Dein weißes Fleisch erregt mich so Ich bin doch nur ein Gigolo Mein Vater war genau wie ich Dein weißes Fleisch erleuchtet mich
— Послушай, я не знаю, как это провернуть, но я точно знаю, что и куда я тебе засуну, если что-то пойдёт не так! — я отвернулась от начальника службы безопасности и оглянулась на сцену, на которой, словно муравьи, суетились техники и пиротехники. Второй город тура, в плане организации, оказался очень проблемным. Человеческий фактор, с этим ничего не поделаешь. — Ты так запугаешь весь персонал и они откажутся с нами работать — улыбающийся Пауль, с гитарой в руках, подошёл ко мне. — Откажутся — найду новый персонал. Правда, придётся перенести парочку концертов. — Ого, ты сегодня явно не в духе. Не выспалась? — он с удивлением посмотрел на меня. — У меня было хорошее настроение до того, как я пришла сюда. А где остальные? — Почти все здесь, кроме Рихарда. Он опоздает. Спит, после бурной ночи — наябедничал Пауль. А вот это был небольшой укол прямо в сердце. А с другой стороны — чего я ожидала? Что он будет добиваться моего расположения и не смотреть на других женщин? Смешно еще на этапе идеи. Это Рихард. Его никогда и ни что не остановит. Ни дети, ни любимая женщина. Это не должно меня задевать, но, очевидно, задевает. Наташа вчера предложила мне весьма оригинальный метод: «Переспи с ним и успокойся уже». Путь простой, но, если бы я была уверена, что на этом всё отгорит и погаснет…но я не уверена. Секс — разрядка, но не выход из сложившейся ситуации. Утро не принесло облегчения. Наоборот — после такой ночи, ей очень хотелось, чтобы оно не наступало. Так же она надеялась, что Рихарда дома нет. В гостинной было пусто. Она не стала его искать, а прошла на кухню и включила чайник. Есть не хотелось. Она знала, на что идёт. Она всё видела своими глазами. Но всё равно, словно мотылек, полетела к этому огню. Чайник щелкнул, заставив её вздрогнуть. Подойдя к барной стойке, она дрожащей рукой снимает чайник с подставки и чувствует, как сильные руки нежно обнимают её за талию. — А я думал — ты уже собрала чемоданы и сбежала — его шепот обжег ей ухо. — Я и не собиралась этого делать. Это значило бы, что я от тебя отказалась при первой же трудности. А это не так. — Тогда я еще и плохо о тебе подумал. Прости, котенок — он убирает руки с талии и, отодвигая ей волосы с шеи, нежно целует — прости — руки скользят по талии всё ниже — прости — руки ныряют под тонкую футболку. У него длинные, музыкальные пальцы, от прикосновений которых начисто исчезает разум. Его дыхание учащается, она чувствует, что он постепенно заводится.Он всё сильнее прижимает её к себе. Затем, большим пальцем аккуратно нажимает ей на поясницу, заставляя прогнуться. Его уже ничего не сдерживает. Тонкие трусики он просто сдвигает в сторону. Через секунду она чувствует его в себе. Он входит и теперь можно уже не растрачивать себя на нежности. Это в его стиле. Он заводится всё сильнее, движения становятся резкими и жесткими. Она чувствует, что он, словно пытается таким образом отпустить проблему. По телу словно пробегает электрический ток. Он что-то хрипит перед тем, как окончательно разрядиться. Закончив, он наваливает на неё, не делая скидки на разницу в весе. Она с трудом сдерживает слёзы. Гадкое ощущение, словно, её использовали. Впервые, со дня их знакомства. — Так мы начнём саун-чек без него? Или, кто-нибудь сможет разбудить наше сокровище? — Тилль повертел в руках микрофон — Николь, а может, кто-то из твоих мальчиков или девочек смотается в отель и приволочет его сюда за шкирку? — Боюсь, страховка не покроет весь ущерб их здоровью, в случае чего — я оторвалась от созерцания рабочих, устанавливающих заграждения. — Тогда начнём без него. Правда, без любого из нас саунд-чек полетит в задницу! — Тилль плюхнулся на какой-то ящик. — Ладно, мне всё равно нужно в отель, заодно и попытаюсь растолкать Рихарда — даже мысль об этом была мне неприятна. Но, это моя работа, в случае возникновения вот таких вот ситуаций — гасить конфликты в самом начале. Хотя я слабо себе представляла, как именно мне осуществить задуманное.***
Мои переживания оказались напрасными: Рихард обнаружился в ресторане отеля, преспокойно пьющим кофе, с неизменной сигаретой в руках. — Ты на саунд-чек сегодня не планируешь, случаем? — я села напротив него, закинув ногу на ногу. — И тебе доброе утро. Кофе тут, кстати, гадкий. не советую. Заказать тебе что-нибудь? — он поставил чашку на стол и скользнул взглядом по моим оголённым коленям. — Ты знаешь, зачем я здесь? Я пообещала злому, как стая голодных львов, Тиллю доставить тебя любым способом, живым или мертвым на саунд-чек — я отогнала отошедшего официанта. — Ну так давай, бери и тащи, раз обещала — он широко развёл руки в стороны. — Рихард, что тебе нужно? — я откинулась в кресле, чувствуя, как на меня наваливается усталость. — Много чего. Расслабься, скоро поеду, и пинать меня для этого не обязательно — потушив сигарету, он снова поманил официанта. — Поехали сейчас и со мной. Ты всерьёз думаешь, что остальным по-кайфу ждать, пока его Величество попьет кофе и оклемается после бурной ночи — я не успела прикусить язык. Последняя фраза прозвучала так, словно меня это задевает. — А ты осведомлена о моей жизни больше, чем я думал — он улыбается, но глаза остаются колючими. — Я устала от нашей бессмысленной беседы. Скажу, что мне не удалось совершить чудо! — Есть один вариант. Ужин, у меня в номере — и я поеду с тобой прямо сейчас — произнес он, растягивая слова. — Ты серьезно? — мне показалось, что я ослышалась. Моё возмущение прервал телефонный звонок. Я поднесла трубку к уху. — Как успехи? — это был один из менеджеров — Плохо. Я потерпела поражение — я с трудом удержалась от ругательства. — Это плохо, но ты нам тут нужна — пора проверять и принимать зал. — Скоро буду — я нажала кнопу отбоя и швырнула телефон на стол. Рихард, как ни в чем небывало копался в своем, делая вид, что меня тут нет. — Ладно, черт с тобой. Но это будет первый и последний раз. Дальше — хоть из группы уходи, я не пойду у тебя на поводу — я встала — поехали. Это всё непросто, Ба — она закутывается в плед еще сильнее, стараясь скрыть каждый участок тела, на котором, кажется, остались отпечатки его пальцев. — Я вижу, детка. Не хочешь мне рассказать? — Нет, не сейчас — слова путаются и она, сбиваясь, замолкает. — Ладно, но мой тебе совет — что бы не случилось, думай и делай так, как будет лучше тебе, а ни кому-то другому. Она безумно любит бабушку, но сейчас она всецело принадлежит ему. Она не может сделать этот шаг, не умерев. Он спит в своей комнате — уснул сразу, после завтрака. После вчерашнего ей так даже спокойней. Она не знает, что произошло. Но то, что у него что-то случилось — ясно без слов. Когда зал опустел, я бросила последний взгляд на сцену, где расставленные инструменты надежно скрывал от чужих глаз занавес и достала телефон. Нат не отвечала. До вечера оставалось всего несколько часов.