***
Если я и хотела с кем-то провести ночь, то явно не с Рихардом, появившимся на моем пороге в два часа. — Ну, если ты хотел меня удивить, то у тебя, едва ли не впервые за много лет, это получилось. Хотя, меня терзает смутное дежа вю, — одергиваю длинную сиреневую футболку, служащую мне ночной рубашкой и пытаюсь понять, насколько он пьян. Да, он, определённо, выпил, но, не критично. Бывало и по-хуже. — Котёнок, дай пройти, — он криво улыбается и, едва не уронив меня на пол, проходит в холл и вальяжно разваливается в кресле, — есть, что выпить? — - А тебе все мало? — сажусь напротив и достаю телефон, чтобы позвонить Йохансу, — сделай одолжение, не прикладывайся к бутылке минут двадцать. — А ты все кусаешься, — он кладёт свою, неожиданно ледяную, руку на мое оголенное колено и осторожно его гладит, — правильно, в этом чертовом мире быть ласковой нельзя. — Спасибо, что ты меня когда-то этому научил, — получив подтверждение от Йоханса, что он скоро заберёт своего подопечного, скидываю его руку и забираюсь в кресло с ногами. — - Да что бы ты понимала… — он подается вперёд, но, в последний момент откидываются на спинку и отмахивается. — А я смотрю, вечеринка удалась. Надеюсь, альбом тоже, — мельком листаю на Айтюнс рейтинги популярности. — Не делай вид, что меня здесь нет, — неожиданно, в его черных глазах пропадает пьяная игривость и расслабленность и вспыхивает злость. — Успокойся. Мы, вроде как, разговариваем, и… — звонок в дверь прерывает начатую фразу. Ну наконец-то, сейчас Йоханс уведёт его! — Привет! — от радости, я распахнула дверь не глядя, о чем сильно пожалела: передовых мной стоял Генри. — Я надеялся, что ты не спишь. Можно? — он чуть склоняет голову, а мне ничего не остаётся, как сделать шаг в сторону. — Слушай, проходи, я тебе все расскажу и объясню потом, — пройдя в холл, он замирает. Ситуация, более чем, странная. Как в тупом русском анекдоте. Но, надо брать все в свои руки. — Хоть Вас в Германии мало кто не знает, но, милая, может, познакомишь? — он с улыбкой поворачивается ко мне. — - Бесполезно, завтра он тебя, все равно, не вспомнит, — у меня уже опускаются руки. К счастью, Рихард пока молчит. Он вообще предпочитает не замечать посторонних. И, сейчас просто рылся в телефоне. — А я думал, что твой дом — единственное место, где ты не работаешь, — он разворачивается и идёт к двери. — К сожалению, ты ошибаешься, — останавливать даже не пытаюсь, это бесполезно.***
— Что ж, Вы умеете слушать и делать выводы из услышанного, — мы с прорабом подходим к огромной сцене, около которой уже деловито суетились техники группы. — Я рад, что Вас всё устраивает, мадам, — он подаёт мне папку с бумагами на подпись. — Не торопитесь. Поговорю с остальными, и, при взаимном согласии, я всё подпишу, и мы расстанемся, к обоюдному удовольствию. Кивнув, он куда-то испаряется, а я, крепко сжав планшет и папку, и, кинув взгляд на сцену, иду в гримерную, где уже собрались, приехавшие на саунд-чек, остальные. — Ну как, прораб хоть жив? — завидев меня на пороге, Кристоф улыбается. — Пока да, — сажусь на бортик его кресла и открываю папку. — Что там? — Тилль отрывается от медитации и чуть приоткрывает глаза. — Технические бумаги, и, акт приема-передачи. Прежде, чем подписать, мне нужно узнать ваше общее мнение об организации. — Они прекрасно постарались, — Пауль проводит рукой по грифу гитары, — у тебя есть какие-то претензии? — У меня пока нет. Но, я только начала всё выяснять, — пробегаю глазами по акту. — Дай-ка, — Рихард требовательно протягивает руку. Протягиваю ему бумагу, мгновение…и наши пальцы переплетаются. Меня, словно ударило током. Бумага падает на пол, и я резко выдёргиваю руку. — Неаккуратно ты, — Олли, чисто из вежливости, поднимает документ и протягивает Рихарду, который, не сводит с меня глаз. — Ладно, у меня ещё много дел, через час пришлю за ней кого-нибудь из своих девочек, — встаю и, одернув платье, выхожу из проклятой гримерной. Рождество прошло для меня в компании Наташи. Близость концертов окончательно выбило меня из привычного ритма жизни, и, я была очень счастлива просто посидеть в сочельник за бокалом вина и, оливье, который Наташа, в память о нашей Родине, приготовила. И вот, теперь сумасшедший Новый год с группой. Говорят, как встретишь, так и проведешь… Надеюсь, мне не придётся весь год снова провести с ними, мне хватило две тысячи двенадцатого. Выбросив из головы мысли о Рихарде, я спешу дальше.