Один выбор изменит всё

Мы доходим до здания Хэнкок примерно через десять минут и ожидаем в тихом месте некоторое время. Никаких фонариков, и голоса не нарушают ночной воздух, так как мы осторожно подходим к зданию, подготавливая своё оружие. Коридор полностью тёмный, даже без слабого мигающего огонька от лифта. Электричество по-прежнему, должно быть, выключено. - Что нам теперь делать? - шепчет мне Трис, думая, что у меня есть какие-либо идеи дальнейших действий. Но мы не должны оставаться здесь, так что я веду их к задней лестнице, а затем ниже, в сторону подвала. Тот, кто включит электричество, вероятно, воспользуется другой лестницей, поэтому мы, наверное, здесь в безопасности. И с этого места мы должны услышать людей по мере их поступления. Это долгое ожидание. Остальные через некоторое время садятся на лестнице, предоставляя себе отдых, но Трис и я вместе стоим, чуть в стороне от них. Не время и не место говорить, так что мы ждём в молчании, прислонившись к стене, наши бока прижимаются друг к другу. Ни у одного из нас не было возможности помыться в последние два дня, но волосы Трис по-прежнему имеют сладкий запах, который мучает меня, когда я наклоняюсь ближе к ней. Всегда трудно сосредоточиться рядом с ней, хотя в то же время я замечаю больше, когда она со мной. Будто я пробуждаюсь. В одиннадцать тридцать я, наконец-то, начинаю слышать голоса вокруг. Кто-то выкрикивает вопрос, и я никак не могу разобрать, но ловлю слово "электричество". Проходит ещё десять минут, и затем мерцают аварийные огни. Многие лампы перегорели за эти годы, несмотря на единичные случаи использования, но некоторые все ещё слабо освещают. Трис тянет меня за руку, и я наклоняюсь так, что моё ухо прямо возле её рта. - Если они включили электричество, это значит, что они идут на крышу, верно? - шепчет она. - Может, нам стоит подняться на пару этажей, а оттуда на лифте? - Хорошая идея, - шепчу я в ответ, и мы спокойно собираем других. Мы первые люди на сотом этаже, поэтому у нас есть время, чтобы решить, должны ли мы остаться здесь или подняться по лестнице на крышу. Где будет проходить встреча, зависит от того, кто её проводит и сколько присутствует Бесстрашных. Что вызывает короткие прения у Юрайи и Кристины, которые убеждены, что мы должны подняться на крышу, а я решаю не делать этого. Я почти уверен, что только Трис на моей стороне, потому что она знает, насколько высота пугает меня, но я ценю поддержку в любом случае. За Карой решающий голос, и она говорит, что мы можем легко оказаться на крыше в ловушке, если кто-то поднимется по лестнице. Таким образом, мы отходим от лифтов к более защищаемой области и снова ждём. Иногда я шепчу Трис, и она практикует прицеливание. Даже если она не может спустить курок здесь, я хочу помочь ей думать о цели. Через некоторое время Кристина начинает опираться на Юрайю для поддержки. Нога несомненно беспокоит её, но я бесспорно должен похвалить её за длительное терпение. Наконец, люди начинают прибывать. Я слышу голоса, которые не признаю, но мы пришли к правильному выводу, что встреча будет на этом этаже. Улыбка появляется на моих губах, и Трис протягивает мне руку, которую я сжимаю, а она тихо смеётся. Позади себя я практически могу слышать раздражение Кристины, но я не поворачиваюсь и ничего не говорю. Мы должны оставаться сосредоточенными. Голоса пускаются в ход новой дискуссии о том, стоит ли использовать прожекторы, и это то, к чему не стоит присоединяться. Они должны быть сумасшедшими, привлекая такое внимание, чтобы здание можно было увидеть издалека, особенно когда Луна такая яркая сегодня ночью. Поэтому света достаточно, и, к счастью, они приходят к такому же выводу. По мере приближения полуночи все больше и больше людей приходит, смешиваясь и говоря на повышенных тонах. Я признаю некоторых из них, в том числе и Тори. Возможно, у меня должно быть время, чтобы предупредить остальных о ней, хотя я знаю, что она никому не представляет угрозу, кроме меня. И она, возможно, получила самое худшее из-за своего же метода сегодня. Я так надеюсь, во всяком случае. Ноги начинают ритмично топать, и я понимаю, что они готовы к началу. Эта техника всегда ловит внимание Бесстрашных. Тори призывает к тишине, её голос становится громче с каждым повтором, пока толпа, наконец, не успокаивается достаточно, чтобы слушать. - Спасибо! Я рада видеть, что многие из вас пришли. Большинство из вас знают, что мы здесь придумываем новый план. Мы успешно одолели своих предателей из Эрудиции, но мы сейчас в том положении, которое не ожидали. Эвелин думает, что мы будем сидеть спокойно и дадим ей уничтожить нашу фракцию, но я не думаю, что вы будете делать это. Будете ли вы? Толпа ревет от гнева по отношению к маме с криками: "Бесстрашие, Бесстрашие, Бесстрашие". Я слышу громкие крики: "Искренность", некоторые голоса произносят: "Дружелюбие", и даже несколько призывов: "Отречение". Кто-то кричит все фракции, даже Эрудицию, и слышатся редкие хлопки. Я понимаю, почему Зик предложил нам взять оружие. Позади себя я чувствую, как Кристина и Кара практически не напрягаются по отношению к другим, и я осознаю, что они согласны с общим настроем. Даже Трис чувствует себя напряжённо, когда она слушает их. Юрайя, как ни странно, кажется содержательней, и осознает, где находится. Тори перекрикивает шум: - Тогда нам нужен план! - Новый рёв образовывается снова, но голоса быстро стихают. Я чувствую предвкушение и толщину воздуха даже отсюда. - И он должен быть умён! Потому что у нас нет оружия, которое наши угнетатели имеют, - она позволяет обдумать эти слова, а затем продолжает: - Мне нужны идеи! Если они у вас возникли, шагайте вперёд. В отличие от Эвелин мы будем слушать всех. Трис поворачивается в мою сторону, смешанные эмоции на её лице, и я знаю, что у неё имеется идея. Конечно, у неё есть... Но она закусывает губу и остаётся здесь, где она находится. Кто-то кричит: - Мы сможем одолеть их! Если мы все вместе одновременно будем действовать, каждый из нас сможет схватить оружие. Давайте просто выберем время и сделаем это! Слышится общий возглас соглашения, но я автоматически качаю головой. Это плохой план. Видимо, Тори тоже это понимает, ведь она отвечает: - Нет! Большинство афракционеров из Бесстрашия. Они заметят, если мы соберемся рядом с ними, и они знают, как пользоваться оружием. Не стоит недооценивать их! - Я полагаю, что она слушала часть того, что я говорил ранее. - Что, если мы вернём их обратно в Бесстрашие? - предлагает кто-то. - Они могут отвернуться от Эвелин за шанс вернуться домой. - Это предложение, должно быть, вызывает какие-то мысли, потому что все молчат, а затем внезапный взрыв бормотания по всему помещению. - Это не правильно, - дрожащий голос, наконец, призывает. - Афракционеры тоже люди. - Кто-то хочет возразить, но говорящий продолжает: - Вы думаете, если они были в Бесстрашии, то станут вашими союзниками. Что изменится сейчас? - Да! - кричит кто-то другой. - Это так же плохо, как и то, что ты сделал для Дружелюбия! - Обвинение вызывает у некоторых шипение, но голоса громко говорят: "Правду", и я знаю, что, по крайней мере, некоторые Искренние согласятся. Мне становится сейчас интересно, так что я наклоняюсь близко к уху Трис и шепчу: - Какая твоя идея? Она улыбается, двигаясь ко мне. - Игрушечные пистолеты. Я размышляю об этом мгновение, а затем тоже усмехаюсь. Бесстрашие переполнено ими, разбросанными в каждой детской комнате и в некоторых магазинах. Афракционеры не искали их, потому что это не настоящее оружие, но они, конечно, кажутся таковыми - настоящими, чтобы создать противостояние с афракционерами и предоставить Тори определённую власть в заключении сделки. Удивляясь, я просто качаю головой. Трис могла, конечно, преуспеть в Эрудиции. Толпа продолжает предлагать, но все отвергается по разным причинам. Я поддаюсь соблазну, чтобы Трис вышла и рассказала свою идею, но все неожиданно затихают. Кто-то идёт через толпу, и я немного наклоняюсь вперёд, как раз достаточно, чтобы видеть. Зрелище замораживает меня на месте. Мой отец идёт к толпе с Джоанной Рейес и тремя людьми, которых я не узнаю. За исключением одного, которого почему-то признаю. Он выглядит точно так же, как и Амар, вплоть до жестов при ходьбе. Но Амар мертв. Я присутствовал на его похоронах. После того, как посетил свою мать... - В чем дело? - спрашивает он кого-то, когда проходит мимо. - Ты выглядишь так, будто увидел привидение. - Голос и слова отбрасывают все сомнения, и вдруг я злюсь. Я оплакивал его. Я принимал решения о своей жизни, основываясь на его убийстве. И все это время она была поддельной? Это то, что сделала моя мать, и почему-то я прохожу через это во второй раз, перенося труднее. Как они могли это сделать? Что не так с ними? И в этом замешан отец. Он всегда участвует в вещах, которые болезненны для меня. Даже когда я вышел из симуляции, почти убив Трис, он был там. Руки Трис прижимаются к моей груди, и я понимаю, что двигаюсь в сторону Амара, сам того не желая. Она смотрит на меня с беспокойством, широко распахнув глаза, пытаясь выяснить, что случилось. Я качаю головой. Даже если бы я мог говорить спокойно, нет слов, чтобы выразить то, как я чувствую себя сейчас. Все, на что я способен - это смотреть. Я стою на виду у толпы, но это не имеет значения. Они слишком заняты новичками, чтобы заметить наше присутствие. Шум и возгласы удивления наполняют помещение. И тогда сдавленный голос Тори прорезает их, наполненный теми же эмоциями, проходящими через меня: - Джордж... Она узнает Амара, но даже не смотрит на него. Вместо этого она шагает к другому - человеку, которого я не знаю, и берет его за плечи. Люди сдвигаются вокруг группы, давая мне взглянуть на его лицо. Я замечаю сходство сразу и вспоминаю, что брата Тори зовут Джордж. Это, кажется, он. Мгновение Тори просто смотрит на брата в недоумении. Затем тянет его к себе и бьет по лицу изо всей силы. И тогда кричит бессвязно, а люди оттаскивают её прочь, и Джордж плачет и пытается извиниться и объяснить, или, может быть, и то, и другое, и все помещение превращается в хаос.