"Награда для героя" Часть 3. «Придумай меня живым».

День для Люциуса не задался с самого утра… Нет, пожалуй, даже с вечера. Всё началось с того, что во время обследования замка в Нормандии с ним приключился весьма неприятный конфуз. Нет, конечно, он не был ранен, и даже не попал под действие проклятий, которые щедро разбрасывала взбесившаяся Защита! Для этого Плетельщик Малфой был слишком опытным и ловким магом. Ему безнаказанно удалось облазить весь замок сверху донизу и выбраться в относительно спокойный холл. Вот тут-то его и поджидал «приятный» сюрприз. Видимо, вопреки своему обыкновению, Люциус всё же несколько расслабился и отвлёкся, а потому словно соткавшаяся из тьмы фигура Тёмного Лорда и его шипящий голос, с холодной насмешкой произнёсший: «Люциуссс, мой скользкий друг, ты думал, что сможешь избавиться от меня? Глупец… Ты и твои потомки навсегда останутся моими рабами», заставили тёмного мага, не раздумывая долго, послать в этого монстра «Аваду»… То, что перед ним был всего лишь боггарт, Малфой сообразил только через несколько секунд и разозлился. На долбанных чистокровных идиотов – хозяев замка, ухитрившихся довести родовое гнездо до подобного состояния. На виновного в его рассеянности и вообще всех бедах Блэка. «Ну, а кто ж ещё виноват?» На Мордредова призрака. «Чтоб его соплохвосты любили!» И на себя-любимого, который додумался… «Стыд и позор!»… запустить Непростительным в безобидную, в общем-то, тварь. Во всей этой нелепой ситуации аристократа радовало только то, что свидетелей его позора не было. Кипя негодованием, Люциус вернулся в «Эдельвейс», чтобы как следует отдохнуть и выспаться перед началом серьёзного дела, но и тут мага ожидал сюрприз в виде полностью игнорировавшего его Северуса. Малфой и сам уже раскаивался в том, что месяц назад спорол горячку, обвинив старого друга в предательстве и выставив за порог. Люциус попытался было наладить отношения, но злопамятный зельевар лишь прошипел что-то нелицеприятное о неизвестном науке звере, сочетавшем в себе важность и напыщенность индюка, желание спрятать голову в песок страуса, упрямство осла и толстокожесть дракона, и, наскоро попрощавшись с Асторией и Драко, умчался по каким-то своим одному ему известным делам. И только позже, вечером, от летающих, словно на крыльях, домовых эльфов старший представитель рода Малфоев узнал, что сын с невесткой через восемь месяцев собираются осчастливить его внучкой. Как оказалось, кроме него этого не знал только Скорпиус, который воспринял это известие вполне адекватно… Только случайно сел мимо стула и, разом позабыв про положенную аристократу невозмутимость и сдержанность, прошептал с ошарашенным видом: «Нормально… А чего они, подождать не могли, когда я школу закончу?» Дальше – больше. На позднем ужине светившаяся от счастья Астория как бы невзначай всё время упоминала о великолепном дне, проведённом ими с Драко на море, в новом доме Блэка. Скорпиус, в последнее время очень сблизившийся с отцом, им откровенно завидовал, а Малфой-старший пропускал мимо ушей все эти восторженные словоизлияния… Конечно же пропускал… лишь пару раз незаметно подговорив внука задать несколько интересующих его вопросов. Но только исключительно с целью узнать, не затеял ли чего ментально связанный с ним противник! И известие о том, что вокруг Блэка не крутится какой-нибудь смазливый маг или ведьма, вызвало в груди колдуна тёплую волну вовсе не потому, что его по-прежнему интересовал этот наглец. Вовсе нет! Это было злорадство. Наверное… Может быть… Нет! Точно! Это было именно глубокое чувство удовлетворения, что независимый засранец, вероломно бросивший в него проклятие, так и не смог устроить свою личную жизнь. И ни что иное… За всеми этими разговорами и подготовкой к предстоявшей на следующий день тяжёлой работе тёмный маг и не заметил, как на поместье спустилась ночь. Но, несмотря на усталость, сон не шёл, а когда сознание всё же погрузилось в царство Морфея… Люциус впервые пожалел о своей маленькой мести Блэку. «Ответный удар» был очень силён, изощрён и коварен… Много повидавший на своём веку колдун даже предположить себе не мог, что бывший Мессия Света, маг, воспитанный под чутким руководством известного своим аскетизмом Дамблдора, может знать ТАКОЕ! Но факт оставался фактом: Блэк знал… во всех подробностях и с удовольствием всё это транслировал по соединявшей их эмпатической связи. «Мерзавец!!!» Ночь превратилась в изощрённый кошмар, и под утро злой, не выспавшийся и готовый лезть на стенку от неудовлетворённого желания Люциус решительно привёл себя в порядок, как можно тщательней оделся, скрыв лицо и фигуру под просторной глухой бархатной мантией с богатой серебряной вышивкой и, злорадно подумав: «Клин клином вышибают!», аппарировал в «Клуб разбитых сердец». Но на этом его приключения не кончились. Узнавшая одного из своих лучших клиентов мадам Генриетта хотела, было, о чём-то с ним поговорить, но, заметив предостерегающий блеск в серых глазах, не решилась этого сделать. Зато развила бурную деятельность по представлению лучших юношей и девушек своего заведения этому истинному ценителю. Вот только никто из них не привлёк его внимания, вызвав в аристократе хоть толику влечения. Одни были слишком навязчивы, другие глупы, третьи – не устраивали его цветом волос или глаз. В конце концов, Малфой понял, что высматривает в толпе худощавого брюнета с зелёными глазами. Таковые там имелись. Как не иметься? «Клуб» был лучшим заведением Европы, и штат его постоянных работников славился обширностью и разнообразием. Но Люциус никак не мог смириться с тем фактом, что на самом деле его привлекал только один человек – Блэк, и, вежливо распрощавшись с хозяйкой заведения, аппарировал к дому Брайана, ведь тот был единственным человеком, на протяжении восемнадцати лет удерживающим внимание и привязанность редко сближавшегося с людьми аристократа. На душе было тоскливо и муторно. И хотя Люциус с упорством, достойным лучшего применения, твердил себе, что ничего не должен Блэку, но второе «Я» постоянно нашёптывало произнесённую когда-то им самим фразу: «Брайана между нами больше никогда не будет». Решительно загнав в подсознание этот атавизм, именуемый совестью, маг поднялся по лестнице к квартире Брайана и, постучав для приличия, вошёл. Благо, Защитные чары были настроены в любое время дня и ночи пропускать его персону. Насколько он знал, хастлер практически никогда не водил сюда клиентов, сделав исключение только для него и… Блэка. Так что поставить любовника в неудобное положение колдун не опасался. Брай был дома. Точнее, старый любовник Люциуса действительно находился в квартире, только вот домом её назвать уже было сложно. Мягкая мебель была накрыта чехлами. Создававшие уют памятные безделушки и картины были компактно упакованы и, дожидаясь уменьшения, стояли посреди гостиной, а сам хозяин жилища занимался сбором одежды, безжалостно отбрасывая на пол так нравившиеся ему когда-то откровенно-провоцирующие вещи. Черты лица вечно неунывающего хастлера носили отпечаток усталости и какой-то обречённой решимости. - Брай, что случилось? – пересилив внезапно взявшееся откуда-то нежелание прикасаться к бывшему любовнику, Люциус собственническим жестом обнял молодого мага… но тот, решительно выпутавшись из его рук, отошёл к окну. - Здравствуй, Люциус. Какими судьбами? Только не говори мне, что в очередной раз пресытился своими постельными игрушками и тебя потянуло ко мне. У меня достаточно развит дар эмпатии, чтобы почувствовать, что ты сейчас не испытываешь ни капли страсти. - Ты не прав. Я действительно соскучился, - Малфой с удивлением понял, что даже не соврал своему своеобразному другу. Он действительно рад был видеть Брайана, но не потому, что ему нужен был любовник, а потому, что Линкс был великолепным собеседником. Видит Мерлин, на душе у Люциуса накопилось столько всякого-разного, что если он в ближайшее время не выплеснул бы на кого-то всю эту гремучую смесь, банальным стихийным магическим выбросом это бы не ограничилось. - А вот теперь – верю. Распирает? Вижу, что распирает. Только прости, боюсь, я сейчас не самый лучший собеседник. - Что-то произошло? Ты собираешься переезжать? - Да. Решил сменить обстановку, развеяться, посмотреть мир… - Вот только мне-то не надо врать. Я тебя с семнадцати лет знаю, так что за прошедшие восемнадцать успел досконально изучить. Что случилось? – Малфой решительно ухватив за руку помрачневшего мага, утащил его к небольшому диванчику и, почти насильно усадив рядом, потребовал: - Рассказывай. - А что рассказывать? Ты знаешь, какой самый страшный грех шлюхи? – он невесело усмехнулся. – Всю жизнь я любил только секс, классных мужиков и полную развлечений жизнь. А на слово «любовь» слагал похабные лимерики. Думал, меня это сумасшествие никогда не достанет. Сколько раз пари выигрывал, что влюблю в себя клиента, поимею, а потом уйду со спокойной совестью. Недаром магглы говорят: «Хочешь рассмешить бога? Поведай ему свои планы и посмотри, что от них останется». - Ты… влюбился что ли? - Угм. Спешите видеть, только в этом сезоне: Брайан Линкс – спёкся!!! - Ну-у, с кем не бывает. - С кем? Со мной! Как полоса какая-то в жизни пошла. Сначала ушли вы с Блэком… - Ты меня с ним не связывай! - Да ну? А чего же ты, драгоценный мой Снежный Принц, пришёл ко мне с голодным блеском в глазах? Вот только блеск этот не мне предназначен. Я тебе не суррогат твоего Партнёра! - Не заводись, Брай. - Ладно. Сначала ушли вы. Первое время я ещё жил по накатанной колее, а потом понял: мне становится скучно. Клиенты вызывали раздражение, секс с ними не приносил привычного удовлетворения. Постепенно я стал не наслаждаться, а изображать наслаждение, подавляя скуку. Благо дело, опыт есть огромный. Не знаю, может быть, так и скатился бы до уровня дешёвой подстилки, но один из моих лучших клиентов просёк ситуацию и описал мне… перспективы. Тогда я решил взять тайм-аут и развеяться. Напросился в команду Блэка для участия в той операции, где тебя ранили… Знаешь, он ведь переживал за тебя… - Вот только не надо нести эту сентиментальную чушь! На тебя, Брайан, это не похоже! Если бы Блэк переживал, он бы не кинул в меня это проклятие и не пропал бы на несколько дней, блокировав связь! - Тебя почти поглотила Тьма. - Это он тебе эту сказочку рассказал?! - Нет. Твой сын. Ты помнишь, как Бурке бросил в него «Аваду»? - «Аваду»? – зелёную вспышку Люциус помнил, но несколько секунд после неё смазались в памяти. – Да, я уже приходил в себя, но тут Блэк всадил в меня «Долор Вомикал», а я… пытался его обезоружить и… попал в Бурке. - Ты можешь поручиться за свои слова? Малфой постарался представить тот бой до малейших подробностей, убрав на задний план терзавшую его весь последний месяц обиду, и понял… что не может полностью поручиться за достоверность представлявшейся ему истиной истории. Он помнил, как его удерживал Северус, как произносил проклятие Блэк, зелёную вспышку Непростительного. Какие-то крики… А потом – лежащее в камине тело с неестественно вывернутой шеей. - Н-нет… Что рассказал тебе мой сын? - Ты приходил в себя, когда этот идиот Бурке бросил в загораживавшего ему дорогу Драко «Аваду», и тебе сорвало крышу. Ты раскидал всех по сторонам и врезал этому недоумку. Он отлетел к камину и свернул себе шею, а ты всё никак не мог успокоиться. И тогда Северус тебя попытался удержать, а Блэк прикрыл твою задницу, инициировав поддельное проклятие, якобы запущенное с палочки Бурке. «Экспелиармус» с твоей палочки посылал уже Драко. Они тебя от «кукловода» спасли. А что потом не появились, так в поместье уже был Люпин, игравший Блэка, а Гарри с Северусом в это время вытрясали душу из этого Шварца и убирали всех, кто знал о твоём Даре. - А потом? Когда я пришёл в себя, Блэк заблокировал сознание… - Угу, заблокировал. И ты бы заблокировал, если бы в коме валялся… - В коме? - Нехорошая рана, магическое истощение и отдача после уничтожения древнего тёмного артефакта. Он провалялся пять суток. Северус не знал, выживет ли. - Но почему Партнёрский Браслет не предупредил меня о грозящей ему опасности? - Не знаю… Возможно, он, теряя сознание, разом обрубил все связи. - Зачем? - Там был один древний артефакт, чтобы уничтожить его, Блэку пришлось согласиться на подпитку Силой. «Донорами» были Северус с Гермионой, и, если бы он не отключил все связи после последнего удара, то просто «выпил» бы их досуха, а Блэк никогда не позволит себе причинить вред близким людям… Даже подыхая, будет защищать… Такая натура. Что поделаешь? Герой. - Сумасшедший. - Как и все мы, - Брайан дружески и без всякого намёка на своё обычное заигрывание похлопал Люциуса по плечу и сделал, было, попытку подняться с дивана, но тотчас же был усажен обратно. - Рассказывай. - А что рассказывать-то? После выхода из комы он тренировался, словно одержимый, и, за пару суток кое-как ухитрившись восстановить силы, с головой влез в работу своего агентства. Что было потом – не знаю. Я больше его не видел. Правда, недавно меня с опозданием нашло приглашение на свадьбу Веймара с прекрасной валькирией Эрикой, так что, думаю, в «Ферзе» никаких катаклизмов не случилось. За исключением того, что вы с Блэком, похоже, весь последний месяц состязались в борьбе за звание самого упрямого осла Магического Мира. - А ты? – поведение Брая было настолько не похоже на присущий ему обычно эпатаж, что Люциус всерьёз обеспокоился душевным состоянием своего приятеля-любовника. - А я? Чилийских приключений мне показалось мало. Развеяться-то я развеялся, вот только возвращаться к своему привычному времяпровождению мне ещё не хотелось. За победу над Суаресом «благодарная общественность» отвалила неплохой куш – полмиллиона галеонов, вот я и решил приобрести собственную яхту и отправиться в путешествие. Может быть, снять кого-то для собственного удовольствия, а не… Мда-а… - И как? Получил, что хотел? - Получил… чего не ждал. Южная Америка меня в этом плане не интересовала. Всё же я предпочитаю Европу. Добрался до Ниццы, прошвырнулся по стоянкам яхт. Несколько дней ничего не мог найти, хотел уже плюнуть, когда однажды увидел ЕЁ. Небольшая скоростная яхта с говорящим названием «Storm». Серебристого цвета с чуть синеватым отливом. Я влюбился в эту красавицу с первого взгляда. Денег мне хватало с лихвой, чтобы с потрохами купить две яхты подобного класса. Недолго думая, я попросил владельца стоянки передать моё предложение о покупке хозяину яхты, сдобрив его лёгким коктейлем из Чар Доверия и Принуждения. На моей памяти против этой убойной вещи не мог устоять ни один маг, не говоря уже о магглах. Но француз вернулся ко мне с отказом. Это меня взбесило. Я передал приглашение о встрече и отправился в указанный мне дом… Каково же было моё удивление, когда дверь мне открыл… Люциус, ты помнишь того парня, итальянца, устроителя гонок без правил? - Валари? - Да, Серджо Валари… Он мне обрадовался, как родному. Мы поболтали, выпили… и я впервые за прошедший месяц действительно почувствовал возвращение былого куража и весьма ощутимое желание закончить тот вечер в постели. - Там вы его, как я понимаю, и закончили? - Точно. А потом Серж пригласил меня в морское путешествие на яхте. Сказал: «Продать тебе её я не могу, она часть моей души, а вот поделиться приключениями – всегда пожалуйста». Мы целый месяц мотались по Средиземному морю, устраивая гонки, ныряли с высоченных отвесных скал, обследовали подводные пещеры… Я давно не чувствовал себя таким счастливым. Странно, но меня вовсе не тянуло вернуться в наш Магический бомонд. А потом… Сначала я относился к нашей связи, как к весёлому необременительному времяпровождению. Думал, Серджо встал для меня на одну доску с тобой и Блэком… А вот когда до конца путешествия осталось пять дней, понял… что уже никогда не смогу вернуться к прежней жизни. С каждым прошедшим днём из меня словно душу вынимали, а день возвращения в Ниццу воспринимался с такой глухой тоской, словно бы меня везли туда на казнь. Серджо стал для меня всем: любовником, другом. Не знаю, какая она – любовь, но если бы кто-то ударил его, я бы почувствовал боль. При мысли о расставании во мне будто что-то умирало. Странно… когда я раньше слышал или читал о чём-то подобном, то ржал до упаду, считал что все эти африканские страсти – бред чистой воды. Досмеялся. - Почему ты не остался с ним? - Меня не приглашали… Кому-то другому Люциус, возможно, и поверил бы, но только не Линксу, который никогда не имел никакого понятия о стеснительности и скромности: - Ой ли? А ты хоть раз дал ему понять, что он значит для тебя больше, чем обычный партнёр для бурного траха? – слово «партнёр» Малфой произнёс специально, чтобы проверить вдруг возникшую у него дикую догадку… Конечно, это всё было нереально, но всё же… Как оказалось, он попал в «яблочко» - Брайан дёрнулся и инстинктивно прикрыл ладонью правое запястье, тотчас же отдёрнув руку, стоило ему только заметить внимательный взгляд аристократа: - Сам догадался или кто подсказал? - Сам… Похоже, у меня сегодня день откровений… Браслет? - Да. Я его Маскирующими чарами скрыл в тот же день, как он появился. - А у Валари? - Тоже. Ему я сказал, что он перебрал накануне и на спор татуировку сделал. - «Не приглашали», значит? Да если бы ему было плевать на ваши отношения, Партнёрского Браслета и в помине бы не было. Так что ты… - А что я?! Тебе вон Браслет не помешал дров наломать! – Линкс подскочил с дивана и снова прилепился к окну, как будто там происходило что-то, от чего зависела его жизнь. – Ты пойми: Серджо – даже не сквиб, он чистокровный маггл. Мы ровесники, а он выглядит в полтора раза старше чем я. Сколько живут магглы? Лет 70 – 80. Как я ему объясню, почему не старею? И как, как мне жить потом, когда он… уйдёт? Лучше расстаться сейчас. - Ага, - Люциус помолчал, откровенность всегда давалась ему с трудом, уж слишком глубоко когда-то отец вбил в его голову: Главное Правило Малфоев – «Никогда не показывать окружающим своих страхов и сомнений». – И что? Ты разорвал с ним отношения. Хорошо. А теперь скажи: вместе с этим гениальным решением ты перестал беспокоиться за его жизнь? Он же, как и Блэк, чокнутый, помешанный на адреналине и героизме! - Я… попрошу Шеридана приглядывать за ним. - А вот это уже не подпадает под определение «разорвал все отношения». Как там говорят твои магглы? «Лучше сделать и ошибиться, чем не сделать и всю жизнь жалеть об этом». - А сам? Что-то я не вижу, чтобы ты стремился помириться с Блэком. - Мы с Блэком… сами разберёмся, а ты поговори с Валари, - часы пробили двенадцать пополудни, Плетельщику предстояла серьёзная работа, и он, распрощавшись с другом, собрался уходить, но на пороге обернулся, чтобы добавить к своим словам кое-что, пришедшее в голову. - Кстати, насколько я знаю, не ты первый решил связать свою жизнь с магглом, а значит, должны существовать какие-то заклинания или зелья, способные продлевать жизнь. Надо будет спросить об этом Северуса… когда помиримся. - Я… подумаю, - провожавший бывшего любовника Брайан по-дружески обнял Люциуса… и застыл на месте, глядя куда-то за его спину. – Серж? Откуда ты… *** Шеридан возвращался с ночной слежки за подозреваемым, когда его возле самого агентства поймал один старый знакомец из прошлой жизни и, сунув в руку зачарованную записку, исчез. Эрл, уже выхвативший, было, палочку, проверил послание на потенциальные сюрпризы и только после этого прочёл несколько слов, написанных на пергаменте округлым почерком: «Эрл, мне надо срочно поговорить с Блэком». – Хм, что там такое могло случиться у Генриетты? Друг волка-анимага, а по совместительству – шеф их детективного агентства предсказуемо нашёлся в собственном кабинете, в очередной раз заставив Эрлиха задуматься: а спит ли когда-нибудь вообще этот вошедший в его жизнь полтора года назад двужильный человек? - Привет полуночнику. - Привет, Эрл. Ну, как, удалось что-то узнать? - Ты был прав. Вот ведь понапускали таинственности, а дело-то, как оказалось, выеденного яйца не стоит. Но я к тебе по другому вопросу. Смотри, что мне передали от нашей Мадам. - Интересно, что могло случиться в «Клубе»? Насколько я знаю, после смерти наших кукловодов фигур их ранга в Магическом Мире пока не появилось, - Блэк с удовольствием потянулся, разминая спину и затёкшие конечности. – Ладно, Генриетта Руквуд всегда была нам добрым союзником и зря записки присылать бы не стала. Пойду, поговорю с ней. - Ты опять просидел за работой всю ночь? Хочешь, я сам с ней поговорю, а ты пока отдохнёшь пару часов? - Спасибо, Эрл, но я, правда, сегодня спал, а сюда пришёл всего пару часов назад, чтобы закончить отчёт по делу. Так что иди, отсыпайся, а я наведаюсь в Вену. Блэк не успел подойти к «Клубу разбитых сердец», как появившийся словно из-под земли молодой улыбчивый служащий проводил его в кабинет владелицы заведения. - Мадам Руквуд. - Мистер Блэк, - женщина явно нервничала, но довольно умело скрывала это от посетителя. – Присаживайтесь. - Вы хотели меня видеть? - Да. Вначале я хотела обратиться к лорду… Ах, простите, мистеру Малфою, но он сегодня был явно не в настроении… - Вот как? Малфой был сегодня в «Клубе»? - Простите мне мою оговорку. Мы не обсуждаем дела наших посетителей – таковы правила, - ведьма понимающе улыбнулась, - но вас я могу успокоить: интересующий вас маг… не нашёл того, что искал. Правда, направление его поисков дало мне много информации к размышлению. Но дело не в нём. Хотя… и в нём тоже. Ведь это именно Люциус восемнадцать лет назад привёл ко мне совсем ещё юного Брайана Линкса. - Восемнадцать лет назад?! - А что вас удивляет? - Но Брай выглядит не старше, чем на двадцать пять! - Ему почти тридцать шесть, и он чистокровный маг. Восемнадцать лет назад мы только набирали известность, и Брай с его культом секса и наслаждения стал настоящей изюминкой «Клуба». Потом он ушёл в «свободный полёт», но те несколько лет, что мы работали вместе, очень нас сблизили… Порой мне кажется, что Брай – мой сын, которого у меня никогда не было… И сейчас я беспокоюсь о нём. - С ним что-то случилось? Я не видел его почти месяц, с момента нашего возвращения из Чили. - Не знаю. Уже до того, когда он сказал мне, что собирается взять тайм-аут, я заподозрила, что он… что называется, «перегорел». Его перестала устраивать жизнь хастлера. Но я думала, что после отдыха это пройдёт… - Вы не хотели, чтобы он бросал своё занятие? - Не в том дело. Брайан органически не приспособлен к спокойной обывательской жизни. Он всегда балансировал на грани, и стезя хастлера давала ему «нишу» в этом мире. Сорвавшись с насиженного места, Брай может наломать дров и погибнуть. - Что-то заставляет вас думать, что это уже случилось? - Да. Он периодически писал мне из этого своего путешествия… на бумаге и шариковой ручкой. Сначала всё было нормально, а потом послания стали преувеличенно-радостными… Это меня насторожило, но связаться с ним я не смогла – Брай очень ловко запутывал свои следы. А вчера он послал электронное сообщение, в котором просил меня помочь с продажей квартиры, мебели и части вещей. Я попыталась с ним связаться, но он заблокировал камин и не подходит к Сквозному Зеркалу. - Вы смогли отследить адрес отправления сообщения? - Да, на меня работает гениальный магглорожденный маг, разбирающийся во всех этих маггловских штучках. Сообщение было отправлено с борта яхты «Stopm», приписанной к порту Ниццы. Владелец – маггл, гражданин Италии, некий Серджо Валари. Вам ведь знаком этот человек. - Да. Спасибо за информацию. Я постараюсь найти Брая. - Проследите, чтобы он не свернул себе шею, ввязавшись в какую-то авантюру. - Хорошо. До встречи, - для мага уровня Блэка перемещение в порт Ниццы не заняло и нескольких секунд. Ещё полчаса ушло на то, чтобы найти названную ему яхту и подняться на борт… застав там вовсе не радующее глаз зрелище. В жилой каюте не было видно ни зги от заполняющего её тяжёлыми клубами табачного дыма. Под ногами звякали пустые бутылки, перекатываясь во время качки из угла в угол, а сам хозяин сидел, уставившись покрасневшими, ничего не видящими глазами в стену, курил сигарету за сигаретой и запивал всё это каким-то дешёвым высокоградусным пойлом. На споткнувшегося у порога гостя он не обратил ни малейшего внимания. - Серж… Серджо! - А-а-а, это ты? Брая ищешь? Так его здесь нет… У-шёл! - И ты по этому поводу решил устроить самоубийство, упившись насмерть? Знаешь, на тебя это не похоже. - А тебе какое дело? А-а-а, ты ведь меня предупреждал! Ты знал, что Брай – птица высокого полёта. Ему надо в высшем обществе вращаться, с министрами спать. На худой конец – с магнатами какими-нибудь. А кто я? Обыкновенный авантюрист. Знаешь, я до последней минуты надеялся, что он останется… - и Валари снова с силой затянулся, невольно продемонстрировав гостю… тонкий ободок рун, охватывающий правое запястье. - Что это? - А-а, это? Брайан сказал, что я как-то по пьяни на спор сделал… Честно сказать, я ни черта об этом не помню… Странно, но наутро никакого отёка и красноты не было. - По пьяни?! Ох, ду-урни! Два идиота! Вставай!!! – Блэк взмахом руки очистил каюту от дыма и привёл в порядок неубранное помещение, развеяв батарею пустых бутылок. - Эт-то что… галлюцинация? - Нет. Но об этом мы будем разговаривать, когда ты протрезвеешь, - Гарри, не глядя, достал из-за пояса дежурную походную аптечку и, выудив из неё Антипохмельное, насильно влил его в рот итальянца. - Тьфу!!! Бе!!! Что это за гадость?! О-о! – с лица Серджо сползла пьяная задумчивость, и он, повертев для пробы головой, поинтересовался: - А что это было? - Сейчас расскажу… и даже покажу. Только ты должен поклясться жизнью, что ни единой живой душе не расскажешь о том, что узнаешь от меня. - А если солгу? - Серджо, слова материальны… во всяком случае, в МОЁМ мире. Солжёшь – потеряешь жизнь. И я не шучу. - Хорошо. Я, Серджо Валари, даю Блэку клятву ни устно, ни письменно, по доброй воле или под принуждением не разглашать полученные мною от него сведения. Порукой чему будет моя жизнь. И что дальше? - Закрой глаза, а то голова закружится. - Зачем? Ох! - вихрь аппарационной воронки закружил их, и Серджо изо всех сил вцепился в рубашку Блэка, чтобы не сгинуть в этом водовороте. Пара секунд – и их выкинуло в каком-то зелёном сквере рядом с уютным кафе. - Где это мы? - А ты попробуй догадаться. - Дома серого камня. Старинные. Черепица. Мостовая. Похоже на старые кварталы Парижа, только я их все облазил, а этого места не помню. И люди одеты как-то странно… Да-а, а как мы сюда попали? - В вашей фантастике это называется телепортацией. Мы действительно в Париже, и ты действительно здесь не был. Пойдём, посидим в кафе, и я тебе всё расскажу. Только прошу тебя, что бы ты ни увидел – не подавай вида, что удивился. Они просидели в том бистро час. Гарри рассказывал гонщику о Магическом Мире и его отличии от привычного ему – не знающего волшебства, и Валари на удивление спокойно всё это принимал: - Знаешь, в детстве я зачитывался Толкиеном, Нортон и Гамильтоном и жалел, что у нас волшебство невозможно, а потом, когда вырос, решил, что создам для себя такой мир собственными руками… и до сих пор не раскаялся в своём решении. Думаешь, Брайан ушёл, потому что побоялся рассказать мне о том, что он – маг? - Возможно, а может быть, один самолюбивый, упёртый маггл его просто не позвал остаться. - Ты знаешь, где он живёт? - Разумеется. Это как раз за сквером. Я тебя провожу, а дальше сами разбирайтесь. Они вышли на улицу, тихо обсуждая окружающих их волшебников, не торопясь, добрались до дома Брайана, поднялись на третий этаж и, пройдя сквозь Защитные чары, вошли в прихожую… чтобы стать свидетелями окончания разговора между двумя бывшими любовниками. Наконец, Линкс заметил нежданных гостей и, отстранив Люциуса с дороги, шагнул навстречу своему партнёру: - Серж? Откуда ты… - Да вот, Блэк мне тут кое-что интересное про ваш мир рассказал… Так ты ушёл из-за того, что я… как вы там называете… маггл, да? - Валари, ты идиот! – Брайан произнёс оскорбление тоном, которым обычно признаются кому-то в любви. - От идиота слышу! И… я тебя тоже люблю… - Валари решительно шагнул в квартиру и захлопнул за собой дверь, заставив отскочить застывшую на пороге и настороженно зыркавшую друг на друга парочку. - Вот и делай после этого добрые дела, - Блэк с вызовом взглянул на сохраняющего невозмутимый вид Люциуса. – И как же Его Сиятельство лорд Малфой намеревался со мной разобраться? - Уже не лорд, и… я хотел бы поговорить об этом… в более приватной обстановке. - Правда? А месяц назад, когда я хотел поговорить, ВЫ, сэр таким желанием не горели, - Гарри уже успел забыть, насколько присутствие этого человека в непосредственной близости выбивает его из колеи. «Вот ведь скотина великосветская! Поговорить он хочет! В «Клубе» не срослось, так к Брайану припёрся! Знаю я его «дружеское участие»! А ведь обещал больше не впутывать Брая в наши дела!» Логическая цепочка, объясняющая поступки Люциуса, явно прослеживалась… только сыщику от этого было не легче. Терзающая душу весь месяц сосущая пустота превратилась в чёрную дыру, уносящую с таким трудом отвоёванное у Азкабана тепло и радость жизни. «Так вот ты какая, ревность». Давшийся ценой стольких потерь железный контроль трещал по швам. Взгляд, словно соскучившись за месяц расставания, примечал каждое произошедшее в Люциусе изменение: похудевшее лицо, тень усталости под глазами и такое непривычное для гордого аристократа выражение жажды и тоски во взгляде… А тут ещё этот присущий колдуну слабый запах сандала… «Нет!!! Слишком больно тебе верить. Для тебя обманывать так же естественно, как дышать!» - Гарри… - Меня зовут Блэк. - Выслушай меня. - У тебя был целый месяц, чтобы поговорить со мной, а теперь… я не хочу тебя слушать. - В конце концов, кто из нас кого проклял?! – упрямая холодность сыщика свела на нет все благие намерения аристократа спокойно поговорить и даже… быть может… признаться, что он был не прав… Точнее, не совсем прав… А впрочем, какая разница? Главное, эта безжизненная «маска» Блэка не давала Люциусу увидеть того, к кому он за месяц общения прикипел всей душой. А значит, её надо было разбить, сломать любым способом, даже ценой ярости и ненависти, как тогда в Лабиринте. - А что, надо было отдать тебя Тьме? Хорошо, я в следующий раз так и поступлю… А впрочем, я просто постараюсь, чтобы следующего раза не было, - Гарри не стал силой прорываться мимо заступившего ему дорогу Люциуса, слишком уж неравные у них были весовые категории, а просто, наплевав на Антиаппарационные щиты, стоявшие на доме Линкса, переместился к своему агентству, оставив тёмного мага на лестничной площадке шипеть себе под нос ругательства. *** Переждав, пока не успокоится взвихрённое аппарацией пространство, и выплеснув досаду во всех известных ему ругательствах (включая подцепленные когда-то у мастера сквернословия Долохова), Люциус усилием воли заставил себя успокоиться. Приниматься за работу Плетельщика в расстроенном и неуравновешенном состоянии было равносильно особо изощрённому виду самоубийства. Привычная маска невозмутимости скрыла гнев и печаль. Подвигов Блэка по прорыву через антиаппарационный щит он повторять не стал, заставив себя спокойно спуститься по лестнице, и, как все нормальные маги, переместился в «Эдельвейс», чтобы, наскоро проведя последние приготовления к работе, аппарировать в Нормандию. Защитный костюм, аптечка с зельями, кое-какие артефакты на поясе и неотслеживаемый аварийный портключ-браслет, на создание которого он когда-то потратил несколько недель. Всё это дополнял глухой плащ с глубоким капюшоном, блокировавший все виды слежки и не дававший любопытным клиентам узнать личность Плетельщика. Этот предмет одежды был скроен таким образом, чтобы легко откидываться за спину, не мешая быстрому перемещению во время работы, и сам служил частичной защитой от проклятий низкого и среднего уровней. Собрав всё необходимое, Люциус предупредил Драко с Асторией о приблизительном времени своего возвращения и заперся в своём личном кабинете. Для того чтобы окончательно подготовиться к работе и отвлечься от всех житейских перипетий и переживаний, нужно было одиночество и сеанс медитации, который, как он догадывался, после всех утренних встреч мог вызвать определённые проблемы. Плетельщик оказался прав: для того чтобы привести себя в рабочее состояние, ушло почти в два раза больше времени, чем обычно, но, в конце концов, «доводка плана» и продумывание малейших деталей были завершены, и он аппарировал в Нормандию. Замок встретил его тишиной и настороженностью, словно затаившейся перед броском зверь. По шкале сложности, когда-то составленной для себя Люциусом, он занимал далеко не первое место. Предстояла муторная, кропотливая и лишённая каких-либо сюрпризов работа. От наложенной в древности Защиты мало что осталось, а затем, по всей видимости, каждое новое поколение владельцев считало своим долгом добавить к ней какие-то новые чары, порой вносившие дисбаланс, а то и вовсе инактивировавшие предыдущие. Всё это нагромождение Защитных заклинаний и так не имело никакой системы и держалось на честном слове, так ещё и пятьдесят лет не обновлялось. Магический Источник почти захирел от невнимания и, что самое мерзкое, последние владельцы – чета тридцатилетних волшебников – смотрели на Плетельщика, едва не раскрыв рты от удивления, когда он пытался донести до них простую истину: за магическим строением надо следить и проводить соответствующие обряды. «И это чистокровные маги из древнего Рода, насчитывающего более тридцати поколений. Тьфу! Куда катится мир?» Но чувство лёгкой досады, рождённое пренебрежительным отношением к личности заказчиков, не помешало колдуну делать свою работу, в которой он недаром слыл виртуозом. Там, где Гарри брал вёрткостью и грубой Магической Силой, Люциус разыгрывал небольшое представление: обманывал, ловко находил бреши, нападал с тыла, стравливал между собой не очень ладившие друг с другом заклинания и добивал «победителя», лишь изредка вступая в открытую дуэль. Блэк, по сути являвшийся не Плетельщиком, а скорее Универсалом, которые давно не встречались в Магическом Мире, потратил на восстановление Защиты «Морского конька» почти две недели. Правда, и уровень сложности задачи на морской вилле был повыше, чем в нормандском замке. У Малфоя же на то, чтобы распутать вязь магических Нитей, ушло меньше суток. Начав работу с верхних этажей и пристроек, к рассвету он добрался до самого Магического Источника – самого опасного места в строении. Сдававший до этого позицию за позицией замок словно встрепенулся, насылая на потревожившего его мага толпы ядовитых тварей, град острых ледяных осколков, вызывающий безумие газ, огненных змей, но Люциус держался стойко, отбивая все атаки. Он чувствовал, что кульминация сражения уже не за горами. Замок стал выдыхаться и явно копил силы для своего коронного удара, которым могло быть всё, что угодно – от попытки самообрушения до магической чумы. Главное было вовремя разобраться, что это, и принять соответствующие меры. Всё шло по плану, дом уже затаился на несколько секунд, что было предвестником последней атаки. Люциус напрягся, копя силы для завершающего каскада заклинаний… В этот момент пространство рядом с ним вспучилось гигантской воронкой портала, выбросив безвольно поникшую худенькую фигурку в слишком большой для неё мантии с эмблемой британских Невыразимцев. И тотчас же замок бросился в последнюю атаку, посылая на них «Дьявольский огонь». Люциус едва успел подхватить на руки безвольно оседавшего на засыпанный щебёнкой пол незваного гостя, чтобы вырвать его из лап огня, краем глаза успев разглядеть тонкое нежное личико в обрамлении густых длинных медно-рыжих волос. - Откуда ты свалилась в этот ад, ребёнок? Но раздумывать над этим вопросом было некогда, если он, конечно, хотел остаться в живых и сохранить жизнь этой невесть откуда залетевшей сюда девочке. В одиночку это не представило бы для него труда, сейчас же, с ребёнком на руках, привычная схема отражения атаки и блокировки сохранившихся Нитей Защиты летела к Мордреду. В этих условиях у него оставался только один выход: пользуясь грубой Силой, окончательно «убить» Защиту, а потом наложить её по стандартной схеме, начиная с нуля, как в новых строениях. Это было очень энергоёмкое заклинание… но другого выхода у него не было. Закинув безвольно повисшее лёгкое тело на левое плечо и освободив руку с палочкой для предстоящей атаки, Люциус в последний раз увернулся от очередного языка волшебного пламени, сосредоточился, копя силу, и… ударил, тотчас же наложив вокруг себя Защитный кокон. Удар, казалось, сотряс замок до основания, вырывая из его недр терзающий слух мучительный стон… Вокруг кокона встала стена пламени, в которой маг видел корчившиеся в последней агонии останки Нитей, её сменил арктический холод, затем – стена воды… смерч… и всё исчезло, оставив двух волшебников в мёртвом царстве тьмы и тишины. Люциус приблизился к покрытому рунами камню, венчавшему Магический Источник, сейчас пульсировавшему недобрым багряным светом, и, решительно надрезав палец, начертил на нём руну «Обещания»: - Прости. Я не мог иначе. Клянусь восстановить твою Защиту через три дня, когда успокоится магический фон. Несколько секунд казалось, что его обещание не было услышано, но затем багряное свечение начало ослабевать, постепенно переходя в жёлтое и, наконец, в зелёное – цвет доверия и надежды. Клятва Плетельщика была принята замком. Теперь в течение трёх дней в него не мог проникнуть никто, кроме давшего обещания мага. Люциус покачнулся, с трудом удерживая равновесие. Всё-таки этот удар и последовавшая за ним Клятва почти до основания опустошили его Магический Резерв. Он осторожно спустил с плеча так и не пришедшую в себя девочку. Остатков Силы хватило лишь на слабенькое Диагностическое заклинание, но и этого оказалось достаточно, чтобы чертыхнувшийся сквозь зубы Малфой, не задумываясь, активировал аварийный портключ, перенося их в небольшой лазарет «Эдельвейса». Не прошло и нескольких минут, как туда же ворвались предупреждённые поместьем Драко, Астория и Скорпиус с гостившим у него Марком Боуи. Мальчишек выставили за порог, и никто из взрослых не заметил, что, уходя, они подобрали какой-то предмет, выпавший из мантии незнакомой девушки. Новоявленному лорду и его леди было не до того. Нежданно-негаданно на руках у них оказался подвергшийся магическому истощению, но упорно отказывавшийся от помощи отец семейства и незнакомка, явно получившая какую-то травму. Колдомедиками они не были, а приглашать семейного целителя Люциус им строго-настрого запретил. Так что спустя четверть часа в комнате материализовался вызванный крестником Северус, с порога начавший отчитывать старого друга: - Люциус, во что ты опять влез, что Драко пришлось… - при взгляде на уложенную ими на кровать и избавленную от мантии девочку он переменился в лице и сдавлено прошептал: - Лили… - Что? Ты её знаешь? Северус, у тебя такой вид, будто ты увидел призрака. Вопрос Люциуса словно вернул зельевара к действительности. В два шага оказавшись возле постели, он вгляделся в бледное, покрытое следами гари и дорожками слёз лицо юной ведьмы… вздохнул с облегчением: - Показалось. - Что – показалось? – Малфой-старший впервые внимательно разглядел свою находку и удивлённо хмыкнул. – А ведь действительно похожа. Вылитая Лили Поттер… Вернее, тогда ещё Эванс. - Не совсем. У Лили волосы были темнее – скорее, каштановые с рыжеватым отливом, а не медные, да и черты лица… - разговор не мешал зельевару невербально накладывать Диагностические заклинания высшего порядка. – Та-ак, что у нас здесь? Мелкие царапины и небольшие ожоги – это всё несущественные пустяки. Магическое истощение – ну это понятно, у неё явно перед этим случился стихийный выброс. Вот только почему? Вы пробовали привести её в чувство? - Да, но она не реагирует на «Эннервейт». - Сейчас посмотрим: «Эннервейт максима!» Тело девушки выгнуло дугой, огромные голубые глаза на худеньком личике широко распахнулись, и из пересохшего горла вырвался слабый хрип: - Не-ет… Вокруг бьющейся на кровати хрупкой фигурки взвихрились и забушевали всполохи сырой неконтролируемой магии, а Северус, поймавший полный ужаса и непонимания взгляд, провалился в хаос боли и отчаяния, который плескался в сознании юной ведьмы. Этот «ураган» забирал у девочки последние силы, корёжа магическое ядро и стремительно толкая ребёнка к саморазрушению и смерти. Ещё немного – и этот кошмар захватил бы легиллимента целиком, но в последнее мгновение он успел вырваться и, взмахнув палочкой, прокричать: - «Обливэйт!»… «Ступеффай!» Только после этого он заметил, как подрагивают его пальцы, мёртвой хваткой сомкнувшиеся на палочке. - Что случилось? Почему ты стёр ей память? - Люциус – сядь! Астория, пожалуйста, заставьте вашего свёкра выпить Укрепляющее и Успокоительное. Нам не хватало, чтобы ещё и он свалился тут от истощения. - Северус!!! – Плетельщик наконец-то согласился принять необходимые зелья и, словно разом обессилев, осел на соседнюю кровать, глаза его против воли закрылись, и он заснул, успев только прошептать: - Сев, ты что мне… подсунул? - Спи, спаситель. Без резерва ты нам не помощник. У неё сильнейший стресс. Магия вышла из-под контроля. Если мы не найдём способ её стабилизировать, то в лучшем случае девочка останется сквибом, иначе мы вообще можем её потерять. - Ты что-то узнал? – Драко выставлял на столик принесённые Северусом зелья. - Ничего конкретного. Какие-то обрывки. Мне показалось, что я видел зал Визенгамота… Она очень сильна, моё сознание едва не поглотило. Одно я понял: кто-то причинил этому ребёнку очень сильную душевную боль… Предал… - Но как же мы теперь узнаем, чем сможем помочь, если ты стёр ей память? - Боюсь, всё не так просто. Как я уже говорил – она очень сильна. А при подобном душевном состоянии «Обливэйта» хватит ненадолго. И отсчёт времени пойдёт с того момента, как прекратит своё действие «Ступеффай». Если мы ничего не успеем предпринять, то после возвращения памяти всё повторится с новой силой. Заклятие Забвения нельзя накладывать больше двух раз подряд – это может повредить психику, а значит, к тому времени, как она придёт в себя, нам надо иметь хотя бы приблизительное представление о том, кто эта девочка и что с ней случилось, - зельевар потянулся к сброшенной на пол мантии Невыразимца и, профессионально обыскав карманы, выудил из одного какую-то уменьшенную папку. – Что это? Подошедший поближе Драко перехватил у крёстного находку и задумчиво протянул: – Похоже на какое-то судебное дело. «Фините инкантатем». Точно… «Дело… Гарольда Джеймса Поттера»… Мордред побери! Так это… - Лили Поттер, только не та, - зельевар, вливавший в рот находившейся без сознания девушки лекарственные зелья, почувствовал повисшую за спиной гнетущую тишину и спросил: - Что там? - Пожизненное в Азкабане… И топили его те, кому он доверял: жена, Рональд Уизли и Кингсли Шеклболт… С «душком» дельце, крёстный, и ещё с каким. Наверное, она прочитала и… - В её памяти были не только образы страниц, но и, как я теперь понял, сам суд. Должно быть что-то ещё. - Ну-у, стандартно, к такой папке должен прилагаться флакон с воспоминаниями, - новый лорд Малфой внимательно обшарил все карманы мантии и ничего не найдя, подозрительно нахмурился. – Лерти! Дождавшись, пока на его зов явится домовой эльф, он поинтересовался: - Где мой сын? - Юный хозяин и его друг закрыться в спальне и смотреть «Омут Памяти» гостьи. - Вот ведь ушлые нынче дети пошли! - Ты себя в их возрасте вспомни. Один исчезательный шкаф чего стоил. А поттеровская «Сектусемпра»? – Северус повернулся к застывшему посреди комнаты эльфу. – Передай этим юным шпионам, чтобы шли сюда немедленно. Оба. Домовик перевёл вопросительный взгляд на хозяина и, дождавшись подтверждающего кивка, исчез с негромким хлопком, а через десять минут на пороге лазарета возникли двое юных магов… Ошарашенные и с бледными до синевы лицами. Следом за ними гордо вышагивал Лерти, держа на вытянутых руках небольшой «Омут Памяти». - Лорд Малфой, там… - Марк замолчал, не закончив фразу. Противоречивые эмоции переполняли его, заставляя комок подступать к горлу. Будучи сыном начальника ОБР Французского Аврората, он хорошо знал и часто заходившего к ним раньше Рональда Уизли, и бывшего начальника Британского Аврората, а ныне Министра Магии Британии Кингсли Шеклботта. И никогда не думал, что эти доброжелательные, весёлые люди способны так… Способны на такое. На месте спасшего его мистера Блэка… то есть – Поттера он невольно представлял своего отца, и в голову лезли страшные мысли: «А если бы папу кто-то подставил, сослуживцы тоже бы его предали?» Не знавший этих персонажей Скорпиус всё никак не мог забыть страшной клетки, стоявшей посреди зала, и сидевшего в ней человека, которого он боготворил: - Папа, а вас с дедом… тоже держали в клетке, когда судили? - Клетка? Какая клетка? – Драко не сразу понял, о чём говорит сын, но спустя мгновение воспоминания накатили, вернув его в безнадежность и ужас тех дней, а в ушах зазвучал голос Блэка: «…я помню, как сидел в этой клетке, и над моей головой ломали мою палочку и срывали знаки отличия с мантии, и мои друзья…» - Н-нет, в ней держали только особо опасных преступников. - Но мистер Блэк же не преступник! Я не верю, что он сделал то, в чём его обвинили! – полный боли взгляд серых глаз переходил с Драко на Северуса, а те не знали, что можно ответить выросшему в мирное время шестнадцатилетнему мальчишке, не имеющему понятия, что такое застарелая ненависть и политический заказ. - Мда-а, если эти воспоминания так подействовали на вас, я представляю, что творилось в душе девочки. Ведь это её отца там судили, - Северус вновь вернулся к кровати начавшей приходить в себя пациентке. Девушка открыла глаза и ничего непонимающим взглядом обвела комнату и собравшихся в ней людей: - Где я? - Ты попала под проклятие, и мы принесли тебя сюда, чтобы вылечить, - удивительно, но обычно глубокий, насмешливый голос зельевара, когда-то пробиравший нерадивых студентов до костей, мог становиться удивительно нежным и успокаивающим, если он этого хотел. - А где ребята? - Ребята? С тобой ещё кто-то был? Когда мы тебя нашли, ты была одна. - Со мной были мои братья, Рози, Хью, Стив с Фрэнком и Мэддок. Мы пробирались в архив министерства, чтобы… - туманная дымка, застилавшая голубые глаза, внезапно пропала, и девочка вновь забилась на постели, захлёбываясь сухими рыданиями: - Так… всё… это… правда… Не-ет!!! Не хочу-у-у!!! - «Ступеффай!» - Северус бормотал себе под нос какие-то заклинания, делая сложные пассы палочкой. Хмурился. Снова бормотал. Латынь в его заклинаниях сменилась на древнекельтский, затем на ахейский, а потом на какой-то лающий резкий язык, которого не знал никто из присутствующих в комнате. Действие Парализующего уже подходило к концу, когда он сдался: - Ничего не выходит… - Может, всё же пригласить колдомедика из магического госпиталя? - И что он такое знает, чего не знаю я? – истративший большое количество Силы зельевар залпом выпил Укрепляющее и, дождавшись окончания действия «Ступеффая», наложил на девушку «Морфеус». – Теперь у нас есть два часа, чтобы добраться до её отца и подготовить всё к ритуалу обмена Силой. Всё ещё хуже, чем я думал, и без Блэка нам здесь не обойтись. Драко, разблокируй камин, я отнесу её в «Морской конёк». - Я с тобой. - Нет. Её будут искать. Надо поставить в известность о произошедшем кого-то, кто знает её родственников, чтобы предотвратить активные поиски. - Мой отец знаком с ними и может нам помочь, - Марк вышел из-за спины Скорпиуса. – Мы со Скорпом аппарируем к нам домой, и… - Какая аппарация? Вы же ещё несовершеннолетние! Да и вас он слушать не будет, всё равно примчится сам выяснять, что произошло. Нет уж! Драко, возьми на себя этих двух юных метеоров и растолкуй ситуацию господину Старшему Аврору. - Хорошо, Северус. Молодые люди, прошу за мной, нам надо спешить, - молодой лорд Малфой, забрав с собой мальчишек, спешно покинул лазарет. Северус быстро собрал необходимые ему зелья и, подхватив на руки лёгкое тело спящей девочки, шагнул к горевшему в камине зелёному пламени, добавив перед самым отправлением: - Астория, наблюдайте за Люциусом и постарайтесь его никуда не пускать, пока этот упрямец не восстановит утраченные силы. - Хорошо. Что вы задумали? - Существует один ритуал, я читал о нем раньше и, кажется, видел его описание в одной из книг в доме Блэка. Взрослый маг, в котором течёт та же кровь, что и в пострадавшем, а тем более – Глава Рода, может взять под контроль стихийный выброс этого ребёнка и стабилизировать ядро. Да и психологически встреча с отцом даст положительный эффект, - в своих знаниях, обширности библиотеки старого Честера и силе Гарри Северус был уверен, а значит, ритуал должен был пройти без каких-либо эксцессов… Кто же мог предполагать, что к Кровным ритуалам подобного уровня в каждом Роду от отца к сыну передавались ещё и устные пояснения? А единственный, кто мог их в этом просветить, спал под действием Снотворного зелья в лазарете «Эдельвейса».