"Награда для героя" Часть 3. «Придумай меня живым».

Легко сказать: «Откройте детективное агентство». Нет, сама идея, конечно, была хорошей, недаром же за неё с энтузиазмом ухватились Люк с Эрлихом, которым Блэк с некоторыми купюрами передал разговор с Ластом. Но вот сам организационный процесс… Если бы маги, решившие ввязаться в эту авантюру, знали, с каким количеством бюрократической волокиты им придётся иметь дело, они бы, вероятно, десять раз подумали, прежде чем решиться на подобный шаг. Начать хотя бы с названия. Предприимчивая троица отнюдь не отличалась отсутствием воображения, но даже в этом, казалось бы, простейшем вопросе никак не могла прийти к соглашению: то что-то не нравилось Эрлу, то не устраивало Люка, то заставляло кривиться Блэка. Как ни странно, решение пришло спонтанно, когда новоявленные пинкертоны уже плюнули на поиски, решив отвлечь себя игрой в шахматы. Точнее, играли Веймар с Шериданом, а Гарри, у которого с этой игрой были связаны не совсем приятные воспоминания, просто бездумно наблюдал за сделанными ими ходами, думая о чём-то своём. Постепенно взгляд его приобрёл осмысленность и цепкость: - «Чёрный ферзь». - Что? - Ты о чём, Блэк? - Детективное агентство «Чёрный ферзь». - Почему бы и нет, - Эрлих повертел в руках вышеназванную шахматную фигурку и поставил на место. – К тому же название звучное и не походит на обычно используемые в этой сфере деятельности. - А почему ферзь? – Люк под шумок «съел» очередную пешку крёстного и сейчас довольно улыбался, показывая тому язык. – Потому что может ходить в любом направлении, не подчиняясь другим правилам? - В том числе. А ещё, - Блэк нежно погладил приглянувшуюся ему фигурку, - он может возрождаться из обыкновенной пешки. - А что, мне нравится, - Веймар переглянулся с крёстным и, увидев его подтверждающий кивок, добавил. – Ферзь, так ферзь. Не последняя фигура. И проблема с выбором названия была благополучно решена. Чего не скажешь обо всех остальных. Изначально было задумано получить лицензии на сыскную деятельность одновременно в маггловском и магическом мирах. Вот только крючкотворы в Чешском Министерстве Магии, в которое обратились волшебники, на порядок переплюнули своих коллег-простецов в затягивании решения вопроса. И если в маггловском мире лицензия с помощью словечка, замолвленного за них Ластом, была получена спустя месяц, как раз после окончания контракта с Доннером, то маги растянули эту свистопляску на полгода. Оказалось, что трое друзей не учли одного немаловажного обстоятельства – консерватизма и врождённой недоверчивости волшебников. В Магическом Мире до них не было частных детективных агентств. А маги и ведьмы, не желавшие афишировать какие-то свои проблемы в Аврорате, обращались, как в Америке XIX века, к нелегальным охотникам, промышлявшим слежкой за людьми. Репутация у подобных личностей, естественно, была не самой чистой, вот старые умудрённые жизнью лисы из Министерства и тянули время, пытаясь понять, «с чем едят» этих троих настойчивых молодых людей. А пока сильные мира сего размышляли, Блэк с Эрлихом и присоединявшимся к ним после учёбы в Университете Люком на деньги, заработанные во время съёмок и снятые со счёта в Гринготтсе, выкупили оставшуюся часть дома, в котором жили. В запущенной мансарде они устроили библиотеку для книг, завещанных Честером, а первый этаж, где ранее располагался прогоревший полгода назад букинистический магазин, приспособили под контору своего агентства. Первые месяц-два дела шли неважно: их никто не знал, клиентов было мало, расследования всё больше сводились к слежке за неверными жёнами и мужьями да к проверке бреда склонных к паранойе стариков, уверенных, что соседи намеренно травят их или втихаря портят вещи. Но после пары безобидных на первый взгляд дел, закончившихся разоблачением серьёзных преступлений и спасением жизни одного из клиентов, об английских «пинкертонах» заговорили. Клиентов подкупала скорость исполнения заказов (ещё бы: ведь, прочитав мысли подозреваемых, маги всегда знали, когда и в каком месте нужно искать улики), конфиденциальность (сыщики никогда не раскрывали кому бы то ни было тайн обратившихся к ним людей, если только дело не затрагивало уголовных преступлений, расследуемых полицией) и хорошие советы, которые давал по поводу решения их проблем Блэк. Дела, с которыми к ним обращались, с каждым разом становились всё серьёзнее и интереснее. Сыщики даже позволили себе выбирать, отсеивая обращения от явно сумасшедших личностей. Доходы росли. Но появилась одна небольшая проблема: самые необычные из дел всё чаще и чаще приводили их к волшебникам, а лицензии на работу в Магическом Мире ещё не было. И что им оставалось делать: бросать дела на полдороге, вешая «лапшу на уши» клиентам, или каждый раз обращаться в Аврорат, подставляя ни в чём неповинных магглов под «Обливейт», а себя – под неприязненное отношение следователей? Вот и приходилось «ловить рыбку в мутной водице», как можно незаметнее занимаясь расследованием и заметая после себя все следы. Но с таким чутьём и умением разговорить любого человека, будь то волшебник или простец, как у Блэка, способностями к скрытой слежке Шеридана и умением Люка преодолевать любую Защиту без повреждения последней, им несколько месяцев удавалось не привлекать к себе внимание Аврората. Вот только Магическое Сообщество – не чётко организованная и протоколирующая каждый свой шаг следственная система, для него достаточно и слухов. Мерлин его знает, кто был их источником. Может, кто-то из клиентов-магглов рассказал что-то своим родственникам-волшебникам, а может, и кое-кто из решивших поживиться в мире простецов магов догадался, кто это их так славно обвёл вокруг пальца, но в детективное агентство всё чаще стали заглядывать отнюдь не простые личности. Конечно, такая слава и растущая известность грели карман и душу, но рано или поздно должны были привести их к конфликту с силами магического правопорядка. Неизвестно, как сложились бы дальше обстоятельства, если бы однажды Блэк не получил сову от одного из заместителей Министра Магии – Карела Гейсека – с предложением встретиться у него дома в приватной обстановке. Подозрительный Эрлих отговаривал Гарри от этой встречи: - Это может быть ловушкой, не ходи, Блэк! С этими политиками связываться себе дороже: он-то при любом раскладе останется в шоколаде, а ты дерьма нахлебаешься по самое не хочу. - Я не больше твоего люблю этих скользких хлыщей, - Гарри поморщился, вспомнив, в какую мразь превратился Шеклболт после того, как связался с политикой, - но если бы Гейсек собирался нас подставить, ему бы ничего не стоило отдать приказ о нашем аресте за незаконную деятельность. Похоже, у его превосходительства проблемы. - Не подставит сейчас, так сделает это потом! - А вот для этого и существует задаток за работу. Если ему от нас что-то нужно, то он вполне может себе позволить озаботиться скорейшей выдачей нам лицензии. Блэк словно в воду глядел. Пригласивший его к себе домой маг попытался, было, ходить вокруг да около, нахваливая их победы в гонках, фанатом которых он, как оказалось, являлся, но Гарри недаром считался мастером разговора: не прошло и четверти часа, как припёртый к стенке вопросами бывшего аврора политик неохотно поведал, в чём заключалась его проблема. По окончании его рассказа Блэк только головой покачал. Да-а, чеху оставалось посочувствовать: пропажа секретных министерских документов из его собственного дома, в который имеют доступ только члены немногочисленной семьи, состоявшей из четырёх человек: его самого, жены, двадцатилетнего сына и семнадцатилетней племянницы – это политическая смерть и страшный позор. С такими делами в Аврорат уж точно не обращаются. Кроме того, политик оказался человеком сведущим и понятливым, Гарри даже не пришлось ему намекать на выдачу лицензии – документ уже ждал его в кабинете хозяина и был оформлен строго по всем правилам Магического законодательства. Естественно, в комплекте с договором, в который входил Непреложный обет на неразглашение информации. А дело оказалось не таким уж простым: как ни проверял всех четверых Гарри с помощью Легиллименции, он не смог найти даже намёка на связь с похищением бумаг. Пришлось расширить поиски и проверить рабочее окружение заместителя министра и многочисленных подруг его жены. Но и тут их ожидало разочарование. Как ни копал землю Эрлих в поисках информации, какие «жучки» ни ставил в самых неожиданных местах Люк, как ни втирался в доверие к людям Блэк, зацепок не было. Ситуация складывалась безвыходная: никто посторонний в дом не проникал, но документы, тем не менее, всё-таки покинули его пределы, о чём красноречиво говорили молчащие Поисковые чары. - Всё бесполезно! – Веймар швырнул на стол горсть мельчайших наколдованных жучков-артефактов. – Нигде ни малейшей зацепки. - Мы проверили всю подноготную двадцати трёх человек и не достигли никакого эффекта, - невыспавшийся Эрл, только что вернувшийся из очередной вылазки по выслеживанию подозреваемого, оказавшегося всего лишь неверным мужем, втихаря покидающего дом для посещения одного увеселительного заведения, душераздирающе зевнул, пододвигая к себе огромную кружку чёрного кофе. - Значит, мы что-то или кого-то упускаем. Дом чист, Защитные чары на нём не нарушались. Никто из членов семьи ничего не подозревает. Маги, работающие с Гейсеком, ни с кем подозрительным не связаны, - Блэк раздражённо барабанил пальцами по столешнице, когда его взгляд задержался на родовом перстне с изумрудом, и интуиция встрепенулась, заставляя мага погрузиться в воспоминания. – Эрл, а что с родственниками госпожи Гейсековой? - Да ничего. Мы же уже это проверяли. Хелена Гейсекова, в девичестве Крыжова, не поддерживает отношения с двоюродным братом, с тех пор как он и её муж стали политическими противниками. И это не простые слова. Они даже в общественных местах делают вид, что не знакомы друг с другом. Михай Крыж – ярый оппозиционер, и связь с ним могла бы повредить карьере её мужа. Но он, к сожалению, тут ни при чём, хотя… ему-то эти бумаги как раз пригодились бы. - Эрл, мы кое-что упустили из виду. - Да ну?! - Домовых эльфов. - Не-ет, ты это несерьёзно! Домовики же не могут причинить вред или обокрасть своего хозяина. Это исключено! - Вот именно! Своего хозяина. Если среди домовых эльфов Гейсека есть пришедшие в дом в качестве приданого, то они вполне могут выполнять приказы главы рода Крыжей, а им является на данный момент Михай Крыж, - впервые в жизни Гарри поблагодарил судьбу, что она его когда-то столкнула с незабвенным Кричером. Теперь он гораздо лучше понимал «кодекс чести» этих существ. Сделанное Блэком предположение оказалось верным: эльф и в самом деле спрятал документы, но передать их не успел из-за суматохи, поднявшейся в доме, так что полученный сыщиками гонорар от довольного политика был весьма ощутимым вкладом в их бюджет. Но ещё более весомой оказалась слава людей, способных докопаться до сути любой загадки, разнесённая про них Гейсеком. В легальное уже теперь в обоих мирах агентство «Черный ферзь» потянулись клиенты, да таким потоком, что трое магов буквально сбивались с ног, стараясь выполнить все задания. Теперь ареал их профессиональной деятельности не ограничивался только Восточной Европой. Были задания в Германии, Голландии, Бельгии, Франции и даже однажды горяченькое дельце в Португалии. Не остался в стороне и Гринготтс, решивший возобновить отношения со старыми знакомыми. И если первое раскрытое для гоблинов дело закончилось лишь выдачей крупного денежного вознаграждения, то после второго, проведённого в условиях строгой секретности, наградой стал ещё и визит в святая святых банка к главному управляющему, в гостях у которого неожиданно обнаружился старый знакомый Гарри Поттера – Крохвар, руководитель Британского филиала. - Мистер Крохвар? Рад встрече. Не ожидал встретить вас на континенте. - Взаимно, взаимно, мистер… хмм… лорд Блэк. Должен признаться, ваше расследование помогло и нашему филиалу, так как финансовые потери от действий мошенников начались именно у нас. И несмотря на вознаграждение, уже выплаченное моим коллегой, я считаю себя вашим должником. Мы, гоблины, умеем быть… благодарными… - усмешка на тонких бескровных губах и пронзительный взгляд Крохвара не оставляли сомнений: он знал заветное желание своего собеседника и просто тянул время, предлагая Гарри самому высказать просьбу. - Я уже обращался с подобным вопросом к вашему коллеге во Франции, но господин Грайкхар уверил меня: то, что мне необходимо, совершенно невозможно. - Да, он связывался со мной. Мы действительно не вмешиваемся в дела волшебников и соблюдаем ваши законы. Раз Британское Министерство Магии запретило вашу переписку и встречи с детьми, мы не вправе нарушать это постановление… Голос старого гоблина стал вкрадчивым, и Блэк, тонко улыбнувшись, поддержал игру: - В вашей речи подразумевается союз «но»? - Вы правы, молодой человек. «Но» есть всегда. Мы не можем открыто связаться с вашими детьми и передать письмо, потому что это будет прямым нарушением закона, но через полгода… Если я не ошибаюсь, в сентябре вашему старшему сыну и Наследнику рода Поттер исполняется семнадцать лет, и… - Постойте! Наследнику рода Поттер? Но ведь приказом Визенгамота я и мои потомки лишены этого имени, а род вычеркнут… - ледяная скорлупа, прикрывавшая израненную душу, треснула вместе с удивлением и недоверием к словам старика, выплёскивая в омут зелёных глаз непрошеную надежду, но Блэк тотчас же взял себя в руки, и через мгновение взгляд его выражал лишь привычный холод. – Уважаемый Крохвар, я жду ваших объяснений. Старый управляющий, от которого не укрылись эти перемены, лишь сокрушённо покачал головой. Гоблины одобряли сдержанность в проявлении чувств, но не бесчувствие. Ему было больно видеть, во что превратило предательство друзей этого сильного и умного мага, которого он знал уже много перенесшим, но всё ещё жизнерадостным юношей. - Вы с партнёром вашего деда провели полный ритуал введения детей в род. К сожалению, в отношении вас в своё время, пока был жив ваш отец, он проведён не был. Поэтому вы после вердикта Визенгамота потеряли право на ношение имени, однако оно перешло к вашим потомкам. Если бы ваш род придерживался старинных традиций, то магический суд никогда бы не смог этого сделать. Но речь сейчас идёт не об этом. По достижении семнадцати лет Джеймс Сириус Поттер будет приглашён в Гринготтс для вступления во владение наследством, вот тогда-то мы и передадим ему вашу просьбу о встрече и координаты, которые вы нам укажете. А сейчас, - Крохвар улыбнулся, продемонстрировав внушительный набор всё ещё крепких и острых зубов, - мой небольшой подарок вам в награду за проделанную работу, - он достал из кармана сюртука и увеличил до нормальных размеров внушительную шкатулку. - Что это? - Я, признаться, поразился, насколько догадливы бывают маги. Стоило мне только намекнуть ежемесячно являющейся в Гринготтс директрисе Хогвардса о своём желании иметь некоторые вырезки из газет и любительские снимки младшего поколения Поттеров и одной из ветвей Уизли, как мне на следующий же день были предоставлены копии всех студенческих репортажей о квиддичных матчах, турнирах и конкурсах, проходивших за последние четыре года в Хогвардсе, вкупе с некоторыми дневниковыми записями самой Минервы МакГоннагал. - Она догадалась, для кого вы собирали информацию? - руки Гарри непроизвольно поглаживали шкатулку, содержащую такие дорогие для него вещи. - Несомненно. Но, к сожалению, она, как и мы, связана необходимостью соблюдать законы, поэтому если вы надеетесь с её помощью наладить переписку с детьми, должен вас огорчить – вы не добьётесь результата. Но Гарри и не надеялся уже на такое лёгкое решение проблемы. Промучившись почти год в попытке связаться с детьми, он прекрасно знал все препоны, которые стояли на его пути. Сейчас он был рад даже тем сведениям, которые добыл для него Крохвар. Люк и Эрлих уже привыкли к периодически нападавшему на друга стремлению к одиночеству и целые сутки не тревожили Блэка, запершегося в своей комнате в компании принесённой из банка шкатулки. А Гарри со щемящим сердцем рассматривал любительские колдографии, с которых на него смотрели повзрослевшие дети и племянники. Радостно смеющийся Джеймс в красной квиддичной мантии, обнимающий за плечи взволнованного Хьюго, сжимающего в руке золотой снитч… Альбус на плечах слизеринской команды с точно таким же мячиком в руке… Уже начавшая превращаться из милого ребёнка в красивую девушку, чем-то неуловимо напоминающая его маму, Лили в синей райвенкловской мантии… Серьёзная, похожая на мать Роуз, державшая в руках Кубок Школы… Такие родные, близкие и в то же время совершенно изменившиеся за прошедшие годы дети… Почти взрослые люди. Шестнадцать, пятнадцать и четырнадцать лет. Гарри пытался вспомнить, что же он чувствовал и о чём думал в этом возрасте, но, кроме непрекращающейся череды потерь и давящего противостояния с Воландемортом, на память ничего не приходило. Он помнил свою детскую обиду на крёстного, погибшего в Министерстве, и изо всех сил надеялся, что его дети не испытывают сейчас по отношению к нему подобных же чувств. Перед глазами, как наяву, стояли неровно выведенные мелом на стене строчки, и глухая тоска грызла начавшую оттаивать душу: «Верят ли они мне сейчас? Ждут ли? Не отвернутся ли с обидой и разочарованием?» Эти записи и фотографии разбередили старую душевную рану, но Гарри бы ни за какие сокровища мира не смог от них отказаться. Он раз за разом перечитывал написанные круглым почерком МакГонагалл выдержки из дневника, и перед глазами, как наяву, вставали: вспыльчивый, но справедливый Джеймс, готовый до последнего отстаивать то, что считает верным и правильным; тихий выдержанный Ал, никогда не нарывавшийся на конфликты, но не побоявшийся на третьем курсе ввязаться в драку с шестикурсником, который оскорбил Роуз, и ухитрившийся выйти из этой неравной схватки победителем; добрая, готовая помочь каждому Лили; такая же бескомпромиссная, как и её мать, Роуз и смешливый весельчак, душа любой компании Хьюго. Ничего особо существенного в записях его бывшего декана не было, но Гарри, знавший МакГонагалл больше тридцати лет, умел читать её лаконичные впечатления-зарисовки между строк. Вот сорванный урок ЗОТИ и проскальзывавшее в каждой фразе недовольство навязанным Министерством преподавателем. Виновники: Альбус Поттер, Роуз Уизли, Меддок Забини и Стивен Лозински. Двое гриффиндорцев и двое слизеринцев. Вот показательная дуэль, устроенная студентами четвёртого, пятого и шестого курсов месяц назад. Среди наказанных по распоряжению Министерства всё те же лица, плюс двое оставшихся представителей семейства Поттер, Хьюго Уизли, Френк Лонгботтом и ещё парочка знакомых фамилий. И так от происшествия к происшествию. Похоже было, что в школе существовало что-то вроде созданного им когда-то «Отряда Дамблдора». Причём, от проделки к проделке ребята явно совершенствовались, «приплести» их к произошедшим событиям удавалось всё реже и реже. В записях МакГонагалл попались даже две копии докладных записок, написанных преподавателем ЗОТИ (а по совместительству, штатным шпионом Министерства) на имя Министра Магии, в которых не раз упоминался бунтарский настрой студентов, невесть каким способом получавших доступ к не одобренным Министерством знаниям, с подробным перечислением использованных чар и заклинаний. Последнее заставило Блэка поморщиться и пробормотать себе под нос: «Дело Амбридж растёт и процветает». Ни в одном из приведённых заклинаний он не усмотрел ничего тёмного, наоборот, когда он сам заканчивал Хогвардс, они ещё входили в школьную программу. Отринув уже ставшую привычной тоску по детям, маг впервые задумался не об их чувствах и здоровье, а о воспитании из них сильных, умеющих постоять за себя волшебников. Школьные учебники старших курсов по Защите, рекомендованные для обучения в Хогвардсе, он имел несчастье лицезреть, и ничего, кроме зубной боли, этот бред у него не вызывал. Если студенты и получали где-то информацию, не входившую в школьную программу, то Гарри не сомневался, что к этому приложили руку МакГонагалл и Флитвик. Однако возможности этих преподавателей были небезграничны, а Блэк теперь, спустя столько лет изучения невыхолощенной цензурой литературы, мог бы без труда составить неплохие конспекты занятий, необходимых для правильного восприятия и изучения Боевой магии… Вот только вопрос опять упирался в невозможность передать собственные записи детям. Конечно, через полгода этот вопрос должен был решиться сам собой, но маг великолепно понимал, что в этом возрасте, когда окончательно устанавливаются параметры будущей магической Силы, каждый день может быть на счету. Гоблины гоблинами, а стоило всё же поискать другую возможность связаться со школой. Гарри ещё несколько раз перечитал все записи, переданные ему Крохваром, прежде чем убрать их обратно в шкатулку. Что-то неуловимо знакомое в них на мгновение царапнуло его память, но вот что? Как ни старался волшебник разложить по полочкам полученные сведения и вспомнить, ничего у него не получилось. Так, с неприятным чувством неудовлетворённости собой, он и провалился в сон. А утром на него навалились привычные обязанности: работа с клиентами, слежка, беседы со свидетелями, «мозговые штурмы» с Эрлихом и Люком, которые так и не задали ни единого вопроса по поводу его почти суточного отсутствия на рабочем месте. Но о своём решении написать конспекты, на его взгляд, приемлемые для обучения старшекурсников магической школы, маг не забывал, благо дело под руками была великолепная библиотека Честера. Блэк даже сам от себя не ожидал, что настолько увлечётся своим новым хобби, но работа над составлением лекций и описаний практических занятий с подробными схемами заклинаний действительно затягивала. К тому же, то, что получалось, нравилось не только ему. Однажды дурачившийся и ластившийся к любовнику Люк заглянул через его плечо в записи и, вчитавшись, восторженно присвистнул: - Мерлин великий! У тебя же настоящий талант! Эту группу боевых чар мы с друзьями в Шармбатоне целый месяц наизусть зубрили, никак понять не могли. Если бы крёстный мне тогда их не объяснил, я бы и сейчас ничего в них не смыслил. А ты всего на нескольких страницах подробно объяснил то, чего не мог донести до нас одобренный Французским Министерством учебник. Здорово! Юноша даже на время позабыл о своих попытках соблазнить любовника и с жаром включился в обсуждение описания практической части занятия. Рисование схем в воздухе как-то незаметно перешло в шуточный магический поединок, потом в бой подушками, ну а затем уже в любовное сражение. Пресыщенный сексуальными играми Блэк ещё долго потом лежал без сна в обнимку с посапывающим у него под боком Люком, уставившись ничего не видящим взглядом в ночное звёздное небо за окном. В его душе впервые за несколько лет воцарился мир. Жизнь, как это ни банально звучит, налаживалась, и мужчина позволил себе погрузиться в воспоминания, которые последний год намеренно изгонял из собственных мыслей. Здесь и сейчас суд и заключение в Азкабане с последовавшим за ним кошмаром казались страшным сном, и в памяти всплывали лица знакомых и друзей: МакГонагалл, Невилла, Луны, Фейрфакса, Доусона, Тэда и… Гермионы. Образ последней снова вызвал приступ глухой душевной боли и острое чувство вины: он ведь так и не узнал, что же на самом деле случилось с подругой, не пришёл ей на помощь, когда она, быть может, в ней нуждалась, не оправдал надежды поверившего ему Хьюго. Теперь, в свете того, что случилось с ним самим, он уже не испытывал иллюзий по поводу благородства Рона и его непричастности к исчезновению жены. Мысли в голове путались от усталости, Гарри уже не разбирал, где явь, а где сон, и, дав себе обещание: во что бы то ни стало отыскать Гермиону, волшебник провалился в сновидения. Вот только такое обещание легче было дать, чем исполнить. Блэк знал, что после окончания войны Грейнджеры отказались возвращаться в Англию и так и остались жить в Сиднее, где у них была стоматологическая клиника. Понадобилось всего полчаса, проведённых на бескрайних просторах интернета, чтобы найти адрес этой клиники, дальнейшее было делом техники: Гейсек, который чувствовал себя обязанным спасшему его от политического скандала детективу, без всяких вопросов достал для него пропуск через межконтинентальный камин. Каких-то особо важных заданий на тот момент у сыщиков не было. Три дела были завершены и подробные отчёты сданы клиентам, два – в процессе ожидания получения информации от установленных следящих артефактов, одно – передано маггловской полиции. Оставалось только разобраться с заявлением одного несколько сдвинутого на шпионах и террористах маггла, которое агентство и приняло-то только потому, что в нём упоминалось что-то похожее на аппарацию и изменение облика объектами наблюдения, а с этим вполне бы справились и Люк с Эрлихом, без его непосредственного участия. Вот только судьба распорядилась иначе. Стоило Блэку собраться для путешествия в Австралию, как сработало Сквозное Зеркало, по которому он иногда разговаривал с Линксом, и взволнованный голос Брайана прошептал: - Блэк, мне нужна твоя помощь. Похоже, я вляпался по-крупному. Приходи… - дальше связь оборвалась. Этот крик о помощи не походил на простой розыгрыш. Гарри, отошедший от друзей, чтобы те не слышали разговора, оставил собранные для поездки вещи, натянул защитную мантию из драконьей кожи, призвал пару боевых артефактов и собрался уже аппарировать к дому Брайана, когда к нему в полном боевом вооружении присоединились Люк с Эрлихом: - Мы с тобой. - Это личные проблемы. - Вот и будем их решать, - Шеридан весело оскалил зубы и, обхватив Блэка за талию, прижался к его левому боку, готовясь к аппарации. – У меня почему-то дурное предчувствие, что твой визит к старому другу этой ночью завершится неплохой дракой… - А предчувствиям крёстного стоит верить, - Люк обхватил любовника с другой стороны, позволяя Гарри перенести их в магический квартал Парижа. Наведённые перед аппарацией Отводящие внимание чары пришлись как нельзя кстати: возле дома, в котором находилась квартира Брайана, толпились какие-то подозрительные личности, окружавшие смуглого черноволосого мага, одетого в дорогой маггловский костюм, с небрежно накинутой на плечи мантией из натурального шёлка оттенка корицы. - Вот, Мордред побери! – с языка Шеридана сорвалась ещё парочка жизнеутверждающих фраз, описывающих межвидовые личностные отношения представителей магического пантеона и других волшебных существ. – Линкс действительно нарвался. - Кто это? - Франсиско Суарес по прозвищу «Анаконда», один из тех, кто заправляет всем в Южной Америке. - А-а, нелегальная торговля запрещёнными артефактами майя и сбыт магических наркотиков, - Блэк с нехорошим прищуром присматривался к будущему противнику. Ещё в бытность свою аврором у него выработалось чутьё на серьёзных врагов, с которыми ему ещё придётся встретиться на узкой дорожке. Такими были Белла Лестранж и незабвенный Берроуз. Светлый и законопослушный «Гриффиндорский герой» когда-то не внял голосу своей интуиции, и чем это всё кончилось? Человек-Который-Выжил-в-Азкабане не собирался повторять прошлых ошибок. Раз Суарес угрожал кому-то из его друзей, значит, недостаточно было просто вытащить Брайана из ловушки, необходимо было нейтрализовать потенциальную угрозу любой ценой, вплоть до уничтожения. - Это здесь, в Европе, она нелегальная, а там, в Южной Америке, он царь и бог. И угораздило же Линкса с ним связаться, - Эрлих с досады сплюнул. Заварушка, к которой они готовились, обещала перерасти в разряд локального военного конфликта. - Что он может? - Да почти всё! Поднять в течение нескольких часов небольшую армию головорезов, подкупить судей. У него дипломатический паспорт Министерства Магии Венесуэлы, а значит, авроры и пальцем не пошевелят, чтобы спасти какого-то хастлера, будь он даже любовником самого Французского Министра. Говорят, у «Анаконды» в охране даже несколько дементоров имеется. Ого! – Эрл насторожился, прислушиваясь к шуму, донёсшемуся со стороны левого крыла третьего этажа, где располагалась квартира Брайана. – Похоже, Линкса всё же поймали. Кажется, его волокут по лестнице… - Эрл, вы с Люком ждёте возле чёрного хода в здание. Если там будут люди Суареса, вырубите их и сотрите память подчистую. Я постараюсь проникнуть через вентиляционную решётку… - Блэк не стал терять времени даром и подстраховывать друзей. Он знал, что они вполне способны сами о себе позаботиться. Не успели затихнуть за углом их шаги, как небольшая юркая змея уже вползала через неосторожно оставленное приоткрытым окно на нижнюю лестничную площадку. Зрелище, открывшееся взору анимага, заслуживало детального описания. Пятеро высоких атлетически сложенных мужчин тащили вниз по лестнице бесчувственное тело повисшего между ними хрупкого парня. Со спутанных волос Брайана на бежевый ковёр, устилавший лестницу, падали капли крови. Классическая картина: преступники и их жертва. Так-то так… да только уж больно потрёпанными выглядели подручные Суареса. Один хромал, припадая на левую ногу. Пострадавшая конечность была наскоро перетянута щегольским шёлковым платком, из-под которого сочилась кровь. «Секо» или «Сектусемпра», - мгновенно определил повреждение бывший аврор. – «Ай да Брайан! Понятно теперь, почему его так побаивались «коллеги по работе». Остальным противникам боевого хастлера досталось не меньше, о чём красноречиво свидетельствовали багровые щупальца, покрывавшие сплошной массой лицо и руки двух других бандитов и вынуждавшие их передвигаться практически на ощупь. Да-а уж, после окончания войны изобретение бывшей миссис Поттер со скоростью лесного пожара распространилось по всему миру. Ещё двоим повезло несколько больше, но, судя по злобному блеску глаз и сведённым болевой судорогой лицам, и их не обошли стороной проклятия Брайана. Волшебники были настолько заняты доставкой своей добычи хозяину или абсолютно уверены в своей неприкосновенности и безнаказанности, что даже не заметили грозившей им опасности. И только когда притаившийся за перилами анимаг, в прыжке принимая человеческую форму, бросился в атаку, сумели сгруппироваться и оказать сопротивление. Вот только лучи проклятий, нацеленные в нападавшего, всего лишь выбили каменную крошку из стены коридора да испепелили лёгкую декоративную драпировку – на этом месте Блэка уже не было. Зато тот не промахнулся ни разу, одним каскадом из нескольких проклятий поразив двоих своих противников и серьёзно достав третьего. - Дьябло! Кто это такой?! Парализуйте его, он будет нужен хозяину для… - договорить «перебинтованный», судя по всему, являвшийся командиром группы, не успел. «Бессознательный» Линкс, мгновенно «ожив», всадил ему в грудь нож, припрятанный в рукаве: - Спасибо, что пришёл, - с двумя оставшимися противниками они справились без особого труда. - Погоди благодарить. Мы ещё отсюда не выбрались, - Гарри развернулся на шум шагов, донёсшихся от чёрного хода, готовясь атаковать, но мгновенно опустил руку с уже игравшими на кончиках пальцев красными искрами готового вот-вот сорваться проклятия. – Эрл? Ну что? - Если поторопимся, имеем шанс смыться. Суарес накрыл этот квартал антиаппарационными чарами, но я знаю парочку нестандартных путей отхода в этом районе, - Шеридан перевёл взгляд на потрёпанного и перемазанного в крови обманчиво хрупкого Линкса. – Он сможет продержаться пару кварталов, пока мы выберемся из этой ловушки? Или его придётся тащить? - «Он» продержится столько, сколько надо, только чтобы оказаться как можно дальше от этого крокодила, - Брайан ловко обыскал тела валявшихся без сознания врагов и, распихав по карманам то, что считал ценным, шагнул к Эрлиху. – Ну, что ж, вызвался – так веди. Они уже добежали до следующего пролёта лестницы, ведущей в полуподвальное помещение, когда поняли, что Гарри остался стоять на площадке. - Блэк, уходим! Через пару минут Суарес заподозрит неладное, и здесь начнётся ад! - Забирайте Люка и уходите с несколькими сменами направлений. - А ты? – Шеридана передёрнуло от холодной усмешки, появившейся на губах друга. - А я решу проблему. Не стоит оставлять таких врагов за спиной. Гарри подождал, пока шум шагов убегавших друзей не стих на лестнице, и, плавным движением трансформировавшись в эфу, спрятался за кадкой с декоративным растением, чудом уцелевшим в недавней стычке. Чётко разработанного плана нападения на Суареса у него не было, и анимаг приготовился делать то, что так хорошо умеют делать рептилии: ждать и готовиться к атаке. Он понимал, что шанс добраться до мафиози Магического Мира у него будет только один, и ни в коем случае не собирался его упускать. Достать «Анаконду», если тому удалось бы невредимым попасть в свою сверхзащищённую резиденцию, было бы проблематично. Да и неизвестно, какие связи мог задействовать Суарес: вполне возможно, что бразилец успел бы добраться до их убежища до того, как Блэку удастся самому с ним разобраться. Это могло закончиться только одним – полномасштабными военными действиями, а их-то бывший аврор, имевший огромный опыт в подобных делах, и хотел избежать. Эрлих оказался прав: долго ждать прибытия посланной бандитам подмоги ему не пришлось, по коридору загрохотали шаги… Два… Три… Анимаг напряг доступное для змеи тепловое зрение и тактильные ощущения тела, определяя количество будущих противников. Их было семеро, а это означало, что прикрывать «хозяина» на улице осталось всего десять человек. Жалко, что рептилии не могут улыбаться, иначе бразильских магов ждало бы поистине фееричное зрелище – скалящаяся в пренеприятнейшей усмешке змея. Правда, враги его не заметили, мгновенно кинувшись к своим валявшимся без сознания собратьям. Быстрая взволнованная речь наполнила площадку, гулким эхом разносясь по лестничным пролётам. Насколько сумел понять Блэк, на три четверти она состояла из колоритных идиом, не принятых для озвучивания в приличном обществе, а ещё на четверть – из повторявшегося на все лады вопроса: «Что со всей этой хренью делать и как докладывать и без того взбешённому хозяину, что они ухитрились упустить доверенную им добычу». Полумрак на лестничной площадке сыграл с пришедшими с залитой солнцем улицы магами дурную шутку: они вовремя не заметили грозившей им опасности и повалились на тела своих товарищей, сражённые банальным «Ступеффаем», а Блэк в который раз порадовался возможностям беспалочковой магии, позволявшей посылать заклятия в нескольких направлениях сразу. Но он всё же недооценил Суареса. «Анаконда» не собирался дожидаться, пока посланная им группа принесёт сведения о случившемся на лестничной площадке. Видимо, разум одного из подручных напрямую был связан с разумом хозяина, и наркобарон его глазами «видел» последствия сражения. Блэку оставалось только порадоваться, что ни один из подручных венесуэльца не смог заметить нападавшего. Не успели тела бандитов осесть на пол, как Гарри почувствовал затхло-стылую ауру дементоров, приближавшихся к месту происшествия со стороны верхних пролётов лестницы и от черного хода. Да-а, Суарес был серьёзным противником и умел жёстко вести игру. Оставалось только надеяться, что Эрл с Брайаном и Люком успели убраться как можно дальше до появления этих существ. Впрочем, иначе дементоры преследовали бы беглецов, а не окружали бы недавнее место боя. Тактика Суареса и скорость его реакции вызывала невольное восхищение и была практически беспроигрышной… если бы не одно «но»: после общения с этими тварями в Азкабане Блэк совершенно не боялся дементоров. Не любил их присутствие и брезговал – это да, но не боялся. И очень хорошо умел с ними бороться. Там, где Суаресу для управления тварями нужен был определённый артефакт и мощный патронус для защиты, Гарри достаточно было открыть сознание, просто вызвав в памяти кое-какие воспоминания. И он не ошибся: красочное и подробное видение гибели их собратьев повергло дементоров в шок. Наверное, впервые за время своего существования эти твари излучали не давящую жуть, вызывающую из подсознания неконтролируемые разумом кошмары, а банальный страх побитой собаки, и готовы были на всё, чтобы только избавиться от присутствия рядом столь опасного существа, как Блэк. Причём, «На Всё» с большой буквы. Их не пугал даже контакт с патронусами и защитный артефакт Суареса. И Гарри этим воспользовался, натравив дементоров на «Анаконду» и его ближайших подручных. Зрелище корчившихся на земле и пускающих слюни магов не заставило мучиться совестью – уж слишком хорошо он знал, что собой представлял его недавний противник и его люди. Осторожно оглядываясь, Блэк вышел на улицу. Все было тихо, и его ни разу не подводившая интуиция молчала: противник был подавлен. Подойдя к тому, что осталось от Суареса, он нащупал во внутреннем кармане амулет, управляющий дементорами, затем вернулся в квартиру и подложил его одному из находящихся без сознания магов, магическая аура которого была мощнее. Дальше пусть справляются сами, а у Блэка были проблемы и поважнее, чем размышлять об оставшихся без предводителей бандитах. Циничная мысль: «Несколькими мразями на земле стало меньше» была единственной эпитафией будущим покойникам, да и та была сметена вихрем аппарации. Теперь самым неотложным вопросом стала организация временного убежища для Линкса, которому в ближайшие пару недель нежелательно было появляться в своей «естественной среде обитания» во избежание мести подручных Суареса, а также лишних вопросов, которые могли бы возникнуть у следователей Французского Аврората. Стоило только Гарри отойти от горячки боя и подумать о налаживании предстоящего общения Брайана и Люка, как голова отозвалась волной немилосердной мигрени. Как ни странно, его опасения не оправдались. Точнее, не оправдались в той мере, в которой он боялся. Брайан, которого примчавшаяся по первому зову мадам Генриетта уговорила отсидеться неделю-другую в квартире детективов, конечно же, был в своём репертуаре и, не успев даже до конца очухаться после лечения, недвусмысленно намекнул Блэку о желании возобновить отношения, очень изящно и ненавязчиво поставив об этом в известность друзей мага. Вот тут-то Гарри и пережил пару неприятных минут, ожидая вспышки со стороны Люка. Но пришедший в себя за последние месяцы и вернувший былое самоуважение парень безмерно его порадовал, обратив одной фразой наглое заявление Линкса в шутку. С тех пор так и повелось: Люк с Брайаном устраивали шуточные перепалки, до икоты веселя Шеридана и даже пару раз вызвав искреннюю улыбку на отвыкших от нее губах Блэка. Веймар прочно удерживал своё положение в постели любовника, сквозь пальцы смотря на нахальные поползновения Линкса, вводившие порой в ступор обращавшихся к ним клиентов. А в Магическом Мире, где слухи распространялись со скоростью лесного пожара, за шефом набиравшего известность детективного агентства, кроме славы человека, способного решить любую самую заковыристую загадку, закрепилась репутация эдакого мрачного Казановы, способного привязать к себе двух таких неординарных красавцев, как скандально известные Веймар и Линкс. Выжившая после Азкабана «законопослушная» часть бывшего Гарри Поттера опасалась волны злопыхательской гомофобии, известной ему ещё со времён жизни в Британии, но каково же было его удивление, когда набиравшие обороты слухи лишь прибавили ему уважения магов и восхищения ведьм. Эрлих, отвечавший в команде за сбор слухов, лишь пожал плечами, когда Гарри поделился с ним своим недоумением: - А что ты хотел? Все маги бисексуальны, если им, конечно, не промыли мозги какие-нибудь магглолюбцы, а значит, твои успехи на любовном фронте лишь добавляют тебе веса, вызывая зависть у мужчин и обожание у женщин. Но я бы на твоём месте не обольщался. Такая репутация тоже будет создавать проблемы. Бывший Упивающийся словно в воду глядел: в последующие недели их агентство буквально захлестнула волна различных обращений волшебников, которые буквально жаждали, чтобы их проблемы решал «сам Блэк». Не говоря уже о буквально рвавшихся познакомиться поближе экзальтированных ведьмочках. Пришлось ставить дополнительную Защиту на дом и контору, иначе Гарри и его невеликое воинство враз бы растерзали всё более наглеющие фанаты. Так что в этих обстоятельствах «дружественный нейтралитет» Люка и Брайана, дружно отбивавшихся от наседавших на них репортёров, Блэка только порадовал. Как-то так само собой получилось, что, невзирая на неплохие познания в Боевой Магии, отсиживавшегося у друзей Линкса чаще всего оставляли в конторе на связи, когда кто-то из детективов отправлялся на задания. И он неплохо с этим справлялся, несмотря на довольно забавное нытьё о том, что его, «украшение высшего Магического Общества», заставляют выполнять такую плебейскую работу. Всем было понятно, что эти выступления – лишь часть образа избалованной скучающей «звезды в изгнании». Постепенно шквал обращений, вызванных скандалом, снизился до привычного уровня. Здесь Блэк оказался провидцем: ни в одном из дел ничего сложного им не попалось. И Гарри решился-таки оставить своих друзей, чтобы наконец-то добраться до Сиднея и повидаться с родителями Гермионы. На это его сподвигла и неожиданная встреча со старым знакомым – Виктором Крамом, однажды заявившимся к ним в агентство. И если раньше у бывшего аврора теплилась хоть какая-то надежда, что маг, которого негласно обвиняли в разрушении семьи Рона и Гермионы, хоть что-то знает о судьбе небезразличной ему женщины, то этой встречи она не пережила: главный тренер Болгарской сборной по квиддичу ничего не знал о местопребывании старой подруги: - Гарри, я рад, что узнать о тебе. Я давно пытаться связаться с Гермивоной, но все мои письма приходить обратно нераспечатанными, а официальные обращения в ваше Министерство игнорироваться. - Когда ты последний раз общался с Герми, Виктор? - Три с половиной года назад. Ты ещё тогда приезжать по какому-то делу в Болгарию. А я с командой ездить на Чемпионат в Англия. Мы говорить недолго. Полчаса. Но мне не нравиться… Как это? А! Её душа… - Ты хотел сказать, её душевное состояние? - Да. Гермивона была усталой… Как это… У неё был круги под глазами и взгляд, как загнанный в угол зверя. Но она сильный ведьма. Скрытный. Я хотел помочь. Спрашивал: что случилось? Но она сказал, что сама разберётся во всём и просил не вмешиваться. Потом она один раз написал мне. - Когда? - В марте. А потом – пропал. Я писал письма – она не отвечал. А полгода назад я встретил вашего… как это… одноклассник – Симуса Финигана, и он сказал… Он обвинил меня в том, что Гермивона бросить из-за меня детей! Я не понимал, почему. Начал искать. Но ничего не смог добиться. А потом увидел во французской газете твой колдографию и сразу узнал тебя. Что случилось? Где Миона? - Хотел бы я это знать. Я тогда три месяца проторчал у вас в Болгарии, а когда вернулся, узнал, что Герми ушла от Рона и, бросив на него детей, покинула Британию, в записке написав, чтобы её не искали. Письмо было написано её почерком, и я поверил. Ходили слухи, что она сбежала к тебе… - Но это не так! - Теперь-то я это понимаю, - Гарри неосознанным движением взъерошил коротко стриженые волосы. – Пока не могу тебе ничего ответить, но, можешь быть уверен, я раскопаю всю подноготную этого дела и найду её. - Я буду ждать. Мы уезжать на Чемпионат в Россия, но когда вернёмся, я найду тебя, – высокий худощавый болгарин, бывший квиддичный ловец, а ныне – один из лучших тренеров Магического Мира крепко пожал руку бывшего соперника по Турниру Трёх Волшебников и покинул их контору, оставив Блэка размышлять над затеянной больше трёх лет назад грязной игрой, в которую была втянута его подруга. После разговора с Крамом Гарри всё больше сомневался, что сумеет найти следы Гермионы в Австралии, но, учитывая отсутствие каких-либо фактов и невозможность попасть в Британию, расследование надо было с чего-то начинать, и разговор со старшим поколением Грейнджеров мог пролить хоть какой-то свет на эту запутанную историю. Найти Шеридана и поставить его в известность о своём исчезновении на пару дней было делом десяти минут. Основные «висевшие над душой» дела он уже завершил, а Люк с Эрлом пообещали сами разобраться с тем магглом, который якобы видел аппарацию магов неподалёку от Ниццы. Дело-то выеденного яйца не стоило. И вот через час после разговора с друзьями мужчина лет тридцати с обильной проседью в когда-то чёрных как смоль волосах, облачённый в приличный маггловский костюм, выдававший в нём благополучного бизнесмена или представителя какой-то серьёзной государственной службы, входил в небольшую уютную стоматологическую клинику Грейнджеров, расположенную в одном из престижных районов Сиднея. Аура Силы, которую подсознательно ощущали не только маги, но и магглы, тотчас же сподвигла миловидную девушку в регистратуре без всяких вопросов провести Блэка к владельцу клиники Алексу Грейнджеру. А вот дальше началось то, чего так опасался Гарри. В прошлой жизни ему пару раз приходилось сталкиваться с родителями подруги, и они великолепно знали в лицо школьного товарища Гермионы. Вот только ни имя Гарри Поттера, ни упоминание Хогвардса не заставило ничего дрогнуть в профессионально вежливом взгляде отца девушки. Дальнейшее было делом техники. Используя свой дар умело задавать вопросы, осторожно применённую Легиллименцию и Чары Доверия, Блэк вытянул из отца Гермионы всё, что тот знал, и едва не выругался с досады. С магглом явно поработал хороший обливиэйтор и специалист по созданию ложных воспоминаний. Причём настолько хороший, что это наводило на мысль об участии в деле Британского Министерства Магии и Аврората. Алекс и Джейн Грейнджеры были совершенно уверены, что их старшая дочь Гермиона… погибла в результате несчастного случая, едва ей исполнилось одиннадцать лет. Все воспоминания о Магическом Мире и школьных друзьях дочери были профессионально удалены и заменены на безупречные ложные воспоминания созданной легенды. Даже опытный бывший аврор Гарри Поттер не смог найти в них ни единой нестыковки. Мало того, даже следы ментального вмешательства были основательно «затёрты» не менее чем несколько лет назад, и сейчас ему не удалось даже определить «почерк» обливиэйтора, который мог бы вывести его на конкретного специалиста. День, проведённый в Сиднее, был потрачен впустую. Если в Австралии и существовали когда-то какие-то ниточки, ведущие к магглорожденной ведьме по имени Гермиона Грейнджер, сейчас они были уничтожены полностью и не подлежали восстановлению. Из межконтинентального камина в Министерстве Магии Чехии Блэк вышел в самом мрачном расположении духа и тотчас же направился в контору, собираясь, запершись в кабинете, посидеть и обдумать дальнейшую тактику поисков. Не имея ни единой зацепки, искать Гермиону было всё равно, что иголку в стоге сена. Оставалось ещё раз просчитать сложившуюся ситуацию и известные ему немногочисленные факты, чтобы ухватить-таки хоть ворсинку, хоть кончик ниточки, которая помогла бы ему распутать весь «клубок» преступления. А в том, что случившееся с Гермионой – именно преступление, Гарри уже не сомневался. Контора встретила его настораживающей тишиной и полным безлюдием. Это было, по меньшей мере, странно. Ладно бы ещё отсутствовали только клиенты. Это показатель переменный и вариабельный. Но в офисе целиком и полностью отсутствовали ВСЕ его друзья-коллеги, включая Брайана. В груди у Блэка возник холодок предчувствия какого-то испытания. Что было довольно странно. Обычно он сначала чувствовал опасность, а не саму ловушку. Но сейчас, как ни странно, железистого привкуса приближающейся беды не было, только нараставшее предвкушение каких-то перемен. - И что это за хрень? – Гарри привычно проверил автоответчик на маггловском телефоне и записи с передатчиков команды. Первый не содержал ничего примечательного, а вторые молчали, как партизаны, явно отключившись при попадании в зону действия активной защитной магии. – Та-ак, значит, простецы отпадают. Чёрт! Стоило их только на полдня оставить без присмотра и вот тебе, пожалуйста, - бывший аврор со всей тщательностью обыскал стол диспетчера и перешёл уже на ругательства Магического Мира: Сквозное Зеркало, с помощью которого Брайан держал связь с агентами на задании, отсутствовало, как и он сам. - Куда их мантикрабы унесли? – насколько он помнил, на повестке дня не стояло ничего серьёзного, связанного с волшебным миром, кроме… - А-а-а, заявление того самого чокнутого маггла, помешанного на шпионах. – Гарри быстро нашёл в компьютере адрес клиента и, вооружившись всеми доступными ему боевыми артефактами и наложив мощные Отвлекающие чары, аппарировал в пригород Ниццы. Следы магического возмущения в окружающей его идиллической местности он определил ещё до того, как остановилось аппарационное вращение. Несмотря на практически мертвую тишину, царившую вокруг, обеспеченную, по-видимому, Заглушающими чарами, ему не удалось сдержать удивлённого возгласа: - Мерлин великий! – Блэк застыл, анализируя беснующуюся вокруг смесь магических аур и последствий проклятий. – Тут что, разразилась магическая битва? – единственное, что радовало бывшего аврора, среди всей этой каши не ощущалось следов применения Непростительных заклинаний, зато всё остальное присутствовало в полном наборе. Мало того, сражение, судя по всему, вовсе не закончилось, а, наоборот, шло по нарастающей. Установив направление, откуда шёл основной всплеск Боевой Магии, бывший аврор на полной скорости рванул туда, по дороге уворачиваясь от всё чаще проносившихся рядом шальных проклятий. Мощная Защита, возведённая вокруг неприметного маггловского коттеджика, спрятавшегося от людских глаз в небольшой рощице, не смогла задержать его продвижения, и только что-то смутно знакомое заставило всколыхнуться память, тотчас же отходя на задний план, стоило только Блэку, ворвавшись в дом, увидеть развернувшееся в гостиной сражение. Трое… нет! Пятеро магов, двое из которых явно пребывали в анимагических формах, метались по просторной полутёмной комнате, озаряемой вспышками заклинаний, а шестой, в котором Гарри признал Брайана, сражённый каким-то проклятием, лежал возле дивана. Блэк застыл на пороге, оценивая обстановку. Его люди обычно отправлялись на задания под Оборотным зельем, и он не хотел в предстоящей схватке задеть своих. Линкса можно было исключить. Одним из анимагов точно был Шеридан, превращавшийся в крупного седого волка, а в маге, отбивавшемся разом от двух противников, не представляло труда опознать Люка. Свои были найдены, и Блэк приготовился к атаке, концентрируя силу на кончиках пальцев, чтобы разом поразить противников, сметая их щиты, но… В рычащем клубке двух мохнатых тел, катавшихся по полу, на мгновение мелькнула оскаленная морда чёрного волка с белой отметиной, и сердце Гарри рухнуло в бездну: «Тэд!» Один взгляд на двух магов, нападавших на Веймара, и знающий что искать взгляд «зацепил» такую знакомую, индивидуальную для каждого волшебника манеру двигаться… Ту самую, которой он когда-то с осторожной подачи Честера учил свою команду… И с губ вместо серьёзных проклятий, способных принести ощутимый вред, сорвалось направленное на всех магов в комнате мощное: - «Ступеффай!» *** Эрлих Шеридан с трудом выплывал из марева, в которое погрузил его сознание невесть откуда прилетевший «Ступеффай». Инстинкты бывшего Упивающегося работали безупречно, он ничем не выдал своего пробуждения, незаметно из-под полуопущенных век осматривая знакомую, разрушенную их совместными усилиями гостиную и одновременно пытаясь невербально призвать выроненную (или кем-то отобранную) палочку. Выводы, сделанные разумом на основе поступавшей информации, были неоднозначными. К отрицательным относились: первое – он вернулся в человеческое обличье и, судя по положению стрелок на циферблате висящих на стене часов, потерял защиту Оборотного зелья; второе – палочка на призыв не отзывалось, а значит, ему оставалось полагаться только на свои не слишком-то грандиозные успехи в беспалочковой магии. К положительным – он не был связан или скован, и никто, судя по всему, в ближайшее время не собирался его атаковать. Наоборот, тот, кто их парализовал, судя по всему, позаботился о его комфорте, удобно усадив на диван. Развитый нюх анимага с облегчением уловил слева знакомый запах крестника, а слух – его спокойное сонное дыхание. Справа ощущалось плечо привалившегося к нему Линкса и доносился исходящий от него чуть сладковатый аромат. Свои были в порядке. Оставалось разобраться в сложившейся обстановке и определить, кто же вмешался в схватку и чего от этого «кого-то» стоило ожидать. Взгляд полуприкрытых глаз продолжал изучать комнату и её обитателей, на долгое время задержавшись на бессознательных противниках, точно так же, как и он, пристроенных на противоположном диване. Значит, и для них нападение было сюрпризом. В одном из них – высоком парне со странными, как будто постоянно меняющими оттенок русыми волосами, Эрл признал своего недавнего противника. Сидевший рядом с ним симпатичный блондин ему был явно незнаком, а вот третий… Вглядевшись в лицо этого персонажа компании соперников и столкнувшись с точно таким же скрытым разглядыванием из-под полуопущенных век, Шеридан не сумел сдержать невольного возгласа, едва не подскочив с дивана. *** Бывший заместитель командира Отдела Быстрого Реагирования Британского Аврората, Упиванческое Отродье и действующий изгнанник из собственного отечества Дэн Фейрфакс пришёл в себя внезапно, словно от толчка, и вовремя сдержал боевые инстинкты, вопившие, что ему немедленно нужно занять боевую позицию и прикрыть собственную спину. Последнее, что он помнил в предыдущем сражении, был мощный «Ступеффай», с небывалой лёгкостью пробивший их самые мощные щиты. Палочки в руках не было, а бывший аврор великолепно знал свою способность не выпускать оружие из рук даже в бессознательном состоянии. Вывод был один: его намеренно обезоружили. Рядом раздавалось знакомое сонное сопение Алана и слегка лающее похрапывание Люпина – значит, никакого серьёзного вреда им неизвестная «третья сторона» не причинила. В том, что эта самая «третья сторона» была, он уже не сомневался, разглядев из-под полуопущенных век своих недавних противников, спокойно спавших, привалившись друг к другу, на стоявшем напротив диване. Как он определил, что это были именно те маги, слежку которых учуял Тэд этим утром? Да очень просто. Среди них был тот лощёный красавчик-шатен, что присоединился к бою чуть позже остальных и первым схлопотал проклятие. Чем-то похожего на Доусона красивого блондина Фейрфакс не знал, хоть черты его лица и показались ему смутно знакомыми, а вот крупного, атлетически сложенного мага, сидевшего в центре этой «композиции», узнал с первого взгляда и… едва сдержал детское подсознательное желание спрятаться в ближайшем шкафу. Это был Эрл Шеридан, лучший друг его старшего брата Артура, который вместе с третьим их приятелем Ульрихом Веймаром постоянно доставал его, самого младшего из «братцев Фейрфаксов», в Дурмстранге. Пришлось даже напомнить себе, что теперь он не беспомощный задохлик, над которым вечно подшучивали приятели братца, а опытный боевой маг, чёрт подери! Бывший аврор! И если этот подлюга Эрлих ещё раз только посмеет издевательски пропеть его настоящее имя… - Малютка Адонис?! - Шеридан, я тебя убью!!! *** Гарри сидел верхом на уцелевшем во время побоища стуле и с грустью в глазах смотрел на со всем комфортом устроенных им на диванах магов… Таких знакомых и близких ему людей. Противников. Врагов. За этот год Эрлих, Люк и Брайан незаметно вошли в его запертую на семь замков, всё ещё никак не хотевшую восстанавливаться душу. А Тэд, Фейрфакс и Алан были единственными близкими людьми, кроме детей, которые остались от его прежнего мира. И вот сейчас, буквально через пятнадцать минут, кто-то из них мог стать его врагом. Блэк сидел без единого движения, уставившись в одну точку, буря в его душе за протекший после его появления в доме час улеглась, оставив вместо былого пожара страстей лишь едва тлеющий пепел. Хвалёный умеющий находить выход практически из любой ситуации мозг, который Люк сравнивал с не знающим поражения суперкомпьютером, не мог найти ответа на поставленную перед ним задачу. Блэк не хотел выбирать между прежними друзьями и нынешними, он хотел сохранить их всех, но не знал, как это можно было сделать. Если бывшие Упивающиеся узнают, что он Гарри Поттер… Если авроры поймут, что их бывший командир не просто сотрудничает со старыми врагами, но и дружит с ними… Если… Если… Если… И десяток вариантов развития дальнейших событий, из которых только один устраивал его целиком и полностью. Вот только шансов на подобный вариант было мизерно мало. Невесёлые думы настолько захватили Блэка, что он прозевал пробуждение отключенных им соперников и только удивлённый возглас Шеридана: «Малютка Адонис?!» и раздавшийся в ответ полный возмущения вопль вечно невозмутимого Фейрфакса: «Шеридан, я тебя убью!», привёл бывшего аврора в чувство. От криков очнулись и остальные участники «сражения», и через минуту Гарри с удивлением пытался разобраться в несущейся со всех сторон какофонии. «Шеридан, ты скотина…» «Дэни, это ты, или у меня глюки?» «Эрл, кто этот человек…» «Дэн, что за…» «Какого хрена вы тут кого-то выслеживаете?» «Я бы тем же самым у тебя поинтересовался…» «Фейрфакс, так мы атакуем или братаемся?» «Люпин, заткнись, не до тебя…» «Кто это такие, крёстный?» «Погоди, Люк…» «Крёстный?! Шеридан, кто этот парень?» «Что за шум, а драки нету?» «Заткнись, Линкс!!!» (в два голоса). Первым сидевшего в отдалении волшебника заметили Фейрфакс с Шериданом и выдали почти одновременно: - Блэк, это брат моего друга Артура. Тот маггл был прав, они тут кого-то выслеживали. - Шеф!!! Мордред подери! Где тебя носило целый год? Осторожно! Это Эрлих Шеридан, он был с моим братом Артуром в одном отряде Упивающихся! - Блэк? - Шеф? Пять пар глаз с одинаковым непониманием уставились на зеленоглазого мага, а Тэд, наконец-то заметивший Гарри, метнулся к нему, сжав волшебника в объятиях: - Крёстный!!! Блэк от души обнял переросшего его на голову крестника и, отстранившись, попросил: - Садись, Тэд. Похоже, разговор у нас будет долгим.