***
Кара устала, но на ужине с энтузиазмом. Она не оставляет своих любимых попыток борьбы за еду с сомнительными результатами. Юрайя смеётся, когда он по волшебству съедает ломтик хлеба, который та передаёт ему, пока не понимает, что остался последний. Затем он одаривает её таким жалобным взглядом, что остальные улыбаются. - Может, вы съедите этот кусок вместе со сливочным маслом? - говорит Кристина еле-еле сквозь смех. Она продолжает демонстрировать, образуя круг куском хлеба и сливочным маслом. Затем провозглашает: - Как новенький! - и передаёт его через стол Юрайе. Я брезгливо смотрю на это: он ловит его и делает огромный укус, как будто это яблоко. - Не плохо... - бормочет он сквозь еду, всё ещё ухмыляясь. Но затем выражение его лица застывает при виде чего-то позади меня. Я оглядываюсь, чтобы посмотреть, как Тобиас и Калеб входят в комнату. Я сразу напрягаюсь, зная, что они, должно быть, поговорили, и Калеб официально идёт с нами. Я поворачиваюсь обратно к столу, чтобы не смотреть на своего брата. Тобиас садится рядом со мной, и его рука сжимает мою под столом. Он усиливает хватку, и когда я поднимаю свои глаза на него, я понимаю, что его лицо красное. Наверное, этот разговор был трудным. Часть меня хочет злиться на это решение, но у меня был шанс протестовать раньше, и я решила промолчать. Нет смысла в этом сейчас. Вместо этого я тихонько спрашиваю: - Ты в порядке? Его голос низкий, когда он отвечает: - Уже лучше. - Я не уверена, что он имеет в виду, но подозреваю, что его ответ как-то связан с тем, как он держит мою руку и смотрит на меня, не желая отпускать. Полагаю, что разговор с Калебом - напоминание ему о нахождении в Эрудиции, так же, как и мне. Я сжимаю его ладонь в ответ, но обращаю свой взгляд на других, поскольку знаю, что Тобиас не хочет, чтобы всё их внимание было приковано к нему прямо сейчас. Оказывается, нет необходимости беспокоиться об этом. Кристина, Юрайя и Кара все уставились на Калеба, который сел по другую сторону от Тобиаса. Это первый раз, когда он присоединился к нам с того момента, как мы спасли его. Не удивительно, что Кристина первая реагирует: - Почему ты здесь? - спрашивает она громче, чем необходимо. Калеб отшатывается, как будто хочет уйти, но Тобиас сжимает рукой его плечо и сурово отвечает: - Потому что он идёт с нами, и мы должны научиться работать вместе. - Ты шутишь? - требует Кристина. - Я едва могу ходить, и все рады ему после всего, что он сделал? - Я был под сывороткой, - говорит Калеб быстро, его голос напряжён. - Под высокой дозой... Я был не таким, как сейчас. - Это не значит, что ты не будешь таким снова, - отрезает Юрайя. Странно слышать такую холодность в его голосе, но, конечно, он, должно быть, обдумывал то, что Калеб замешан в смерти Марлен. Говорит о многом, что он помог со спасением, несмотря на это. Калеб смотрит почти вызывающе. - Нет, - говорит он громко, - нет никаких гарантий насчёт любого из нас. Но я знаю сейчас про сыворотку, а значит, я могу лучше бороться с ней. И нужно ввести большую дозу мне, чтобы повлиять - крепче, чем большинству из вас. Так что у меня меньше риска, чем у вас. Я сердито гляжу на него, раздражаясь. Я не уверена, если это потому, что это звучит лучше, или как будто он не несёт ответственности за всё, что сделал, или как он нападает на моих друзей. Прежде чем я скажу что-нибудь, Кара отвечает спокойно: - Это может быть правдой, но проблема в том, что мы не можем в это поверить. И если ты хочешь убедить нас принять твоё заявление на веру, я бы поспособствовала быть менее воинственным в этом. Щёки Калеба краснеют, и он смотрит на стол мгновение. Я вспоминаю все разы, когда меня отчитывали за нашим семейным столом. Похоже, что его товарищ из Эрудиции имеет право стыдить его тем же способом. После долгой паузы он вздыхает и бормочет: - Я не хотел быть воинственным, и мне жаль, что я это сделал. Если ты не можешь простить меня, я понимаю, но я сделаю всё возможное в любом случае. Кара кивает, и я вижу, что в ней нет злости. Это не должно удивлять меня. Она нашла в себе силы простить меня за убийство Уилла, и это, должно быть, ветер в сравнении с прощением Калеба. Она обращает взор на Кристину и добавляет: - И ты должна вспомнить, как вела себя в рамках моделирования. Вы двое ничем не отличаетесь. Кристина сужает глаза, но она сглатывает свой ответ. Я до сих пор не знаю, что она делала под моделированием, и не хочу, но что бы это ни было, это по-прежнему преследует её. Через мгновение она говорит: - Намёк поняла. Я чувствую прилив перемен - остальные начинают принимать Калеба - и мне не нравится. Я смотрю на Юрайю, но не с какой-либо реальной надеждой. Он слишком легко присоединится ко мне, затаил обиду. Конечно же, его глаза на Тобиасе, и я знаю, что он будет брать пример с него, как обычно поступает. Тобиас практически второй брат ему, в конце концов. Долгое время я смотрю на стол, понимая, что теперь только я осталась - единственная, кто не хочет, чтобы мой брат помогал нам. Может быть, если я откажусь смотреть на Тобиаса, он сдастся и изменит своё мнение. Но я не считаю, что так будет. И, честно говоря, я бы не уважала его, если бы он так когда-либо поступал. Вздохнув, я, наконец, смотрю вверх и встречаюсь с глазами Тобиаса. Они удерживают мои, но я не могу не заметить, что они налиты кровью. Это напоминает мне, что он ощущает предательство Калеба почти так же сильно, как и я. Он, должно быть, действительно убеждён, иначе он никогда бы не согласился, никогда бы не удерживал его за этим столом, пока не привёл его к какому-то условию. И вдруг я чувствую, что устала, так устала держать весь этот гнев в себе. Я не могу простить Калеба, по крайней мере, пока, но я думаю о перемирии, которое предложила Тори, что, возможно, я могу сделать это и с ним. Я прочищаю горло и направляю взгляд на своего брата, когда спокойно говорю: - Тебе придётся заслужить прощение со временем, но я дам тебе шанс сделать это. Что-то ломается в выражении лица Калеба, и он смотрит с большей глубиной эмоций, чем я когда-либо видела в нём. Голос у него хриплый, когда он произносит: - Я не подведу тебя снова. Клянусь. Всё, что я могу сделать, это кивнуть.***
После ужина Амар отводит нас обратно вниз, как и обещал ранее. Нет никакой дискуссии о том, кто должен пойти - Калеб присоединяется к нам, и никто не останавливает его. Остальные, которых Амар упоминал, не пришли - видимо, никто не сказал им об этом - и я рада. Я всё ещё не доверяю Питеру и не знаю, насколько хороши остальные в планировании. Тобиас и я объясняем нашей маленькой группке планы. Мы не говорим про Филадельфию или даём много деталей о том, что мы будем делать, когда дойдём до управляющего компьютера, но мы объясняем, что нам надо обеспечить разведку в чрезвычайно переполненном городе, а затем ворваться в небоскрёб на основании наших выводов. Кара и Калеб немедленно переходят в свой умственный режим Эрудитов и начинают мыслить при помощи логических вариантов, но, к моему удивлению, Кристина и Юрайя тоже полезны. Всё же Бесстрашные знают больше о тактике. Вместе мы выбираем оружие и несколько необходимых припасов из кладовой, которую не видели ранее. - В этом месте находятся самые крутые игрушки, - говорит Юрайя, когда бросает объект, который огибает комнату и возвращается в его руку - Амар называет это бумерангом. - Да, - Кристина соглашается с энтузиазмом, - как это, - она тянет что-то вроде верёвки между руками. Я смотрю на нее с любопытством. - Что это? - Понятия не имею, - произносит она с ухмылкой, - но это круто. - Это шнур «банджи», - объясняет Амар, - вы фактически можете прыгать с здания, он будет растягиваться вниз и затем тянуть вас обратно. - Тобиас бледнеет от идеи перепрыгивания с здания на чём-то эластичном и хлипком на вид, но Кристина тихо добавляет его к нашей растущей куче вещей, которые необходимо рассмотреть. - Мы все должны надеть большие куртки, - говорит Кара задумчиво. - Таким образом мы сможем скрыть то, что есть у нас, когда будем перемещаться по городу. Калеб энергично кивает, немного слишком нетерпеливо, соглашаясь с ней. - Но они должны быть старые, - добавляет он, - так, чтобы мы были похожи на бедных, которые обязаны носить то, что могут найти. В противном случае, это будет выглядеть подозрительно. - Я не говорю это вслух, но, действительно, эта идея хорошая. Мы находимся в процессе отбора, наверное, час, когда слышим взрыв шума, доносящийся с лестницы, и люди начинают заполнять комнату. Анна, Джордж и Маркус находятся среди них, но я не знаю других. Они громко разговаривают на чрезвычайно возбуждённых тонах, и сразу видно, что что-то не так. Амар быстро подходит к ним, и я слышу, как он говорит: - Что стряслось?! - обращается к высокой женщине с рыжими волосами, которые поседели. Она выглядит так, словно не спала несколько суток, и имеется засохшая кровь по обе стороны от её лица. Амар хватает её руку в знак приветствия, и она очень быстро обнимает его. - Боюсь, плохие новости, - проговаривает она хрипло. Анна проходит мимо них к стене с оружием и раскрывает карту НСША так, чтобы мы могли видеть её. - Оливия, - проговаривает она в надежде на спокойствие, - не могла бы ты повторить, что сказала мне? Оливия подходит к карте и устало говорит: - НСША мобилизировалось гораздо быстрее, чем мы ожидали. Когда мы добрались до Индианополиса, там уже находились войска. Они напали на нас, когда мы пытались получить топливо, и Мик и Трейси были убиты мгновенно. Майя тяжело ранена, но мы смогли уйти и дойти до старого шоссе «65», - она проводит пальцем линию вверх, которая идёт от Индианополиса, где, как сказала Анна, находится наш город. - Мы заминировали здесь дорогу, но хорошего результата не будет - слишком много плоской земли вокруг. Это не задержит их надолго. Мне кажется, что они будут здесь через три или четыре дня. Тишина приветствует её заявление, а затем Амар тихо спрашивает: - С Майей всё в порядке? - рот Оливии сжимается в плотную линию, когда она качает головой. Глаза у неё влажные. - Очевидно, мы должны перенаправить наши силы, - твёрдо говорит Маркус. - Есть несколько маршрутов из Индианополиса, но мы можем задержать движение войск существенно, если заминируем основные дороги - самые главные - это «55» и «57». Нам также предстоит закончить работу на «65», - его глаза холодные, когда он смотрит на Оливию, словно она провалила свою миссию. Её руки сжимаются в кулаки в ответ, но она ничего не произносит. Амар шагает вперёд, говоря: - Мы также должны заминировать «69». Мы будем проезжать мимо него, и это будет разумной предосторожностью. - Сложность всех этих дорог, - Анна произносит расстроенно, - заключается в том, что земля вокруг них плоская. Бомбу в почве трудно спрятать - облить водой так, чтобы войска использовали тротуар вместо грязи. Мы лучше попытаемся использовать воду в виде препятствия вокруг города. - Это слишком непредсказуемо, - человек, которого я не знаю, проговаривает. - Мы можем в конечном итоге затопить город или уничтожить другие препятствия. - У нас есть выбор? - требует Анна. - Мы должны выиграть немного времени. - А что, если мы эвакуируем население Дивергентов и привезём сюда? - спрашивает кто-то другой. - Они смогли жить здесь в течение многих лет, и тогда, по крайней мере, мы можем попробовать ещё раз позже, если текущая попытка не удастся. Что приводит к вспышке разговоров. Через несколько минут кричит Анна: - Прекратить! В первую очередь мы должны решить, что делать с Амаром и его группой, таким образом, чтобы они смогли пройти свой путь, - она поворачивается к Амару и говорит: - Ты всё ещё хочешь взять другие три машины? Амар колеблется, смотря на карту. Наконец, он отвечает: - Нет, вы в них нуждаетесь больше, чем мы, и, очевидно, что всё равно уже слишком поздно для нашего первоначального плана. Дайте мне две - мою и ещё одну. Мы заминируем «69» по пути и Питтсбург после этого. Может быть, мы сможем, по крайней мере замедлить движение войск сюда. - Его глаза устремляются к Джорджу, и имеется странная напряжённость, когда он добавляет: - Задержи их как можно дольше, а с нашей стороны мы будем торопиться насколько возможно. Это лучшее, что мы можем сделать. - Джордж кусает губу и кивает, смотря и глубоко переживая. Анна поворачивается к остальным и говорит: - Им понадобятся предметы, которые они смогут продать - лучше ювелирные изделия, особенно если это серебро или золото. Если у вас есть всё, что они могут использовать, дайте им это сейчас. - И она подходит ко мне и протягивает мне золотое кольцо с небольшим, но элегантным бриллиантом на нём. Оно явно обручальное, и мои пальцы немного дрожат, когда я беру его. Она закрывает мою руку, нежно сжимая обеими ладонями, когда произносит: - Не продавай его, если тебе не потребуется, но я лучше отдам его тебе, чтобы ты могла вернуться назад, - она быстро обнимает меня, шепча мне в ухо: - Удачи тебе, Трис. Я не успеваю ответить, потому что в момент, когда она смещается в сторону, другие люди подходят вперёд, кладя ювелирные изделия в мои руки и шепча слова ободрения. Рядом со мной я вижу Джорджа, смотрящего на Амара, когда он нетвёрдо вручает ему кольцо - то, которое соответствует кольцу на пальце Амара. Я закрываю глаза. Я даже не знала, что они были парой, а теперь они разлучены войной. Я перевожу взгляд автоматически на Тобиаса, вовремя, увидев Маркуса, отдающего два серебряных кольца ему и холодно говорящего: - Твоя мать передаёт тебе привет. Пламенный гнев проходит через меня, и я желаю сказать Маркусу, что он не может пойти с нами после всего этого, но он уходит, чтобы собрать остальных из нашей группы, и уже слишком поздно. В течение нескольких минут всё, что смогла нам дать толпа, спрятано в карманах, и мы начинаем хватать оружие и припасы, что раньше собрали. - Просто возьмите всю кучу, - рассказывает нам Амар, - мы разберёмся с этим в фургоне, и свалка нам не нужна, когда мы заправимся. Я осматриваюсь последним отчаянным взглядом вокруг, пытаясь увидеть, есть ли что-нибудь ещё, что нужно взять, но нет времени. Очевидно, что скорость важнее, тем более, что большинство плана только что было выброшено в никуда. Так что я забираю свою долю припасов и следую за остальными. Другие из нашей группы присоединяются к нам, когда мы поднимаемся по нескончаемой лестнице, и затем надеваем куртки, которые кто-то нашёл для нас, и садимся в заднюю часть фургона. Маркус и Амар располагаются спереди, и я вижу, как четверо незнакомцев садятся в чёрный внедорожник рядом с нами. Я предполагала, что наша группа разделится для заминирования, но, видимо, есть дополнительные люди, намеченные для этой роли. Это заставляет меня осознать, как мало я знаю. Тобиас садится на пол фургона, спиной к углу, тянет меня к себе, когда Пари закрывает двери. Я опираюсь на него в темноте, чувствуя, как его руки плотно оковывают меня, и на мгновение я яростно хочу провести ещё одну жаркую ночь здесь, быть наедине с ним. Но мотор заводится, и мы начинаем долгую поездку в холодную тьму. Это не хорошее начало.