В крепких объятиях Страха

      Сумбурная.       Первое, что приходит на ум, когда он глядит на сопящую коллегу. Вернее, это обобщающее понятие для всего, что вертится в голове. Спонтанная, храбрая, вспыльчивая, решительная, наивная — список можно продолжать до бесконечности. Хотя кое в чем Леви был однозначен. Она — бесстрашный солдат и член Легиона.       Керри жутко напоминала Фарлана и Изабель, причем их обоих одновременно. Возможно, по-детски простой мечтой, о которой Леви узнал благодаря командору, стоило ему заикнуться о новоприбывшей рядовой, которая смеет грубить высшим по званию. Мало ли людей стремятся повидать мир за стенами, но у нее уже было, что терять, даже после смерти родных. Она поднялась с колен и двинулась вперед.       Вуд не оправдала ожиданий ветеранов Разведкорпуса. Многие давали ей полгода максимум до того, как увидели ее в деле на первой вылазке. Потом счет пошел на года, а «бывшая гарнизонская» все равно выживала. Эрвин однажды заметил, что подобные ей идут по головам.       Их с Леви редко сравнивали, и все же. Ее движения точны, разведчица тратит минимум сжиженного газа и лезвий. За два месяца существования в составе Регулярных Войск Керри доказала, что воздух это ее стихия. Когда Смит в очередной раз вспомнил волевую подчиненную, которую брюнет окрестил «высокомерной недорослью», коротышка фыркнул в ответ, что своеобразная тактика ведения боя хромает из-за неудобной манеры держать клинки. «Значит, владей она ими так же хорошо, как ты, была бы ровней?» — командор с интересом покосился на ефрейтора, едва уловимо переменившегося в лице.       Тяжело было капралу признаться, что наблюдать за взмывающей в бескрайние небесные просторы, парящей над чернеющей землей, кропотливо ухаживающей за гнедой кобылой, звонко смеющейся, густо краснеющей разведчицей практически невыносимо, но хочется.       У Вуд водится привычка гордо накидывать на плечи зеленый плащ, так, чтобы синее и белое крыло двигались в такт с ветром. Она тогда походит на птицу.       Она всегда ободряюще хлопает кобылу по шее перед началом вылазки, вкладывая в жест обещание защитить и ее, и себя. Во время коротких перерывов ожесточенно чиркает затупившимся карандашом в блокноте. Пьет с ним чай и плохо спит ночами. — Капитан, — робкий мальчишеский голос отвлек мужчину. Вытянувшись по стойке смирно, приложив один кулак к сердцу, а в другом сжимая букет простеньких колокольчиков за спиной, Йегер замер в дверном проеме в ожидании. — Можно я… — Тише, дурак. — Есть, сэр, — Эрен нелепо покраснел, пальцы сильнее впились в хрупкие стебельки. — Иди уже.       Кадет разом стушевался. В два шага преодолев расстояние до прикроватного столика, он добавил цветы в уже существующий букет. Парень взглянул на родственницу, заулыбался и поправил сползшее одеяло. Брюнет отметил, что Йегер с теплой привязанностью разглядывал тетку. «Завтра я не смогу вас навестить», — шепотом произнес мальчишка. Он простоял около спящей еще немного, после обернулся отдать честь ефрейтору. — Не забудь вычистить весь второй этаж до блеска, — бросил вдогонку мужчина. — Утром приду и проверю.       Прошло два часа с момента и Леви вновь отвлекся от книги ради внезапно ожившей женщины. Керри уселась на скрипучей кровати, тщательными движениями массируя виски. Темно-русые волосы, обычно заплетенные набок в нетугую косу, рассыпались по плечам. Тонкие длинные пальцы скользнули по загорелой шее вниз к полосам на коже от ремней в районе ключиц и плеч, которыми готов похвастаться любой старожил Регулярных войск. Отметины побаливали, Леви знал это лучше всех, и тоже ощупывал их временами.       Вуд выглядела, словно кошка после крепкого сладкого сна. Сомкнув руки в замок, она подняла их над головой и постаралась вытянутся в струну, отчего блузка смялась, повторяя изгибы сильного тела, оголяя тонкую полосу живота и ложбинку между грудями.       Капрал наблюдал с соседней койки. Хотя он искал повод не смотреть в сторону заспанной женщины, ничего нового в их палате, чтобы зацепиться взглядом, не обнаружилось. Ефрейтор даже скривился и цокнул недовольно языком. На этот звук Керри мигом распахнула выразительные глаза. — Прости, я совсем забылась. Нарушаю твой покой, да и в целом… — она вроде поняла, что в целом много чего творит, чего он бы не потерпел от другой. Но почему-то выдерживает все, что ей заблагорассудится: долгие изучающие взгляды, ребяческие глупости, азарт. — Постараюсь больше не беспокоить, обещаю. — Керри улыбнулась. Губы.       Таким коротким, необычным показалось ему прикосновение влажных, испещренных трещинками губ. Он всегда был первым. Сколько себя помнил и сколько помнил женщин в своей жизни он сам решал, когда и как, но чаще все происходило без подобных нежностей. Керри отличилась. Снова. — Эрен заходил? — донеслось до ушей брюнета, и он кивнул, мол, так и было. На лице Керри теплота, пока она любуется синевой цветов. Леви про себя заметил, что отношением к мелочам Йегери не отличаются: схожая благодарность читалась в темных глазах, скрытых под веерами угольных ресниц. Она — якобы не созданная для построения крепкой семьи низкорослая разведчица, которой для счастья нужны всего-то пара спелых яблок и жиденький букет колокольчиков. — Выйди, пожалуйста. — с головой ушедший в свои мысли капрал напрочь позабыл, что соседка намеревалась переодеться. Она вроде говорила об этом, пока он делал вид, что читает. Неохотно поднимаясь с пригретого спального места, Леви мимолетно приметил несколько светлых рубцов, видных из-за замявшегося воротника коллеги. Керри посмотрела на него осуждающе-смущенно. Она не столько опасается быть увиденной полураздетой, сколько стесняется отметок, полученных не по ее воле. Женщина в нечеловеческих условиях. За это ее провожали взглядами мужчины.       Стоя у прикрытых дверей, Леви проматывал в голове воспоминания и буквально цеплялся за моменты, когда Вуд его раздражала. Первая встреча — натянутая. Керри только новобранец, а уже перечит, сидя на корточках и подбирая исписанные листы в кампании с Майком и Ханджи. Первая в жизни вылазка. Она раскидывает руки в стороны и из груди вырывается счастливый вопль вперемешку с заливистым смехом. Вуд околачивается в кабинете командора, перебирает папки, помогает ему, параллельно обсуждает членов Разведкорпуса и хихикает над его уместными шуточками. Пару раз Леви заставал их вместе, в близости, которая последнее время стала его задевать, и тогда Керри ехидно улыбалась. Высокомерная недоросль пытается выиграть дуэль на протяжении каждой вылазки. Она проносится у самого носа, вырезает плоть гиганта и нацеленно окрашивает и свою, и его одежду в алый цвет.       А ему порой чудится, что кровь на самом деле ее.        Смит недавно завел тему, что неплохо было бы им сработаться в дуэте. О каком сотрудничестве может идти речь, когда напарница безрассудно бросается в бой, смеется невпопад, в наглую перечит и делает еще массу неподдающихся логике вещей?       Леви снова с головой ушел в мысли, пока старался продеть пуговицу и застегнуть наконец рубашку. Перевязанная рука все еще ныла тупой болью и двигать ею было трудно. Черт, он же здесь оказался из-за нее. — Я помогу, — Леви не успел возразить, как женщина очутилась рядом. Он постарался извернуться, но сделал это весьма неудачно, так что равновесие не удержали оба и повалились на пол. Керри быстро оторвалась от его груди. — Тихо, сейчас… — она ловкими движениями засунула мелкие круглые пуговицы в прорези. — Вот так. — Идиотка, — шипит мужчина. Тяжело и тепло одновременно. — Как вставать будешь? — Ну, я рассчитывала на взаимовыручку, — Вуд ухмыляется, сверкая хитрыми чертиками во взгляде. Леви решает не церемониться: сбрасывает женщину, затем поднимается и протягивает сконфуженной соратнице руку.       Давно он четко дал себе понять, что подпускать к себе кого-то слишком близко, привязываться к людям, а затем терять их стоит определенной крупицы души. Так было с его матерью, с Фарланом и Изабель, так было со всеми, кто просил верить. Каждая потеря вынуждала закрываться в себе, пока наконец не заставила высыхать слезы прежде, чем они появлялись в уголках глаз. Он не понимает, почему улыбающаяся физиономия напротив что-то да значит для него. Вчера он подыграл врачу лишь бы отгородиться от Керри, ведь она — его прямая противоположность и копия, пробуждающая одновременно горькие и приторные впечатления, взмывающий над кромкой горизонта солдат, отпивающая из теплой кружки собеседница и хреновая шутница.       Коллега крепко обхватила его ладонь своею, обидчиво пробубнила под нос благодарность и плюхнулась на койку. Мужчина делает шаг по направлению к выходу, стремясь глотнуть освежающего воздуха и навести порядок в потоке мыслей, чтобы перестать думать о человеке, который не должен для него значить ровным счетом ничего. Если будет, то обязательно погибнет.       Она попросту не должна быть рядом.