***
Пока Несс представлял новобранцам свою обожаемую лошадь, я стояла в стороне, оперившись о стену конюшни и скрестив руки на груди. Я вспоминала характеристики каждого. К нам на службу поступили восемь отличившихся кадетов, чьи качества необходимо правильно развить за крайне короткие сроки. Командор приказал следить за новичками, что вполне объяснимо: если мы лицом к лицу столкнемся с неприятелем в обличии титана, подобного Колоссальному или Бронированному, в чьих оболочках, согласно предположениям майора, тоже есть люди, несложно будет определить, из наших ли отрядов растут корни. — … Капрал Керри Вуд будет проводить у вас инструктаж по использованию УПМ… — с этими словами Несс жестом указал на притаившуюся меня, и новоявленные солдаты внимательно посмотрели в мою сторону. Я улыбнулась. Не сказать, что мне удавалось сохранять приподнятый настрой все время, но сегодня я чувствовала себя на удивление легко. Невдалеке показался мой теперешний коллега, ведущий скакуна за кожаные поводья к корыту с водой. С присущим ему холодком взглянул в мою сторону. После последнего ночного чаепития он, кажется, стал мрачнее обычного. Забавно, так как это я в первую очередь должна ощущать неловкость произошедшего, а не Сухарик. — … Разделитесь на группы по пять человек. Мы доберемся до тренировочного полигона, где каждый из вас продемонстрирует способность работать в команде или единолично. Через десять минут собираемся у ворот. — Есть, сэр! Что мне невероятно нравилось в подобных заданиях, так это возможность не стоять по стойке смирно, а непосредственно присутствовать при исполнении команды. Неописуемое чувство гордости теплилось внутри, пока находившаяся в поле зрения Аккерман умело орудовала мечами и поражала неживого противника. Жан Кирштайн, «горячо» любимый Эреном, немного отставал от Микасы, но хорошо отдавал приказы. Не меньше радовали остальные ребята, вроде Брауна, Фубара, Спрингера, но больше всех меня удивила Браус, на ходу жующая булку и не выпускающая ее даже во время выполнения маневра. Я отвлеклась на нее и совсем позабыла о тщательном выборе направления. Трос характерно зазвенел металлическим покрытием, крюк зацепился за дерево справа, слишком близко по сравнению с соседним захватом. Стоило сделать рывок, как толстые нити закрутились один вокруг другого, и меня потянуло назад, прямо на еще ничего не подозревающего чистоплюя. Благо, мечи ни один из нас не доставал, но падение сопровождалось ушибами о ветви деревьев, запутыванием в тросах и матами. Наконец несколько замедленно приземлившись на землю, мы кое-как отдышались и, первым делом, Леви дал мне подзатыльник. — Идиотки кусок! — прорычал он, недовольно поморщившись от боли. — Сам хорош! Ослеп внезапно. Тоже мне, лучший борец человечества, — парировала я, одновременно осознавая, что не смогу подняться без посторонней помощи. Правая нога противно заныла в районе стопы, а бока отозвались тупой болью. — Капрал, с вами все в порядке? — с одним и тем же вопросом нас окружили подчиненные. В толпу вклинилась Зое. — Везите их в лазарет, — распорядилась она. — Это же надо было двум одиночествам повстречаться. — О, да тут и до перелома было недалеко, — ободряющим тоном заявил врач, осматривающий мои ушибы. — Ничего, пару деньков отлежишься и потом обратно в строй. — Но… я не могу… новые разведчики, их тренировать надо, — начала было возражать, но доктор цыкнул на меня. За нашим разговором молча наблюдал с соседней койки капрал, изредка поглядывающий на собственную руку, обмотанную стерильными бинтами. — Без тебя продержатся, Вуд, — мужчина легонько похлопал по плечу. — Так, что у нас тут… — он приступил к осмотру сослуживца. — Похоже, у вас одинаковый срок лечения, — «Кто бы сомневался», — пронеслось в голове. — Что ж, постарайтесь не навредить друг другу хотя бы здесь. Как только доктор покинул палату, воцарилась гробовая тишина, в течение которой мы лишь с ясно обозначенным негодованием косились друг на друга. Прервать ее смогли появившиеся члены командования Разведотряда. — Говорила же, что не стоит определять в одно помещение, — заметила Зое, усаживаясь на край моей кровати. Командор взял хлипкий деревянный стул и поставил его между койками. — И кто теперь будет помогать мне? — продолжила женщина. Внезапно она щелкнула пальцами и обратилась ко мне. — Слушай, а если я буду приносить тебе свои эскизы, а ты их — дорабатывать? — Оставь, Ханджи, — опередил с ответом Смит. — Пускай Керри наберется сил перед тренировками, верно? — мужчина многозначительно кивнул, будто ища поддержки и одобрения с моей стороны. Затем перевел взгляд на безучастно уставившегося в потолок брюнета и деловито сомкнул ладони в кулаке, что задумчиво приставил к подбородку. — Касательно ваших подчиненных могу сказать только одно: пару деньков вашего отсутствия они худо-бедно осилят. Конечно. Откуда у командующего столько уверенности появилось? Могу понять невозмутимость соседа, у него элитный отряд вот уже год как, меня же начинает не по-детски трясти от одной мысли, что вчерашним кадетам предстоит зубрить теорию, а после сновать туда-сюда по штабу без дела. Пусть Несс и неплохой стратег, но УПМ может спасти им жизнь. Солдат Легиона — это, в первую очередь, боец, готовый нещадно кромсать врага на кусочки. Пока я металась между нарастающим чувством вины и обдумыванием будущих усиленных тренировок новичков, коллеги покинули помещение, напоследок пожелав скорейшего выздоровления. Майор бросила едва заметный жест вроде «крепись». Ученая как никто другой знала, что с Леви тяжело находить общий язык. Казалось, хрупкая связь, насквозь пронизанная колючими замечаниями, отпущенными вдогонку им шуточками, скрытым уважением к работе каждого, практически невозможна между двумя разными полюсами, «четырехглазой» и «ушибленным чистоплюем». Но как раз-таки на последнем из перечисленных пунктов и основывалось обоюдное терпение. Признаться, иногда я позволяла себе мысли о спектакле на публику, чтобы никто не заподозрил их в привязанности друг к другу.Противоположности ведь притягиваются.
Спустя еще час к нам наведались сразу весь состав новоприбывших солдат и элитный отдел. Покрасневшая Рал водрузила на столик около Леви скромный букет колокольчиков. То же самое проделал и Эрен, только цветы уже пестрели насыщенной синевой около меня вместе с огненно-алыми яблоками. — Это вам, — смущенно и в один голос пробормотали разведчики, обступившие койку. — Спасибо, ребят, — ответила я. Беседа заняла не более получаса, и все это время я ощущала внутри теплое чувство благодарности. Мы знакомы неполные двадцать четыре часа, а я уже успела к ним привязаться. Передо мной совсем юные ребята, которым дорога куда угодно, только не на поле битвы. Им строить будущее, им создавать семьи, им ковать свое счастье. Каждый из присутствующих новобранцев шел в кадеты по своим причинам, возможно, вовсе не желал надевать зеленые плащи, однако, в конце концов, выбрал Легион. Невольно кошусь на четверку элитных разведчиков. За годы службы в Регулярных войсках я наблюдала их рост. Слаженные, вымуштрованные, сохраняющие хладнокровие касательно титанов и доброжелательность по отношению друг к другу — одним словом, идеальные игроки. Именно такие способны заменить командный состав, когда придет время. И, как ни парадоксально, именно таких никогда не будет достаточно. Солдатами Разведотряда должны управлять свобода, страх и доблесть. Только так они смогут соображать достаточно быстро, чтобы спасать свою шкуру и, если что, товарища. Другие варианты не рассматриваются.***
Вечерело. На прикроватном столике уже наметилась горка из карандашной стружки и грифельного песка, и перед глазами мало-помалу вырисовывается мужской портрет. Самое тяжелое — взгляд. До чертиков пронзительный и болезненный. Нельзя ошибаться в линиях, ведь от стирательной резинки остаются сероватые следы, а он любит чистоту. Дешевый чайный сервиз звонко подпрыгнул, как только был поставлен на деревянную поверхность. Я вопросительно изогнула бровь и уставилась на соседа, между тем шустро сунув блокнот под подушку. — Ты ведь задолжала мне, — спокойно пояснил брюнет, необычайно легко придвинув здоровой рукой второй столик и стул. — Перед битвой за Трост. — Ты тогда уснул, — возразила я, одновременно усаживаясь на кровати и разливая ароматный напиток по чашкам. Неожиданно вспомнила о заначке и хитро взглянула на сидящего напротив Сухаря. Последний отреагировал вполне себе обычно, подозрительно нахмурился, проследил за неловко приподнимающейся и бредущей к чемодану мной. Через минуту поисков я нашла флягу и поковыляла обратно. — Что это? — Подумала, что стоит загладить вину, — жидкость красивого янтарного оттенка лилась и быстро смешивалась с душистым чаем. — Лучше бы выдраила палату дочиста, — буркнул капрал, однако останавливать меня не стал. Я разулыбалась. Похоже, идея со спиртным оказалась самым удачным решением за прошедшую неделю. Стоило теплым бокам чашек звучно соприкоснуться, как в дверном проеме нарисовалась двоица — лечащий врач и санитар. — Хороший чай у вас, однако, — вкрадчиво поглядев на меня, заметил доктор по имени Диего. Его напарник якобы осуждающе покачал головой, между тем жадно наблюдая за горячим напитком в чашке брюнета, которую он успел пригубить. Понимая, что от свалившихся на голову собеседников некуда деваться, я предложила им присоединиться. Спустя пять минут в нашем тесном кругу была озвучена мысль сыграть в «Дурака», еще через несколько мгновений на столе чудесным образом появились потрепанные карты с трудно различимыми изображениями дам, королей, семерок и загнутым уголком у червового туза. Когда козырь был выбран (им оказался пиковый валет), игральные картонки розданы, возник вопрос о призе. — Предлагаю десять золотых, — заявил раскрасневшийся санитар. Он расстегнул уже три пуговицы халата. Помятый воротник его рубашки по чистоте напоминал карты в моих руках. — Обворовывать прекрасных дам нехорошо, — возразил Диего и жестом указал на меня. — Я могу станцевать с победителем. — У тебя нога перебинтована, Вуд. — Мы же не на балу, — пожала плечами и коряво усмехнулась, ощущая приятную задорность от выпитого. Сухарь, напротив, сохранял невозмутимость, и начинал меня раздражать. Хотя бы капельку эмоций, намек на живость, тень улыбки или злобы, хоть что-нибудь, но я вновь и вновь встречаюсь с беспроглядными серыми омутами. Первые полчаса игры для меня не носили никакого интереса. Дуэт пропахших лекарствами врачевателей поочередно тянулся к фляге, они негромко спорили на известные исключительно им темы, закусывали яблоками. Мой коллега честно пересматривал полученные карты, время от времени делая короткие глотки. Первым выбыл санитар, который опрокинул в себя все, что осталось во фляге, мол, проигрыш надо запить. Мы не стали его за это осуждать. За ним последовала я, на тот момент не контролировавшая мысли настолько хорошо, чтобы подкинуть доктору бубновую семерку к козырной Леви. Не сильно расстроившись, я решила отвлечься на свои мысли. Вкус сладких яблок вместе с терпким чаем напоминал о тех временах, когда мне еще преспокойно служилось в Гарнизоне, а навещать семью сестры было неотъемлемой церемонией по воскресеньям. Непременно до обеда, чтобы успеть помочь сестре с готовкой. Обязательно с корзиной яблок для племянников. Всегда получая гораздо больше внимания, ласки и заботы, чем заслуживала. Молчаливая пауза затянулась. У чистоплюя в руках всего две карты, на столе в трепещущем свете огней красуются червовая и бубновая дамы и злополучный козырный валет в их кампании. Диего подзабыл о правилах игры, поэтому Леви может бить на выбор. Мимолетно смотрит в мою сторону, глубоко вздыхает и заставляет меня насторожиться. Почему ты медлишь? Никогда ведь раньше так не поступал, твои мысли и движения точны, убийственны и непоколебимы. Медленно его рука ложится на пожелтевшие твердые бумажки, он сгребает их несколько грубо. Диего комично горбиться передо мной в поклоне и предлагает потанцевать. Я хихикаю, но вкладываю ладонь в его, грубую и исчерченную мелкими царапинками, поднимаюсь и не менее забавно приседаю в реверансе. Кошусь на брюнета, и тут же словно трезвею.Пиковый туз…
Последняя справа карта, которую он не сумел вовремя скрыть от меня. Вряд ли мой организм способен на настолько хорошие иллюзии. Но тогда почему он не воспользовался козырем? Разве так часто выпадает шанс забыться? Либо ему противно иметь дело со мной, я ему попросту надоела выходками на грани идиотизма.Дурацкая идея с алкоголем.