Mad World

      Когда гремит последний аккорд, я выключаю планшет. Мда, эффектно, ничего не скажешь. Меньше суток с момента выхода клипа — а интернет уже разорвало на куски. Мда, похоже, тур предстоит бешенный. Два месяца, прошедшие после заключения контракта, мы с моей командой работаем, как проклятые. Личный телефон был, от греха подальше, отключен. Ежедневно, часа в три ночи, когда перед глазами начинали плясать цветные круги, я просто падала на ближайшую плоскость и засыпала. А, техникам и прочим менеджерам всех мастей и промоутерам я уже, наверное, снюсь в кошмарах. Зачем я согласилась на всё это снова? Наверное, чтобы доказать себе, что я сильнее своих страхов и обид. Как я могу управлять кем-то, не владея в совершенстве умением владеть собой? Как говорил мой покойный покровитель: «Если ты не управляешь реальностью, она начинает управлять тобой.» Правда, мне кажется, он кого-то явно цитировал, но, это уже не столь важно. Важно, что сейчас, всё поставлено на нужные рельсы. Остаётся только следить, чтобы это катилось с нужной скоростью и в нужном направлении.

***

— Я уже и не помню, когда в последний раз вот так гуляла по Берлину, и точно помню, что с тобой такого не было. Прохладный ветер пробирается под тонкую шерстяную ткань моего пальто. Мы с Рихардом, не спеша, идём по вечерней набережной. По идее, мне бы в другую сторону, к их студии, где стоит моя машина, но, встреченный там Рихард предложил прогуляться. Настроен он, кажется, вполне мирно, даже, слегка чем-то загружен, поэтому, я пока чувствую себя спокойно. А может, сказывается жуткая усталость. — Да, упущение, — равнодушно роняет он, доставая сигареты. — Поздравляю с первым, за десять лет, клипом, — надо же о чём-то разговаривать. — После полугода съемок сложно ожидать чего-то другого, — он пожимает плечами. — Видела твой сольный клип и песня, — он мгновенно поднимает на меня глаза с очень странным выражением и я слегка запинаюсь, — очень трогательно. У тебя чудесная дочка. — В этом куда более глубокий смысл, — он опускает глаза на сигарету, а я облегченно выдыхаю, — когда происходит некое переосмысление, очень многое выходит на поверхность. Если там, где-то наверху и есть что-то или кто-то, надеюсь, меня услышали. — Тогда тебе надо было писать песню в стиле U2, а не в своём привычном. Я тебя не понимаю, — в глубине души зашевелилась крохотная догадка, но, предотвратить ничего не успеваю. — Ты никогда не задумывалась, кто бы мог быть у нас? Мне кажется, что дочь, — он справляется с сигаретой и медленно поднимает взгляд своих черных глаз на меня. Я делаю шаг назад: то, что я в них сейчас прочитала, мне не понравилось. — После пары нервных срывов я вообще предпочитаю об этом не думать, — огромным усилием я пытаюсь унять бурю в душе, — если тебе так хочется ворошить эти горячие угли, то, это без меня. И вообще, мне пора ехать. Ваш тур сам себя не подготовит. Обратный путь мы проделываем молча. Рихард курит, а я пытаюсь сосредоточиться на списке дел в голове, чтобы затоптать ростки эмоций внутри.

***

— И правда, девочка. Чутьё его не обмануло, — слышу удивленный возглас Наташи за спиной. — В смысле? — отвлекаюсь от увлекательного обоснования переноса концертов в Москве и поворачиваюсь к подруге. Она сидит, разглядывая мою медицинскую карту, невесть Бог как, попавшую к ней в руки. Видимо, после моего рассказа о прогулке, тоже заинтересовалась. — Вот твоё второе УЗИ, на нём пол ребёнка ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО, но, всё же, девочка. — Спасибо, что ткнула в самую больную точку, — телефон требовательно звякнул, напоминая, что переговоры не окончены. Лаадно, спокойствие, только спокойствие. Ещё один срыв — и придёт уйти на пенсию по состоянию здоровья, оставив компанию Максу и Наташке.