"Награда для героя" Часть 3. «Придумай меня живым».

Блэк, всего лишь только Блэк, расправив плечи и усилием воли заставляя себя не сорваться на бег, шёл по коридорам «Эдельвейса». Миллионы лет и тысячи миль отделяли сейчас этого человека от того расслабленно раскинувшегося в чужих объятиях мужчины по имени Гарри. Только-только начавшая возрождаться из пепла часть души, казалось, умирала вновь. «Виновен! Виновен! Виновен!» - набатом билось в висках. - Шеф, мы проверили часть найденного в доме Бурке… - Дэн оборвал речь на полуслове, поймав мёртвый взгляд командира. - Блэк, да всё нормально. Никаких сюрпризов больше не обнаружилось, - Эрлих, решивший, что друг переживает из-за случившегося в Албании, хотел было похлопать его по плечу, но в последний момент отдёрнул руку. – Блэк? - Ребята, ещё на раз проверьте всё, что нам удалось найти. Попытайтесь отследить хоть малейшие ниточки, ведущие к Бурке или тем, кто устраивал эту ловушку, - даже ему самому голос казался похожим на скрежет падающих булыжников, слова выходили из горла с трудом, как будто его недавно пытали «Круациатусом». – Я должен отлучиться на пару часов. «Чтобы вновь собрать себя по кусочкам после очередной «смерти». Держись, маг! Ты Блэк, а Блэки так просто не подыхают. Ты виноват и признал свою вину. Бегство – не выход из положения, а обыкновенная трусость… Я не побегу». Волшебнику нужно было время и одиночество, чтобы осмыслить то, что рассказал о Гермионе Снейп. Отдав ещё пару распоряжений, Блэк направился к аппарационной площадке, оставив за спиной встревоженных его поведением друзей. - Что это с ним? Я такого мёртвого взгляда у шефа не видел даже после гибели нашей команды. - Зато я видел. И, поверь мне, не горю желанием вернуть те времена. Он как будто только что вновь вернулся из Азкабана, - Шеридан оглянулся, пытаясь найти своего партнёра. – Тэд ушёл к комнатам леди Малфой вместе с Блэком. Он должен что-нибудь знать… Блэк аппарировал в гостиную их пражского дома. Несколько минут постоял, прокручивая в памяти жуткую историю, поведанную зельеваром. Зашёл, было, на кухню – последний раз он ел больше суток назад – но при мысли о еде к горлу подкатила тошнота. Послонялся по комнатам, пытаясь отрешиться от чувства вины, осмыслить и разложить по полочкам полученную информацию… и понял, что не может собраться с мыслями. Дом, служивший им жилищем последние полгода, словно давил на плечи, не давая сосредоточиться. Всегда дарившие тепло и уют комнаты стали чужими. Хотелось срочно выйти на воздух. В памяти промелькнула картинка: чернота ночи, редкие звёзды, невидимое в темноте море… и песок под ногами. Не дав себе времени обдумать свои действия, Блэк дизаппарировал в своё Убежище. И снова была ночь, и ярко-жёлтые звёзды тёплых широт, на этот раз не скрытые тучами, висели так низко над головой, что казалось, до них можно долететь за пять минут, оседлав метлу… Вот только душевная боль и охвативший всё тело промозглый холод – словно время повернуло вспять и он вновь оказался в Азкабане – не давали подняться, пригибали к земле. Лёгкий бриз приносил запах моря, пропитанного солью дерева и каких-то цветов, но ему не под силу было прогнать боль, хотя это место, как и в прошлый раз, всё же совершило чудо, забрав часть её. Голова раскалывалась от образов, в гневе транслированных ему Снейпом. Блэк с детства не привык к «розовым очкам», да и по специфике работы часто имел дело с людской подлостью и мерзостью, но от этого ему становилось только хуже. Там, где простой обыватель видел страшную историю, пусть жуткую, но не подкреплённую его личными впечатлениями, он видел… просто видел. И даже чувствовал на своей шкуре гнев, отчаяние и беспомощность не умеющей смиряться с обстоятельствами женщины. Затерянные в джунглях рудники. Тёмные шахты с обитающим в них Злом. Нелюди вместо охраны… И постоянное балансирование над пропастью. А вдруг поймают, разоблачат, да просто блажь найдёт позабавиться… И такое же стойкое, как и у него, желание выжить любой ценой во имя детей, справедливости… да просто, чтобы иметь возможность посмотреть им, предавшим, в глаза и спросить: «Вы счастливы? Моя беда принесла вам радость? Облегчение?» - Стоп! Хватит! Твоё раскаяние ей уже ничем не поможет. Слава Мерлину и Снейпу, они сделали то, что должен был сделать ты ещё четыре года назад. Но ты ведь так хотел верить Рону, не правда ли? Рон ведь был твоим, мать твою, лучшим другом! – отчаянные слова сами собой рвались с языка, выплёскивая переполнявшие его боль и чувство вины. – Пове-ерил… В то, что Гермиона бросила Рона… А почему поверил? Потому что даже до тебя, слепой придурок, доходили слухи о похождениях твоего дружка. Но ты же был слишком благороден, чтобы в них верить! Не хотел лезть в жизнь друзей? И что получилось от твоего невмешательства? Почему не стал искать? Ведь у тебя же были эти чёртовы три месяца до тех пор, пока Берроуз не упёк тебя в Азкабан? А потому что не верил в то, что Герми исчезла навсегда. Думал, она найдёт жильё, работу и вернётся за детьми. Обижался, что она не пришла к тебе со своими проблемами… Идиот… Слепой идиот… Как ни странно, после этой своеобразной исповеди перед самим собой стало словно легче дышать, однако чувство леденящего холода, охватившего душу и тело, уходить не желало. «Будто бы я снова оказался в Азкабане. Только его давящий холод может так пробирать до костей», - в памяти вереницей проносились картины, которые он гнал от себя полтора года. Тёмные коридоры. Мертвящая тишина, лишь иногда разбавляемая звуком шагов охранников… Западное крыло – камеры смертников… Южная, Северная, Восточная и Центральная части – дыхание смерти ощущается не так явственно, но всё пропитано той же самой аурой отчаяния и безнадежности… «Дыхание смерти… Аура…» В этот момент Блэк со всей ясностью вспомнил сладковато-гнилостную ауру, окутывавшую камеры умирающих узников. Ауру близкой смерти… Ту самую, что он почувствовал в гостиной Нарциссы на следующий день после гонок. «Аура смерти. Подозрения Тэда… Возвращение Снейпа» - логическая цепочка, так долго не дававшая ему покоя никак не хотевшими связываться друг с другом элементами, наконец-то выстроилась, заставив Блэка вскочить на ноги, одним заклинанием привести свой внешний вид в порядок, убирая следы терзавшей душу боли и вновь превращаясь в собранного жёсткого бойца. «Неужели мы не сняли проклятие? Я должен срочно поговорить с Нарциссой». Водоворот аппарации. Привычно подступившая к горлу тошнота… И перед ним в разбавленной только-только занимавшейся зарёй темноте возникли контуры альпийского поместья. Такого маленького и… уютно-домашнего в сравнении с величественной громадой белых стен Малфой Менора. «Малфой Менор – место, где нас с Герми когда-то допрашивала Белла…» – Блэк помнил его разным: по-королевски великолепным – на колдографиях «Ведьмополитена» в начале девяностых, мрачно-настороженным – в 1998-м и… безжизненно-мёртвым – в 2005-м, когда Аврорат последний раз проводил обыск заброшенного поместья. Привычным усилием воли Блэк отогнал посторонние мысли и видения. От перспективы находиться в одной комнате со Снейпом всё в душе замирало ледяным комом, но он с момента Последней Битвы никогда не бегал от ответственности и не отворачивался от последствий собственных ошибок и впредь не собирался делать этого. У сыщика Блэка было незаконченное дело… и долг перед хозяйкой этого поместья, а значит, собственную боль и переживания он должен был пока спрятать подальше и… работать. «А Люциус?» - внутренний голос был полон тоски и надежды. – «А что – Люциус? Ты слишком заигрался, лорд Блэк. Тебе сейчас надо думать, как помочь Нарциссе и защитить детей и племянников, а личное счастье… у мёртвых его не бывает». «Эдельвейс» встретил его насторожённой тишиной. В большой полуподвальной комнате, выделенной им Малфоем для работы с уликами, обнаружились шёпотом спорившие о чём-то Дэн с Эрлихом – без мантий, в рубашках с закатанными до локтей рукавами. В кресле, перекинув ноги через подлокотник и уронив голову на плечо, спал укрытый мантией Фейрфакса Алан. - Чего салагу спать не выгнали? Завтра же у него вся спина будет болеть. - Шеф! - Блэк! - Нет, мой призрак… - Похож, - Дэн взмахом палочки наколдовал небольшое зеркало и повернул его к командиру. - М-да-а… - Краше в гроб кладут, - Эрл протянул командиру тарелку с выпечкой и кружку горячего чёрного кофе. – На, подкрепись, а то я тебя знаю. В общем, Тэд нам всё рассказал, и… - Это к делу не относится, - Блэк заставил себя замолчать, друзья не заслуживали, чтобы он срывал на них свою боль. – Проехали. Спасибо за кофе… перекусить мне бы и впрямь не мешало. Может, мозги прояснятся. Что-то откопали? - Пока ничего. Складывается впечатление, что кто-то провёл среди вещей тщательную чистку и удалил всё, что может вывести нас на след хозяина. - А остаточная аура? - Была одна наводка. Тэд с Эрикой проверили… - И? - Цепочка аппараций со сменой направлений. Ребята отследили её до второй точки и потеряли след. Алан с Люком вскрыли и проверили всю базу сигнальных чар местного Аврората – ничего, - Фейрфакс едва не вывихнул челюсть, пытаясь подавить зевоту. - Идите спать. Всё равно сейчас на усталую голову ничего придумать не получится. Встретимся здесь в 11 часов, - Блэк дождался, пока два его заместителя вместе со спросонья сшибавшим все углы Доусоном отправятся в сторону своих комнат, и с головой погрузился в изучение сделанных ими записей. Рассвело, лучи утреннего майского солнца, проникнув в два больших расположенных под потолком окна, расцветили противоположную стену во все оттенки радуги. Бывший аврор потянул затекшую от долгого сидения спину, потёр уставшие глаза и… почувствовав постороннее присутствие в комнате, неуловимо напрягся, готовясь к возможной атаке. В помещении определённо был чужак – своих людей Блэк узнал бы даже в полумёртвом состоянии. - Блэк? – тихий хрипловатый голос, раздавшийся за спиной, расставил всё по своим местам. - Мистер Принц. - Я… пришёл принести вам свои извинения, - чувствовалось, что каждое слово давалось говорившему с большим трудом. Гарри повернулся, вглядываясь в резкие черты лица напряжённо застывшего с прямой, словно на параде, спиной и склонённой в признании вины головой мужчины: - За что? Мы оба с вами знаем, что вы были правы. - Нет. Гермиона верила в вас, а я, ничего не зная о настоящих обстоятельствах вашей жизни, привычно создал себе образ врага, - лицо зельевара застыло ничего не выражавшей маской: он ненавидел заблуждаться и терпеть поражения, но всегда имел смелость в открытую признавать свои ошибки. - И как, полегчало? – Блэк жестом предложил бывшему преподавателю сесть в кресло напротив его собственного, решительно освободив стол от валявшихся на нём пергаментов с записями. - Нет. А вы изменились. - Надеюсь… Азкабан – прекрасное лекарство от наивности и идиотизма. - А может быть, Миона права, и я просто не желал знать вас настоящего. Они проговорили целый час, впервые за много лет рассказывая друг другу истории своих жизней… без купюр, без оправданий, без прикрас. Они не были и никогда не смогли бы стать друзьями, но что-то в глубине души толкало их на откровенность. Быть может, чувство старой вины друг перед другом или любовь к ним двух дорогих им обоим женщин. Это была не дружба, нет… скорее, определённое чувство родства. Гарри, всегда воспринимавший Гермиону своей сестрой, отнёсся к её новому мужу как к зятю. Для Северуса же продолжавший вызывать неоднозначные чувства сын старого врага и когда-то любимой женщины в его организованном с разложенными «по полочкам» сведениями разуме чётко классифицировался как шурин. Родственников не выбирают, их считают семьёй и защищают, даже ценой собственной крови. Вот к чему сводились итоги этой рассветной беседы. А так же к договору вместе заняться мнимым «Суаресом» и его людьми после поисков врагов Люциуса. Для одного это было завуалированной просьбой повидаться с подругой, для другого – таким же завуалированным согласием принять его в качестве родственника жены. Домовой эльф заглянул в помещение и, ничего не спросив, вернулся через пару минут с двумя нагруженными едой подносами. Они молча позавтракали, периодически бросая друг на друга взгляды исподтишка, а затем Блэк всё же задал мучивший его уже несколько часов вопрос: - Что происходит с Нарциссой? - Она ещё не оправилась от полученного проклятия и… - Мистер Принц, вы же сидели в Азкабане… - К чему вы задаёте этот вопрос? - Вы же Легиллимент, причём, самый сильный из всех мне известных. - К чему эти вопросы? - К тому, что вы не можете не знать, как ощущается и где появляется аура близкой смерти. Подозрения Тэда, липко-гнилостная аура в покоях Нарциссы и… ваше появление. Таких совпадений не бывает. Неужели мы не сумели снять проклятие, наложенное убийцей? - Не совсем… Вам лучше поговорить об этом с ней самой. - Непременно. Люциус… знает? - Нет. И не должен, - Северус жестом остановил готовый сорваться с губ Блэка протест. – Это её выбор, - маг, когда-то носивший фамилию Снейп, окинул взглядом записи сыщиков. – Удалось что-то обнаружить? - Пока ничего существенного, кроме одного вывода: кто-то пытается дёргать нас за ниточки, как марионеток. - Вас или Люциуса? - Нас, чтобы получить Люциуса. Месяц назад они пытались убить Нарциссу и взять под контроль Драко со Скорпиусом. На первый взгляд, всё сходится: Бурке расчищает дорогу к титулу лорда Блэка. Но: во-первых, ему в одиночку не удалось бы провернуть всё это, во-вторых, в этом случае логичней было бы убить сначала Люциуса, чтобы не мешал, потом – его сына и внука, а уж затем – Нарциссу. - И, в-третьих, сигнальные чары с отсрочкой в два часа сработали не при проникновении на территорию хутора, а после активации «Высвобождения тьмы», - на тонких губах зельевара змеилась его фирменная усмешка. - Точно. - Кому-то надо было, чтобы авроры, аппарировавшие туда по вызову, наткнулись на гору трупов и только-только пришедшего в себя Люциуса. - Да, в этом случае следы воздействия на него проклятия уже никто бы обнаружить не смог, а прошлая репутация сыграла бы с ним дурную шутку, - Блэк наклонился вперёд, пристально всматриваясь в непроницаемо-чёрные глаза собеседника. – Зачем кому-то нужен «ручной» Люциус? - Это не моя тайна, - Принц взглянул на часы и поспешно поднялся из кресла. – Полдесятого, пора давать зелья Нарциссе. Если хотите с ней поговорить, лучше сделайте это сейчас, пока Люциуса нет в поместье. - Нет в поместье? - Он со своим капитаном отправился на поиски того осведомителя, что навел вас на эту ловушку. Двое мужчин, покинув комнату для исследований, направились в сторону покоев хозяйки поместья. *** Тяжёлый разговор с Нарциссой, а затем день, наполненный поисками зацепок в этом запутанном деле и практически безрезультатной проверкой всех возможных вариантов выхода на Бурке, неимоверно вымотал Блэка. Дело ещё усугублялось тем, что ему пришлось отправить Фейрфакса, Доусона, Шеридана и Люпина в агентство. Двухдневная вылазка в Албанию отрицательно сказалась на остальных расследованиях «Чёрного ферзя», а среди них, в числе прочей рутины, было три случая, требовавшие очень пристального внимания детективов. Так что все версии пришлось проверять ему самому с помощью уже достаточно освоившейся в специфике их работы Эрики и мастера на все руки Люка. Вот только трое магов – это не семеро, как ни старайся, какой опыт в детективной работе ни имей, а к десяти часам вечера, когда троица возвращалась в «Эдельвейс», они едва передвигали ноги от усталости. Веймар попытался, было, выйти в интернет, чтобы проверить ещё одну не учтённую ими зацепку, а бледно-серая Эрика, стоически сдерживая зевоту, уселась за составление карты проведённых ими поисков, но Блэк, в приказном порядке вытряхнув их со стульев, отправил обоих ужинать и отсыпаться. А сам подхватил папку с черновыми набросками, решив ещё раз пересмотреть всё перед сном, поплёлся в выделенную ему комнату. Проходивший мимо по коридору Принц, оценив запавшие от усталости глаза и тени под ними на пол-лица, ни слова не говоря, впихнул ему в руку фиал с Укрепляющим зельем и умчался дальше в сторону покоев Нарциссы. Зелье несколько взбодрило мага. Во всяком случае, исчезло желание упасть на постель не раздеваясь, поспать часок, а потом вернуться к просмотру записей. Добравшись до спальни, Блэк бросил папку на прикроватную тумбочку, скинул на руки вовремя материализовавшегося рядом эльфа грязную одежду, взмахом руки оборвав его причитания о том, что гость морит себя голодом вторые сутки, и отправился в ванную. Мгновенно наполнившийся водой с душистой пеной небольшой бассейн манил погрузиться в него с головой, а потом наслаждаться покоем и расслаблением, устроившись на специальном сидении и откинув голову на мягкий бортик, но волшебник с сожалением вынужден был отказаться от этого заманчивого варианта. В таком состоянии, в котором он пребывал, немудрено было бы утонуть, уснув в тёплой воде. Да и для последующей работы с документами подошёл бы скорее контрастный душ. Обжигающе-горячие струи воды сменяли ледяные и наоборот, подчиняясь его желаниям. В голове немного прояснилось. Вымывшись и не утруждая себя высушиванием уже немного отросших волос, Гарри нашёл заботливо сложенное домовиками полотенце, наскоро вытерся и, обмотав мягкую пахнущую сандалом ткань вокруг бёдер, вышел в комнату. Усталость всё же сгладила повышенную чувствительность и несколько снизила реакцию: чужое присутствие он почувствовал только когда уже почти дошёл до оставленных на тумбочке бумаг. Мгновенный переход в боевую стойку, и… от атаки его удержал только знакомый чуть тянущий слова голос: - Халат лежит справа от тебя, на кровати. - Что ты здесь делаешь? Я же запечатал двери, – вид идеально выглядевшего Люциуса, словно тот не бегал по лесам и буеракам пару суток, вызвал глухую тоску о несбыточном. - Вообще-то, я всё ещё хозяин этого поместья, так что для меня твои запоры не преграда, - блондин поднялся из кресла, в котором дожидался появления мага и шагнул ему навстречу. – Что происходит, Гарри? - Блэк. Неплохая была игра, лорд Малфой, но она закончилась, - молодой маг ловко ушёл от прикосновения протянутой к нему руки. – Если вас интересуют данные по расследованию, то я обещаю предоставить их вам завтра утром. - Вот как? - Да. Шутка затянулась. - Чёрта с два! Маггловское выражение, слетевшее с губ чистокровного мага, заставило Гарри вскинуть на него до этого тщательно отводимый в сторону взгляд. Малфой был зол, но об этом говорили только гневно трепетавшие крылья породистого носа: - Ты великолепно знаешь, что всё это не было игрой. А «шутка», как ты её называешь, закончится только тогда, когда мы оба пожелаем этого. - И ты появился в этой комнате только для того, чтобы донести до меня эти сведения? - Нет. Вообще-то, я пришёл предложить тебе массаж. Незаменимая вещь после двух суток работы, - Люциус продолжал кружить по комнате, с каждым шагом приближаясь к застывшему перед ним в одном полотенце взъерошенному магу. - Как-нибудь обойдусь, - радостно завопившее в голове «О, да!!» второе «Я» срочно пришлось утихомиривать. Душ принёс частичное избавление от усталости, но не убрал сковавший сердце и конечности после известия о судьбе Гермионы азкабанский холод. - Мёрзнешь? – колдун понимающе улыбнулся, вглядываясь в глаза собеседника. - Откуда ты… - Любое воспоминание об этом проклятом месте вызывает эффект озноба, и горячая ванна тут не поможет. Нужно живое тепло… Прикосновения другого человека. - Это что, очередная уловка? – Гарри заставил себя прекратить движение, застыв посреди комнаты, всей кожей ощущая, как сзади к нему бесшумно приближался… Враг? Любовник? Партнёр? Кем бы он ни был, но его приближение переворачивало всё существо Блэка, заставляя дыхание учащаться, кровь – быстрее струиться по жилам… и уходить куда-то в сторону терзавший его весь день промозглый холод Азкабана. Блэк застыл, настороженный и напряжённый, словно натянутая струна. Не принимающий. Не сдающийся. Чувства – чувствами. В том, что всё его существо охватывает огонь, возрождающий жажду жизни, при одном единственном прикосновении Люциуса – он не сомневался ни на йоту. В том, что теперь, после всего произошедшего, костьми ляжет за любого члена семьи Малфоев – тоже. А вот всё остальное… Ну, не был он с пелёнок воспитан в Магическом Мире! Умом понимал, но сердцем ещё никак не мог принять возможность встреч с дорогим ему человеком, чья жена – женщина, которую он безмерно уважал, сильная и самоотверженная волшебница – должна была вот-вот покинуть этот мир. Игры в Лабиринте? Они были до того, как он узнал о состоянии Нарциссы. Приближение Люциуса он скорее почувствовал, чем услышал. Тёмный маг ступал мягко и бесшумно, словно большая кошка… и точно так же, как многие из кошачьих, не брезговал нападать со спины. Гарри напрягся, словно в ожидании атаки, но мужчина замер в нескольких дюймах от него, его дыхание ерошило влажные волосы на затылке сыщика, посылая по телу волну едва контролируемой дрожи. Блэк никогда не был особо стеснительным человеком. Да и как тут им будешь после общих душевых, квиддичных раздевалок и трёх лет проживания в аврорской казарме. Случалось ему как-то раз даже идти в бой нагишом, когда салага-аврор, оставленный в дозоре, прозевал окружившую их лагерь большую группу недобитых УПСов, в то время как аврорский молодняк во главе с тогда уже бывшим командиром группы Поттером плескался в реке. Никакого неудобства он тогда не испытывал. Зато сейчас как никогда чувствовал себя открытым и лишённым защиты: - Люциус, прекрати свои упиванческие шутки. - А я и не шучу. - Вот как? Значит, сейчас эти попытки соблазнения называются словом «массаж»? - Я имел в виду только то, что сказал… - в голосе блондина появились коварно-насмешливые нотки, - если ты почувствовал что-то иное, так я тут ни при чём. Я же не отвечаю… за твои чувства. От стоявшего почти вплотную Люциуса исходило так необходимое Гарри тепло, и, не успел он как следует разобраться в своих ощущениях и принять решение, как, словно со стороны услышал собственный голос, произносивший задумчиво: - Ну-у… если только массаж. - Ложись на кушетку, лицом вниз. Уверенная рука сдёрнула с его бёдер полотенце. - Люциус! – Блэк и сам гадал, чего в этом возгласе было больше: гневного предупреждения… или... - Оно скрывает половину тела и будет мешать мне массировать твои мышцы. Ложись! Пришлось подчиниться и даже стерпеть наглое самоуправство усевшегося верхом на его поясницу мага… Чтобы уже через пять минут позабыть обо всём. Люциус начал массаж с постепенного разогрева мышц шеи и плечевого пояса, затем – плеч и предплечий. Перешёл на кисти рук, разминая каждый палец и сухожилия сгибателей и разгибателей, постепенно переходя к более глубокому воздействию… Через пятнадцать минут Гарри уже с трудом сдерживал стоны удовольствия… А ещё через четверть часа мог только вздыхать и сонно мурлыкать. Если бы он не был таким не выспавшимся и усталым, прикосновение этих чутких сильных рук вызвало бы совсем другие ощущения и желания. Но усталость убила возбуждение, оставив лишь удовольствие. С каждым движением Люциуса, перешедшего уже к массажу поясницы, Гарри всё больше погружался в нирвану и… не заметил, как уснул. Перешедший к массированию голеней и стоп маг заметил это не сразу, а обнаружив, усмехнулся с непривычной для себя нежностью: - Ну, надо же! Уснул… Герой и главный бунтарь всея Магической Британии спит в руках бывшего члена Внутреннего Круга… словно младенец. Перевернув Гарри на спину и подхватив на руки, чтобы переложить на предварительно расстеленную постель, Люциус удивился: несмотря на хрупкое телосложение, сыщик отнюдь не был пушинкой, всё его невысокое, ладное тело, казалось, состояло из одних только мышц, без единой унции жира. - Ну, что ж, не так я представлял эту ночь, но думаю, нам обоим не помешает выспаться… «змеёныш». Удобно устроив спящего мужчину в широкой постели, тёмный маг секунду поколебался, а затем, избавившись заклинанием от собственной одежды, скользнул следом, обнимая расслабленное тело и укрывая их обоих одеялом. Уснул он мгновенно, стоило только голове коснуться подушки, чего с ним не случалось уже много лет. И ни один из них не видел той ночью ни единого кошмара. Блэк блаженно потянулся, выплывая из объятий сна. В теле мага бурлила энергия и необычайная лёгкость: «Ме-ерлинн… как же давно я так не отдыхал?» Просыпаться не хотелось, даже в сонном полузабытьи что-то подсказывало ему, что в реальном мире его пробуждения дожидается куча проблем и нелёгких решений. «Полчаса и всё… Ещё только полчасика…» - волшебник решительно притянул к себе подушку, поудобнее устраиваясь на ней щекой и… замер, боясь пошевелиться… Нет, ему, конечно, приходилось видеть кожаные подушки (правда, он не мог припомнить, чтобы они попадались ему в «Эдельвейсе»). Но чтобы эти самые «подушки» умели дышать, и у них билось сердце… такого ему встречать не приходилось. Правая рука осторожно, едва касаясь, пробежалась по гладкой, тёплой коже, наткнулась на курчавую поросль мягких волос, приласкала кончиками пальцев мгновенно напрягшийся под прикосновениями сосок и была поймана «на месте преступления». Большая тёплая ладонь осторожно накрыла его руку, переплетая пальцы в ласковом захвате. Дыхание спавшего человека, на груди которого Блэк устроился, словно на подушке, перестало быть сонным, а сердцебиение участилось. - Выспался? – чуть хрипловатый со сна бархатный голос был полон лёгкой иронии. – Признаться, мне первый раз довелось просто спать в одной постели с желанным человеком, предварительно не занявшись с ним любовью. - Жизнь многолика… в ней всегда найдётся что-то, способное нас удивить… - Гарри попытался, было, убрать руку, но мягко сжавшаяся вокруг его пальцев ладонь, не позволила ему сделать этого. Большой палец «захватчика» круговыми движениями легонько массировал его кисть, посылая по телу волны тепла и… просыпавшегося возбуждения. Вторая рука блондина, на плече которой покоилась голова Блэка, зарылась в так и не причёсанные после мытья волосы, распутывая пряди и поглаживая затылок. Вспоминать о заботах и проблемах окружающего мира не хотелось, сонное полузабытьё ещё не полностью покинуло сознание, и Гарри, подчинившись желанию души и тела, чуть повернул голову, накрывая губами напрягшийся сосок Люциуса, вырывая у мужчины довольный стон. Рука на затылке сжалась, притягивая Блэка ближе к желанному телу. - Гарри… - дыхание Люциуса стало прерывистым. Блэк, не прекращая ласки, вскинул на его лицо насмешливо-провоцирующий взгляд и, утонув темнеющих от страсти серых глазах, окончательно потерял голову. Рывком высвободившись из захвата удерживавших его рук, он одним ловким, хищным движением скользнул вверх, подминая под себя тело распластанного на постели мага и удобно устраиваясь верхом на его бёдрах. Пьянящее чувство обладания унесло остатки осторожных сомнений. Предрассветный сумрак за окном, погружённая в полумрак комната, едва-едва освещённая единственным магическим светильником, ощущение оторванности от всего света и связанных с ним проблем и обязанностей и больше не сдерживаемые никакими искусственными ограничениями чувства и желания. - Гарри? - Ш-ш-ш, не отвлекай… - Блэк слегка переместился, чувственно прижавшись собственным возбуждённым членом к каменной эрекции Люциуса, вырвав из уст колдуна стон. - Не сдерживайся, - и, оглядев распростёртого под ним мага, словно в омут с головой, бросился в наслаждение, губами, руками, всем телом даря ласку и удовольствие. Всё, что он знал и любил сам, чему научил его когда-то Брайан, всё это он выплеснул на хрипло стонавшего и выгибавшегося в его объятиях Люциуса. Сильные руки сомкнулись на талии, ещё плотнее вжимая его в тело любовника, рот Малфоя попытался, было, перехватить инициативу, но Гарри подавил сопротивление, всем весом навалившись на плечи мужчины и слегка прикусив его нижнюю губу. Язык нежной лаской, будто извиняясь, зализал повреждение и игра продолжилась. Люциусу всё же удалось вырваться из железного захвата, скинув с себя захватчика, и они покатились по постели, сплетаясь телами, яростно целуясь и прикусывая кожу, оставляя на теле друг друга отчётливые метки. Ласка и нега первых минут пробуждения уступили место всё разгоравшейся страсти. Пальцы сжимались до боли, оставляя после себя наливавшиеся синим отметины, губы распухли от поцелуев, комнату наполняли низкие, гортанные стоны, жаркий бессвязный шёпот, глухие вскрики. Щемящая нежность и горячая страсть переплелись в их душах и телах, порождая огонь такой силы, какой ни один из них не испытывал прежде с кем бы то ни было. Гарри чувствовал, как в этом огне без следа растворяется лёд, поселившийся в душе после страшных лет, проведённых в Азкабане: - Люциус… Светловолосый маг, более сильный физически, сумел окончательно подмять под себя тело сыщика, вольготно устроившись у него на животе. Гарри трепыхнулся пару раз, пытаясь вернуть себе свободу. Паранойя, заставлявшая его всегда оставаться хозяином положения, вопила об опасности. Полностью поглощавшее всё его существо возбуждение начало, было, спадать, но тёплые губы, прижавшиеся к уху прошептали: - Ш-ш-ш, доверься мне. - Я… - Я знаю. - Брай сказал? – гнев и ревность придали Блэку сил, позволив высвободить руку, вцепиться в гриву Люциуса, оттащить его от себя и, опираясь на локоть, почти усесться в постели. - Сам догадался, - мужчина, едва сдерживая возбуждение и желание обладания, заставил себя «сбавить обороты», покрывая нежными поцелуями гневно сомкнутый рот, горящие румянцем страсти скулы и яростно сверкавшие зелёные глаза. – Тебя слишком часто предавали, чтобы ты позволил кому-то управлять собой… пусть даже и в постели. Но ты ошибаешься: у того, кто находится снизу, порой больше власти, чем у активного партнёра. Уж этому-то Брай должен был тебя научить… И ещё, Брайан – мой друг, но между мной и тобой его больше не будет. Слышишь?! - Слышу… - Но не веришь? - Посмотрим… - Блэку удалось вырваться из захвата и, ловко перевернуться, прижимая Люциуса лопатками к постели. Инициатива вновь перешла в его руки, и паранойя заткнулась, уходя в подсознание, больше не мешая наслаждаться и дарить наслаждение. Мягкие податливые губы страстно ответили на поцелуй, и сознание словно бы затуманилось, уступая место чувствам и желаниям. Разметавшиеся по подушке белым золотом волосы… Смуглые руки на белоснежной коже… Жаркая страсть в серых глазах… Румянец на щеках… Трепещущие крылья тонкого носа… Широкие плечи, которые так приятно было ласкать… Большие ладони с длинными пальцами, зарывавшиеся в его собственные волосы и сжимавшие плечи… Тонкая талия и поджарый живот со сбегавшей к паху дорожкой светлых, мягких волос, в которые было так приятно зарываться пальцами… Сильные бёдра, даже лёгкое прикосновение к внутренней поверхности которых вызывало неконтролируемую дрожь, поднимавшую в груди Гарри яростное желание обладания вперемешку с каким-то горячим чувством и нежностью… Упругие ягодицы и хриплый стон, сорвавшийся с припухших губ, стоило только Блэку слегка поласкать смоченным слюной пальцем плотно сжимавшиеся стенки сфинктера. Гарри хотелось всего и сразу: приласкать губами и языком напряжённо подрагивавший член Люциуса, заставляя срываться с его губ гортанные стоны, яростно целоваться, утверждая свою власть, и, наконец, погрузиться в горячую, влажную тесноту, вбивая любовника… нет… любимого в… Но этим желаниям не суждено было сбыться: стоило только Блэку перейти к более смелым ласкам и, проникнув пальцем, сквозь сжимавшееся вокруг него кольцо мышц, нащупать и легонько приласкать бугорок простаты, как с едва сдерживаемым рычанием Люциус вырвался из захвата, опрокинув его на постель: - Не в этот раз, Гарри… - Люциус… - Доверься мне. - Я не могу. - Можешь! Ты – можешь всё, если только захочешь. Прошу тебя. Я не причиню тебе вреда. В голове Гарри вертелось множество вопросов, протестов и сомнений: «Довериться… Подчиниться? Это сумасшествие!» Но тут его взгляд встретился с глазами Люциуса, в которых было столько чувства и обещания, что с губ невольно сорвалось одно единственное слово: - Да. И в тот же миг на молодого мага обрушился целый водоворот ощущений. Он отвечал на ласки со всей страстностью, на которую был способен, больше не испытывая страха перед беспомощностью и подчинением и не пытаясь перехватить инициативу. Умелый рот почти довёл его до пика, и Гарри не мог оторвать взгляда, заворожено следя как поднимается и опускается между его разведённых ног голова Люциуса, до дрожи во всём теле ощущая, как невесомой лаской струится по внутренней стороне бёдер шёлк светлых волос. - Люциу-усс! И прохлада простыней под спиной. Шалый взгляд серых глаз с огромными, почти на всю радужку, зрачками в упор. Яростные поцелуи до боли, до нехватки дыхания. И желанное вторжение чужих пальцев, ласкающих анус, посылающее по всему телу жар непривычного, но от этого не менее сладкого наслаждения. Мимолётное чувство боли и заполненности. Отголосок былых страхов, мгновенно утонувший в удовольствии, стоило только Люциусу начать двигаться. Яростные толчки, сотрясавшие его тело, и волны необычного, накатывавшего волнами экстаза. Фейерверк перед глазами, заставивший тело выгибаться в оргазме, умоляя о продолжении… и вновь движения, подводившие его к самому пику. Рука, сомкнувшаяся на основании члена, заставила Гарри разочарованно застонать, но вновь накатившая волна удовольствия, превратила этот стон в крик наслаждения. Где-то на периферии с трудом воспринимавшего реальность сознания, мелькнула мысль: «Так вот о чём рассказывали Брайан с Люком…», но тотчас же улетела, развеялась в вихре накатившего оргазма… другого, не такого, к которому он привык – остро-яростного и опустошающего – а долгого, заставляющего каждую клеточку тела трепетать в пароксизме удовольствия. Припухшие губы впились поцелуем в его рот, приводя Блэка в себя, заставляя почувствовать, как вновь поднимается возбуждение. Блондин тяжело дышал, его трясло от всё ближе подступавшего оргазма, который он пытался сдержать, растягивая удовольствие: - Гарри… Блэк улыбнулся ему провоцирующе и нежно, резко подаваясь навстречу и сжимая мышцы сфинктера: - Ну же! - Что ты… - лицо Люциуса исказилось, слова потонули в сорвавшемся с его губ стоне, когда Гарри повторил ласку. - Давай, Люциус! Кончи для меня… хочу видеть твоё лицо, когда… - горло перехватило, Гарри и сам чувствовал, что приближается к пику, и в этот раз разрядка будет полной и окончательной. – Люциус!!! Малфой впился пальцами в плечи, наваливаясь всем телом и яростно вбивая мужчину в постель, но Блэк не чувствовал боли – только острое, на грани возможного удовольствие. Пара толчков – и Люциус выгнулся всем телом, с хриплым криком срываясь в оргазм. Его искажённое судорогой страсти лицо и резкие, потерявшие ритмичность движения сорвали последние ограничители, унося Гарри в нирвану следом за партнёром. Последнее, что он помнил, прежде чем провалиться в послеоргазменную дрёму, было Очищающее заклинание, наложенное Люциусом, и его тёплое прижавшееся к спине тело. Всё. Их разбудил хлопок аппарации материализовавшегося в комнате доверенного домового эльфа: - Хозяин Люциус. - Что случилось, Летти? – Люциус попытался было подняться с постели, не разбудив так сладко спавшего партнёра, но потревоженный хлопком аппарации Блэк уже проснулся и уселся в постели, прикрывая низ живота простынёй. - Вас искать мистер Принц. А маги лорда Блэка искать своего начальника. - Который час? - Без четверти одиннадцать. - Чёрт! – с тоской взглянувший в сторону ванной комнаты Гарри наложил на себя Очищающее заклинание и, призвав свою выстиранную и поглаженную эльфами одежду, стал быстро одеваться. Люциус, быстро отдавший распоряжение насчёт завтрака на двоих, выпроводил эльфа и, не стесняясь своей наготы, подошёл к Блэку, помогая ему застегнуть пуговицы на рубашке: - Чёрное тебе, признаться, идёт, но его однообразие навевает на окружающих скуку. Даже Северус пришёл к этому выводу… со временем, - Малфой ухитрялся одновременно застёгивать пуговицы и едва уловимыми прикосновениями ласкать ставшее удивительно чувствительным после этой проведённой вместе ночи тело. – Ты никуда не пойдёшь, пока не позавтракаешь. Думаешь, эльфы мне не доносили, что ты почти сутки ничего не ел? - Люциус, прекрати. Меня ждут мои люди, - прикосновения мужчины вовсе не были неприятными, скорее наоборот, но вместе с пробуждением на Гарри обрушились все проблемы, сомнения и переживания предыдущего дня. Он был зол на себя за то, что сам, вопреки собственным же решениям, спровоцировал случившееся, и лихорадочно искал выход из положения. Видимо, Малфой почувствовал его метания и, резко приподняв подбородок мага, заглянул в его глаза: - Стыдишься? - Н-нет… Грызу себя поедом за податливость и нарушенное слово. - Не стоит давать невыполнимых обещаний, особенно самому себе. Смотри, - Люциус развернул правую руку Блэка внутренней стороной вверх и расстегнул манжет рубашки, закатывая её к локтю. На смуглой коже бледной пока ещё вязью проступали какие-то буквы. - Что это? – Гарри схватил руку блондина, разворачивая запястье к свету. Там тоже начали проступать руны. - Нарцисса была права: мы Магические Партнёры. И знаешь, я не имею ничего против, - Люциус понимал, что сказанные им слова и на сотую долю не передают испытываемых им к парню чувств, но прожитая жизнь заставляла его скептически относиться к уверениям в вечной любви. Слова словно бы привносили налёт искусственности и фальши. «Если я ему не безразличен, он сам всё поймёт». - Вот, значит, как она выглядит… У Снейпа вязь занимает почти всё запястье, и рисунок чётче… «Как у вас всё просто, господа чистокровные маги. Притяжение магии – и готово Партнёрство… А о своих чувствах-то ты, Люциус, ни слова и не сказал… Не уверен, что я готов сейчас к подобному признанию – я и в собственных-то чувствах разбираюсь с трудом… Но всё же…» - У Северуса? «Партнёрский браслет»? Я ничего на его руке не заметил. - Маскирующие чары. Ими прикрыт «браслет» и обручальное кольцо на пальце. На меня они не действуют. - Вот старый скрытный… змей! И ведь ни слова же не сказал! - Учитывая, с каким жаром он защищал Гермиону, это и так было понятно, - воспоминание о пережитом подругой, заставило Блэка вновь помрачнеть. - Не вини себя. Она и её муж были твоими лучшими друзьями, а фальшь в отношениях близких людей порой сложнее заметить, чем в отношениях посторонних… Я едва не потерял сына, цепляясь за своё чувство вины перед ним. Надеюсь, её дети умом и рассудительностью пошли в мать, иначе нашего зельевара ждут большие проблемы. За спиной Малфоя материализовалась парочка эльфов, нагруженных подносами с обильным завтраком. Повинуясь его жесту, они расставили тарелки, чашки и исходивший божественным ароматом кофейник на журнальном столике и исчезли. - О-о, полцарства за чашку кофе!– урчавший от голода желудок тянул Гарри к расставленной на столике снеди, но проявившаяся с годами насмешливость и тут не дала ему промолчать. -Ты собираешься завтракать в таком виде? - Мой вид тебя смущает? – Люциус вольготно раскинулся в кресле, маленькими глотками отпивая из фарфоровой чашки обжигающий кофе. - Настраивает на нерабочий лад. К тому же, тебя искал Снейп, а он, как известно, ждать не любит. - М-да, ты прав, - Малфой одним заклинанием вернул себе одежду. – Я сделал глупость. Мне надо было вызвать его сразу, как только Нарцисса получила это проклятие. Сейчас она была бы уже здорова. Пальцы Блэка стиснули горячую чашку, но в лице и голосе ничего не дрогнуло: - Ей лучше? - Ощутимо, хотя не в меру осторожный старина Северус и отказывается давать прогнозы. «Он просто не хочет врать тебе в лицо. Семь дней… Ей осталось всего семь дней, - взгляд метнулся к окну, за которым радостно сияло яркое майское солнце, - точнее, уже шесть». - Ты о чём-то задумался? - Думаю, что ещё можно сделать, чтобы вычислить Бурке. Пока что все ниточки приводили нас в тупик. - М-да, жаль, что о передавшем нам информацию человеке «позаботились» до нашего возвращения, - лицо Люциуса приобрело жёсткое выражение. – А увеличение его банковского счёта незадолго до смерти наводит на неприятные мысли. - И возвращает нас к вопросу: зачем кому-то понадобилось сажать Люциуса Малфоя «на поводок»? - Зачем? Это долгая история, - Люциус поставил пустую чашку на поднос и взглянул на часы. – Ого! Уже четверть двенадцатого, Северус и впрямь скоро начнёт прочёсывать «Эдельвейс», - аристократ поднялся из кресла, склонился над сидевшим напротив Блэком, запуская руку в отросшие волосы, оттянул его голову назад, заставляя поднять к нему лицо и втянул мужчину в поцелуй. Горечь смешалась в душе Гарри с удовольствием: «Он просит верить ему, а сам мне не доверяет… Эх, Люциус, Люциус…» Когда не стало хватать дыхания, Малфой разорвал поцелуй и в тот же миг аппарировал из комнаты, оставив Блэка возбуждённым и испытывающим противоречивые чувства. Время шло, часы почти бесполезных поисков постепенно складывались в дни. Блэку и его людям удалось вычислить убежище Бурке, в котором тот скрывался в то время, когда они попали в ловушку в Албании, но оно пустовало уже не первый день, а все следы, что могли указать на место его дальнейшего пребывания, были тщательно уничтожены. Дни были под завязку наполнены работой, вечера – тренировками в Лабиринте, до которого наконец-то дорвалась вся команда Блэка, и посиделками за бокалом вина с Люциусом, Принцем и Нарциссой. Первые два дня Гарри шёл на них, как на казнь. Врать он умел, но не любил, и необходимость обманывать любимого человека, изображая беззаботность, считал тяжким бременем. Но Нарцисса вела себя настолько естественно, а её философское отношение к надвигающейся смерти так совпадало с собственным отношением Блэка к этой вечно закутанной в чёрное даме, что постепенно он позабыл первоначальную неловкость, с удовольствием участвуя в общей беседе. В конце концов, он не был тем, кто ради собственных проблем готов был испортить ведьме последние дни жизни и лишить общения с приятными ей людьми. Под предлогом проверки на последствия воздействия наркотика они с Северусом даже уговорили Люциуса забрать на выходные Скорпиуса из Шармбаттона, хотя там уже началась сдача годовых зачётов и контрольных. Иллюзия благополучия делала жизнь в поместье спокойной… днём. А ночью, когда в его комнате появлялся Люциус, Гарри старался хотя бы на время позабыть о надвигающейся беде и своей беспомощности перед нею, с отчаянной безоглядностью предаваясь страсти. Беря, отдавая и всё больше и больше привязывая и привязываясь к человеку, когда-то бывшему его врагом. Рунная вязь на запястьях с каждой ночью проступала всё отчётливей, распространяя свои завитки на новые участки кожи. Днём они оба, не сговариваясь, скрывали её Маскирующими чарами, не желая пока посвящать друзей и знакомых в свои отношения. С той первой ночи прошло четыре дня, когда осведомители лорда Малфоя вышли на одного из работников Австрийского Министерства Магии, которого недавно видели в обществе человека, похожего на Бурке. Осторожная проверка показала, что молодой человек, подающий большие надежды в области ментальных наук, но не имевший богатых родственников за спиной, лет пять назад стал стремительно продвигаться по карьерной лестнице. С Бурке его ранее ничего не связывало, зато вокруг этого волшебника за последние пять лет происходили интересные события. От несчастного случая во время эксперимента погиб его непосредственный начальник, освободив для честолюбивого мага новую «ступеньку» на лестнице, ведущей к власти. Во время этих событий молодой человек вроде бы находился в командировке, но оперативникам «Чёрного ферзя» удалось установить, что, по крайней мере, один из подтвердивших его алиби свидетелей получил в тот же период времени кругленькую сумму «за правильный подход к делу». Были и другие события, иногда выгодные ему, а иногда напрямую с ним не связанные, и Гарри с Люциусом и Северусом небезосновательно заподозрили в молодом маге человека «Конторы». Блэку с Принцем даже удалось пообщаться с ним наедине, осторожно «покопавшись в его мозгах» с помощью Легиллименции. Дело затруднялось тем, что, как и на Берроуза, на волшебника было навешано несколько смертельно опасных блоков, при разрушении которых наступила бы смерть. К счастью, информация о Бурке к ним не относилась, вот только их «подопытный кролик» действительно не знал, где его хозяева прячут бывшего невыразимца. Мага временно решили оставить в покое, чтобы усыпить бдительность «Конторы». Сыщики Блэка и люди Люциуса в очередной раз прочёсывали Европу в поисках так необходимой им зацепки, когда в приёмной «Чёрного ферзя» появился неожиданный гость с удостоверением сотрудника Интерпола. А неожиданность его появления заключалась в том, что Гюнтер Ласт пришёл в агентство… со стороны пражского Магического Квартала.