***
Когда мы входим в столовую, я ошеломлена на мгновение, как она переполнена. Мы видим Кристину и пробираемся до места, которое она, должно быть, сохранила для нас, поскольку в зале только два пустых стула. - Наконец-то! - говорит Кристина, когда она видит меня. - Где ты была? Несколько секунд её прямота в глазах сверлит меня, и я уверена, что она знает, что я была с Тобиасом всю ночь. Я чувствую тепло, поднимающееся по моим щекам, но лицо Тобиаса остаётся невозмутимым, когда он отвечает: - На специальной подготовке. Они держали нас допоздна, и нам пришлось спать в другом крыле, чтобы не беспокоить вас. - Ох, - произносит Кристина смущённым тоном, и ясно, что ответ гораздо более приземлённый, чем она ожидала. Видимо, она ещё не научилась понимать то, что говорит Тобиас. Я беру себе миску с кашей из того, что доступно на столе. Как и вчерашним вечером - это не впечатляет, особенно с учётом того, что молоко имеет странную мучнистую структуру, но я ем всё равно. - Ну, вчера вечером вы пропустили первый мастер-класс помощи, - проговаривает Кристина, - это было довольно хорошо. Юрайя кивает с притворной искренностью. - Я был манекеном и должен сказать, что я научился сдерживаться, будучи перевязанным очень хорошо, на самом деле. - Да, ты отличный манекен, - фыркает Крис. - И нет лучше, - гордо провозглашает он, и я глупо улыбаюсь. Юмор Юрайи всегда заразителен. С другой стороны Кара, которая звучит немного раздражённой, когда говорит: - Это была действительно очень информативная встреча. Их врач отличный. Они вытащили её из Эрудиции перед войной, наряду с количеством медикаментов. Так что, в некотором смысле, здесь лучше, чем в Эрудиции сейчас. - Это хорошо, - бормочу я, чувствуя, как моя улыбка испаряется. Слова напоминают мне об умирающей Линн, когда я держала её за руку. Но у Кристины голос весёлый, когда она произносит: - Да, доктор сделала чудеса с моей ногой. Я ещё даже не использовала свой костыль сегодня, и они думают, что я смогу отправиться с вами, ребята, в конце концов. - Ой, - говорю я тупо, - значит ли это, что у них не много других добровольцев? Она бросает на меня взгляд. - Ты не должна так расстраиваться. Я знаю, что вовсе не Дивергент, но я всё равно довольно полезна. Я морщусь и быстро проговариваю: - Извини. Я не это имела в виду... - но мой голос затихает, потому что я не знаю, как закончить предложение. Я ещё не понимаю, хочу ли я, чтобы она пошла с нами, особенно из-за разговора с Тобиасом, что просто буду должна позволить им всем умереть. Я не хочу, чтобы она погибла за меня. Наконец, я заканчиваю, запинаясь: - Мне было просто интересно, есть ли у нас достаточно добровольцев, чтобы... Ты понимаешь... Были шансы на выживание в этом. - Не так много, как они предполагали, - отвечает Кара. - Большинство добровольцев желают защитить город, и их достаточно, чтобы двигаться вперёд с нами. Многие из них не Дивергенты, но Джордж наконец-то признался, что все внутри города более устойчивы, чем кто-то за его пределами, поэтому они могут пойти с нами. Я собираюсь спросить, когда она разговаривала с Джорджем, поскольку в последний раз я видела его, берущего Калеба и Питера сдавать анализы, и мне любопытно, какими их результаты были. Но прежде, чем я скажу что-нибудь, Амар идёт в центр комнаты и громко прекращает все разговоры: - Эй, слушайте! - голоса смолкают, и он продолжает: - На улице слишком много снега, чтобы выходить туда, так что сегодня будем все разделять комнату для тренировок. Те из вас, кто сейчас здесь впервые, мы будем заниматься после завтрака, - он начинает идти в сторону лестницы, жестикулируя нам. И мы все бросаем остальную часть завтрака и несёмся за ним. Мы не спускаемся на много этажей в этот раз - не так много, как вчера - но этого достаточно, чтобы заставить меня задаваться вопросом, насколько большое это место. Когда мы проходим через дверной проём, я чувствую, что получу ответ. Комнату, в которую мы входим, можно охарактеризовать только как Бесстрашные «небеса». Она массивная, с несколькими матами для боёв, стойками с оружием, что-то больше похожее на тиры, осветляющее комнату. Даже потолок здесь выше, и я замечаю, как Тобиас облегчает шаг в данный момент, когда оказывается внутри. Долгое время мы собираемся у входа, осматриваясь вокруг в тишине. Есть много, что можно воспринять. Наконец, Кристина говорит испуганным голосом: - Где вы достали всё это? - Более практично, как это попало сюда? - спрашивает Кара. Джордж смеётся. - Мы не знаем этого. Бомбоубежище было построено военными силами, если честно, я не уверен, с какой стороны. В любом случае, они хотели, чтобы это место было тем, где можно переждать атаки или радиацию, или химическое оружие, или что там у нас, - он делает жест вокруг и добавляет: - Полагаю, они хотели быть хорошо вооружёнными всякий раз, когда кто-то появлялся. Амар касается плеча Джорджа, когда подходит к нему, комментируя: - Они отказались от него, когда все бомбардировки решили затопить это место с помощью огромных озёр. Я так понимаю, что оно действительно было под водой некоторое время, но когда повстанцы взяли воду для орошения Чикаго, эта область немного высохла, и мы были в состоянии получить доступ. Это хорошо было для нас. Голос Тори выходит из группы: - Мы сможем использовать это? - спрашивает она, когда показывает на невероятное количество оружия вдоль стены. Джордж улыбается ей, но она не делает это в ответ. - Да, действительно. Большинство из тех, что будет использоваться для защиты города, - он обменивается взглядом с Амаром. - Давайте сформируем две группы, - предлагает Амар. Затем громче он зовёт половину людей, включая и Тори, и произносит: - Все вы с Джорджем. Вы будете сосредоточены на боевых приёмах, в первую очередь, а остальное вы узнаете со мной, что связано с оружием. Через два часа меняемся, - он снова поворачивается к Джорджу и добавляет громким голосом: - Пройди по комбинированным захватам и точкам давления, по крайней мере, основным из них. - Мы уже знаем, как драться, - говорит раздражённо парень, с которым я не знакома. - Мы Бесстрашные. - Так было со мной, - Амар отвечает спокойно, - и, поверь мне, есть ещё много, чему нужно поучиться. Поработай над этим два часа, и тогда у тебя будет шанс с оружием. Группа бормочет, но половина назначенных с Джорджем идут к самому большому мату, пока Амар ведёт остальных в сторону оружия. По мере приближения лицо Тобиаса наполняется чем-то вроде Бесстрашной радости, которую я редко вижу в нём. Это напоминает мне о том, как он выглядел во время захвата флага, как только мы оказались подальше от Эрика. - В первую очередь, вы должны были показать нам вот эту комнату, - говорит он Амару, - это было бы гораздо лёгким подкупом. - Без шуток, - бормочет Кристина, доставая небольшой овальный прибор, свисающий на крючке на стене. - Эй, осторожнее с этим, - быстро выпаливает Амар, останавливая её руку. - Оружие не заряжено, но вот граната - своего рода бомба - её легко обезвредить. Позволь мне показать вам, как это работает.***
Мы проводим следующие два часа обучения за тем, как обращаться с различными видами оружия, и более приятно практиковаться с ними. Оказывается, укрытая часть комнаты содержит восемь полноразмерных стрельбищ, поэтому каждый из нас тратит почти столько же времени, стреляя, как и ожидая. Стоя в очереди, я смотрю на людей через комнату. Джордж явно упорно трудится, чтобы выиграть Тори, и я улыбаюсь, когда он, в конце концов, уговаривает её смеяться. Это заставляет меня чувствовать, что есть надежда у них помириться. С другой стороны, это также заставляет меня думать о Калебе, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть его, стреляющим в другом конце помещения. По-прежнему трудно не чувствовать, что я в комнате испытаний, наблюдаю, как Джанин шагает вперёд, чтобы убить меня. Интересно, потеряю ли я когда-нибудь эту ассоциацию. Через некоторое время Амар собирает нас вместе, и мы меняемся местами с другой группой. Мои глаза встречаются с Тори, когда мы проходим мимо друг друга. Выражение её лица серьёзное, но она кивает в знак приветствия, и я улыбаюсь в ответ. Из всех тех, кого война отняла у меня - Тори одна из тех людей, которых мне больше всего не хватает. Амар собирает нас в большой круг на мате и одаривает нас долгим оценивающим взглядом. Затем он говорит: - Разобьёмся на пары. Бывшие Бесстрашные с теми, кто из других фракций. Мы собираемся узнать некоторые методы здесь, но я должен начать с того, что ваша цель – это учиться. Мы все на одной стороне, так что это не какая-то Бесстрашная драка до беспамятства. – Я вижу, что после его слов улыбается Тобиас, и я тоже. Приятно знать, что стиль Эрика не приветствуется здесь. Мы начинаем с нескольких основных приёмов. Они, в основном, для Бесстрашных среди нас, но я подозреваю, что Амар также хочет увидеть, как хорошо они известны всем нам. Сначала я помогаю женщине, которую не знаю, но мне кажется, что она из Искренности. Она с трудом концентрируется на том, что я показываю ей, и её движения неуклюжие, когда она пытается повторить за мной. Спустя время Амар меняет нам партнёров, так что каждый может попрактиковаться с людьми разных размеров и типов тела. Поскольку наибольшее число Бесстрашных, чем других, далее я тренируюсь с Юрайей. Это, на самом деле, облегчение – я была слишком обеспокоена насчёт неизвестной женщины и того, что болевой порог у неё выше, чтобы действительно практиковаться с ней. Но я не боюсь с Юрайей. Я уверенно шагаю вперёд и бросаю его на пол почти сразу. Он быстро встаёт, очищая себя. - О, хорошо, что мы не будем жалеть друг друга, - говорит он с улыбкой. Он движется на меня, но я блокируюсь и бью коленом в его бедро, прежде чем он отступает. Он вздрагивает и замолкает, явно не зная, что делать против соперника намного меньше, чем он. Когда он пытается решить, махая локтём, я хватаю его за руку и вывожу его из равновесия. Он падает на пол снова, смотря немного смущённо в этот раз. В стороне я замечаю, как Амар подмигивает Тобиасу. - Я вижу, что ты хорошо учил их, - комментирует он. Остальные, наверное, не знают, что сказать, но я наблюдаю, как Тобиас выпрямляется. Мнение Амара, безусловно, важно для него. – Ладно, - обращается Амар к группе, - достаточно основ на данный момент. Те из вас, кто нуждается в них, могут попрактиковаться более позднее, - и он поднимает бровь, смотря на Юрайю, который наверняка выглядит растерянным. – Сейчас я хочу показать вам некоторые комбинированные захваты. Он зовёт Тобиаса присоединиться к нему и начинает объяснять группе: - Целью комбинированных захватов является то, чтобы заставить противника двигаться так, как хотите того вы. Например, если кто-то хочет ударить вас, вы можете использовать стандартные захваты и встречные удары, или вы можете сделать что-то вроде этого. - Тобиас послушно демонстрирует удар в голову, Амар перехватывает его руку и тянет к себе, когда делает шаг в сторону и немного сгибает его запястье. Тобиас мгновенно падает на пол. – Ключ в том, чтобы зафиксировать сустав и повернуть его в направлении, в которое он не становится. В этот момент ваш оппонент имеет ровно два варианта: двигаться туда, куда вы хотите, или сломать что-нибудь, - он усмехается. – По моему опыту, они всегда двигаются. Он помогает Тобиасу встать обратно на ноги и показывает нам движения медленнее, чтобы мы могли видеть, как он ставит запястье Тобиаса и как он нажимает вниз, заставляя его упасть. Даже если делать медленные движения – это явно эффективно. Я напрягаюсь, когда мы практикуемся, но, по крайней мере, я не одна такая. Даже большинство старших членов Бесстрашия, кажется, не знакомы с этими техниками. Но постепенно я осиливаю их, и, когда Амар показывает нам разные захваты, я нахожу несколько фаворитов. К моему удивлению, это также оказывается трудным для других, чтобы использовать большинство захватов на мне. Судя по всему, разница в возрасте работает в мою пользу. Спустя полчаса я последовательно побеждаю своих партнёров в несколько секунд, в то время как они не могут сделать то же самое со мной. Это особенно приятно - поставить Питера на колени после того, как он избил меня в нашем первом бою. Мы меняемся снова, и я сталкиваюсь с Калебом впервые за сегодня. Мои руки потеют на глазах, и я почти прошу поменяться. Затем он вызывает у меня нервную улыбку, и вдруг я не хочу избегать этого больше. Он тот, кто должен избегать меня, поскольку он единственный, кто был неправ, так что мне не отойти. Вместо этого я сердито смотрю на него, фиксируя весь гнев, ненависть и предательство, которое чувствую в выражении своего лица, когда подпрыгиваю вверх и вниз на ступни моих ног, ожидая Амара, который даст нам сигнал, чтобы начать. Лицо Калеба бледнеет, когда он наблюдает за мной, и он пугается, когда я двигаюсь на него. И затем он на полу, воя от боли, я стою над ним с его скрученным запястьем и моими ногами на его спине. Я смутно слышу голоса вокруг себя и не чувствую рук, дотрагивающихся до меня, но я усиливаю хватку, пока Амар быстро не выкручивает мои ладони и Тобиас не оттаскивает моё тело подальше от Калеба. Он ставит меня на землю и хватается за мои плечи, его лицо возле моего. - Мы не боремся в стиле Эрика сегодня, - напоминает мне холодно, - или вообще, насколько я могу судить. Держи себя в руках, - я отстраняюсь от него со злостью, но я знаю, что он прав. Мои родители сказали бы мне, что жестокость – это неправильно, даже когда хочется. Я делаю пару успокаивающих вздохов, а затем говорю: - Прости. Тобиас кивает и возвращается к своему текущему партнёру. Когда я поворачиваюсь обратно к остальным, я вижу Амара, помогающего подняться Калебу на ноги, и убеждаюсь, что с ним всё в порядке. Но захваты предназначены для контроля, а не отключения, и я сделала движение вправо – даже если с большим энтузиазмом, чем необходимо – так что нет серьёзных повреждений. Через некоторое время Калеб берет себя в руки и может продолжить. Я встречаюсь с его глазами. Амар смотрит на меня секунду, а затем обращается к группе: - Ладно, хороший урок здесь… Все мы злимся иногда. Если вы начинаете терять контроль, лучше прогуляйтесь или используйте боксёрские груши, или стреляйте по мишеням. Это поможет получить адреналин и, возможно, даже улучшить свои навыки, - его глаза проходят по остальным, останавливаясь быстро на Тобиасе, и я подозреваю, что Тобиасу тоже советовали это когда-то. Это не сложно понять, учитывая причины его ухода из Отречения. Мне интересно, как он так хорош во всех этих навыкам Бесстрашных. - Хорошо, - продолжает Амар после очередного момента, - соберитесь обратно. Я хотел бы вам показать некоторые точки давления, прежде чем мы сделаем перерыв на обед, - он осматривает группу, а затем зовёт Питера присоединиться к нему на этот раз. – Как вы поняли, комбинирующие захваты контролируют то, как ваш оппонент двигается. Точки давления бывают разные. Они предоставляют вам способ максимизировать эффект удара. Если вы попали сюда… - он демонстрирует контролируемый удар в бок Питера, - это будет больно, но если вы используете точно такой же удар, вот… – он повторяет удар в область под рукой, - это отключит его, - его глаза бродят по группе, когда он продолжает: - Существует множество точек давления на всём теле. Некоторые из них вырубают человека, а другие ломают кости, наносят огромную боль или выбивают ветер из кого-то очень легко. Если ты не настолько силён или неопытен в борьбе, давление на точку может предоставить способ быть эффективным, несмотря на это. Итак, давайте пройдёмся по некоторым из них. Он показывает несколько точек на шее и руках, успевая дать нам время попрактиковаться после каждого, но метод работает, только если точно попасть в нужное место, а это сложно. Всякий раз, когда я чувствую, что овладеваю одним, мы меняемся партнёрами, и я должна стараться, чтобы найти то же самое место у другого. Кажется, что я никогда не усвою это. Особенно неприятно смотреть, как Амар прекрасно справляется с этим против каждого человека. - Как думаешь, долго ли придётся тренироваться до хорошего результата? - спрашиваю я Кристину, которая сейчас в партнёрстве со мной. Она смотрит на Амара, а затем на Тобиаса мгновение, наблюдая за их приемами перед тем, как говорит: - Очевидно, года. Четыре намного лучше, чем мы, но он не так хорош, как Амар. - Я кусаю губу, когда тоже смотрю на Тобиаса. Я должна признать, что она права. Когда Амар переходит к давлению точек на туловище, я почти сдаюсь. Достаточно сложно найти правильное место, когда я вижу это, но когда оно закрыто одеждой - это безнадежно. Амар, должно быть, понимает это, потому что через минуту полнейших провалов по комнате, он решает перейти к другому подходу. - Ребята, снимаем футболки, - говорит он твёрдо, когда снимает собственную. Слова пугают меня, и я чувствую, что моё лицо становится красным, а глаза не знают, куда деться. Я видела только Тобиаса без футболки. - Давайте, - Амар настаивает. Затем он смотрит на Бесстрашную девушку, добавляя: - Только парни. Вы будете отвлекать меня, и я не могу представить, что буду полезным кому-либо здесь. Мой взгляд автоматически переходит к девушке, и я вижу, как она надевает футболку обратно, и я ощущаю румянец на своих щеках. Я смотрю на Тобиаса, желая узнать, не видел ли он её, но он смотрит пристально на меня, и вдруг я вспоминаю, что он не любит показывать себя другим. Но я могу сказать, что он не желает ослушиваться приказа от своего инструктора. Я не знаю, как ему помочь, поэтому я делаю единственное, что приходит в голову - просто наблюдаю за ним, позволяя ему сосредоточиться на мне. Может быть, если он сможет отгородиться от остальной части комнаты и вообразит, что раздевается для меня, это будет проще. И он это делает, его лицо кривится в процессе, но затем он встаёт в прежнее положение, его глаза все ещё на мне. Кристина толкает меня локтем и шепчет: - Хороший. Но я отказываюсь отворачиваться от Тобиаса. Я чувствую, что мы проводим друг друга через это. Голос Амара разрезает наш контакт, когда он спрашивает: - Питер, ты убеждён, что особенный, или что? Что, правила тебя не касаются? - Я, наконец, перевожу свой взгляд достаточно, чтобы увидеть, что Питер стоит полностью одетым, демонстративно скрестив руки на груди. - Забудь об этом, - проговаривает он холодно, - нет таких правил, чтобы я раздевался для тебя. Лицо Амара жёстче, чем я когда-либо видела, когда он огрызается: - Ты, возможно, пропустил это в Бесстрашии, но уважение является ключевым элементом боевых искусств. Ты ученик, а я твой инструктор. Если ты хочешь привилегий продолжать заниматься в этом помещении или на любой миссии, связанной с этой группой, ты будешь делать так, как я сказал. В течение очень длительного времени они сверлят друг друга глазами, и я начинаю замечать, от кого у Тобиаса такой убийственный взгляд. Наконец, Питер смотрит в сторону с яркостью на своём лице, когда отчеканивает: - Будь по-твоему, - стягивает свою футболку и неожиданно поворачивается ко мне, бросая её в меня. Я ловлю её автоматически и кидаю позади себя, не имея никакого интереса держать что-то его. Я не оглядываюсь обратно сразу, но когда Кристина рядом со мной издаёт небольшой вздох, я ничего не могу поделать. Мои глаза смотрят на Питера, и я вздрагиваю при виде многих открытых участков кожи и от того, что на ней. Его торс покрыт какими-то отметинами, но не татуировками, я бы признала. Следы неровные и зазубренные, отличаются от любого тату, которое я когда-либо видела. Они больше похожи на шрамы... И, как мне кажется, я понимаю, что это они и есть. Имеется несколько длинных неровных линий, которые явно были сделаны ножом, в том числе одна глубокая, должно быть, выколотая плоть вместе с кожей. Они перемешаны с более десятка небольших тёмных круглых ран одинакового размера. Мне требуется мгновение, чтобы сообразить, где я это уже видела, и холод проходит через меня, когда понимаю. Это очертания сигареты, когда её гасят о что-то. Мне никогда не приходило в голову раньше, но Питером определенно злоупотребляли, должно быть, в течение многих лет. Мои глаза снова находят Тобиаса, и секунду я думаю, что он, скорее всего, перестал дышать. Он стоит со своим невыразительным лицом, и вся его скованностью в теле прикрыта маской, которую он дарил миру всю свою жизнь. Сначала никто ничего не говорит, но затем Амар возобновляет беседу, как будто ничего необычного: - В болевую точку целишься здесь, - показывает на себе прежде, чем подойти к Юрайе и показать её же на нем. Он подходит к каждому из парней, указывая на точку на каждом, чтобы мы могли начать отрабатывать это. Весь опыт резкий и неудобный, но я должна признать, что это действительно помогает найти нам правильное место. К тому времени, как он заканчивает, я чувствую, что это навсегда отпечаталось в моем мозгу. На этот раз мы практикуемся в полной тишине, но впервые я прогрессирую. К тому времени, как мы делаем перерыв на обед, я поражаю четыре разных точки давления на партнерах всех размеров, независимо от того, одета на нем футболка или нет. Все-таки это облегчение, когда парни надевают свои футболки обратно. Я никогда не заставлю себя смотреть на Юрайю или Калеба. Когда мы начинаем выходить из комнаты, Тобиас подходит ко мне. Его голос напряжен, когда он говорит: - Увидимся там. Я хочу пострелять некоторое время. - Я вспоминаю, как Тобиас нуждался в советах Амара ранее, и киваю, быстро целуя. Он отстраняется и уходит. Я не особо удивляюсь, когда он направляется в сторону Питера. - Я стреляю первым, - произносит он просто, проходя мимо него и не задерживаясь. Питер наблюдает за ним в течение нескольких секунд, а затем пожимает плечами. - Ладно, - бормочет он, следуя за ним. Когда я поворачиваюсь назад к Кристине, я слышу, как Амар говорит ей спокойно: - Я не знал. - Я тоже не подозревала, - поясняет она. - Я знала, что он был усыновлён, до этого живя в среде афракционеров, так что я просто думала, что это было его обычным оправданием, - видя пустой взгляд на моем лице, она добавляет: - Он мог ходить в школу, быть во фракции и иметь шанс на лучшую жизнь... Искренние усыновляли много детей афракционеров. Я чувствую угрызение, когда думаю об этом. Это ещё одно правило фракций, которое было неизвестно мне, а я даже не замечала, никогда не задумывалась о том, что случалось с детьми, рождёнными изгоями. Я пытаюсь представить себе, каково было бы выбирать между лучшей жизнью для своего ребёнка и существованием без него. И потом худшее приходит в мою голову. Тобиас спрашивал: "Мама, почему ты не взяла меня с собой, когда уходила из Отречения?" Как, почему? Ей приходилось выбрать между заботой о нем, как о ребёнке, или о его будущем, как у взрослого? Она даже не имела выбора, отдавая его на усыновление, и она никогда не могла уйти от Маркуса с его сыном... Впервые я начинаю осознавать точку зрения Эвелин, и, возможно, я слишком строго осуждала её. - Ну, - произносит Кристина, хватая меня за руку, - может быть, на обед будет что-то хорошее. Юрайя смеется почти с горечью. Странно слышать это от него: - Да, - говорит он, - когда-то это случится, - он вздыхает. - Иногда я очень скучаю по Бесстрашию. Но сейчас я не уверена, что делаю то же самое. Фракции оставили слишком много шрамов: снаружи, как у Питера, или внутри, как у Тобиаса, или через надломленные отношения, как у меня и Калеба. Впервые я, пожалуй, соглашусь с Тобиасом и Эвелин, что мы должны изменить положение вещей. Предположим, что мы можем спасти город достаточно скоро, даруя ему эту возможность.