"Награда для героя" Часть 3. «Придумай меня живым».

- Мастер. - Да, Райкхар? – Главный Управляющий Французским филиалом Гринготтса позволил себе улыбнуться и размять уставшие за день мышцы, что являлось довольно серьёзной вольностью по меркам гоблинов, чей жёсткий кодекс поведения при посторонних, не являвшихся членами семьи, не допускал публичного проявления слабости. Но, во-первых, они с молодым гоблином-секретарём, не разменявшим ещё и полусотни лет, были в кабинете одни; во-вторых, длинный-предлинный рабочий день всё же, наконец, закончился; и, в-третьих, любимый ученик всё-таки приходился старому прохиндею родным племянником. Не-ет, упаси Изначальная Сила, Грайкхар никогда не продвигал родственников по иерархической лестнице клана «за красивые глаза»! За своё секретарское место сыну его любимой сестры пришлось ох как побороться. Ведь если кому-то постороннему старик, помнивший ещё совсем юного Дамблдора, и спускал какие-то огрехи, то родную плоть и кровь муштровал с драконовской дотошностью и скрупулезностью. Зато в мальчишке уже сейчас видны были задатки будущего лидера клана, что вполне могло стать реальностью… лет эдак через семьдесят-восемьдесят. - Мастер, от нашего уважаемого друга-Плетельщика прибыла почтовая птица с посланием. - Что в нём? - Письмо адресовано не нам. В записке говорится, что его необходимо как можно скорее доставить… нашему общему другу в Южную Америку. - Вот оно как? Ну, что ж, это как нельзя кстати, а то наш нелюдимый и подозрительный друг игнорирует уже третье моё предложение встретиться с Блэком. Эта гипертрофированная осторожность вредит нашему бизнесу. Письмо этого человека он проигнорировать не сможет. Доставь послание ему лично в руки как можно скорее и ещё раз передай мою настоятельную просьбу о личной встрече. - А если он потребует Непреложного Обета? - Дай его. Нам нужны добытые им сведения об «империи» Суареса, и нам нужен Блэк. Только он способен без оглядки на целостность собственной шкуры разворошить это змеиное гнездо… и выйти сухим из воды. - Будет исполнено, Мастер, - юный гоблин бесшумно исчез из кабинета, предоставив наставнику в одиночестве разбираться с собственными планами и замыслами. *** Нелегальный портключ вынес компанию хорошо экипированных магов на окраину какого-то маггловского городка. На разведку отправились трое. Алан, лучше всех знавший психологию магглов, Люк, владевший десятью языками, и Эрика в качестве их подруги и напарницы, прикрывающей спину. Двое парней-иностранцев могли бы вызвать подозрение у людей недавно переживших войну, а присутствие девушки сглаживало настороженность. Остальные забрались подальше вглубь небольшого лесочка и, наложив чары Отвлечения Внимания, попытались отыскать скрывающегося мага с помощью поисковых артефактов, но где-то поблизости, видимо, находился нестабильный природный магический источник, и приборы показывали полную абракадабру. - Бурке хватило ума хорошо замаскироваться. Природный источник поглощает все магические всплески в радиусе нескольких миль. Он даже Непростительные совершенно безнаказанно может использовать, - за всё время с момента начала операции Малфой ни разу не обратился напрямую к Блэку. Вот и сейчас казалось, что он разговаривает исключительно с Фейрфаксом, напрочь игнорируя стоявшего в двух шагах от них командира. - На то он и бывший Невыразимец, чтобы уметь хорошо соображать. - Вот именно… - Гарри едва заметно морщился, пытаясь прощупать окружающую местность с помощью своей силы легиллимента. Тщетно. Ничего интересного или необычного не обнаруживалось, но… интуиция недовольно ворочалась в подсознании, словно разбуженный зимой медведь, не давая бывшему аврору расслабиться. - Шеф, ты что-то чувствуешь? - Ничего конкретного, но параноику, живущему в моей душе, что-то не нравится. Будьте предельно осторожны. Прямой опасности нет, но… что-то здесь не так. - Что вас тревожит, Блэк? – Люциус бы и дальше «играл в молчанку», но его нежелание разговаривать с бывшим аврором уже заметили их спутники. Ситуация приобретала комический характер, а аристократ ненавидел изображать из себя шута. - Бурке – не оперативник. Допустим, ему хватило ума найти аномальную зону и затаиться в ней на время. Тогда у него просто обязаны быть определители магического фона. А если так… зачем он, даже не воспользовавшись Оборотным зельем, попёрся в Волшебный квартал Тираны, да ещё и оставил после своего ухода оттуда чёткий магический след? Он что, не мог сделать несколько трансгрессий, запутывая следы? Как-то всё это не вяжется… - Ловушка? – Люциус скептически приподнял бровь. - Думаю, да… но не смертельная. Я бы почувствовал это. - Ему или тем, кто стоит за ним, что-то надо от нас. Но вот что? - Или кто, - Блэк, тоже избегавший лорда с момента выхода из Лабиринта, ответил Малфою не менее испытующим взглядом. – Мне точно известно, что Министерства нескольких стран ведут на вас негласную охоту. Меня интересует – почему? Не поделитесь сведениями? - А вам не кажется, мистер Блэк, что вас это не касается? - Понял… вопросов больше не имею, - Гарри отвесил Люциусу издевательски вежливый поклон и отошёл в сторону, чтобы связаться с разведчиками. «Ничего, Твоё Сиятельство, рано или поздно я докопаюсь и до этого». На след чудаковатого нелюдимого англичанина, снявшего дом на окраине города, они общими усилиями вышли только через несколько часов. И всё это время Люциуса с Блэком не оставляло ощущение чьего-то пристального внимания к их персонам, хотя следящие артефакты и не показывали какого-либо постороннего присутствия. Жилище Бурке оказалось даже не частным домом, а небольшим хутором, расположенным в лесу в паре миль от города, и окружено стандартными Защитными чарами. - Примитивненько. От Невыразимца, даже учитывая его небоевое прошлое, можно было бы ожидать большего, - Шеридан, только что закончивший создание небольшого лаза сквозь Защитный периметр, презрительно сплюнул. - Зато есть оч-чень интересные Следящие чары, - Фейрфакс присел рядом с ним на траву и прислонился спиной к дереву. - Ну, это нормально. - Да-а? А зачем кому-то может понадобиться «сигналка» с отсрочкой включения на два часа? - Ты сумел её отключить? - Похоже, это в принципе невозможно сделать, - Малфой переглянулся с Блэком и добавил так, чтобы его слышали все маги в группе: - А значит, у нас есть всего час и сорок пять минут, чтобы проникнуть в дом, найти и допросить его обитателей и произвести обыск. План построек им был приблизительно известен, поэтому волшебники поделили зоны поиска и, укрывшись на всякий случай Дезиллюминационными чарами, проникли через проход и короткими перебежками направились к цели. Ощущение подвоха только усилилось, когда ни в доме, ни в прилегающих к нему постройках они не обнаружили ни единой живой души, хотя вещи, явно принадлежавшие разыскиваемому ими волшебнику, находились на месте. - Не нравится мне всё это. Собирайте всё, что может дать нам информацию о его связях и местонахождении… - Блэк привычно обыскивал кабинет хозяина дома, подмечая необычные детали и выискивая признаки скрытых тайников. Сколько же он провёл этих обысков за свою жизнь? Бывший офицер Британского Аврората и сам уже сбился со счёта. А взгляд против его воли нет-нет, да следил исподтишка за работой Малфоя, отмечая в его действиях так присущие ему самому уверенность и профессионализм. - И уходим, - как ни странно, Люциуса не раздражали эти взгляды. «Мальчишка. Мнишь себя профессионалом? Ну-ну, да я обыски устраивал, ещё когда ты под стол пешком ходил». Прошли полтора часа. Маги уже заканчивали обыск, так и не обнаружив ничего особо странного и опасного, немногие вещи, которые посчитали достойными дальнейшего изучения, стаскивали к проделанной ими лазейке в Защитном периметре, когда случилось это. Одна из записей в найденном Аланом старом личном дневнике, исписанном почерком Элайджи Бурке, показалась парню интересной, и он решил, пока ещё было время, показать её шефу. Блэк взял пухлую тетрадь в руки, предварительно проверив её на темномагические проклятия, и, ничего подозрительного не обнаружив, попытался разобрать вроде бы и написанную на английском, но ускользавшую от понимания фразу: - Абракадабра какая-то… - впоследствии Гарри не раз прокручивая в памяти этот момент, пытался представить, как бы сложилась их жизнь, сдержи он свою досаду и не привлеки внимание Люциуса этим восклицанием. Но что случилось, то случилось. Малфой выглянул из-за его плеча, пытаясь разглядеть надпись, и взял в руки тетрадь… Тотчас же фраза, которую они тщетно пытались разобрать, полыхнула алым огнём, испепеляя дотла хрупкие бумажные страницы, и Блэк почувствовал, как вздрогнул Люциус, принимая на себя удар хитрого проклятия. - Ч-чёрт! Всем собрать найденные улики и немедленно уходить. Аппарация врозь и не менее чем с пятью промежуточными точками. Выполняйте!!! – сыщики, привыкшие безоговорочно доверять приказам своего шефа, тотчас же покинули дом и, подобрав отобранные ранее вещи, скрылись в проделанном Шериданом проходе. - Но, лорд Малфой… - капитан телохранителей попытался было оспорить приказ, однако, столкнувшись с яростным взглядом Блэка, посчитал нужным подчиниться. – Уходим! Застывший статуей после получения проклятия Малфой пошевелился и, едва сумев расцепить стиснутые зубы, прошипел: - Убирайтесь! Немедленно убирайтесь отсюда. Вы не знаете… - Знаю. Персонифицированное проклятие «Высвобождение Тьмы». Действует только на волшебников, участвовавших в ритуалах Темнейшей магии, - Гарри пытался просчитать возможные варианты развития событий за оставшиеся у них минуты до полной активизации заклинания. О проклятии он прочитал в одной из книг, «сосланных» в Азкабан. Эта гадость высвобождала в Тёмных магах неистребимую жажду крови и потребность убивать, делало их нечувствительными к обезоруживавшим и парализующим заклинаниям, действовало два часа… и не имело контрзаклятия. Использовалось в основном Тёмными магами-конкурентами для того, чтобы убрать противника чужими руками. Взбесившийся враг устраивал кровавую бойню и обычно уничтожался или брался под полный контроль представителями власти. «Ещё несколько минут, и так долго контролировавший своих внутренних демонов Люциус превратится в лютого зверя, а вокруг люди… наши… магглы…» Решившись, Блэк шагнул вплотную к дрожавшему крупной дрожью и пытавшемуся из последних сил оттолкнуть его Малфою, обнял его обеими руками и, разрывая антиаппарационные щиты, дезаппарировал в лесную чащу подальше от людей. - Ух-хо-ди-и… Пока… я… ещё… могу… себя… контролировать… Я… не хочу… вред… тебе… Уходи… Разум подсказывал Гарри, что стоит прислушаться к этому совету, но душа кричала, что этого ни в коем случае нельзя делать. Не найдя жертвы или достойного противника, в своём безумии Люциус мог навредить самому себе… и Блэк остался. А через пару минут ему уже было не до разговоров и размышлений. Сопротивление колдуна было сломлено, и перед бывшим аврором предстало чудовище с телом и лицом Малфоя и полным безумия взглядом. Вот когда Гарри возблагодарил Мерлина и за свои навыки ловца, и за умение в последний момент уворачиваться от погони, отточенное до совершенства во время нахождения в Азкабане. Сильный, постоянно поддерживающий себя в прекрасной форме маг с навыками великолепно тренированного убийцы и в разумном состоянии был весьма опасным противником, а уж под действием проклятья, высвобождавшего внутреннюю Тьму, да с полной нечувствительностью ко всем атакующим заклинаниям, кроме «Авады», и вовсе превратился в настоящего монстра. Гарри с трудом удавалось уходить от его атак… К сожалению, Боевая магия была настолько глубоко вбита в подсознание Малфоя, что даже неадекватное состояние не лишило его способности использовать боевые проклятия. Но и Блэку было что ему противопоставить, двадцатилетний стаж работы аврором, изучение азкабанских фолиантов и великолепная школа Честера сделали своё дело. Уже через четверть часа «тарзанских» пробежек по лесу со «слетевшим с катушек» Малфоем, преследовавшим его по пятам, Гарри наловчился уворачиваться и менять направление движения настолько быстро, что тёмный маг не успевал нанести ему серьёзного вреда. А что касается несерьёзного, то Блэк старался просто игнорировать боль от многочисленных царапин и порезов. В конце концов, от них ещё никто не умирал. С момента активизации проклятия прошло полтора часа. Слава Мерлину! Ни один из этой странной пары «добыча – охотник» не получил в самоубийственной авантюре серьёзных ранений, и Гарри начал верить в то, что им удастся в этот раз отделаться «малой кровью», вновь выйдя сухими из воды, когда судьба решила подкинуть магам очередную подлянку. Уходя от очередной атаки Люциуса, Блэк едва не сорвался с высокого обрыва над рекой, но, вовремя заметив неподалёку от себя верёвочный мостик, метнулся по нему на другой берег. Неладное он почувствовал через пару минут, не услышав за своей спиной погони. Обернулся, возводя мощный щит от темномагических проклятий, и… похолодел: в двадцати ярдах от него, возле начала моста, которое он так быстро проскочил, что даже не заметил нежелательных свидетелей, обезумевший тёмный маг с искажённым яростью лицом подступал к двум незадачливым магглам-рыболовам. - Люциус! Нет! – Гарри в последний момент успел перебросить потенциальных жертв на другой берег реки, вырубив их «Ступеффаем», вернуться на берег и обрушить за своей спиной мост, отрезая колдуна от «добычи»… Вот только и Малфой не стоял на месте. Не успел Блэк закончить перенос, как почувствовал, что на его шее железной хваткой смыкаются ладони преследователя, а на спину, пытаясь придавить его к земле, наваливается тяжёлое тело. С большим трудом ему удалось вывернуться из этого захвата, но уйти от ближнего боя, в котором он терял преимущества, уже не было возможности. Атакующие заклинания на проклятого не действовали, рукопашный бой Малфой знал не хуже бывшего аврора, а ещё был шире в плечах, на голову выше и на тридцать фунтов тяжелее своего противника. Гарри оставалось надеяться только на свою змеиную ловкость и изворотливость. Они катались по земле, нанося друг другу удары и поливая проклятиями. Сколько времени это продолжалось, Блэк не знал, но чувствовал, что с каждой минутой слабеет, сдавая позиции. Сказывались пропущенные заклинания и перевес в физической силе со стороны противника. Попытки уговорить, успокоить мага закончились ничем, проклятие прочно блокировало все центры самоконтроля. Холодный голос в подсознании твердил, что ещё немного, и Блэку не останется другого выхода, кроме как применить «Аваду», но Гарри последним усилием меркнущего сознания заставил его замолчать. Одна мысль о смерти этого человека, когда-то бывшего врагом, а теперь… кем? Противником? Любовником? Партнёром? Одна эта мысль поднимала бурю яростного отрицания в душе. И Блэк боролся изо всех сил, не ощущая боли, не думая о собственной жизни и смерти. Боролся… пытаясь выиграть время. А оно словно бы застыло на месте, растянулось, словно нити в какой-то момент попавшейся ему на глаза паутины. Руки и ноги слабели, придавленная к земле весом противника грудная клетка не могла позволить лёгким нормально дышать, Щиты, отражавшие магические атаки Люциуса, истончались, сознание меркло. Из последних сил Гарри удалось вывернуться из удушающего захвата и, обхватив Малфоя всеми конечностями, повалить его на землю. Он ещё помнил, как озверевший тёмный маг рывком сбросил его со своей спины, откидывая к дереву, но тут его затылок обожгла боль, перед глазами полыхнул огненный фейерверк, и сознание накрыла милосердная тьма. Люциус приходил в себя с трудом. Всё тело болело так, как будто на нём всю ночь плясала парочка пьяных троллей. Мысли расплывались, словно болотный туман, не желая проясняться. Хорошо хоть, вбитая намертво в подсознание осторожность не дала в первые же мгновение выдать себя стоном или неосторожным движением. Стараясь дышать тихо и размеренно, словно находившийся без сознания человек, бывший Упивающийся прислушался к окружавшим его звукам, стараясь определить потенциальную опасность. Сделать это с помощью волшебства не представлялось возможным – магический резерв был пуст, словно он несколько часов кряду сражался или проводил сложнейший темномагический ритуал. «Какого Мордреда со мной произошло?» Кругом шелестела листва, пели птицы, стрекотали в траве насекомые… Люциус позволил себе незаметно приоткрыть глаза. «Лес? Что я делаю в лесу?» Перед внутренним взором предстала какая-то старая тетрадь… Непонятная фраза… Вспыхнувшие огнём страницы, и… воспоминания хлынули лавиной. «Проклятие «Высвобождения Тьмы»! Стоп! Мы же были в доме Бурке… Как я оказался в лесу?» То, что случилось после того, как его тело прошила ледяная молния проклятия, вспоминалось с трудом, «картинки» путались, словно разноцветные стёклышки в калейдоскопе. «Кто-то приказал моим людям убираться прочь… Вовремя, надо сказать…» Уверенный голос, звучавший в ушах, ассоциировался с зелёными насмешливыми глазами и язвительной полуулыбкой… «Блэк! А дальше?» Смутно вспомнилась аппарация через Щиты. «Удовольствие ниже среднего, как будто с тебя кожу собираются содрать…» А дальше? Дальше была какая-то мешанина образов. Погоня… «Вёрткий паршивец!» Обрыв. Река. Мост. Магглы… «Мерлин великий! Я же мог их… Уфф! Блэк отбросил их за реку, разрушив мост… Что же было дальше? Угар какой-то… Ничего больше не помню…» Но тут перед глазами, словно наяву, предстала картина его собственных рук, сомкнутых на горле черноволосого мужчины. «Нет! Не может быть!» - Блэк? Блэк?! – боль в теле была отброшена в сторону как что-то несущественное. Осторожность? «К Мордреду осторожность!» - Блэк?! – Люциус заставил себя подняться и, едва сохраняя равновесие из-за сильного головокружения и слабости, оглядеться по сторонам. «Никого», - но тут его внимание привлекла какая-то ткань, зацепившаяся за вылезший из земли корень гигантского дуба. Маг, забыв об усталости, с трудом переставляя ноги, двинулся в том направлении. «Плащ? Нет. Защитная мантия». Люциус нетерпеливо отвёл рукой ветви мешавшего ему шиповника и… на секунду замер на месте, страшась поверить своим глазам: у подножия дуба в ложбинке между корней сломанной куклой лежало тело мужчины. И без того тонкие черты лица заострились, кожа была бледной до синевы, а затылок, шея и левое плечо были залиты уже успевшей свернуться кровью… «Не-ет…» - боль и ужас корёжили душу. Люциус только сейчас понял, насколько же близок и дорог стал ему этот маг, мужчина, юноша, мальчишка, которого он знал столько лет… но так за это время и не смог понять, что видит перед собой свою детскую мечту, свою «половинку души». А все их игры и пританцовки вокруг друг друга казались глупым и никому не нужным фарсом. - Нет!!! Блэк!!! Блэк!!! Гарри!!! – мужчина кинулся к телу, лихорадочно нащупывая слабый пульс на сонной артерии, осторожно проверил затылок и шею. «Слава Мерлину! Это только глубокая ссадина». – Гарри? – с непривычной даже для себя нежностью Люциус приподнял безвольное тело, сел на землю и, удобно устраивая его между разведённых ног, уложил окровавленную голову себе на плечо. – «Энервейт!» Потерпи… Сейчас… Всё будет хорошо… Да где же она?! – пояс сбился во время погони, и уменьшенная заклинанием аптечка никак не желала попадаться под руку. – Вот! – Малфой на ощупь нашёл необходимые фиалы и, сверив надписи на этикетках, один за другим влил в рот начавшему приходить в себя Блэку Обезболивающее, Кровоостанавливающее, Заживляющее и Укрепляющее зелья, осторожно массируя горло, чтобы пострадавший не захлебнулся. - Мантикорова отрыжка, ну и гадость! – голос раненого был слабым, но в нём уже звучали нотки прежней язвительности. - Гадость – не гадость, мне всё равно. Главное, чтобы эти зелья поставили тебя на ноги. - Что произошло? - Это ты у меня спрашиваешь? – Люциус обнял мужчину и, осторожно отведя волосы от его лица, невербальным заклинанием избавился от следов подсыхающей крови. – Почему ты не ушёл? – к щемящей нежности добавился гнев на этого невозможного человека, едва не погибшего сегодня из-за своего геройства. - В книгах говорилось, что если проклятый не отыщет жертву, он может нанести себе непоправимый вред, - в голосе Гарри всё ещё проскальзывала усталость, но глаза уже горели живым огнём. Таким огнём, которого уже давно не было во взгляде некогда жизнерадостного и весёлого парня. - Гриффиндорец. Гер-рой. Какого Мордреда?! А ты не подумал, что я со своей подготовкой могу с тобой сделать?! Ты чудом остался жив! – перед глазами Люциуса вставали жуткие картины возможного развития событий. – Да если бы не закончилось время действия проклятия… - договаривать он не стал, боясь сорваться, а только с силой провёл по лицу рукой, стирая усталость и раздражение. - Если бы не эти хрен его знает откуда взявшиеся магглы, ты бы никогда не смог меня поймать! – Блэк поморщился от боли, поудобнее устраиваясь в объятиях Люциуса и закрыл глаза. - Плохо? Что-нибудь болит? - Легче сказать, что не болит. Я просто устал. Аппарация сквозь Щиты отнимает много сил, да и погоня сделала своё дело… - когда Малфой хотел осторожно положить его на землю, опасаясь, что его прикосновения причиняют боль, Гарри вцепился в него мёртвой хваткой. – Не надо. Не уходи. Посиди так. Я немного отдохну, и мы пойдём… не уходи… - через несколько секунд молодой маг уже спал, доверчиво привалившись спиной к груди Люциуса. - Чудо… невозможное… - Малфой нашарил в аптечке флаконы с Обезболивающим и Укрепляющим, выпил зелья, привалился к дереву, не выпуская из объятий Блэка, из последних сил наложил вокруг «Отводящие Взгляд» чары и забылся в тревожной полудрёме. Им действительно стоило отдохнуть и привести себя в порядок перед возвращением в поместье, какой-то час ничего не решал. Сопротивляясь неизбежному пробуждению изо всех сил, Гарри с трудом выплывал из страны снов. Туманные дали, сулящие тихое счастье, и радость приключений, всегда заканчивавшихся хэппи-эндом, манили, не желая выпускать из своих ласковых объятий, но какое-то подсознательное чувство не давало ему поддаться, раз за разом возвращая к реальности. Оно зудело в голове, словно не прибитый вовремя комар: «Надо… надо… надо… надо…» Открывать глаза не хотелось: «Век бы так лежать в объятиях тёплых рук и не шевелиться… Какой хороший сон… Давненько таких не было… Всё больше кошмары…» Маг сонно потянулся, расправляя слегка затёкшие мышцы, и тёплое, уютное нечто тоже зашевелилось под ним, потягиваясь. На лицо упало что-то пушисто-невесомое, вызывая жуткое желание почесать кончик носа. Гарри, приоткрыв один глаз, протянул руку и поймал шелковистую белую прядь, пахнувшую лесом, ветром и – совсем немного – сандалом. «Люциус», - имя, мгновенно возникшее в памяти, не вызывало ни малейшего сомнения. Волшебник открыл второй глаз и осторожно повернул голову, чтобы вглядеться в лицо обнимавшего его мужчины. Он и сам не мог бы сейчас сказать, почему так осторожничал, боясь разбудить спящего тёмного мага. Люциус заворочался во сне, но так и не проснулся, лишь сильнее прижав к себе свою драгоценную… ношу… добычу… Нет, определённо не добычу. Ничего хищного в тонких чертах лица не осталось, только усталость и умиротворение, приправленные едва заметной капелькой нежности. Гарри вглядывался в черты лица ставшего вдруг удивительно родным человека и с трудом удерживал себя от желания осторожно приласкать пальцами несколько заострившиеся скулы, разгладить тревожную складочку между бровями, убрать с лица выбившиеся из хвоста волосы. Он боялся. Боялся спугнуть этот момент и испортить спокойную радость пробуждения. Вот только губы словно сами тянулись к скорбно сомкнутым губам, чтобы вновь почувствовать их тепло и чуть горьковатый запах свежести. Дотянулись. Нашли. Накрыли осторожным, словно приглашающим поцелуем обычно презрительно-надменно кривящийся рот… и потонули в ответной ласке. Тёплые ласковые руки сжались, плотнее прижимая Гарри к широкой груди. - Гарри… - М-м-м? - Гарри… - Что? - Ничего… Просто твоё имя. Ты перестал им пользоваться. Почему? - Одно время мне казалось, что часть меня умерла. Как раз та часть, что звалась этим именем… - Гарри перехватил инициативу, сам вовлекая мужчину в поцелуй, но того было не так-то просто сбить со следа. - И тогда? - И тогда родился Блэк. - Мы странная парочка: возвращенец с того света и маньяк-убийца. - Как раз вполне подходящая… Поцелуи утратили нежность, становясь всё более чувственными, руки уже не просто поглаживали – ласкали, добираясь сквозь слои ткани и десятки застёжек до разгорячённых тел. Эти прикосновения вызывали волны всё усиливавшегося жара. Тяжёлые защитные мантии были отброшены в сторону. Рубашки – расстёгнуты и спущены с плеч, открывая доступ для новых, более откровенных ласк. Мужчины уже не лежали расслабленно в объятиях друг друга среди корней гигантского дуба, а стояли на коленях лицом к лицу, словно бы сплетаясь телами… Рука Блэка, выпутавшись из плена длинных платиновых волос, скользнула вниз, с силой сжав плечо, пробежалась почти неуловимыми прикосновениями по груди, сдавив, а затем легонько царапнув сосок Люциуса, опустилась на пояс брюк, легонько поддразнивая прикосновениями чувствительную дорожку волос, спускавшуюся к паху. Ладони Малфоя мгновенно переместились на ягодицы Блэка, ещё теснее прижимая молодого мужчину к явно возбуждённому телу. - Гарри… - Да-а? - Нам надо остановиться… - М-м-м? Ты этого хочешь? - Нет. - Тогда не останавливайся… Страсть подхватила их, унося всё дальше от реальности… И тут в кармане мантии Малфоя громко и занудно завибрировало Сквозное Зеркало, заставив их отшатнуться друг от друга, разорвав объятия, в то время как встревоженный голос Нарциссы позвал: - Люциус? Где вы? Что с вами? Мы волнуемся… Блэк с силой потёр лицо ладонями, разгоняя наваждение, а Люциус, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться и унять дрожь разочарования в каждой клеточке тела, достал из кармана мантии свой артефакт: - Да, дорогая. С нами всё в порядке. Были небольшие неприятности, но всё обошлось без жертв. Мы с Блэком немного разведаем окрестности и через час вернёмся. - Удачи, и… будьте оба предельно осторожны. - Спасибо. До встречи, - Люциус деактивировал зеркало, на секунду замер, затем отчаянно и яростно привлёк к себе Гарри, сминая его губы поцелуем. Пара минут этого страстного танца сражавшихся языков, губ, рук – и оба мага с отчаянным стоном оттолкнули друг друга, разрывая объятия. За те несколько минут, что они приводили в порядок свою одежду и внешний вид, волшебники старались не сталкиваться взглядами. Наконец, когда всё было завершено, а боевое снаряжение проверено, маги, не сговариваясь, дизаппарировали к дому Бурке, но, наткнувшись неподалёку от него на аврорский патруль, проявили похвальное благоразумие, ретировавшись от греха подальше из этой негостеприимной местности. Аппарация с несколькими промежуточными остановками замела все следы, а маги, дожидавшиеся их в «Эдельвейсе», встретили возвращение своих предводителей чуть ли не с распростёртыми объятьями. Люциуса тотчас же утащили куда-то Драко с Нарциссой, а Блэк, получив от своих друзей предварительные отчёты, подошёл к чем-то явно встревоженному крестнику: - Что случилось, Тэд? - Да… не знаю даже что и сказать. Фактов никаких, одни домыслы. Понимаешь, Гарри, я уже давно заподозрил что-то неладное, но никак не мог понять, что же меня беспокоит. От Нарциссы по-прежнему исходит аура болезни, и она не уменьшается, а наоборот, увеличивается. И ещё, иногда она на какое-то время исчезает, а затем появляется вновь. Я поговорил с их семейным колдомедиком, но он только отмахнулся от меня, как от назойливой мухи. Хорошо хоть, лорд вроде бы наконец-то надумал его заменить… - Заменить? - Да, пока нас не было, здесь появился новый колдомедик. Он моложе мэтра Ференца, но по всему видно – успел повидать жизнь. - Ты пробил его по нашим базам данных? - Зачем? Нарцисса сказала, что с ним всё в порядке. - Нарцисса сказала? А у тебя своя голова на плечах есть? Мне что, объяснять тебе, как действует «Империус»? Или что жертвы скажут всё, что угодно, если взять в заложники близких им людей? – Блэк смерил сердитым взглядом поникшего крестника. – Где этот «специалист»? - В покоях Нарциссы. Гарри оглянулся на Люциуса, но тот был занят, получая отчёт от своих людей. - Ладно. Если что, мы всегда можем отправить к нему домовиков. Идём. Маршрут был знаком, и до двери в гостиную Нарциссы они добрались за пару минут. Люпин бесшумно скользнул в тень, прикрывая спину своего шефа, а Блэк просочился в комнату, открыв дверь банальной «Аллохоморой». Сбоку мелькнула какая-то едва заметная тень, и Гарри вскинул руки, концентрируя на кончиках пальцев магию. Взгляд нашёл в полумраке тёмную фигуру с направленной на него палочкой и замер, с неверием уставившись в полные удивления и… ненависти чёрные глаза: - Снейп?! - Поттерррр!!! *** Высокий черноволосый со щедро сбрызнутыми сединой висками мужчина проснулся, как всегда, на рассвете, как только со стороны приоткрытого окна донеслось пение просыпающихся птиц. Он вообще привык мало спать. Сначала была война, потом работа… затем снова война… И ещё с той, самой первой войны его всегда преследовали кошмары. Маг перепробовал всё: зелья, заклинания, работу до радужных кругов перед глазами. Как оказалось – бесполезно, проклятые сны никуда не собирались уходить, и каждую ночь перед его мысленным взором вставало печальное лицо рыжеволосой женщины с яркими зелёными глазами. Той, которую он любил… и убил по своей неосторожности и глупой доверчивости. Любой магический суд оправдал бы его за это преступление. Любой человек – маг ли, маггл – не важно – признал бы всё случившееся… сорок один год назад нелепым стечением обстоятельств. Любой… только не он сам. Чувство вины терзало его все эти годы, и на него не действовало ни проносящееся время, ни то, что с его помощью те люди, за которых любимая отдала свою жизнь, победили в давно отгремевшей войне. Когда-то он думал, что свобода от обязательств и двух господ за спиной сделает его счастливым… Когда-то он был очень глуп – у суда собственной совести нет срока давности, и кошмары были еженощным напоминанием о совершённой когда-то ошибке… Те самые кошмары, которые не тревожили его покой уже почти два года, с тех самых пор, как он спас обречённое на смерть существо. А ведь в первые дни и даже недели после новой встречи маг её даже не узнал… #####(воспоминания) На то, чтобы восстановиться после укуса волшебной рептилии и значительной кровопотери, у него ушёл почти год. Даже после постоянно применяемых противоядий состояние волшебника балансировало на грани жизни и смерти в течение нескольких недель. И если бы не верные друзья, а после их ареста – посланные ими домовики, он был бы скорее мёртв, чем жив. Да и потом, когда маг пришёл в себя настолько, что худо-бедно смог передвигаться в пределах маленького домика-убежища и к своему ужасу узнал от доверенного домового эльфа, что творится в Магическом Мире, ощущение своей беспомощности и бесполезности едва не отбросило его назад за кромку. Друзья ожидали завершения следствия в Азкабане, а он ничем не мог им помочь. Даже опровергни маг слухи о собственной смерти, единственное, чего он смог бы добиться, это заключение в соседней камере с теми, кто стал его семьёй. Магическая общественность просто обожает страдающих героев. Только вот незадача – исключительно в мёртвом виде. Неизвестно, чем кончились бы все его метания, если бы Светлый-Герой-чтоб-его-Поттер, не встал грудью на защиту семейства аристократов. Это стоило Победителю изрядных нервов, сотни отправленных в его адрес вопиллеров и ругани с друзьями, но мальчишка проявил недюжинную настойчивость и сумел-таки добиться своего. Друзей мнимого покойника освободили и, ободрав как липку, выслали из страны. Ещё с полгода выздоравливающий маг висел на их многострадальной шее, но потом чётко сказал себе и окружающим: «Хватит! Вы и так едва сводите концы с концами, пытаясь восстановить то, что было разрушено. Мне пора найти свою дорогу в жизни». Его уговаривали, пытались удержать, но, один раз приняв решение, волшебник шёл к цели с настойчивостью Тёмного Лорда и изворотливостью Дамблдора. А чтобы не было соблазна потакать своим слабостям впредь, он для своей будущей деятельности выбрал один из отдалённейших от Европы регионов – Южную Америку. Пять лет скитался по Бразилии, поменяв имя и взяв себе фамилию матери, два года изучал древнюю магию в Перу, не обошёл стороной Парагвай и, наконец, окончательно обосновался в Чили. Вернее, это громко сказано – «обосновался»: деятельность охотника за редкими ингредиентами и поставщика легальных, полулегальных и вовсе уж нелегальных зелий не располагала к осёдлому образу жизни. Со временем он завёл себе хорошо оборудованные и замаскированные убежища-лаборатории… и стал жить, наивно полагая, что свобода от обязательств принесёт освобождение измученной душе. Не сработало. Что бы волшебник ни делал, где бы ни находился, память о прошлом каждую ночь преследовала его в кошмарах. Да и жить самому по себе, словно одинокий волк, не получилось. Оставленные в Европе друзья были далеко. Он регулярно переписывался и даже виделся с ними, радовался их вновь обретённому спокойствию и достатку, но всё же, всё же, всё же… Они были там, со своими проблемами, заботами, бедами и радостями, а волшебник был здесь – за тысячи миль от них. Ещё в Бразилии маг столкнулся с набиравшей силы бандитской империей Суареса. Пару раз имел дело с ним самим и едва унёс ноги от настойчивого предложения этого человека стать его личным зельеваром. И потом, где бы он ни был, судьба упорно сталкивала его с последствиями действий «Анаконды». Но маг дал себе слово молчать и больше никогда не ввязываться в войны и политику. Понадобилось пять лет и страшная смерть единственного приобретённого на этом континенте друга, чтобы он оч-чень быстро воскресил в памяти былые шпионские навыки и начал партизанскую войну против Суареса. «Гриффиндорщина заразна? Что ж, привнесём в неё слизеринские черты!» Нет, бывший Упивающийся не полез в авантюру сломя голову. Он сначала серьёзно подумал, систематизировал всё, что знал о преступной империи, и просчитал, кому же в Магическом Мире она наносит наибольший урон. С правительственными организациями, коррумпированными до мозга костей, он связываться не стал, а обратился напрямую… к гоблинам, славившимся тем, что своих союзников они не выдают ни при каких обстоятельствах. Две заинтересованные стороны заключили официальный договор, и спустя восемь лет после бесславной гибели Воландеморта в Южной Америке у наглеющей с каждым годом «Анаконды» появилось личное проклятие. Суарес выкупал за бесценок, находил, а то и вовсе захватывал рудники, добывающие мифрил и драгоценные камни, особенно те, что могли стать вместилищем магической силы. А неизвестная сила, которую никто до поры до времени не ассоциировал с лучшим нелегальным мастером-зельеваром, один за другим отбирала их у него. Где-то «случайно» происходил обвал, делавший невозможным дальнейшую разработку. При этом по странному стечению обстоятельств если кто при этом и страдал, то это охранники, поставленные надсмотрщиками над «рабами» Суареса. Иной раз шахта с прилегающим к ней посёлком вдруг терялась в неизвестном направлении и не находилась никакими поисковыми артефактами. А иногда случались и облавы в исполнении почему-то совершенно неподкупных стражей правопорядка. И только до одного из рудников маг, объявивший войну «Анаконде», не мог добраться целых двенадцать лет. Шахты были слишком хорошо замаскированы, в них производилась добыча серебра с самым высоким в мире процентом содержания мифрила, и этот рудник являлся среди рабов, освобождённых с помощью гоблинов и верных закону авроров, легендой, именуемой коротко и содержательно: «Ад». Туда ссылали только тех кабальных контрактников, которых не смогла сломать и подчинить жизнь на других рудниках. Продолжительность жизни там даже при большом везении не превышала нескольких месяцев. И дело было даже не в зверстве садистов-охранников, хотя других там и не держали, а в страшных магических тварях, водившихся в подземном лабиринте. Но бывшему шпиону удалось найти лазейку и к этой тайне Суареса. Почти шесть месяцев он изучал все ходы и выходы и искал подходы к людям, стараясь как можно меньше показываться вблизи границ шахты, когда, наконец, к своей радости и удивлению, наткнулся на хорошо законспирированную организацию сопротивления, которой подчинялись все каторжане и во главе которой стояли, как выяснил волшебник, три человека. Поначалу он хотел наладить контакты со всеми членами трио, но, познакомившись с одним из них, так и не удосужился этого сделать… Как оказалось впоследствии, зря. Но уж очень велико было его удивление, когда здесь, в самом центре непролазных джунглей, ему довелось нос к носу столкнуться с человеком, которого он давно и прочно записал в разряд покойников. Среди кабальных рабов Суареса не в ходу были имена с фамилиями, а прозвище «Ублюдок», прочно закрепившееся за его старым знакомцем, как нельзя лучше подходило к этому человеку. Они уже несколько месяцев разрабатывали план будущего переворота. Зельевар снабжал повстанцев лечебными зельями, оружием и сведениями из Большого Мира. «Ублюдок» же в свою очередь передавал спрятанный от охранников мифрил и полученные от них же сведения, слухи и сплетни об «империи» Суареса. Всё шло по плану. Час «икс» должен был наступить через пятнадцать дней, когда случилось непредвиденное. Один из членов подполья, пойманный на краже у охранников, «сдал» предводителей. Одного из них – старого индейца-шамана по прозвищу «Ворон» – схватили сразу. Второго… или вторую – кличка «Шило» могла подходить как мужчине, так и женщине, ведь одетых в отрепья истощённых людей было сложно при беглом разглядывании дифференцировать по половым признакам – взяли, когда это существо ухитрилось с поддержкой всего троих каторжников устроить серьёзную заварушку, дав время скрыться «Ублюдку» с основными боевиками подполья. Они сумели в течение нескольких часов перегруппироваться и вернуться, вооружив восставших рабов извлечённым из тайников оружием. Захваченные врасплох охранники и люди Суареса не успели организовать серьёзного сопротивления и погибли один за другим, однако перед смертью успев сбросить двух захваченных зачинщиков бунта в одну из самых опасных шахт. Зельевар, отбывший накануне с очередной партией мифрила и сведений в Гринготтс, успел вернуться только к самому концу штурма, чтобы отвести душу, проклиная палачей, служивших ненавистному Суаресу. Каково же было удивление, когда циничный и в прошлом готовый идти по трупам как друзей, так и врагов «Ублюдок» стал чуть ли не на коленях умолять его спуститься вместе с ним в шахту и спасти друзей. Учитывая «ошейники подчинения», которые повстанцам удалось инактивировать только после смерти управляющего рудником, и отсутствие палочек, справиться с живущими в подземельях монстрами было под силу только им двоим. Несколько часов, проведённых в забытых Мерлином тоннелях, в которых, казалось, прочно обосновалась Изначальная Тьма, посылавшая чувство едва переносимой жути вторгшимся на её территорию магам, волшебнику не хотелось бы вспоминать до конца своих дней. К тому времени, как они добрались до спущенной в провал клетки с пленниками, ту уже окружила стая подземных монстров, чем-то напоминавших помесь краба с акромантулом и размерами в полтора раза превышающих последних. Уж каким чудом «Ворону» с «Шилом» удалось избавиться от заговорённых верёвок и выломать заострённые прутья решётки, не знали и Мордред с Морганой вместе взятые, но когда «Ублюдок» с зельеваром ворвались в пещеру, размахивая перед собой факелом «Слепящего огня», вокруг клетки кверху лапками в лужах собственной чёрной крови валялись восемь монстров… Но и один из пленников лежал на полу с неестественно вывернутой шеей. Зато второй, ловко орудуя прутом и довольно удачно посылая в наседавших «арахнокрабов» беспалочковые молнии, и не думал сдаваться, гневно что-то рыча и не обращая ни малейшего внимания на повисшую плетью руку и глубокую рану на шее. Его спасало ещё и то, что монстры оказались каннибалами, и в то время как часть из них наседала на сопротивляющуюся добычу, остальные дрались между собой, чтобы урвать кусок пожирнее от тел бывших соплеменников. Спасатели с места в карьер вломились в эту кровавую круговерть, посылая Смертельные проклятия направо и налево, но всё равно не смогли подобраться к пленнику вовремя: одна из тварей, прежде чем умереть, успела-таки вонзить свои ядовитые зубы в плечо пленника… А потом был мучительный подъём по цепям подъёмника с безвольным истекающим кровью телом на руках и многочасовая борьба за жизнь умирающего существа, после избавления от грязных тряпок, служивших его одеждой, и «Очищающих» заклинаний оказавшегося молодой, но очень истощённой женщиной. На её лице была рана, повредившая правый глаз и временно лишившая ведьму зрения, и множество глубоких порезов. Одними чарами всё это излечить было невозможно, и зельевар после того, как инактивировал яд, срастил все сломанные кости, заживил повреждённое лёгкое и множественные раны, занялся приготовлением мазей, способных убрать уродующие лицо женщины повреждения. Тогда он так и не сумел её узнать. А потом он ежедневно менял пациентке повязки, и за разговорами с оказавшейся очень интересным собеседником ведьмой он всё больше привязывался к «Шилу». Визиты к ней стали чем-то необходимым, и он всегда находил для них время. Даже когда помогал «Ублюдку» возводить новую Защиту вокруг рудника, отражать атаки наконец-то понявших что к чему прихвостней Суареса и обустраивать тех бывших каторжников, которым, как и «Шилу», рабские контракты не позволяли покинуть место заточения до истечения оговоренного в них срока… или кому вообще было некуда возвращаться. Они говорили обо всём на свете, спорили, смеялись… Единственное, что оставалось запретной темой – это прошлое каждого из них. Наконец, настал день, когда зельевар убедился, что серьёзные раны на лице и повреждения глаз полностью излечены, и окончательно снял повязку, заклинанием убрав последние следы отёков. Тонкое лицо, не обезображенное больше уродливыми отметинами, повернулось к нему, заставив мага на минуту задержать дыхание, не веря собственным глазам. Длинные ресницы дрогнули, веки осторожно открылись, и на мага с таким знакомым пытливым любопытством уставились карие глаза: - Принц? Профессор… я так рада, что вы живы… - «Шило»… Мисс Грейнджер? - Для вас – Гермиона, а лучше – Миона… Только предупреждаю, за Герм вы получите «Круцио» в лоб. - Хорошо… - губы сами собой расплылись в улыбке, растянув отвыкшие мимические мышцы. – Тогда уж и вы меня зовите Северусом. - Северус… *** - Северус? Сонный голос вырвал его из воспоминаний: - Спи, Мио, ещё рано. Свернувшаяся клубочком женщина прижалась к его боку и, отчаянно зевая, спросила: - Что-то случилось? Я почувствовала твою тревогу. Опять кошмары? - Никаких кошмаров. Ты меня от них излечила, - Северус обнял тёплое расслабленное тело жены, укутывая со всех сторон одеялом – с тех страшных часов в шахте она всегда мёрзла – и улыбнулся, уткнувшись носом в лохматую макушку, вдыхая такой родной запах. Он любил эти ночные часы, когда обычно грозная и несгибаемая ведьма, сумевшая послать на хрен самого Суареса и при этом остаться в живых, железной рукой правящая крепостью «Адово пламя», в которую общими усилиями они за два года превратили мятежный рудник, становилась хрупкой нежной женщиной, любящей тепло, уютный мягкий плед, хорошую книгу, клубничный джем и… старого бродягу с тёмным прошлым по имени Северус Принц. Зельевар повертел платиновое узкое кольцо на безымянном пальце левой руки – за полгода он ещё не успел привыкнуть к этому украшению, как и к проявившейся у них на запястьях вязи рун, складывавшейся в такую редкую по нынешним временам надпись: «половинка единого целого» – и попытался вспомнить, когда же восхищение и уважение к этой несгибаемой женщине переросло в любовь? Наверное, в тот же миг, когда он увидел её с прутом в руках, отражающей атаки монстров. Он просто любил её – и всё. Так, как будто знал, что она предназначена ему самой магией. В этом чувстве, в отличие от его любви к Лили, не было надрыва и подспудного ощущения неразделённости… Вот только добиться ответного чувства со стороны прошедшей через ад женщины оказалось ох как нелегко. Они никогда не говорили о том, что случилось с ней после подписания кабального контракта, но Северус и так догадывался. Несмотря на отсутствие классической красоты, Гермиона была яркой, привлекательной женщиной, а в охранники рудников у Суареса шли настоящие ублюдки. Ведьма первые полгода шарахалась от каждого прикосновения, и маг старался ни словом, ни взглядом не выдать свою любовь к ней, проявляя только дружеские чувства, в которых молодая женщина так нуждалась. К тому же, большую часть свободного времени она посвящала попыткам преодолеть оговорённый в контракте мелким шрифтом запрет на переписку с детьми, родственниками и друзьями. Но, увы, даже с помощью Северуса, подключившегося к решению этой проблемы, у них ничего не получилось. Гермиона испытывала страшную боль сродни «Круцио» при любой, даже хорошо завуалированной попытке связаться со всеми, кто был ей дорог или хотя бы знаком. Даже попытки узнать что-то о детях через знакомых и осведомителей Северуса вызывали у ведьмы острые приступы боли. И зельевар уговорил подругу повременить с этим до тех пор, пока он не найдёт возможности обойти контракт. Были совместные беседы, работа и отражение атак бандитов. И только спустя год её отношение к Северусу стало постепенно меняться. Ещё полгода у него ушло на то, чтобы завоевать её сердце, и вот в канун нового 2023 года они устроили тихую свадьбу… Вернее, попытались устроить тихую, но пронюхавший об этом «Ублюдок» устроил из этого события грандиозное торжество для всех бывших каторжан, оставшихся в крепости, нагло заявив, что Леди «Адова пламени» не может выходить замуж втихаря, словно сбежавшая от родителей девчонка. - Северус, что тебя беспокоит? - Не знаю… Предчувствие какое-то странное. - Опасность? – с ведьмы, ещё минуту назад спокойно нежившейся в постели мгновенно слетели остатки сна. - Нет… не думаю… Просто, предчувствие перемен. - Это как-то связано с теми гоблинами из Франции, что так упорно хотели с тобой встретиться? - Не знаю. Возможно. Я никогда не имел дел с этим Грайкхаром, и тем более мне не нравится, что он, ничего толком не объясняя, хочет навязать мне встречу с каким-то магом. С тех пор, как вернулся якобы погибший в Париже Суарес, маги, жившие в крепости «Адово пламя» за счёт продажи баснословно дорогого мифрила, в каждом незнакомом человеке или существе искали лазутчика или предателя. - Возможно, они наконец-то нашли человека, способного свалить «Анаконду»? – Миона великолепно понимала, что их партизанская деятельность наносила мафиози Магического Мира значительный экономический урон, но, к сожалению, мало пошатнула его практически абсолютную власть на континенте. - Для этого нужен маг уровня этого выскочки Поттера. - Северус! Гарри – не выскочка… - Миона, почему ты защищаешь этого человека? – разговоры о Поттере были вечным камнем преткновения в их спорах. – Ваш гриффиндорский Герой не удосужился даже пальцем пошевелить для того, чтобы вытащить тебя из этого ада! Люциус писал мне, что он исчез из Британии в неизвестном направлении, оставив на произвол судьбы жену и троих детей! - Точно так же, как и я, но мы же с тобой оба знаем, что это случилось не по моей воле. Не мне тебе объяснять, что общественным мнением можно управлять, как угодно кукловоду. Меня убрали с пути, как… соринку… А ведь я, хоть и имею немалый боевой опыт – не самый опасный боец. Что же говорить о Гарри? Если он кому-то помешал… - женщина поджала губы и, отвернувшись в сторону окна, продолжила уже более спокойным и уверенным тоном: - Я надеюсь только, что им не удалось его убить. Из любой другой ловушки Гарри рано или поздно выберется, и вот тогда… я очень не позавидую тому, кто попытается его уничтожить. Как и в предыдущих случаях, их спор закончился ничем. Каждый остался при своём мнении, только Северус в очередной раз дал себе зарок на будущее: после того, как закончится это противостояние с «Анакондой», он обязательно разыщет Поттера… хотя бы для того, чтобы иметь удовольствие плюнуть в его наглую рожу. Бывший декан Слизерина никогда не страдал всепрощением. Днём их с Мионой и старым приятелем вновь закрутила бытовая карусель. В крепости, затерянной в джунглях, ещё хватало работы по обустройству укреплений и ловушек, на создание которых «Ублюдок» оказался непревзойдённым мастером. Принц руководил добычей мифрила из содержащего его серебра, создавал боевые артефакты и работал над зельями, а «Шило» занималась бытом и пропитанием пятидесяти оставшихся на их иждивении магов, составлявших население «Адова пламени», успевая ещё готовиться к сдаче очередного экзамена в Магическом Университете Чили. За два года, прошедших с момента освобождения, деятельная и умная ведьма успела заочно пройти программу четырёх курсов. Казалось бы, предчувствия обманули изгнанников, но Северус слишком доверял своей интуиции, чтобы питать подобные иллюзии, а потому появление материализовавшегося возле ворот крепости незнакомого довольно молодого гоблина, знавшего пароль его связи с Гринготсом, воспринял с чувством усталой обречённости: - Проходите… раз уж сумели отыскать наше убежище, мистер… - Принц начал разговор, только добравшись до кабинета и наложив на помещение чары Конфиденциальности. - Райкхар. Секретарь Управляющего Французским филиалом Гринготса – Грайкхара. - Вот как? Я уже передавал свой ответ вашему начальнику и готов повторить снова – мы не будем связываться с неизвестным нам магом без серьёзных гарантий с вашей стороны. - Мой Мастер уполномочил меня дать вам Непреложный обет от имени клана. Но дело сейчас не только в этой встрече. Ваш друг передал вам экстренное послание, - серокожее существо ловко извлекло из потайного кармана запечатанный родовым перстнем Малфоев пергамент и с поклоном передало адресату. - Люциус? Странно. Мы виделись с ним два месяца назад и собирались встретиться осенью. Что там могло произойти? – Северус быстро пробежал глазами несколько написанных явно в спешке слов. - Не берусь утверждать со стопроцентной уверенностью, но месяц назад на леди Малфой было совершено покушение… - Что с ней?! - Проклятие «Внутреннего взрыва», но, насколько я знаю, лорду Малфою и тому человеку, с которым мы просили вас встретиться, удалось его снять. - «Внутренний взрыв»? – в груди Северуса стылым ужасом заворочалось недоброе предчувствие. Темнейшую магию он знал хорошо… даже слишком хорошо… И это именно ему в своё время пришлось лечить Люциуса от последствий многократного «Круциатуса» после побега из Азкабана, а Нарциссу – от проклятия, наложенного Тёмным Лордом. Тогда Северусу только чудом удалось спасти ей жизнь… Чудом! А теперь это… И ведь из всего возможного разнообразия темномагических проклятий именно «Внутренний взрыв». О-о-о, Принц, бывший не только великолепным зельеваром, но ещё и талантливым колдомедиком, великолепно понимал, чем всё это могло кончиться для их с Люциусом подруги. - Я же говорю – им удалось снять это проклятие… - Подождите меня здесь, я пойду с вами. На то, чтобы собрать необходимые запасы зелий, кое-какие книги и артефакты, ушло четверть часа. «Ублюдок», привыкший к периодическим исчезновениям зельевара, только пробормотал что-то о вечно во всё влезающих Малфоях, а Гермиона, пытаясь спрятать светившуюся во взгляде тревогу, обняла мужа и прошептала так, чтобы слышал только он: «Пожалуйста, будь осторожен. Я не выдержу, если что-то случится с тобой». - Я постараюсь вернуться как можно быстрее, - Северус чувствовал тревогу за него, пропитавшую, казалось, всё существо прижавшейся к его плечу женщины, его рука осторожно пригладила непослушные пряди, выбившиеся из её прически. Когда-то яркие каштановые волосы даже спустя два года только начинали возвращать себе прежний живой блеск, а пронизывающие их серебряные нити ранней седины вызвали привычное чувство щемящей нежности, смешанной с душевной болью: «За что ей всё это?» - Не волнуйся. Нас Тёмный Лорд убить не смог, и Министерство нами подавилось… выживем. Я же не какой-нибудь гриффиндорский герой, чтобы зря лезть на рожон. - Ты хуже. Ты слизеринский гад с гриффиндорскими наклонностями спасать всех униженных и оскорблённых… - под его осторожными, почти невесомыми прикосновениями Миона расслабилась и, обхватив мужа за талию, прижалась щекой к его груди. - Угм… и слабоумных тоже… - ходившие когда-то по Хогвардсу факультетские присказки и анекдоты до сих пор служили у них поводом для шутливых перепалок. - Будь осторожен. - Я всегда осторожен. А вот вам стоит усилить Защиту, пока меня не будет. Люди Суареса что-то в последнее время подозрительно редко появлялись возле крепости. Как бы «Анаконда» не приготовил нам какую-нибудь глобальную пакость. - За нас не волнуйся. Вам с Басти общими усилиями удалось-таки вдолбить основы Боевой магии в головы даже самым безнадёжным из обитателей крепости, - Гермиона оглянулась на демонстративно не прислушивавшегося к их разговору «Ублюдка», поднялась на цыпочки, нашла губами рот Северуса и так же быстро отстранилась, разорвав поцелуй. Так же как и он, она никогда не стремилась проявлять свои чувства на людях: - Всё будет хорошо. Иди. Твоим друзьям нужна помощь. «Эдельвейс» встретил его атмосферой ожидания и лёгкой настороженности. Северус активировал Сигнальные чары, секунду подумал и… поспешно замаскировал кольцо и руны магического брака. Делиться сокровенным даже с лучшими друзьями он был ещё не готов. Он уже не раз бывал в новом поместье друзей и великолепно знал в нём все закоулки, ходы и выходы, включая незабвенный Лабиринт. Отсутствие ауры тяжёлой болезни, обычно витавшей в воздухе в домах тяжелораненых и проклятых магов, сняло тяжесть с души. Драко со своей женой встретили его с искренней радостью, и Северус приятно поразился произошедшим с крестником переменам. Исчез так уродовавший мага эпатаж плейбоя и шута. Серые глаза, в последние годы затуманенные пристрастием к алкоголю и разгульному образу жизни, горели решимостью и так не достававшей ему ранее уверенностью в себе. Причёска и одежда перестали изображать хорошо продуманное стилистами воронье гнездо вкупе с блядски-полупрозрачными рубашками и обтягивающими брюками, едва державшимися на бёдрах, намекавшее, что их обладатель только что вылез из чужой постели. Стильное каре и простая белоснежная рубашка со светлыми брюками классического покроя шли ему гораздо больше прежних «нарядов». А всё больше мрачневшая с каждым годом Астория выглядела сейчас счастливой и довольной жизнью женщиной. - Крёстный?! Рады тебя видеть. Каким ветром тебя занесло в старушку Европу? Ты ведь собирался пропадать в своих джунглях до сентября. - Меня вызвал Люциус, - намётанный взгляд бывшего шпиона заметил уменьшившееся число охранников и их повышенную экипированность. – Где он? Что случилось? - Это долгая история, и… - И рассказывать её буду я. Здравствуй, Северус, - незаметно появившаяся из своих покоев Нарцисса по-дружески обняла гостя и увлекла за собой в собственную гостиную. Они с удобством устроились друг напротив друга в креслах возле журнального столика, и женщина коротко и ёмко рассказала магу о произошедших с момента нападения событиях, закончив повествование тем, что её муж с шестью охранниками и нанятые им частные детективы из агентства «Чёрный ферзь» отправились на охоту за заказчиком преступления. - И это всё? – Принц слишком хорошо знал свою старую подругу, чтобы понимать, что она чего-то недоговаривает. - В общих чертах. - Если всё так радужно, как ты описываешь, то зачем Люциус вызвал меня в Австрию? – внимательный взгляд зельевара прошёлся по похудевшей фигуре, тёмным кругам под глазами собеседницы, умело скрытым Косметическими чарами, лёгкой капиллярной сети, проступившей на коже, и синеватому отливу основания ногтей холёных рук. - Этого он мне не сказал. Возможно, он просто решил подстраховаться. Все мы с такой жизнью стали немного параноиками. - Нарси… я слишком давно и хорошо знаю вас обоих, чтобы терять время на выслушивание очередной лжи. Что? Случилось? Леди Малфой выдержала его испытующий взгляд. С её лица словно бы стёрлась беззаботная улыбка, открывая следы усталой обречённости: - Значит, он всё-таки что-то заподозрил. Хм! А я так старалась уберечь его от всего этого. - Уберечь?! Это каким же, позволь спросить, образом? Неужели ты полагаешь, что Люциус, с его-то опытом не определил действие проклятия? Кстати, почему я не ощущаю ауры болезни? Неужели… - понимание накатило холодной волной. – Ты с ума сошла! - Да, мне пришлось воспользоваться созданным тобой зельем. У меня просто не было выбора. Когда люди Блэка поймали убийцу и заставили его снять «Внутренний взрыв», мне показалось, что силы возвращаются ко мне, но через два дня я начала подозревать неладное. С этими вашими рейдами поневоле станешь специалистом по проклятиям. Наш семейный колдомедик помог мне проверить догадку. Я оказалась права – «Внутренний взрыв» активизировал заблокированное тобой двадцать лет назад проклятие Тёмного Лорда, а поскольку Его Темнейшество мёртв… - То и снять его проклятие никто не сможет. Мерлин великий! Ты рассказала Люциусу? - Нет, конечно! Ты же знаешь, на какой тонкой ниточке он тогда балансировал, едва не сорвавшись во Тьму окончательно. Мне пришлось наложить «Конфундус» на мэтра Ференца, чтобы он ничего не рассказал моему мужу. - Если ты права и проклятие не удастся остановить, ты умрёшь, и Люциус всё равно всё узнает. Что сможет удержать его от безумия после твоей смерти? – зельевар усилием воли подавил терзавшую душу боль. «Вот оно. А ты уже стал надеяться, что жизнь стала налаживаться и больше потерь близких тебе людей в ней не будет». - Не что, а кто… Ты не поверишь, но Люциус наконец-то встретил своего партнёра… - Ты уверена? – ещё два года назад усталый циник по имени Северус Принц никогда бы не поверил в ожившую детскую сказку, но после встречи с Гермионой его мировоззрение претерпело значительные изменения. - Да. Я проверяла их обоих заклинанием и артефактом – почти стопроцентное совпадение. - А они? - О-о, они фыркают, шарахаются друг от друга и сопротивляются что есть силы. В общем, ведут себя, как два кота, не поделивших территорию. Мужчины… - Нарцисса поморщилась, но, вспомнив, с кем ведёт беседу, послала Северусу извиняющуюся улыбку. - Но притяжение между ними уже существует, и я надеюсь, что мне хватит времени, чтобы дождаться того момента, когда связь будет окончательно закреплена. - Кто он? - Блэк – руководитель частного детективного агентства «Чёрный ферзь»… И не надо строить такую гримасу. - Прости. Просто благодаря твоему кузену у меня с этим именем связаны не самые радужные ассоциации. Что ты думаешь об этом человеке? – вопрос не был праздным. Северус знал, что Нарцисса имела дар тонко чувствовать окружавших её людей. - Сильный… Потенциально сильнее Люциуса. У него меньше опыта и знаний, чем у моего мужа, но этот человек умеет слушать и учиться. Смелый – если будет необходимо, он пойдёт даже в пекло. Умный, чтобы не делать подобного шага, если его можно избежать. Жёсткий… Насколько я знаю, буквально накануне их вылазки он чем-то до безумия взбесил Люциуса. И верный… Ради тех, кого считает своими близкими, друзьями и даже просто зависящими от него людьми, он и пойдёт в пекло… не требуя ничего взамен. - Ты нарисовала портрет опасного человека. А как же так обожаемые нашим покойным директором доброта и любовь? - О, да-а, он опасен. И, так же как Люциус, заблуждается, считая, что любви не существует. А доброта… она бывает разной. Можно стенать и заламывать руки, оплакивая участь умирающего на твоих глазах человека, а можно спасти его ценой собственной жизни. И мы с тобой оба знаем, в чём здесь разница. Если судить согласно общепринятой морали – он отнюдь не Святой Николас, - Нарцисса улыбнулась, в её взгляде на мгновение промелькнули проказливые искорки, но лицо ведьмы тотчас же исказилось гримасой боли, и Северус, позабыв о своих опасениях, бросился ей на помощь. - Мне нужно осмотреть тебя, - заметив, что женщина незаметно постаралась смахнуть слезу и спрятать от него полные боли глаза, зельевар осторожно обнял её, прижав к груди и успокаивающе поглаживая напрягшиеся плечи. – Ш-ш-ш, не бойся, быть может, нам удастся найти лечение. - Ты не понял… я не боюсь, - Нарцисса особым образом нажала на сапфир в форме сердца, украшавший небольшой перстень с символами Блэков, с которым, как знал Северус, она никогда не расставалась. Камень откинулся в сторону, открывая миниатюрный портрет черноволосого юноши с голубыми глазами. Женщина прошептала слова уже известного нам древнего заклинания, и… её руку окутало насыщенно зелёное свечение. - Редж? Регулус Блэк? - Я… слишком поздно поняла, что связь с ним была не просто очередной интрижкой. И если наши учёные правы, после смерти есть шанс найти его в одном из множества миров. Как там говорил твой бывший работодатель? «Смерть – это не конец, а лишь начало пути». Единственное, что страшит меня – это жизнь и рассудок Люциуса, а также безопасность Драко, Астории и Скорпиуса. Пока я жива, мне надо найти способ их защитить. И ты поможешь мне в этом, Северус. - Вот уж никогда не думал, что мне в своей жизни когда-нибудь придётся работать сводником. Хватит хоронить себя заживо. Я должен провести обследование. Полное обследование заняло несколько часов и не принесло магу облегчения, на которое он, несмотря ни на что, всё же надеялся. Всё было даже хуже, чем предполагала подруга – старинное проклятие, названия которого им так и не удалось когда-то узнать, постепенно разрушало организм ведьмы, исподволь выпивая сопротивлявшуюся этому магию женщины. Расклад был простой… и страшный: она могла жить только до тех пор, пока хоть капля Силы оставалась в измученном постоянной болью теле, а потом… А потом должны были наступить короткая, но мучительная агония и смерть. Мощный стимулятор, когда-то изобретённый Северусом, поддерживал в ней магические и физические силы, забирая боль, но взамен с небывалой скоростью поглощал её жизненную энергию. И альтернативы ему в современном Магическом Мире не существовало, а у зельевара просто не было времени, чтобы провести серьёзные исследования и найти необходимое лекарство. Максимум, на что могла рассчитывать Нарцисса – это семь-восемь дней, да и то при условии, что Северус найдёт способ увеличить эффективность своего эликсира. Сутки он безвылазно провёл в личной лаборатории Люциуса, пытаясь усовершенствовать эликсир и создать более мощную модификацию «Укрепляющего» зелья. На помощь ему периодически приходили так ничего и не заподозрившие Драко с Асторией, за эти несколько часов успевшие выболтать все мало-мальски интересные новости. Единственным исключением была личность Блэка, о котором крестник и его жена старались особо не распространяться. Но Северус подозревал, что тут не обошлось без влюбчивой натуры Малфоя-среднего, и старался не давить на помирившуюся наконец-то пару. Всё равно он собирался самолично составить мнение о предполагаемом Партнёре лучшего друга. Время шло, в работе над зельями намечался значительный сдвиг в лучшую сторону, а напряжение среди магов, оставшихся в поместье, всё росло. Прошло уже больше суток с тех пор как «охотники» отправились в Албанию, а от них не было ни слуху, ни духу. И вот спустя сорок часов, когда Северус с Драко уже собирались отправляться на поиски, возле ворот поместья послышались хлопки множественной аппарации, и в сторону дома направились двенадцать человек, нагруженных каким-то вещами. - Отца и Блэка среди них нет, - Драко обменялся взглядами с матерью и повернулся к крёстному. – Северус, тебе лучше пока не показываться им на глаза. Люди Блэка подчиняются только приказам самого Блэка, а ты у нас числишься покойником. Ох, Мордред побери! - Что? - Я позабыл про своего двоюродного племянника. Полуоборотень учует незнакомый запах. - Племянник-полуоборотень? Люпин?! – шокированный зельевар внимательно вгляделся в шестерых незнакомых магов, пытаясь отыскать в ком-то из них знакомые черты. Широкоплечий шатен с густой шапкой непослушных волос вызывал какие-то смутные ассоциации, и в памяти всплыло полузабытое имя – Шеридан. По ассоциации с ним рыжеволосый мужчина был признан одним из братьев Фейрфаксов… а вот остальные четверо ему были совершенно незнакомы. Блондинистый красавчик улыбался чем-то похожему на него парню… нет, девушке, идущей рядом с ним. А следом шли два что-то яростно обсуждавших светловолосых юноши. «Который из них?» Но вот Шеридан остановился, к чему-то явно принюхиваясь, и рядом с ним тотчас же материализовался один из парней, так же как он, по-собачьи втягивая носом воздух. «По-собачьи? А может, по-волчьи? Эти двое либо оборотни, либо анимаги». - Тебя учуяли. - Северус, иди в мою гостиную, я сама поговорю с Теодором, - встревоженная отсутствием мужа Нарцисса пошла навстречу вновь прибывшим. – Что случилось? Где мой муж? Их ответа Принцу расслышать не удалось, от пристального внимания молодого полуоборотня ему пришлось ретироваться в лабораторию. На то, чтобы маяться пустым любопытством, у него просто не было времени. Привычным усилием воли заставив отойти на второй план терзавшие сердце тревогу за друга и душевную боль, Северус занялся приготовлением очередной модификации стимулятора. Зашедшая через час Нарцисса рассказала подробности вылазки и свои подозрения: - Северус, ребята расстались с Люциусом и Блэком пару часов назад, и если те не вернутся через два часа, я… - Нет уж! Мы с Драко сами разберёмся. - Тебе нельзя привлекать внимание властей. - Что-нибудь придумаем. Люциус взял с собой Сквозное Зеркало? - Ох, Мордред побери! Как же я могла забыть?! – Нарцисса проворно достала из кармана домашней мантии артефакт связи, не переставая делиться новостями. – Теодор и Люк пытались найти Блэка и Люциуса по их собственным каналам, но они не отвечали. - Возможно, они находятся в какой-то изолированной чарами зоне? - Или их схватили! Или они без сознания! Или… - Нарси, не нагнетай… Просто попытайся связаться с Люциусом ещё раз. - Хорошо, - Нарцисса активировала артефакт. – Ничего не видно. Темно. Люциус? Где вы? Что с вами? Мы волнуемся… Люциус? Блэк? Ответьте… Пару минут затаившим дыхание магам казалось, что они так и не дождутся ответа, но вот со стороны Сквозного Зеркала донёсся какой-то шум, шорох ткани, после чего тёмное стекло отобразило физиономию уставшего, взъерошенного и чем-то раздосадованного Люциуса на фоне каких-то деревьев: - Да, дорогая. С нами всё в порядке. Были небольшие неприятности, но всё обошлось без жертв. Мы с Блэком немного разведаем окрестности и через час вернёмся. - Удачи и… будьте оба предельно осторожны. - Спасибо. До встречи, - Люциус оборвал связь. Северус пытался собраться с мыслями и оценить свои впечатления от услышанного – друг вёл себя, мягко говоря, странно: - Тебе не кажется, что с ним что-то случилось? – на мгновение ему показалось, что Нарцисса закашлялась, и он уже хотел броситься ей на помощь, но остановился на полдороге, поняв, что ведьма смеётся. – В чём дело? - Что-то случилось, говоришь? А я вот думаю, наоборот – не случилось. Наш вызов чему-то явно помешал… или я не знаю Люциуса. - Ну, что ж, жду – не дождусь момента, когда увижу человека, способного настолько сильно выбить из колеи самого лорда Малфоя, недаром прозванного «Хладнокровным ублюдком». - О, поверь мне, тебя ожидает большой сюрприз, - сквозь печать тревоги и усталости на лице женщины на минуту промелькнуло лукавое выражение. - Ты же знаешь – я не люблю сюрпризы. - И тем не менее, готовься… Могу дать совет – заранее запасись Успокоительным. Боюсь, оно тебе понадобится… Обещанный Люциусом час пролетел незаметно, но когда домовой эльф материализовался в гостиной с сообщением о возвращении хозяина и Блэка, Нарцисса уговорила Северуса дождаться друга в её покоях. Зельевару, уставшему за день возни в лаборатории, ничего не оставалось делать, как только подчиниться. Он даже по старой шпионской привычке успел вполглаза вздремнуть в удобном мягком кресле. Инстинкт самосохранения заставил его прогнать сон, едва за дверью послышались осторожные шаги двух человек. Хотя… послышались – это было громко сказано: если бы не два года, проведённые в засадах на людей Суареса, когда любой неизвестный звук в джунглях мог стоить ему и его друзьям жизни, он бы их никогда не услышал. Приближавшиеся к покоям Нарциссы люди явно были профессионалами. Бывший Упивающийся привычным движением выхватил палочку из креплений на предплечье и бесшумно скользнул в тень. В тот же миг дверь приоткрылась, и в комнату просочился невысокий, гибкий как змея маг, мгновенно определивший его местонахождение. Северус вскинул палочку, готовый в любой момент атаковать незнакомца. По кончикам пальцев его противника пробежали искорки, рождая мощную магическую волну. «Чёрт! Сильный маг, владеющий беспалочковой магией!» Они шагнули друг к другу, инстинктивно обходя разделявшие их препятствия, и… замерли на месте. - Снейп?! - Поттеррр!!! – «Да уж, сюрприз так сюрприз!» - мелькнула в сознании Северуса последняя посторонняя мысль, прежде чем всё его существо затопила ярость. Это же был Поттер, тот самый, Мордред бы его побрал, гриффиндорский Герой, Победитель Тёмного Лорда, любимец публики и прочая, прочая, прочая… Человек, настолько занятый своей великой персоной, что даже не соизволил прийти на помощь попавшей в беду лучшей подруге… Заносчивый мерзавец… Мразь… С палочки Северуса уже было готово сорваться проклятие, и, казалось, этого уже никто не мог остановить, когда ворвавшийся в комнату Люциус, изо всех сил обхватив друга руками, чтобы тот даже не смог пошевелиться, сумел вырвать палочку из сведённых судорогой пальцев: - Северус, ты сошёл с ума???!!! Минуту Принц пытался вырваться из железной хватки, а когда понял, что не сможет этого сделать, выплеснул словами всю свою ненависть и презрение к Мальчику-предавшему-друга… Люциус из последних сил удерживал рвавшегося в бой друга, с изумлением вслушиваясь в льющиеся с его языка горькие слова и обвинения, а сам не спускал глаз с застывшего посреди комнаты зеленоглазого мага. Блэк… Гарри… стоял молча, ни словом, ни взглядом не пытаясь опровергнуть обращённые к нему слова, и только пламя жизни, так недавно появившееся в его глазах, затухало, сменяясь прежней безжизненностью Бездны. Когда Северус выдохся и замер, тяжело дыша, с презрением и ненавистью глядя на бывшего ученика, в гостиной повисла мертвая тишина, и вдруг хриплый голос безжизненно произнёс: - Вы правы, профессор. Во всём правы. Я не сумел защитить лучшего друга от беды, и вытащить из смертельной ловушки тоже не смог, - Блэк сник, в одно мгновение превращаясь в ту бледную тень самого себя, какой был после Азкабана, развернулся и пошёл к выходу, на секунду замерев на пороге. – Я рад, что вы смогли спасти её и вернуть к жизни. Берегите её, она очень хороший и верный человек, - и, опустив голову, покинул гостиную, оставив всех свидетелей обвинений в состоянии сильнейшего шока. - Во-от!!! Он даже не отрицает своей вины! Люциус, и с этим ты собирался заключить Партнёрство?! И кого он предаст в следующий раз? Тебя? Нарси? Драко? Он за четыре года пальцем о палец не ударил, чтобы разыскать лучшую подругу! И это с его-то Силой и возможностями! – Северусу наконец-то удалось скинуть с себя захват, он отряхнул мантию и, набрав в грудь побольше воздуха, собирался было продолжить речь, выплёскивая своё возмущение, когда услышал раздавшийся за спиной прерывавшийся от возмущения молодой голос позабытого всеми метаморфа. - Четыре года?! Имел возможность?! Откуда?! Из камеры смертников в Азкабане? Это страшное название, не понаслышке знакомое всем присутствующим в комнате, мгновенно остудило разбушевавшиеся страсти, стылой жутью выморозив, казалось, сам воздух. «Азкабан…» «Камера смертников…» Северус и Люциус непроизвольно переглянулись, в их глазах, словно в двойных зеркалах, отразился застарелый ужас… Они помнили… Они знали… И никогда бы не смогли забыть. Не сговариваясь, маги шагнули следом за покинувшим комнату Блэком, но были остановлены не менее бледной, чем они, Нарциссой: - Не сейчас. Дайте ему успокоиться. Вы и так натворили дел.