Mad World

— Должно быть, ты здорово его загрузила историей твоей нелёгкой жизни — Наташа аккуратно поставила передо мной тарелку жаркого. — Не думаю. Это же Рихард. Его мало что волнует в жизни, кроме собственной персоны — я повертела вилку в руках. И потом — лучшая защита — это нападение и шоковая терапия. — Я тобой горжусь, серьёзно. и всё-таки, не понимаю, зачем тебе всё это надо? — Ну, у меня была целая ночь и возможность немного поразмыслить. И я поняла, что я не могу идти дальше, пока не закончу эту историю. Мне нужно перегореть, отыграть эмоции и…закрыть эту страницу навсегда. Ну, как когда-то я уехала в Германию, чтобы забыть всё, что связано с матерью и отчимом — я улыбнулась, увидев, слегка ошарашенное лицо подруги. — Ну, а если ты откроешь новую главу вместе с ним? — Это невозможно. И я не хочу это больше обсуждать. Что, кроме великого и ужасного Рихарда Круспе нам теперь и поговорить не о чем? У неё никогда не было много вещей. В Германию, например, она приехала почти налегке — с одним небольшим чемоданчиком и рюкзачком за плечами. Да и к этому замечательному дню большим количеством вещей так и не обзавелась. Потому сейчас собираться было легче. Тётя Хелен стояла в проёме и с улыбкой наблюдала за этими поспешными сборами. — Милая, скажи, а ты уверенна, что стоит это делать? — прошло много времени прежде, чем она задала вопрос. — Я никогда не была так уверенна, как сейчас — она решительно запихнула в чемодан последнюю футболку и, закрыв крышку, уселась сверху. — Вероника, дорогая, ты можешь сейчас не слушать брюзжание старой бабки, но я, всё же, осмелюсь дать совет: никогда не спеши. Иногда, чтобы принять верное решение, нужно лишь остановиться и подумать.

***

Меня отвлёк громкий звон, эхом прокатившийся по залу и тихое, но отчетливое и замысловатое ругательство на немецком. Судя по всему, кто-то что-то разбил. И, судя по реакции, что-то ценное. — Пауль, твою мать! У меня гудит башка! Я тебе твои кривые руки в задницу засуну! — Шнайдер был категоричен. Пауль, только что благополучно грохнувший со стола чашку с кофе, очевидно, принадлежавшую Шнайдеру, только рассмеялся. Он, видимо, большой трагедии в этом не видел. — Побереги энергию для завтрашнего концерта — я положила ему руку на плечо — сейчас попрошу принести тебе еще кофе и обезболивающее.А себе, видимо, успокоительное. — Всё настолько плохо? — Рихард присоединился к нам. — Пока нет. Но будет плохо у местных организаторов, если если они не начнут нормально работать — я решила размяться и сходить за кофе сама. Приветливая помощница быстро организовала визит к кофемашине и протянула мне довольно-таки больную чашку. Держа её в одной руке, я пыталась другой набрать главного техника. Приблизившись к Шнайдеру, я наклонилась, чтобы отдать ему чашку и в этот момент телефон зазвонил прямо возле моего уха. Я вздрогнула от неожиданности и чашка полетела на пол, развалившись на несколько крупных осколков. На лице Рихарда промелькнула непонятная ухмылка. — Отлично, просто отлично! — бубня себе под нос, я попыталась собрать осколки и, конечно же, порезалась. — У мен смутное-де жа вю! — раздался надо мной голос Рихарда — могу повторить еще раз — оставь это и гони сюда поломойку — в ту же секунду он наклонился и, схватив меня за запястье, потряс им, заставив вытряхнуть из руки осколки. — Извини, привычка. Слишком хорошо вспомнилась прошлая работа — я осмотрела ладони, поймав себя на мысли, что он тоже внимательно рассматривает их, держа мои запястья в своих руках. — Ну, вроде обошлись малой кровью — он наконец отпустил мои руки и отошел к остальным. Мне же оставалось только удивляться превратностям судьбы. Месяцы подготовки остались позади и мы стремительно приблизились к первому городу тура — Братиславе. Мне удалось прилететь только в день концерта, улаживая тысячу мелочей в Берлине. С учётом того, что мне пришлось много летать по разным концам мира за последнее время, общение с Рихардом, да и с остальными, было сведено почти к нулю. И вот, стоило мне только прилететь…Мои запястья, казалось, хранили отпечатки его пальцев до сих пор. *** Я уже успела забыть, каково это — находиться во всём этом хаосе подготовки к концерту, поэтому, когда до него оставалось полчаса, я рухнула на кресло и прикрыла глаза, пытаясь абстрагироваться от шума. Сейчас мои обязанности временно закончились. По крайней мере, на два с лишним часа, пока идёт концерт. Хорошо хоть, мне выделили небольшую гримёрную, чтобы я смогла немного отдохнуть. В дверь постучали. Тяжело вздохнув, я открыла глаза. — Думаешь, на какое время взять билет на Берлин? — Рихард с сигаретой в руке зашел в комнату. Он был уже в концертном костюме. Особенно мне понравились штаны, увешанные цепями и многочисленными ремнями. — Нет, думаю, как бы культурно тебя послать часа на три — я скинула с ног туфли и поджала их под себя. — Спрячь язычок — яд капает — он сел на стол и закурил. — У тебя какие-то претензии к моему языку? — Напротив — только сплошные комплименты. Перечислить? — он усмехнулся. — Не надо. Ты что-то хотел? — я не понимала, зачем он пришел сюда, вместо того, чтобы быть с группой. — А мне что, нужен повод, чтобы увидеть своего организатора? —, а вот это была явная провокация. — Даже не знаю, что тебе и ответить. Ты волен делать всё, что тебе угодно — я встала и, споткнувшись о собственные туфли и, благополучно рухнула в объятия Рихарда.