Жить.
Жить и упиваться тем, что я живу. По-настоящему.
Бежать.
Пока ноги не сведет судорогой, прочь из клетки, навстречу свободе.
Бороться.
Вырывать зубами счастье, пусть с кровью, со смертями, взвывая и ставя на кон все, что есть. Потому, что я, черт подери, капитан Разведки, а не тварь под каблуком!
Люди мощными потоками заполонили пролеты, они толкались, истерили, протягивали руки к небу. Беспомощные и напуганные, своим поведением напоминали всполошившихся наседок, в чей курятник проскользнул изголодавшийся зверь. Но я не такая! В моих жилах течет кровь охотника — наследие Вудов-разведчиков. В каждом поколении хотя бы один бракованный фанатик свободы… — Капитан, погодите! — меня перехватил Моблит, к превеликому сожалению приноровившийся сдерживать майора, а потому не выпустивший из крепкой хватки и меня. На недолгие попытки выскользнуть он лишь сильнее сдавливал в тисках рук, чертыханья ревностно переносил, что до угроз — Бернер закален в них побольше других. — При всем уважении, было велено не подпускать вас к УПМ ближе, чем на пять метров! Моблиту предстояло бы выслушать о командоре много новых эпитетов, если бы в ту же секунду Женская Особь не полетела стремглав наземь, а за ней не последовали обломки стены. Я замерла, беспомощно повиснув и разинув рот, так что блондин поставил меня на ноги. Взгляд мой вовсе не был направлен на остывающих перевертышей, но сосредоточился в одной точке — зияющей прорехе, откуда достаточно правдоподобно смотрелось лицо титана. На всякий случай проморгавшись раз эдак пять, я двинулась прямиком к Ханджи, минуя потрясенных скаутов и обвалившиеся черепки вперемешку со штукатуркой. Я уже отчетливо различала ее силуэт среди других, когда кто-то толкнул меня в больное плечо. Этим неизвестным оказался пастор Ник, приверженец «нерушимости» стен, святоша, который окольными путями добился королевской милости. Он заметно поседел с нашей последней встречи, да и выглядит перепуганным… по-настоящему, что ли? Догадка точным выстрелом пронеслась в голове. Конечно, подколодная крыса, ты так лелеял и холил ненаглядные преграды, собирал подаяния на их заплатки, выносил мозг разведчикам своими священными постулатами. «Стены — наше спасение!» — о, да, я хорошо запомнила эту фразу, когда ты, сморщив лоб, вещал с самодельной трибуны перед народом, тогда еще простецкий служитель церкви. — Ник! — завопила я что есть мочи. Мужчина обернулся, зрачки сузились, он запутался в складках одежды и споткнулся, но в момент падения ухватился за плечо Зое. Ее лицо вытянулось. — Ник, черт тебя дери! — всего пару шагов отделяло меня от пресвятого лжеца, когда Ханджи преградила дорогу. — Керри, ты нужна мне здесь. — Ага, только сперва выбью пару коренных заодно с правдой. Брось, Ханджи, он знал об этом, знал и молчал! — пастор поднял глаза на меня, порывающуюся схватить его золотые цепи и как следует дернуть. Вымученно, смиренно он смотрел на мои старания, пока майор не встряхнула меня и не велела проследить за транспортировкой Леонхарт. — Скажите, пастор, — я все не могла унять клокочущий комок злости внутри, и от этого во рту становилось сухо. — Старым и немощным лошадям перевязывают глаза перед тем, как вздернуть на виселице. Как давно мы слепы? — Всю жизнь, мисс Вуд, — священник страдальчески поджал губы, тихо выговаривая слова. — Всю жизнь. Сказать, что я горела желанием заехать священнику по лицу, как это проделали с Эреном, — ничего не сказать. Но показательные разборки с влиятельными особами ни к чему. Легион и так на краю пропасти. Поджав губы, я поплелась в сторону скопища легионеров и спящей красавицы. — …Многие горожане сильно пострадали! — а вот и новая заноза. — Есть жертвы! — если сделаю глубокий вдох, верну самообладание. — Откуда здесь за стеной вообще взялись гиганты? — пошли умные вопросы. Не оборачиваться, главное — не оборачиваться. — Кто возьмет на себя ответственность за это?! — Это мы у вашего начальства должны спрашивать, — рявкнула в ответ на осточертевшее разглагольствование. — Безопасность за Синой — исконно полицейская обязанность, раз уж вы королевская охрана. Почему не обезвредили титана? Обосрались со страху или из трезвенников только молодняк? — юноша с нелепой прической сцепил зубы. — Отвечай же, рядовой Поганка, — его соратница издала короткий истеричный смешок, тут же прикрыв рот ладонью. — То-то же. — Капитан! — Кейджи, немногим ранее долбивший кристалл и чертыхавшийся, теперь сильнее остальных тянул тросы. Повозка скрипела под давлением зеркальной глыбы. — Нужна ваша помощь! Обрадованная собственной необходимостью, я направилась к разведчикам, почти сходу выкинув из головы двоицу из Королевской Гвардии, как вдруг: — Еще Энни куда-то запропастилась. Где ее черт носит? Нет. Их нельзя допрашивать. Мы соблюдаем субординацию. Если народ прознает о Леонхарт, если кто-то нашепчет о ее причастности к 104-му кадетскому набору, если они вспомнят, что Эрен тоже оттуда… Мои племянники и их друзья, весь Разведкорпус проглотят с потрохами. Господи, почему жизнь связывает нам руки? — Тетя Керри, — легкое прикосновение, тепло, алый шарф. Я потерла глаза и устало посмотрела на вымученную брюнетку. — Вам надо отдохнуть и поесть. Вот, — она протянула свежую булку. Такие белые делают в казематах Полиции на холенной муке, без крахмала в немереных количествах или чего похуже. Такой хлеб выдают поштучно. — Нет, спасибо. Я неголодна, — это ее паек и неизвестно еще, что глупенькая сделала с похлебкой. Ярое желание Микасы заботиться о родных напоминает мне Карлу, жертвовавшую многим в пользу младшей сестры. «Керри туфельки нужнее чем мне, она скоро будет отплясывать на летнем фестивале», «Купите ей краски, я подожду своей получки», «Отложи на приданое, Гриша достаточно зарабатывает». Мой черед отдавать. — И вообще, тебе не помешало бы вздремнуть, ровно как и остальным ребятам. — Что это у вас в руке? — Эрен внимательно рассматривал небольшой камень. — Я собиралась передать его майору Зое, — повертев немного находкой, сунула ее в задний карман брюк. — Обломок утолщенной кожи Женской особи. Отломался при перевозке. И не испарился. На мгновение мои пальцы задержались на краях точеной материи, и это чувство шероховатости показалось мне знакомым. Однажды, когда я еще только подалась в Гарнизон и мне предстояло куковать около врат Розы, мои товарищи решили подшутить. Они погасили факела в арке, а меня, как желторотого кадета, нагрузили их зажиганием. Стояла я на стремянке, понося соратников на чем свет стоит, как вдруг один из недоброжелателей выбил опору из-под ног. Интуитивно обхватив накаленные цепи светильника, я не смогла продержаться и пяти секунд, на свой страх и риск сорвалась, окончательно сдирая кожу ладоней об арочные стены. Видок был тот еще: кровь, пыль, парафиновое масло пятнами по униформе… Но я хорошо запомнила, что кирпичная кладка заканчивается на уровне, доступном невооруженному человеческому глазу. Это произошло в Гермине двенадцать лет назад. — Арлерт прав. Титанья броня — основа всех трех стен. Племянники воззрились на меня остекленело, точно увидели ожившего мертвеца: мальчишеский взгляд куда выразительные передавал немой шок, чем потемневший Микасин. Я встала и направилась к выходу, чтобы поскорее разыскать Ханджи, но прямо перед моим носом распахнулась дверь. На пороге стоял запыхавшийся Кейджи, от которого разило потом за версту. Хуже было только его лицо. Разведчики редко выказывают страх до смерти. — Когда? — Тоума сообщил начальству. Шесть часов с обнаружения первых гигантов, — за спиной раздался звук сродни вскрику. — Отряд Наблюдения и 104-й были разделены по всем направлениям. Гарнизон держит оборону. — То-то я говорила оставить хотя бы несколько приводов. Даже не при полном параде мрем, — поняв, что вякнула лишнего, покосилась на ребят. — Что там майор Зое? — В лаборатории, мэм. Посоветовав племянникам собираться, а дородному скауту — живее искать остальных, я двинулась в подвал, где должны были носиться четырехглазая с охапкой заметок и юлить вокруг нее Бернер. Именно это я и застала на пороге помещения, вывернутого наизнанку, застланного бумагами, схемами, чертежами, кишащего учеными. С горем пополам минуя скаутов, выхватила рукав нужной куртки. — Я тебе подарок принесла, — крикнула ей в самое ухо и сунула в ладонь обломок. — Скелет нашей защиты. Ханджи посмотрела на кристалл, затем на меня и мигом выпихнула из лаборатории, захлопнув за нами дверь. — Объяснись. — Леонхарт способна создавать оболочку, которая разве что масштабами не сравнима со стеной. Руку на отсечение даю. — Ты и так ее едва не лишилась, — фыркнула коллега. — Послушай, мы сейчас в том еще дерьме. Южное направление — сплошная равнинная территория, где завалящего камешка днем с огнем не сыскать. Так что Эрен бесполезен, ровно как и Леви, если только он не соберется и не заделает дыру своим гигантским телом, — шестеренки в голове понемногу заедали и слетали с петель, отчего на близстоящем ведре была вымещена злость. — Черт, Авангард же не такие остолопы, чтобы каждый метр стены осматривать! За столько времени можно было… — я прикрыла глаза, воссоздавая сызнова, по кирпичику исхоженную вдоль и поперек Розу, доступную южному отделению Гарнизона. — С определенной точки ее видно, как на ладони, даже без подзорной трубы. Уж поверь мне, Ханджи, они попросту не хотят признать: весь пиздец происходит внутри, а не снаружи.