слова. – И тебе не кажется, что бег вокруг тебя в полуголом виде и есть его реакция? – Ты так думаешь? Да нет. Он обычно более прямолинейный, если сравнивать с этим. – Обычно ты более настойчив, – невозмутимо ответила Маккензи, едва скрыв смех. Дженсен застонал. – Это было настолько ужасно, Мак, что я даже не буду комментировать. – В любом случае, это правда, и ты это знаешь. – Знаю, – вздохнул Дженсен, вспоминая всех своих бывших парней, с которыми оставался всего на одну ночь. Все это было у него еще несколько месяцев назад. Для Дженсена никогда не было проблемой сказать, что он гей, даже если его признание совершалось в каком-нибудь клубе после порции алкоголя и звучало примерно как: «Привет, я гей, ты горяч, хочешь трахнуться?». К слову сказать, это была великолепная ночь. – И еще… если тебе понадобится помощь, то не забывай, что у меня всегда есть несколько идей. – Боже, пожалуйста, не надо. На этот раз, в динамике послышался тяжелый вздох Маккензи. – Пожалуйста, только не делай себя несчастным из-за этого, ладно? – обеспокоенно попросила она. Дженсен закусил губу и задумался о ее словах. Он вспомнил, как Миша прижал Эджея к своей обнаженной груди – он был действительно подтянутым, как Дженсен и предполагал – сегодня утром. Вспомнил, как у него заколотилось сердце и дернулся член. Дженсен пожал плечами: – Честно говоря, сейчас у меня все в порядке. – Не считая тоски в сотой степени. – Да, точно. – Ладно, Джей, мне пора идти заниматься. Береги себя. – И ты тоже. – И, по крайней мере, подумай о том, чтобы рассказать ему правду. – Да, да. – Пока, братик. – Пока, выскочка.***
Первый рабочий день после шести месяцев перерыва был очень трудным. Дженсен не волновался, оставив Эджея на целый день с Мишей, просто вернуться обратно из мира пеленок и кормления ребенка было… трудновато. Никого, казалось, не интересовало изменение в его личной жизни, и кроме стандартного «Как малыш?» никто ничего не спрашивал. И Дженсена это немного напрягало, поскольку Эджей – единственный, о ком он постоянно говорил в течение этих месяцев. Эти мысли застали его сидевшим за новым рабочим столом – его перевели в новый отдел и выдали ноутбук, который он мог бы забирать домой. Коллеги были очень рады увидеть его, да и ему самому было приятно снова встретиться с ними. В целом, Дженсен чувствовал себя хорошо в знакомой обстановке. Однако мысленно он постоянно возвращался домой, к Эджею и Мише. Чем они могли сейчас заниматься, заснул ли Эджей во время дневного сна, помог ли Миша отрыгнуть Эджею? Дженсен постоянно был вынужден возвращать себя в реальность. Во время обеденного перерыва Дженсен быстро написал смс, чтобы убедиться, что они в порядке. В ответ Миша прислал фото, на котором Эджей, весь измазанный в морковном пюре, весело улыбался, демонстрируя свой единственный зуб. Вечером Миша, широко улыбаясь, встретил Дженсена в дверях, а Эджей умостился у него на руках. Дженсен сразу же почувствовал запах вкусного ужина на плите, и тепло расплылось по его желудку, захватив сердце и заставив его разбухнуть до невозможных размеров. – Эджей, смотри, папа дома, – сказал ему Миша, и тот в ответ радостно взвизгнул и захлопал в ладоши. «Боже, какие они прелестные», – подумал Дженсен. Чтобы поздороваться с ними, он чуть наклонился и оперся на Мишу. Дженсен осознал, что сделал, только когда уже оказался в чужом личном пространстве, в очередной раз облизывая губы. Он замаскировал эту неловкую ситуацию под поцелуй Эджея в макушку. Миша смотрел на него немного испуганно, его приоткрытые губы замерли на вдохе, однако в то же время Дженсен заметил блеск в его глазах, но не смог разобрать, чем он был вызван. – Как сегодня на работе, милый? – подразнил его Миша, видимо, чтобы отвлечь от странного момента, пока Дженсен скидывал рюкзак. Вся ситуация была полна домашнего уюта, и Дженсен не смог ничего с собой сделать и попросту наслаждался. – Немного… ох, к черту. Это было очень странно, – покачал он головой. – Мне кажется, что я отвык от мира, где смена подгузников и приготовление детской смеси не является заданием номер один. Миша усмехнулся и направился в кухню, по-прежнему держа Эджея на руках. Скинув обувь и поставив сумку для ноутбука, Дженсен последовал за ним. Эджей уже сидел на своем детском стульчике за столом, а Миша склонился над кастрюлей на плите. Ужинали они в тишине, нарушаемой только Дженсеном – он благодарно стонал и кивал, оценивая приготовленное Мишей чили. Дженсен любил это блюдо с тех пор, как впервые попробовал его несколько месяцев назад. Позже они свернулись калачиком на диване, и Эджей сидел между ними и играл со своей новой игрушкой, присланной Маккензи – очередным связанным грибом из «Марио». Они с Мишей болтали о том, как прошел день, чем занимался Эджей, о возвращении Дженсена обратно в рабочую рутину, пока Эджей не заполз к Дженсену на колени и не заснул у него на животе. В тот момент Дженсен увидел, как Миша смотрел на ребенка, сколько обожания и любви отражалось в его глазах. Возможно, Дженсену стоило испугаться этого, однако он не чувствовал страха. Он молча убеждал себя в этом. А когда Миша ушел несколько часов спустя, Эджей сразу заплакал, хотя почти мгновенно успокоился. Дженсен все прекрасно понимал. Он и сам чувствовал себя одиноко, когда Миши не было рядом.***
– Ты должен снова ходить на свидания, – невозмутимо ответила Мак, когда Дженсен на следующий день все ей рассказал. – Ой, перестань. Это не решит все проблемы, и ты сама все знаешь, поэтому прекрати мне это навязывать, – Дженсен покачал забеспокоившегося Эджея на руке и закатил глаза. – Нет, серьезно. Ты должен больше выходить, встречаться с людьми. – У меня нет на это времени. – Попроси Мишу. Ты упорно отказывался пригласить его на свидание, поэтому он с радостью будет нянчиться с ребенком. Дженсен застонал: – Да, потому, что это иногда приводит к «Да, кстати, я типа влюблен в тебя». – Джей, выбери уже что-нибудь – либо это, либо расскажи, что ты в него влюблен, – мягко сказала Мак. – Признайся ему или двигайся дальше, иначе это тебя сломает. Дженсен лишь вздохнул в ответ. На глаза Эджея выступили слезы, его лицо было пунцовым, и он по-прежнему не унимался и все пытался вырваться из рук Дженсена. – Послушай, я понимаю, ты боишься потерять Мишу. И мне неприятно говорить об этом, но ты не задумывался о… том, что ты на нем очень сильно зациклен из-за того, что он единственный парень, который сейчас есть в твоей жизни? – Теперь я даже не знаю, Мак, – вздохнул Дженсен. – Таким образом, есть три варианта развития событий, если ты начнешь снова встречаться. Первый – ты влюбляешься в кого-нибудь другого, тот другой тоже заинтересовывается тобой, развиваются отношения, и ты счастлив, ты сдвинулся вперед. Второй – ты не влюбляешься, но, по крайней мере, видишь, что в мире полно других парней, которые заинтересованы в тебе. Ребенок не станет препятствием, как ты думаешь, Джей. Или третий вариант – Миша начинает ревновать и борется за тебя. – Не стану отрицать, что он может так повести себя, но… – грустно вздохнул Дженсен. – Да, но подумай о твоей нынешней ситуации, – прервала его Макензи. – Ты только что вернулся на работу, у тебя дома маленький ребенок, да и, черт возьми, он еще три недели назад узнал о том, что ты гей. Может быть, он просто не хочет сваливать на тебя еще больше проблем. Я бы поступила так же. – Да, наверное. – Так что, пока ты не подашь знак, что готов к отношениям, он будет ждать. И если ты покажешь, что ты заинтересован в этом – свиданием с кем-нибудь – и он не станет беситься из-за этого, тогда станет ясно, что он с самого начала не был заинтересован. Дженсен потер глаза тыльной стороной ладони, зажав телефон между щекой и плечом: – Но это не меняет того факта, что у меня нет времени на какие-то встречи. – Знаешь, у меня есть кое-кто на примете. Я встретила его здесь, в кампусе, и он сказал, что приехал сюда на некоторое время, хотя сам он из Далласа. Почему бы тебе не позвонить ему? – А почему я должен это делать? Идти на свидание вслепую, которое мне устраивает сестра? – Потому что он высокий, у него темные волосы и синие глаза. Очень умный и привлекательный. Идеально подходит под твой тип. И я точно знаю, что он гей. Неохотно Дженсен взял блокнот и нацарапал в нем номер телефона, заставляя ее закрыть эту тему. Он прицепил листок с номером на дверцу холодильника на тот случай, если вдруг надумает позвонить.