Один выбор изменит всё

      К тому времени, когда Тобиас приходит на обед, большинство остальных ушли: Кристина по поводу своей ноги, Юрайя практиковаться с макетом управляющего компьютера, который мы использовали вчера, и Кара для продолжения обучения с Джорджем. Я думала, что Амар пойдёт с ними, но он остался, непринуждённо общаясь со мной, а затем и с Тобиасом, после того, как он, наконец, пришёл.       Тобиас мало говорит. Понятно, что уже он спокойнее, но его глаза по-прежнему полны мыслей, и он, кажется, не хочет ничего обсуждать, что случилось внизу. После того как он открылся в Искренности, я уверена, что он ненавидит, что секрет Питера вынужден был раскрыться.       Когда мы заканчиваем кушать, Амар приводит нас обратно к Анне в офис. Она стоит, когда мы входим, улыбаясь в знак приветствия, а затем жестикулирует в сторону кресел. На столе разбросаны несколько карт.       Она садится прямо напротив.       – Я думаю, что вы бы хотели увидеть план, если всё ещё готовы пойти… - она поднимает бровь, надеясь, и я улыбаюсь в ответ. Я думаю, что в ней есть что-то от моей мамы, потому что я всегда, кажется, хочу угодить ей.       - Да, мы всё ещё идём, - говорю я сразу, даже не пытаясь обдумать это.       - Однако, - Тобиас утверждает твёрдо, смотря на меня, - мы хотим быть введены в курс дела.       - Безусловно, - Анна успокаивает его. – Мелочи и зёрна. На самом деле, есть намного больше неизвестности, чем я бы хотела, и с которой вы столкнётесь, придумывая всё на лету. Но давайте начнём с того, что мы знаем… - вытащив одну из карт вперёд, она начинает: - Это страна НСША. Для вас будет трудным понять масштаб, но она от нас в пятидесяти милях, а город примерно в десять раз больше, чем наш. – Я смотрю, потрясённая размером страны. Весь мой мир всегда состоял из одного городка, но я не знала о тысяче тех, внутри НСША.       Анна продолжает:       - Эти цвета указывают плотность населения – чем темнее цвет, тем больше людей живут в этой области. В нашем городе проживает не много, у него такой цвет, - она указывает на то место, которое почти белого цвета. Затем она проводит пальцем вниз, в тёмный участок, который содержит десяток помеченных точек, в центре Филадельфии. – Как вы видите, население сконцентрировано вдоль побережья, со столицей посередине, и оно становится меньше по мере перемещения на запад, - её палец двигается в северо-западный угол карты, в район, который оказывается в центре огромного озера. – Мы находимся примерно здесь.       - Я никогда не думал, что мы живём под водой, - говорит Тобиас ровно, и я стараюсь не смеяться.       Амар ухмыляется.       - До недавнего времени это именно то, о чём думало НСША, - его улыбка исчезает, когда он добавляет: - К сожалению, они знают больше.       Тобиас кивает, оглядывая карту. Я сомневаюсь, что он относится к масштабу этого мира лучше, чем я. Я привыкла к расстояниям, которые могу измерить своими шагами, а не тому, что займёт пару месяцев ходьбы, если даже это возможно пройти пешком.       Амар проводит пальцем вдоль линии, что идёт к югу от нас, а потом на восток, останавливаясь на точке с надписью «Питсбург».       - Мы думаем, что они собирают свои силы в Питсбурге и воспользуются этим маршрутом к нам, - говорит он и проводит линию в обратном направлении. – Это их западный город, так что это самая ближайшая точка для нападения на нас, и там наименее повреждённая проезжая часть, ведущая оттуда сюда, так что это – довольно безопасная ставка.       - Исходя из этого, - произносит Анна, - мы послали войска заминировать дорогу сюда, - она кладёт свой палец к востоку от точки, называемой Индианаполисом. – Там никто не живёт, так что это займёт некоторое время, чтобы НСША починили путь или обошли его.       - В то же время, - добавляет Амар, - мы будем идти этой дорогой, - его палец прослеживает линию, которая ведёт почти прямо к востоку от нас. – Это гораздо более трудный путь, потому что больший его участок смыло много лет назад. Но это означает, что НСША вряд ли будут использовать его, в то время как мы имеем определённый опыт работы с местностью. – Я киваю. До сих пор это имеет смысл. – Мы будем использовать четыре транспортных средства, - продолжает он, указывая на пересечение с другой линией, - а затем остальные пойдут отдельно. Одни отправятся на юг, в Питсбург, одни вниз, в Моргантаун. Все три из этих групп будут устанавливать бомбы одновременно, ориентированные на водоочистные сооружения, если это возможно, или соединения проезжей части, если они не смогут добраться до воды или растений. Идея в том, чтобы выглядеть так, будто мы пытаемся замедлить войска. Надеясь, что они будут привлекать внимание и силы из Филадельфии всё это время, пока мы доберёмся туда.       Тобиас хмурится.       - Это может привести к усилению их безопасности по всем направлениям.       - Возможно, - признаётся Анна, - но мы чувствуем, что вряд ли они будут беспокоиться об управляющем компьютере. Насколько мы знаем, они могут легко его заменить или вещать из резервного места, и они не знают, что кто-то существует с вашими способностями. Поэтому это довольно хорошая ставка, что атаки будут отвлекать их от вас, а не делать вещи хуже.       Я смотрю на неё, нахмурившись слишком сильно.       - Это также может привести к увеличению количества сыворотки, добавленной в воду, - произношу я, - и увеличить чистоту своих передач в эфир. Если они хотят ужесточить контроль над населением, это, вроде как, логично.       Амар кивает.       - Дело в том, что мы вполне уверены, что они это всё равно сделают, потому что они хотят направить основную часть своих войск сюда без обеспечения населения в первую очередь. И есть максимальная доза сыворотки, которую они могут использовать, прежде чем люди начнут умирать… Так что это трудно понять, как нападение сделает этот аспект хуже.       Тобиас и я обмениваемся взглядом. Я ненавижу аргументы, начинающиеся со слов «трудно понять», потому что они часто ошибаются, но Амар действительно имеет свою точку зрения.       Анна сидит так же, сжимая свои пальцы и прикасаясь ими к губам задумчиво.       - Одна из самых больших переменных состоит в том, насколько хорошо возможно контактировать с другими повстанческими группами в пути. Есть несколько связующих, разработанных нами раньше, и если они до сих пор работают в штатном режиме, они бы наверняка сделали вещи проще. Но это очень рискованная авантюра.       Амар говорит осторожно, объясняя:       - Главное, вы должны понять, что все в НСША являются потенциально опасными, даже дети, которых вы увидите на улицах, и даже повстанцы. У них у всех есть приёмники, заложенные в них, так что они получают от государства сообщения, и все они пьют воду, в которой находится сыворотка внушения. Так что они все потенциально опасные, особенно если правительство не увеличивает дозу сыворотки или частоту вещаний.       Я хочу сказать, что это очевидно, что мы должны избегать других повстанцев, когда добавляет Анна:       - Но с другой стороны, невозможно ехать всю дорогу до Филадельфии без какой-нибудь помощи. Вам может понадобиться топливо, а это требует денег.       - Деньги? – спрашивает Тобиас.       Амар царапает свою шею.       - Этого рода концепцию сложно объяснить. В фракции появляется еда, одежда, жильё и всё такое, потому что ты член этой фракции и работаешь внутри неё, потому что это часть того, чтобы находиться в ней. В НСША люди получают деньги в обмен за их работу, и они используют эти деньги, чтобы купить еду, одежду и так далее. Ничто не даётся им, за исключением воды – так и поставляется сыворотка внушения. Суть в том, что нам нужны деньги для того, чтобы путешествовать внутри страны.       - Если мы не можем доверять другим повстанческим группам, - проговариваю я, - как ещё мы сможем получить деньги?       Амар думает мгновение, прежде чем сказать:       - Мы определённо возьмём с собой предметы, которые мы сможем продать. Но если этого недостаточно, есть и другой выход – украсть. Что обращает на себя внимание, но это может быть то, что мы должны будем сделать.       Я хмуро смотрю на него, так как мне не нравится этот вариант вообще. Было достаточно странно принимать поставки из Искренности, не говоря уже о воровстве у незнакомцев, не зная, что, возможно, в результате они будут голодать. Но это малая часть того, что беспокоит меня. Имеется гораздо большее напряжение в животе, когда я смотрю на карту и на сотни километров, которые мы должны преодолеть. Мы так мало знаем о том, с чем столкнёмся, и если мы никому не можем доверять, даже своим союзникам… Как мы сможем это сделать?       - В любом случае, - произносит Амар, откашливаясь, - наша цель – попасть сюда, - он указывает на тёмную площадь с надписью "Филадельфия" и затем тянется за другой картой. Она показывает улицы яснее, и я понимаю, что это детальное видение города. – Мы используем там двоих направляющих, которые раньше жили в этом районе. Надеюсь, они помогут нам найти местные ресурсы и место для отдыха, в то время как мы будем обследывать город.       Я смотрю вперёд себя, а мысль покалывает в глубине моего сознания.       - Но у них есть приёмники, заложенные в них, верно? Разве они не имеют те же проблемы, как и другие повстанцы? Они могут указать на нас.       Анна кивает торжественно.       - Это одна из самых больших опасностей этой миссии, но у нас есть одна вещь, которая поможет. Джанин разработала специальную систему фильтрации, чтобы отделять сыворотку от воды, и с помощью некоторых других людей, которых мы вытащили из Эрудиции много лет назад, мы были в состоянии придумать портативные бутылки с водой, которые делают фильтрацию без уличения в этом. И пока направляющие будут одними из тех, кто будет пить отфильтрованную воду, они будут в относительной безопасности. Они по-прежнему будут получать дополнительные сообщения, но без сыворотки, что в состоянии выдержать.       Я кусаю губу, когда думаю об этом. Как и во всём остальном, это рискованно, но альтернатива – идти туда вслепую – кажется ещё хуже.       - Ладно, - говорит Тобиас, - как мы попадём туда, и где находится управляющий компьютер?       - По нашей информации, он в одном из этих двух зданий, - отвечает Амар, указывая на два места в нескольких кварталах оттуда. – Мы не знаем этого наверняка, так что будем разведывать место, когда доберёмся туда.       Тобиас выгибает скептически бровь.       - Вы хоть что-нибудь знаете о безопасности в зданиях?       - Очень мало, - мрачно проговаривает Анна, - просто то, что она относительно лёгкая. Как я говорила ранее, правительство не думает, что есть большая угроза для компьютерной системы, и они могут также чувствовать себя лучше, не привлекая к себе внимания. Ведь их подход работает лучше всего, когда люди не знают, как они управляют.       Я улыбаюсь Тобиасу.       - Ну, по крайней мере, у нас есть масса возможностей для ввода. – Он пытается улыбнуться в ответ, но я вижу беспокойство в его глазах. Я не могу винить его.       - Какие боеприпасы мы возьмём с собой? – спрашиваю я, пытаясь выяснить, с чем нам придётся работать.       - У нас есть много вариантов здесь, - отвечает Амар, - но мы ограничены тем, что можем прятаться в фургоне. Шансы высоки, что нас будут искать в какой-то момент на этом пути, но есть потайное отделение в полу, так что мы можем взять около девяти кубических футов боеприпасов, - он делает короткую паузу, прежде чем добавить: - Мы в состоянии раздобыть дополнительные принадлежности там, в зависимости от того, что нам будет нужно, но мы не должны на это рассчитывать.       Я киваю, чувствуя себя немного побеждённой от величины этого усилия.       - Мы должны рассмотреть имеющиеся боеприпасы сегодня, - Тобиас предполагает, смотря на меня, и я могу сказать, он надеется, что это вызовет некоторые идеи. Это кажется разумным.       - Конечно, - произносит Амар, - мы можем сделать это после ужина, когда проводится обучение. Вы сможете что-то выбрать для себя. И… Если вы хотите, вы можете взять других. Я не знаю, сколько вы рассказали им, так что я оставлю это для вас.       Тобиас задумчиво поджимает губы, смотря на меня, и я пожимаю плечами.       - Кара много помогла с последним планом, - говорю я ему. – И Кристина тоже.       Он кивает.       - Юрайя был полезен нам, и он, наверное, самый упорный из них, так что, я думаю, мы могли бы также взять всех троих, - затем он поворачивается и смотрит ровно на Анну. - Вы были осторожны с местоимениями. Вы не пойдёте с нами, не так ли?       Его комментарий меня удивляет, потому что теперь, когда я об этом думаю, он прав, но я не заметила этого раньше.       Анна качает головой.       - Нет, - признаётся она, - было доведено до моего сведения, что мне нужно остаться здесь и вести переговоры с Эвелин, чтобы подготовить город. Она, видимо, не хочет работать с Маркусом.       Я фыркаю.       - Ты честно думаешь, что она вообще будет? – спрашиваю я.       Её глаза немного грустные, когда она отвечает:       - Да, думаю. Я не понимала до вчерашнего дня всей глубины её ненависти, так что я предположила, что она может отбросить свои чувства в сторону достаточно, действуя в наилучших интересах. Кажется, я ошибалась.       Она вздыхает, разминая заднюю часть своей шеи. В этот момент она чем-то напоминает мне мою маму, и я чувствую странное желание сделать вещи проще как-то. Тобиас имеет право решать, будет ли он или не будет работать со своим отцом.       - Он Дивергент, - проговаривает Анна тихо, её глаза встречаются с Тобиасом, - и он знает больше о том, с чем вам придётся столкнуться, с чем-либо. Ваши шансы на успех будут выше вместе с ним, - она поворачивается ко мне, не отводя глаз, добавляя: - Больше шансов остаться в живых, если он пойдёт с вами.       Я напряжена. Анна только что нашла один аргумент, который может убедить Тобиаса, и это беспокоит меня, что она сделала это так легко. Это должно волновать и его, потому что его рот сжимается в линию, и он смотрит на неё ещё несколько секунд. Наконец, он переводит глаза на меня, а Амар говорит:       - Она права, - произносит он просто. – Нет никаких вопросов, что с ним прибавится ценность для группы, но не будет ли он отвлекать тебя слишком сильно? Ты должен решить.       Тобиас смотрит на свои руки долгое время, и затем он поворачивается ко мне. Его голос тихий, когда он проговаривает:       - Это тебе. Я слишком предвзят, чтобы принять решение.       Я не ожидала этого, и за мгновение я мирюсь с тем, что он доверил мне что-то важное для него. Но я не уверена, что решу правильно. Я презираю Маркуса за то, что он сделал с Тобиасом, но я могу вспомнить то, как всего несколько дней назад работала с ним ради видео Аманды Риттер. Мы, конечно, не могли этого сделать без него, если бы он не поделился своими знаниями, которыми располагал. Он также был сосредоточен на миссии, и он слишком помог нам. Может быть, это ещё один раз, когда мы нуждаемся в нём…       Когда я думаю об этом, я понимаю, что имеется ещё кое-что, что движет мной, что-то эгоистичное.       Я смотрю на Тобиаса и шепчу мягко:       - Я лучше рискну своей жизнью, чем твоей. – Он закрывает глаза, выпуская еле слышимый вздох, но кивает.       Повернувшись к Анне, я добавляю:       - Он может пойти, если не будет главным.       - Не волнуйся об этом, - говорит Амар. – Я главный. – И впервые я осознаю, почему он здесь, с нами, а не в учебной комнате, почему он находился с нами практически каждую свободную минуту с тех пор, как мы сюда приехали. Это его миссия, а мы в центре этого. Я не знаю точно, почему, но эта мысль заставляет меня чувствовать себя лучше. Я не знаю, когда я начала доверять ему настолько.       - Хорошо, - произношу я, встречая его взгляд. Но что-то в его выражении лица «выключено», и я думаю, что знаю, что. – Кто ещё пойдёт? – уточняю я.       Он медленно отвечает:       - Нам пришлось отсеять некоторых добровольцев из-за низкого сопротивления, и одних из-за возраста, - уголки его губ улыбаются, когда он говорит: - Есть девочка, которая является Дивергентом и которую мы спасли из Искренности. Она доброволец, но ей всего девять, - он откашливается, прочищая горло. – В любом случае, группы составлены нужного размера, так что я хотел бы перечислить некоторых, если у вас возникнут крупные возражения. - Судя по его лицу, я знаю, что они будут, но после принятия решения, что Маркус может пойти… Я, наверное, не могу сказать нет, что не подозреваю, что он собирается сказать.       Он продолжает:       - Это означает, что пойдут ваши друзья: Юрайя и Роберт, и Лиза – девушка, которую ты встретила вчера. И, конечно, Кара и Кристина, и Маркус, как мы только что обсудили. Наши два направляющих – вы встречались с Пари вечером, а другая – Марго. Ох, и Лорен, - он показывает быструю улыбку Тобиасу. Затем его лицо становится серьёзным, опять же, когда он, наконец, договаривает последние слова: - Калеб и Питер.       Хотя я ожидала, что он скажет, но слова по-прежнему проходят сквозь меня, как лёд, неся холод в мои конечности и по всему телу. Калеб устойчив достаточно, чтобы пойти с нами.       Мой голос суровый, когда я говорю:       - Значит ли это, что он не был под сывороткой, когда он нас предал? Когда он помог убить Марлен и заманил меня в Эрудицию, мучая и пытаясь меня убить? Действовал ли он свободно тогда?       Анна качает головой.       - Нет, это не значит, что он не был под сывороткой. Он устойчив, но не так сильно, как ты, и он не настолько сильный. Как и почти все остальные, он имеет предел. С достаточно высокой дозой он не справится, и наша информация заключается в том, что Джанин вводила экстремальные дозы – достаточно высокие, чтобы убить людей, которые живут здесь, - она показывает на туманные расстояния, я предполагаю, на направление к НСША. Она смотрит на меня и мягко добавляет: - Мы бы не брали его, если бы я не верила, что он искренне раскаивается.       Я смотрю на неё несколько секунд, чувствуя, как глаза начинает пощипывать. Наконец, я отворачиваюсь, смаргивая влагу. Я не хочу плакать здесь.       Тобиас берёт меня за руку, нежно сжимая её.       - Я решу в этот раз, - проговаривает он. Я обдумываю, возразить ли что-то, но понимаю, что он прав. Ради тех же целей, что и он позволил мне определиться с Маркусом, он должен решить всё по поводу Калеба. Как ни странно, я ощущаю облегчение при мысли. В любом случае, если что-то случится с Калебом - это не по моей вине. Я киваю.       - Он идёт с нами, - отвечает Тобиас Анне. Затем его голос становится смертоносным, когда он добавляет: - Но я сам скажу это ему, – есть что-то удовлетворяющее в его утверждении…       Я сглатываю и затем смотрю на него снова.       - А что насчёт Питера? Ты знаешь, мы не можем доверять ему.       Глаза Тобиаса задумчивы, когда он отвечает:       - Он помогал нам чаще, чем хотелось бы, но нет, он явно не надёжный.       - Я не знаю, что с ним делать, - признаётся Амар, прерывая размышления Тобиаса. – Но мы должны знать, что он самый стойкий человек, которого мы когда-либо тестировали. Мы дали ему больше сывороток, чем когда-либо использовали прежде, и на него они никакого эффекта не оказали. Это единственная причина, по которой я предлагаю его.       Я смотрю на него, а затем на Тобиаса.       - Он Дивергент? – спрашиваю я. Мысль приходит ко мне в голову, но это имеет смысл. Ведь он никогда не был под воздействием моделирования Джанин.       - Не знаю, - отвечает Тобиас.       Но Амар сразу же произносит:       - Да. – Мы оба смотрим на него. Он пожимает плечами. – Джордж был любопытным, поэтому провёл ещё один тест на профпригодность. Результаты были… тревожными. - На наши поднятые брови он вздыхает и продолжает: - Он манипулировал симуляцией вплоть до конца, взяв и нож и сыр. Он накормил сыром собаку и потом заколол её. Когда девушка появилась, он сказал, что убил её собаку, когда она напала на него. Затем он вонзил нож себе в ногу, чтобы выйти из моделирования. Программа показала его «как не имеющего предрасположенность к чему бы то ни было».       - Он удостоверился, что он не принадлежит ни к чему, - говорю я.       Анна кивает.       - Джордж хотел, чтобы мы знали, что он Дивергент, но он ничего не знает о его реальных способностях.       - Но почему? – спрашивает Тобиас.       - Так вы хотите, чтобы он пошёл с нами? Без возложения на него каких-либо обязанностей, – уже утверждаю я. Наступает новая тишина, и затем я добавляю: - Что я не могу понять, так это то, почему он желает пойти.       Мы смотрим друг на друга, и ясно, что ни у кого нет никаких ответов. Наконец, Тобиас проговаривает:       - Я полагаю, нам придётся спросить у него…