Долгая дорога к счастью

Альфонс сидел в гостиной и пытался привести свои мысли в порядок. В кои-то веки он остался в квартире совсем один. Эд и Ноа ушли в парк погулять с дочкой, а Лень внезапно вспомнила, что в доме нет хлеба, и ушла в магазин. В квартире понемногу сгущались сумерки, но Ал не торопился включать свет. «Вот ещё два года прошло… - думал подросток. – К Лени память так и не вернулась, а братик как будто забыл, что она может вернуть нас домой. Конечно, ему здесь хорошо, а дома Эд будет разрываться между Ноа и Винри… Хотя я вижу, что он тоскует по дому… И я ну никак не могу привыкнуть к этому миру. Здесь всё чужое, и алхимии нет… Лучше бы Ноа не было! Тогда братик больше думал бы о нашем мире и давно сказал бы Лени правду! Но ведь Ноа не виновата, что так вышло, - промелькнуло в голове. – Да, не виновата. Но лучше бы её не было в жизни Эда! А как же малышка Триша? – снова заговорила совесть. – Она такая милая, забавная, так похожа на нашу маму. Но только внешне, - усмехнулся Ал. – Характер уже отцовский начинает проявляется. А без Ноа её бы не было… Зато мы вернулись бы домой, и у Эда были бы другие дети, от Винри! – не сдавалось упрямство. – И братик любил бы их не меньше! Зато в наших жизнях, наконец, всё наладилось бы! Нет, как я мог даже подумать такое? – Ал почувствовал ещё один укол совести. – Триша дочка Эда, моя племянница. Я знаю, что Эд очень сильно любит её, и я сам не могу уже себе представить жизни без неё… Может, я действительно изменился в худшую сторону? Раньше мне такое и в голову бы не пришло...» Ал вскочил с дивана и решил было выйти на улицу, как вдруг в глазах в очередной раз потемнело. Ноги подкосились, и мальчик упал на пол, больно ударившись лбом об пол. «Ну вот, опять, – успел подумать подросток перед тем, как потерять сознание. – Что же со мной не так…» *** В это время Эдвард и Ноа сидели на скамейке в парке и наблюдали за попытками своей двухлетней дочурки покормить птиц. Стоял тёплый, солнечный день. С трудом можно было поверить, что на дворе только конец марта. Девочка рассыпала крошки вокруг себя и смотрела, как птицы, склёвывая их либо сразу улетают, либо начинают драться между собой. За два года Триша подросла. Сегодня, в день её рождения, на девочке было голубое платье с рукавами-фонариками и большим бантом на поясе. Длинные каштановые волосы малышки были стянуты голубыми бантами в тон платью в два хвостика, а нос был немного красным от того, что она пыталась стереть появившиеся на нём веснушки. - Мама, папа, посмотрите! – девочка смеясь подбежала к родителям, на вытянутой руке у неё сидел большой белый голубь. – Он сам мне на руку сел. Не боится. - Это замечательно, дорогая, - засмеялась Ноа. – Очень хорошо, когда тебя любят птицы и животные. - А можно я возьму его домой? – попросила она с мольбой глядя на родителей. - Ага, и тем самым лишишь его свободы… - ухмыльнулся Эд. – Ты будешь радоваться, а голубь страдать. - Папа прав, дорогая, - улыбнулась Ноа. – Есть домашние животные, а есть дикие. И потом, у тебя же есть уже котёнок, которого тебе подарил Ал. Он же тебе нравится? - Ага, Тигра такая милая… и мягкая… Девочка засмеялась и убежала в сторону пруда. А Эд развеселился, вспомнив утро сегодняшнего дня. Маленькая Триша проснулась довольно рано и, не переставая смеяться, забралась на кровать родителей. - У меня сегодня день рождения! – закричала девочка своим звонким голоском. – Вставайте! Разумеется, родителям ничего не оставалось, как открыть глаза и начать одеваться. В это самое время девочка уже была в гостиной и будила Лень. - Бабушка! Вставай! – девочка потеребила её за руку и отправилась искать дядю Ала. – Ну вот, а Ала нет… - Он, наверное, пошёл за хлебом, - улыбнулась Ноа, выходя из комнаты. – С днём рождения тебя, милая. Идём, я тебя одену. Ноа одела дочь в новое голубое платье и подвязала её густые каштановые волосы голубыми ленточками. – Ах, как тебе идёт… - умилилась она. - Только веснушки всё портят! – топнула ножкой девочка, глядя в зеркало и потирая нос в надежде их стереть. – Ну почему они появились? - Они тебе тоже идут, - попыталась успокоить дочку Ноа. – Идём за стол. К завтраку Ал так и не появился, и настроение Триши заметно испортилось. Девочка очень любила дядю и теперь явно была обижена. Даже подарки от родителей и Лени не могли успокоить малышку. Девочка была в восторге, когда получила от них большого плюшевого кота в придачу к новому платью, но то и дело дёргалась и прислушивалась к входной двери. - Ал скоро вернётся, - Эд потрепал дочурку по волосам. – Может… может он хочет сделать тебе сюрприз? – немного неуверенно предположил он. - Может быть! – раздался с порога весёлый голос Ала. – Иди-ка сюда, моя именинница. Девочка пулей слетела с дивана и понеслась в прихожую, откуда моментально послышался заговорщический шёпот и смех. Спустя пару минут девочка появилась на пороге, держа на руках какой-то маленький комок. За ней, посмеиваясь, шёл Ал. - Папа, - девочка подошла к Эду. – Её зовут Тигра! Эд глянул на то, что держала дочь, и глаза его округлились от неожиданности. На руках Триши лежал маленький рыжий полосатый котёнок. - А-ал… - только и смог выговорить Эдвард. – Мы так не договаривались… - Да ладно, братик, - усмехнулся Ал. – Это просто котёнок. Я отобрал её вчера у хулиганов. Они топили котят в песке! Эта кошечка единственная уцелела. Отнёс её к Маэсу, он пообещал присмотреть за котёнком одну ночь. - Ребята, вы всегда хотели иметь кошку, - улыбнулась Лень. – Помню, когда вы были маленькими, то всё время тащили домой кошек, но я запрещала их вам заводить. У меня… - Что? – переспросил Эд. - Да так, ничего, - махнула рукой Лень. – Просто я знала, что вы не станете ухаживать за кошкой, а у меня и так дел было полно. «У меня же была аллергия на кошек…» - насторожилась Лень. - Папа, - Триша дёрнула отца за руку. – Так можно Тигра у нас останется? Дядя подарил мне её… - Ну ладно… - сдался Эдвард, глядя на умоляющее лицо дочери и на хитро подмигивающего брата. – А это точно кошка, а не кот? - Точно, - усмехнулся Ал. – Грейсия проверила. Она училась на ветеринара. Но потом не захотела там работать. «Вот Ал хитрец!» – думал про себя Эд, сидя на скамейке в парке. - Эд, - обратилась Ноа к мужу, видя, что он ушёл в себя. – Ты думаешь о кошке? - Ага, - фыркнул Эд. – Он давно уже кошку хотел и знал, что Трише я не смогу отказать. Тем более в день её рождения. - Да уж, неожиданно вышло, - улыбнулась Ноа. – Но я не против. Я люблю кошек. Но вот у вашей мамы была на них аллергия, потому она и не позволяла вам их заводить. Я уловила мысли Лени. Она как раз думала об этом. Как бы чего не заподозрила… - Я тоже люблю кошек, - признался Эд, глядя на свои серебряные часы. - А аллергия… Можно ей сказать, что свершилось чудо и она исцелилась. Ладно, пора бы уже домой идти. - Думаю, нам придётся ещё немного задержаться, - нараспев произнесла Ноа. – Смотри, кто идёт. Эд повернул голову и увидел махающего им Маэса с женой и дочкой. Увидев Тришу, Элиссия тут же выпустила руку матери и побежала вслед за подругой. Девочка была одета в такое же платье, как и Триша, только розовое. А её длинные светло-русые волосы были заплетены в две косички. - Вы не могли прийти раньше? – спросил Эдвард приятеля, когда тот подошёл достаточно близко. - Да вот… Решили прогуляться, нам ведь недолго осталось здесь жить… Да и у Элиссии сегодня тоже день рождения, – подмигнул Маэс. – И у матери твоей тоже, верно? - Ага, Ноа не дала забыть - усмехнулся Эд. – Но насчёт переезда, я думал, что ещё есть время… Так вы уже решили, когда уедете? - Да, - кивнула Грейсия. – Через месяц. Я не хочу, чтобы наша дочь жила в Мюнхене. В Германии в последнее время всё неспокойнее. Да и Маэсу после ухода из круга нацистов стало нелегко. Поэтому мы решили уехать к моим родителям в Лондон. Хотели переехать ещё до рождения ребёнка, но я неважно себя чувствовала на последних месяцах, да и не хотелось ехать через пол Европы с младенцем. Так что мы решили немного отложить, пока Элиссия не окрепнет. - Но вам тоже желательно отсюда уехать, - добавил Маэс. - С твоими амбициями и с женой-цыганкой тебе здесь делать нечего. Без обид, Ноа, но вам же будет спокойнее, если никто не будет знать, что ты цыганка. В другой стране ты сможешь скрыть своё происхождение. Скажешь, что эмигрантка, например, с Кавказа, и все поверят. А в Мюнхене тебя все знают, здесь врать бесполезно. Да и к Трише могут плохо относиться из-за этого. - Я всё понимаю… - вздохнула Ноа, теребя пальцами свои волосы. – Ты решил уехать именно потому, что не поддерживаешь больше нацистов? - Раньше я был на их стороне, - вздохнул мужчина. – Но после того случая с Шамбалой мне стало не по себе. - Значит, ты всё-таки веришь мне? – с сомнением спросил Эд. – Но ты всегда даёшь мне понять, что это просто мои фантазии. - Ещё бы! – фыркнул Маэс. – Я же сам всё видел. И мне не понравились цели нацистов. Но ты ведь уже не можешь туда вернуться, верно? А я пытался дать тебе понять, что пора бы уже о себе подумать. Не можешь же ты всю жизнь страдать и витать в облаках. - Пожалуй, ты прав… - вздохнул Эдвард. – Но, что касается переезда, у меня нет родных… Куда мы поедем? - Можешь поехать с нами в Лондон, - задумчиво произнёс Маэс. – Не уверен, что твоей семье хватит места в квартире наших родственников, но хотя бы будет, к кому обратиться, если что… - Отец когда-то снимал квартиру в Лондоне, но там такой сырой климат… Мне с моими травмами там не очень комфортно. Да и автоброня будет вечно скрипеть. Смазывать придётся чаще… Если бы это был не Лондон… - В Шотландии климат более сухой, - подсказала Грейсия. – Но вам нужно побыстрее решиться. - Да, желательно в течение этой недели, - кивнул Маэс. – Тогда мы могли бы поехать вместе. - Не беспокойтесь, мы поедем с вами, - улыбнулась Ноа. – Меня в последнее время что-то тревожит, я не хочу оставаться здесь. В течение ближайших десяти, может пятнадцати лет Германия окажется в центре войны, и отсюда лучше уезжать, пока не поздно. И мы с Эдом уже обсуждали это… Правда, дорогой? - Ага, - подтвердил Эд. – Просто мы ещё не решили, куда именно поедем. А ты мог бы взять нам билеты на тот же поезд? - Да, конечно, - пообещал Маэс. – Но мы уезжаем через месяц, так что готовьтесь. *** Ноа весь день пыталась уложить Тришу спать. За последние три недели девочка стала много капризничать, что настораживало мать. Дочь постоянно требовала её внимания и начинала реветь каждый раз, когда Ноа хоть на пару минут от неё отходила. - Раньше с ней такого не было, - заметила Лень. – Это не просто детская истерика. - У меня есть одна мысль, но я боюсь предполагать, - вздохнула Ноа. – Как бы там ни было, нужно сходить в магазин. - Я пойду тоже! – Триша подбежала к матери и обвила её ноги руками. – Мама, мама, возьми меня… - Идём все вместе, - предложила Лень. – Мне одной дома тоже скучно будет. И вот минут десять спустя довольная Триша уже шла между матерью и Ленью, держа их обеих за руки. Пройдясь по магазинам, они уже собрались идти домой, но девочка снова закапризничала. - Я не пойду туда! – Триша топала ногами и отказывалась переходить улицу. - Но с той стороны наш дом, видишь? – указала пальцем Лень. – Как же мы доберёмся до дома? - Не знаю… Не хочу… - девочка капризно сморщила носик и приготовилась заплакать. – Там плохо… - Что? – не поняла Лень. – О чём ты? - Я тоже что-то чувствую… - вздохнула Ноа. – Неужели Трише это передалось? Но мне как-то тревожно… Вот, подержи, - Ноа передала сумку с продуктами Лени и взяла дочь на руки. - У меня такое чувство, будто за нами следят… - Может, перейдём дорогу в другом месте? – предложила Лень. – Уже темнеет… Мне как-то неуютно на улице, когда темно. Не понимаю, как Ал может гулять по темноте? Хотя раньше я не была такой подозрительной… Сжигаемые тревогой женщины пошли к дому. Триша теперь уже рыдала навзрыд, уткнувшись матери в плечо, а Ноа чувствовала, что на улице стало чересчур тихо для такого времени. Вот уже и нужный дом, но не успели они подняться по ступеням, как из подъезда вышла парочка нагловатых ребят с бутылками в руках. - Что, дамочки, нервничаем? – раздался надменный голос. Их внешний вид и злобный смех не предвещали ничего хорошего. - Ноа, держись позади, - шепнула Лень. Но в этот момент один из головорезов достал из кармана пистолет и направил его на женщин. - А у братца Альфонса жёнушка красивая, оказывается, - он презрительно посмотрел на Ноа и плюнул на землю. - Эх, не была бы ты цыганкой, я бы тебя так отымел… - Да у них и мамаша не хуже, - подал голос второй хулиган. – Я и с ней развлёкся бы. Но времени мало. Давай покончим с этим, пока никого нет. - Ага! – ухмыльнулся первый и нажал на курок. - Стойте! – послышался где-то вдалеке голос Эдварда, который, увидев происходящее, бежал со всех ног к дому. Он и Маэс беседовали на углу улицы, когда заметили происходящее. Но было поздно. Ноа инстинктивно отвернулась, пытаясь прикрыть дочь, а Лень кинулась вперёд, заслоняя их собой. Как только пуля попала в цель, преступники тут же сбежали по ступенькам и юркнули в ближайший переулок. Когда Эдвард и Маэс добежали до дома, убийц уже и след простыл. Лень, оцепенев от ужаса, что-то шептала, обхватывая лицо руками, а Триша заливалась слезами возле матери. - Твою ж мать! – выругался Маэс. – Я найду этих мразей! С этими словами полицейский побежал в проулок, в котором скрылись преступники. - Ноа, Ноа! – Эд перевернул жену и посмотрел ей в глаза. – Нет, этого не может быть, почему… - из глаз мгновенно полились слёзы. - Эд… - Ноа приоткрыла глаза. – Я… я люблю тебя… По-пожалуйста, возьми меня с собой, когда отправишься домой… Я знаю, ты сможешь вернуться… уже скоро… Что с Тришей и с Ленью? - Лень в шоке, но с ней всё будет в порядке, она же гомункул… - попытался Эд успокоить жену. - Триша, кажется тоже не пострадала… Только коленки в крови… - Мама… - Триша рыдала навзрыд, теребя мать за рукав. – Мама… - Не плачь, моя маленькая, я всегда буду с тобой… - Ноа закашлялась, и из уголка её губ потекла струйка крови. - Ноа… – Эдвард взял плачущую дочь на руки и вцепился в руку жены. – Сейчас мы вызовем врача, держись… Но почему так мало людей на улицах? Ведь ещё не поздно, а все проходят мимо… - Эд… Никто и не остановится… - по лицу Ноа стекали слёзы. – Я знаю, меня не станут лечить в клинике, я же цыганка… Да и лечить меня поздно… Ну почему, почему я не осталась дома… Я же чувствовала, что случится что-то плохое… И Триша… Ох, Эд, она унаследовала мои способности, у неё в последнее время чутьё обострилось… Главное, я хочу сказать, - голос женщины стал срываться. – Не сдавайся, Эд. Тебе… Тебе придётся пережить ещё много боли, много трудностей, но если ты с ними справишься, то обретёшь счастье… Главное, не сломайся, любимый, пообещай мне… - Ноа, - Эд никак не мог поверить в происходящее. – Ноа… Я… Я обещаю… - Х-хорошо… - голос Ноа прозвучал как-то глухо. - Мама… - плакала на руках у Эда девочка. – Что с тобой? - Я всегда буду с вами… - улыбнулась Ноа, судорожно проводя пальцами по волосам дочери. – Даже если вы не сможете меня видеть… - Что значит, я не смогу тебя видеть? - не понял ребёнок. – Я всегда могу тебя видеть! - Ты останешься с папой… А мне придётся уйти… - тяжело вздохнула Ноа. – Эд… Сними мои серьги и отдай их Трише, когда подрастёт… И ещё я так хотела побывать в твоём мире, Эд… Возьми меня… С собой… Я знаю, ты сможешь вернуться… Не знаю как, но я видела в твоей судьбе, как Врата снова открылись… - В-возьму… - пообещал Эд, не в силах сдержать рыданий. – Я всё сделаю… - Улыбнись… Я люблю твою улыбку… - прошептала Ноа совсем тихо. – П-поцелуй меня, в п-последний раз… Пожалуйста… - Ноа, я… Я ведь тоже люблю тебя… - Эд, несмотря на боль и отчаяние, попытался сквозь слёзы выдавить улыбку и прижался своими мокрыми от слёз губами к губам жены. – Не оставляй меня… - Мама… - Триша вслед за отцом прижалась к губам матери. – Мама… Но Ноа уже не ответила. Её глаза закрылись навсегда, а рука, которую держал Эдвард, выскользнула из его пальцев и с негромким стуком упала на землю. Эд с каким-то непониманием смотрел на редких прохожих на улице. Никому нет дела до того, что только что прямо на улице убили человека. Все идут мимо, занятые своими делами и проблемами. - Эд, я… - парень только заметил, что Лень ошеломлённо смотрит на них печальными глазами. – Надо вызвать врача… У меня всё болит, вот здесь… - женщина сжала руками левое плечо. – Но, похоже, меня только зацепило… - Уже поздно, - Эдвард на ватных ногах поднялся с земли, сжимая на руках тело жены. – Встать можешь? Возьми на руки Тришу, я обеих не унесу… Поднявшись в квартиру, Эд первым делом уложил Ноа на диван, а затем сел рядом и закрыл лицо руками. - Врач сказал, что приедет только через час… - вздохнула Лень несколько минут спустя, опуская трубку телефона на рычаг. - Типа констатировать смерть? – съязвил Эдвард. – Как будто мы без него это не поймём! - Это я виновата… - разрыдалась Лень. – Я предложила Ноа сходить в магазин вместе… - И всем наплевать… - зло прошипел Эд. – Люди на улице просто мимо проходят, как будто каждый день на их глазах убивают людей… Ненавижу их всех! – Эд вскочил с дивана и со всей силы ударил стальным кулаком по столу. Как и следовало ожидать, стол развалился на части. – Может… Может Данте была права, люди ничтожные создания! - Кто такая Данте? – переспросила Лень. – Хотя… Это имя кажется мне знакомым… Вроде, Гогенхейм говорил, что так звали его бывшую жену… Они вместе создали философский камень, убив много людей… И ты считаешь, что она права? - Сложно поверить, что я сказал такое, да? – прорычал Эд, трясясь от гнева. – Раньше я думал, что убийство - это грех, хотя Шрам и говорил, что убийство некоторых людей спасёт мир… Он тоже был прав! Без всяких мразей мир был бы лучше! Парень силой выломал дверцу буфета и отправил на пол стоящую в нём посуду. Комната наполнилась оглушающим звуком бьющегося стекла. - Успокойся, - Лень подошла к Эду и попыталась обнять его. – Ты настолько увлёкся своим горем, что почти забыл о Трише… Представь, каково маленькому ребёнку видеть, как убивают её мать? Она уже полчаса лежит в обнимку с мёртвой матерью, а ты устраиваешь погром в квартире… Вот, возьми! – женщина взяла с уцелевшей полки буфета бутылку коньяка и налила в два стакана. – Нам это сейчас необходимо! Лень одним глотком осушила стакан, но Эд всё ещё смотрел на своё отражение в янтарной жидкости, налитой в стакан. - Эд, очнись! – Лень потрепала парня по плечу. – Ты сейчас нужен Трише. Выпей, тебе полегчает! - Триша… - Эд словно очнулся от своих мыслей, с трудом осушил стакан, и сел на диване возле тела жены и взял всхлипывающую дочь на руки. – Всё… Всё будет хорошо… - не очень уверенно проговорил он. – Я… Нам всем сейчас больно и тяжело… Но мы должны быть сильными… - Папа… - девочка вцепилась ручками в воротник отца, словно пытаясь его удержать. – Мама не двигается… Она стала холодной… - Эд, мне нужно выйти, - Лень внезапно почувствовала, что ещё немного, и она снова потеряет сознание. – Я… Я выйду на балкон… У меня голова кружится… - Всё в порядке? – обеспокоенно спросил Эдвард. - Д-да… - Лень как-то странно посмотрела на парня. – П-просто это от нервов… Женщина шатающейся походкой вышла на балкон и закрыла дверь, чтобы дать волю слезам. «Да что же это такое… - думала она, глядя на уже потемневшее небо. – Только наша жизнь наладилась, как произошла такая трагедия… Бедняжка Ноа, она была хорошей девушкой, и они с Эдом были так счастливы… Странно, у меня какое-то наваждение, как будто я уже видела нечто подобное… Но где и когда? И что со мной произошло, когда я оттолкнула Ноа? - женщина словно в замедленной съемке прокрутила в голове недавние трагичные события. Увидев, что один из бандитов собирается стрелять, она чисто машинально бросилась вперёд, чтобы прикрыть Ноа с ребёнком, но… - Но пуля прошла сквозь меня, - Лень отодвинула ворот блузки и посмотрела на едва виднеющуюся ранку на груди. – Она прошла сквозь моё тело и попала в Ноа… Как же так… И рана была сквозной, но уже почти затянулась… Что со мной происходит? – женщина глянула через окно балкона в комнату. Эдвард всё ещё сидел на диване возле Ноа и гладил по голове дочь. – И этот странный знак у меня на груди... Откуда он? Может, это как-то связано с тем, где я была все эти годы? Но Эду сейчас лучше не говорить об этом, ему и так плохо… А где же Ал? Он же так нужен своему брату… Хотя… Эти головорезы говорили что-то про Ала… Может, это его знакомые? Но как Ал может общаться с такими людьми? Ничего не понимаю…» Эд сидел в темнеющей комнате, прижав к себе дочь, и пытался успокоить скорее её, чем себя. Триша всё ещё дрожала и плакала, отказываясь верить в то, что её мамы больше нет. - Мама ведь вернётся, правда? – тихонько спросила девочка, с надеждой глядя на отца. - Нет, - Эду было больно говорить это маленькой дочери, но он по себе знал, что в такой ситуации лучше не врать. – Ничто не способно вернуть человека к жизни. Запомни, НИЧТО! Но мама всегда будет с нами… Пока мы будем её помнить… - Хотела бы я жить в сказке, - всхлипнула Триша. – Магия всё может… - Это какая такая магия всё может? – удивился Эд. – Магия не всесильна. «Ну вот, я говорю прямо как бабуля Пинако, - вздохнул Эд. – Она когда-то говорила нам с Алом, что алхимия не всесильна и не может вернуть умершего. Но мы не послушались… Ни её, ни учителя Изуми…» - Папа, - Триша требовательно дёрнула его за плечо. – Но ведь бабушка вернулась к жизни… - О-о чём ты, - Эд от неожиданности чуть не уронил дочь на пол. – Триша, что ты такое говоришь? - Не знаю… - нараспев продекламировала девочка. – Но я чувствую… Я увидела, когда обняла тебя… И сегодня я боялась, что что-то плохое случится… - девочка снова зарыдала. «Вот чёрт, Ноа же сказала, что у Триши начали проявляться её способности, - вдруг вспомнил Эд последние слова жены. – Этого только не хватало…» - Триша, ты слышишь меня? – Эдвард посмотрел дочери прямо в глаза. - Да, - кивнула девочка, и из её больших зелёных глаз снова полились слёзы. – Я сказала что-то не так? - Всё в порядке, - попытался Эд успокоить малышку. – Но мы не должны говорить это… бабушке, понимаешь? Это её расстроит. Ты не скажешь? - Бабушка любит нас… Я не скажу… - сквозь слёзы прошептала девочка. – Но я подумала, что маму тоже можно… - Нет, нельзя… - вздохнул Эдвард и поцеловал дочку в лоб. – Когда подрастёшь, я тебе всё объясню. Пока что тебе рановато знать о таких вещах… Скажу только, что законы природы лучше не нарушать. «Эх, теперь мне придётся блокировать свои мысли от неё, - подумал Эд. – А то мало ли, что она увидит… Должно быть она увидела, как мы воскрешали маму и решила, что у нас всё получилось, раз Лень с нами…» - Эд! – послышался с порога голос Ала. – Братик, что случилось? Я встретил Маэса и он сказал, что Ноа… - Это всё они! – прорычал Эдвард. Усадив Тришу в кресло, он мгновенно подлетел к брату. – Это твои дружки! Я же просил тебя бросить их! Просил не общаться! Почему Ал, почему… - Братик… - в глазах Ала защипало. – Я же уже давно бросил их… Ты думаешь, мне не жалко Ноа? - Эд, успокойся, это какое-то недоразумение… - попыталась успокоить парня Лень, выходя с балкона. - Недоразумение? – прошипел Эдвард. – Это, по-твоему, недоразумение? Моя жена мертва! Моя дочь получила психологическую травму, и ты… Ты ведь тоже пострадала, разве нет? - Папа, Ал не виноват… - Триша подбежала к отцу и вцепилась в его руку. – Он хороший… - Эд, я, правда, не общаюсь с ними уже давно, - попытался оправдаться Ал. – Я бросил ту компанию ещё до того, как ты женился на Ноа… - Эй, Эд! – раздался с порога голос Маэса. – Я поймал их! - Что?! – Эдвард моментально забыл про Ала и кинулся в прихожую. – Где эти твари?! - В участке, пока что… - вздохнул Маэс. – Но думаю, что долго они там не пробудут… - Почему?! – крикнули разом Эд и Ал. - Потому, что Ноа цыганка! – Маэс снял очки и стал протирать их рукавом. – Никто не станет защищать её права. Их у неё по законам Германии просто нет! Так что скоро их выпустят… - Ну уж нет! – взревел Эд. – Им что, всё сойдёт с рук?! - Извини, но я сделал всё, что мог… - устало вздохнул Маэс. – Мне, действительно, очень жаль Ноа. Я привык к ней за те годы, что вы были вместе. Да и Грейсия расстроится, узнав, что случилось… А с матерью твоей всё в порядке? Она так кинулась защищать Ноа, что я уж подумал, им обеим крышка. - Я в порядке… - прошептала Лень. – Меня… меня не задело… Хотя я была впереди… Уж лучше бы меня… С этими словами женщина взяла всё ещё плачущую Тришу и унесла её в спальню. - Я бы на твоём месте уделил больше внимания своей дочери, - Маэс похлопал приятеля по плечу. – Она пережила сегодня такой ужас… Да и ты должен знать, что значит потерять мать, раз говоришь, что эта женщина не она. Что будешь делать? - Нужно было уезжать раньше… - прохрипел Эд. – Если бы я только знал… - Знал бы, где упадёшь, соломки бы подстелил, - вздохнул Маэс. – Ты сам как-то говорил, что прошлое не изменишь. Так что надо думать о будущем. И твоё будущее – это твои дочь и брат. Я, кстати, поговорил с Алом. Он клялся, что бросил этих головорезов уже давно. Не думаю, что в такой ситуации он стал бы врать. Как бы там ни было, он любит тебя. - Я знаю… - выдавил Эдвард. – Я не хочу здесь оставаться… - И я тоже… - прошептал Альфонс. – Прости, братик, если бы я не связался с ними тогда, давно, то ничего бы, может, и не было… Эд молча положил руку на плечо брата, не в силах что-либо ответить. - Мы уезжаем уже через неделю, потерпи. – Маэс обнял друга за плечи и посмотрел ему в глаза. – Жаль, что так вышло, правда жаль… И это за неделю до отъезда… В любом случае, ты сделал всё, что мог. Ты не должен винить себя… - Я вообще не хочу оставаться в этом мире, – прошептал Эд. - Я хочу домой… Я столько лет пытался подавить в себе это желание, понимая, что пока это невозможно. Даже учитывая, что рядом Лень… - Лень? – не понял Маэс. - Эта женщина, которая называет себя нашей мамой, – кивнул Эд. – Она могла бы вернуть нас домой, если бы к ней вернулась память. Это сложно объяснить… Но я не хочу больше вообще оставаться в этом мире… Это была последняя капля!