И лампа не горит, и врут календари, И если ты давно хотела что-то мне сказать — то говори. Любой обманчив звук, страшнее тишина, Когда в самый разгар веселья падает из рук бокал вина.
— Галина Николаевна, разрешите? — в кабинет заглянул Круглов, как раз в тот момент, когда полковник стала доставать из конверта сложенный втрое лист. — Да, проходи. Что-то нашли? — Рогозина убрала конверт в сторону. — Да. Холодов с Амелиной смогли обойти Ванькину защиту. В общем, на его ноутбуке мы нашли переписку с хакерами — двумя «черными» и одним «белым». — И что там? Тихонов взялся за старое? — Получается, что так. Оксана работает над сообщениями — все зашифровано. Но уже из имеющихся крупиц понятно, что Иван кому-то должен много денег. И он не побрезговал привычным способом заработка, — Николай вздохнул. — Галь, ты, конечно, извини, но все указывает на то, что Ванька сам виноват. Допрыгался. Он хоть и работает в ФЭС уже столько лет… Но хакерские замашки остались. Они же там черт знает, чем занимаются. Деньги с левых счетов робингудят… Причем, не всегда отдают куда-то, а себе в карман. Я думаю, что отравление — это месть и искать стоит среди таких же, как он. — Товарищ майор, я понимаю, что ваше отношение к Тихонову за годы службы не изменилось, но попрошу выражаться поаккуратнее. То, что Иван взламывал «левые» счета, нужно еще доказать. Пока у нас нет таких данных. И… Коля, если ты не доверяешь Тихонову, и заранее считаешь его виновным, то мне придется отстранить тебя от дела. Выбирай. Либо ты с нами… — Либо против нас. Рогозина молча кивнула. Она и сама не могла понять, почему слова Николая так ее задели. — И сам подумай. Раз Иван должен крупную сумму денег, зачем его травить? Так, а вы еще не были на его квартире? — Не ожидал, Галя, от тебя такого. Ты за него любому глотку перегрызешь. — Не только за него. За любого из вас. И не в этом дело… — полковник возразила, но не зло, а просто устало. — Извини. Я доверяю тебе, просто… Не могу понять, кому помешал Иван. — Нет, но уже едем. — Возьми фотографии этих хакеров, поспрашивайте. Может, они к Тихонову приходили. И еще нужно проверить, что там с документами на квартиру. Мало ли что. — Сделаем. — Что там с охраной, пришли в себя? — Нет пока, над ними медики колдуют. — Съездите с Майским, допросите их. — Будет сделано, — Круглов вышел из кабинета, все-таки полный мрачного убеждения: в том, что случилось, виноват сам Тихонов. Та же история со взрывом в морге доказывала, что сомнительные друзья Ивана способны на многое. Оставшись наедине со злополучным конвертом, Рогозина достала послание и, развернув его, принялась читать. Текст был написан от руки и настолько коряво — видимо Ванька торопился, — что приходилось перечитывать по нескольку раз. Сосредоточенный взгляд женщины выделял из текста отдельные предложения и становилось понятно: влип хакер весьма и весьма серьезно. «.Это все началось полгода назад… Да, вы сейчас скажете, что я мог бы обратиться с просьбой к вам, и вы бы помогли. Но поначалу я думал, что справлюсь сам. А сейчас все настолько затянулось, что помочь, наверное, не сможет никто. Даже я сам…» «.Вы знаете, как дорога была мне Лара, на мне вина за то, что она ушла так рано. И на мне же гибель еще одного человека — ее жениха. В тот день Лариса достала как раз на две дозы и они, совсем по-шекспировски умерли в один день…» «.Извините меня за корявый почерк, но так надежнее — комп или телефон можно взломать. Жениха Ларисы звали Генрихом Розенталем, у него есть старший брат Марк и мать Евгения. Оба они — выдающиеся химики…» «.Каждый второй четверг месяца я перевожу на счет Е.Розенталь сумму. От общего долга в 120 тыс. $ выплатил чуть более половины. И уже два месяца нарушаю эту традицию. Банально закончились деньги… Е. предлагала продать квартиру, а я… Не мог. Там все напоминало о родителях и Ларе… Но буквально на днях выставил квартиру на торги. Обойдусь и комнатой на окраине. Главное, чтобы не в тюрьму…» «.Галина Николавна, я не хочу, чтобы из-за меня были проблемы. И так доставил массу хлопот… Но боюсь, что меня вынудят пойти на крайние меры — вспомню хакерское прошлое. Я давал Вам слово. Я его сдержу, чего бы мне это не стоило…»«Ваш И.Т.»
***
На площади полки. Темно в конце строки. И в телефонной трубке, эти много лет спустя, одни гудки. И где-то хлопнет дверь, и дрогнут провода…
Казалось, что еще чуть-чуть и воздух в буфете заискрится и вспыхнет, как бенгальский огонек. Начальство, обменявшись информацией, выясняло отношения, но пока до повышенных тонов дело не дошло. — Этот мальчик тебя предаст, стоит ему предложить побольше, — Круглов словно забыл о разговоре, состоявшемся ранее. Он эмоционально жестикулировал и пытался донести до Галины одну простую мысль — она ошибается. Теперь, в свете полученной информации, все казалось более мрачным — Тихонов кому-то «торчал» крупную сумму и учитывая размер долга, мог влезть куда угодно. — Это мальчик, как ты выразился, спас мне жизнь. И больше в таком тоне, Николай Петрович, я беседовать не намерена, — Рогозина поднялась с места и взяла в руки папку с досье на Розенталей. — Знаешь, Коля… Я не могу заставить тебя уважать Ивана, ценить его. Но ты сам можешь проявить к нему чуточку снисхождения? Такта? Когда человека любят, так не поступают, — на этих словах майор скривился, то ли от досады, то ли от чего-то еще. — И еще. С завтрашнего дня ФЭС на тебе. — А ты? — Ухожу в отпуск. А остальное, извини, уже не важно. Галина, по-настоящему разозленная, вышла из комнаты отдыха. Ей было нужно взять сумку из кабинета и еще кое-какие мелочи. Дела не терпели отлагательств, а «палки в колеса» от Круглова, поначалу задевшие, отошли на второй план. — Петрович, че случилось-то? — подоспевший Майский проводил начальницу удивленным взглядом. — Не обращай внимания. Так, нервы… — Я че-то пропустил? — Да понимаешь, такая штука… — Николай налил кофе в кружку и поставил перед Серегой. — Ванька оставил письмо, оказывается, его шантажировали. Некие Розенталь Евгения и Марк. — Супруги? — Мать и сын. Амелина пробила по базам, эти Розентали погибли два года назад… В ДТП. А за несколько лет до этого у них от передоза загнулся младший сын — Генрих. — Интересно девки пляшут… И где нам теперь этих шантажистов искать? — Не знаю, Серег. Лаборатория там вовсю химичит, посмотрим. Галя, похоже, свое расследование решила начать… С завтрашнего дня она в отпуске, так что… — Боишься, что дров наломает? — Что-то вроде того. Ты же знаешь, что для нее значит Тихонов. — Слушай, Коль. Я понимаю, у вас тут свои терки, но не надо было тебе с ней ссориться. Без того проблем вагон и тележка маленькая. — Да знаю я. Только теперь-то что? — А теперь я пойду к ней и поговорю. Спокойно и деликатно, — Майский одним глотком допил кофе и усмехнулся. — На крайняк к Валюше загляну, она должна быть в курсе. — Ну иди, иди. Донжуан… — Сам такое слово! — донеслось уже из коридора. Круглов мрачно уставился на свою пустую кружку. На душе было прескверно. Отчасти майор чувствовал себя виноватым, но с другой стороны, самоуверенность Рогозиной его выводила из равновесия. Да и слова друга попали в цель: не надо было накалять обстановку.