***
Однако два года не прошли так радужно у других членов семьи Фантомхайв. Это расставание изменило привычный счастливый мир этих людей. В особенности одного из них — Сиэля, который после того дня на какое-то время замкнулся в себе полностью. Почти не говорил. Взгляд был пустым. Омега стал привидением, собственной тенью, призраком своего сознания. Сиэль ни на что не реагировал. Делал дела на автомате. Стал рассеянным. Благо это не сказалось на учебе. Это была единственная отдушина для парня. Родители пытались узнать у своего чада, что случилось, но это оказалось бесполезно. Сиэль ничего не желал говорить. Спустя полгода омега сорвался. Дома появлялся только на ночь. Приходил поздно. Бродил по темным улицам, совсем не заботясь о том, что кто-то может напасть. Было плевать. Абсолютно плевать на все. Однажды Сиэль пришел домой, а в ухе красовалась серьга-гвоздик. Вскоре родители заметили у сына торчащую из кармана куртки пачку сигарет. И снова воспитательные беседы. Сиэль сорвался. Наорал. Сказал, что не желает затрагивать тему его поведения. Впервые за год парень выплеснул всю обиду и ярость, что испытывал к окружающему миру. Итог? Домашний арест. Но и он не помог. Сиэль сбежал из дома через окно. Вернулся с проколотым языком. Родители заблокировали карточку. Перестали давать карманные деньги. Не остановило. Оказалось, что у парня где-то была заначка, которую он потратил на татуировку. Черный сидящей на голой ветке ворон, вот-вот готовящийся взлететь за своей добычей, красовался на правой лопатке. Габриэль случайно заметил, когда в очередной раз пытался поговорить с сыном. Сиэль сорвался. Высказал все, что лежало на душе тяжелым камнем. Не слукавил. Не солгал. Рассказал все от А до Я. А после этого, накинул толстовку и сбежал из дома, не появляясь там несколько дней. Вернуться домой заставил Лео, который, хоть и позволил какое-то время переконтаваться у них, все-таки сумел немного образумить Сиэля. По возвращению домой, парень осознал, что папа не рассказал отцу про их разговор. Стало легче. Но не на много. Сиэль уже не мог стать прежним. Его сердце стало черным. Душа, если можно так сказать, загнивала под слоями злости, которую испытывал Сиэль. Однако, омега заметил, что родители словно постарели лет на пять. Стало стыдно. У парня появилась привычка писать им смс, что с ним все хорошо, даже если не ночует дома. За второй год Сиэль немного смягчился, но только в кругу родителей, которые, почувствовав некое сожаление сына по отношению к ним, снова стали расцветать. Но парень больше никому не доверял. Дома он старался вести себя, как прежде, хотя знал, что так уже никогда не будет. Он стал другим. Стало забавным осознавать, что с рождения из жизнерадостного ребенка, он превратился в угрюмого, расчетливого, холодного и безжалостного парня. И сейчас, когда ему стукнуло восемнадцать, в зеркало смотрел совсем другой человек. Волосы стали длиннее, в ухе блестела серьга с аквамарином. Сам парень облачен в черную рубашку и темные джинсы. На шее небольшой кожаный ремешок. Совсем другой. Больше не тот Сиэль, которого люди знали два года назад. Самый одаренный и безбашенный парень среди золотой молодежи. И окружали этого парня только два человека. Два самых приближенных человека — Алоис и Клод. С последним Сиэль случайно столкнулся во время очередного своего загула. А поскольку Клод знал про отношения Сиэля и Себастьяна, он решил поддержать омегу, хотя и не смел иметь на него какие-то виды. Алоис, узнав о ситуации, уговорил дядю оставить его в Лондоне. Теперь омеги гуляли почти каждый день. Да и Транси стал учиться в Академии с Сиэлем, чтобы иметь возможность следить за тем, чтобы друг кого-нибудь не прибил и не сделал ничего с собой. Все изменилось. Сиэль забросил свое любимое хобби с фотографиями. Зарегистрировал другой профиль в социальной сети. Хотя сам там появлялся редко. Скучно. Помимо злости к окружающему миру он испытывал только скуку. Не знал, как себя еще развлечь. У него появилось другое хобби — сидеть на крышах многоэтажек и наблюдать за жизнью города внизу. Смотреть с высока на мелких и ничтожных людишек. И в очередной раз его за этим занятием застал Алоис, который знал любимое место друга. — Так и знал, что найду тебя здесь, — усмехнулся блондин, садясь рядом. — Что-то случилось? — Сиэль даже не взглянул на друга. — Если бы, — фыркнул Алоис. Он развернулся боком и положил голову на колени друга, нисколько не боясь, что находятся они почти на краю. Высота его не пугала. — Просто заглянул на огонек? — усмехнулся Сиэль, запуская руку в волосы друга. Тот довольно мурлыкнул на ласки и прикрыл голубые глаза. Собственные руки чесались сделать что-нибудь приятное и Сиэлю, но он так и оставил их спокойно лежащими на животе. Мало ли гетерохромчик его еще ударит за распускание. — Не хочу оставлять тебя одного на улице. Холодно становится. — Я не заметил, — спокойно произнес Сиэль, все также не отрывая глаз от вечернего города. Пальцы довольно аккуратно массировали голову друга. Странные у них были отношения. Но, похоже, это судьба. Все отношения, которые заводил Сиэль за эти два года были странными и непродолжительными. Небольшое развлечение. Не больше. — Потому что торчишь тут уже несколько часов. Я звонил твоим предкам, они сказали, что ушел ты еще в середине дня. Где ты шатался? — На кладбище заглянул. — Нахрена? — Алоис открыл глаза, ничуть не скрывая своего удивления, если мягко выражаясь. — Цветы носил на могилу, зачем еще туда ходят? — И кого ты там навещал? — Того, кого больше никто не навещает, — Сиэль нахмурился. — Харе говорить загадками, — в тоне блондина засквозило раздражение. — Кого ты навещал? — К Лоренсу ходил, — вздохнул Сиэль. — К какому еще Ло… — Алоис вовремя прикусил язык, вспомнив кому принадлежало это имя. Все, что было связано со «старшем братцем-придурком» у них было больной и не желательной темой. — Все, я понял. — За могилой тоже нужен уход, — апатично произнес Сиэль. — Да и на кладбище как-то спокойнее что ли. — У него же годовщина должна быть скоро. Твои предки совсем о нем не помнят? — Судя по корзине лилий, — Сиэль покачал головой, — отец наведывался пару дней назад. — Ну, а ты говоришь, что никто туда не ходит, — Алоис снова прикрыл глаза. — Ты знаешь, о ком я говорю, — Сиэль на мгновение прикрыл глаза. Два года прошло. Напоминания о старшем брате уже не так напрягали, как поначалу. Да уж можно было догадаться, что относится эта злость лишь к одному человеку. Алоис вздохнул, вспоминая то время, когда Сиэль выложил ему все подчистую. Как же Транси тогда возненавидел непутевого дубину-альфу, который по несчастью оказался истинным его лучшего друга. И сейчас он не хотел заводить даже малейший разговор о нем. Алоис закинул руку на затылок Сиэля и заставил к себе наклонится. И когда их лица разделяли лишь жалкие сантиметры, он сам потянулся навстречу и осторожно поцеловал. Сиэль улыбнулся в поцелуй, второй рукой погладив друга по щеке. Сиэль не успел заметить, как их отношения перешли на такой странный уровень, но парень совершенно не был против такого. Приняв легкую ласку за согласие к дальнейшему, Алоис протолкнулся язычком вперед, углубляя поцелуй. Да, ощущения не сравнены ни с одним альфой или бетой. Имея отношения с человеком своего же пола все чувствовалось иначе. И казалось, что никто не может понять тебя и доставить удовольствие лучше, чем человек, к кого та же сущность, что и твоя. Поспорить можно, разве что, с истинными парами. Языки сплелись в замысловатой игре. Язык Алоиса то и дело касался небольших шариков на языке друга. А Сиэль мысленно усмехался, зная, что другу очень даже нравится этот контраст шершавого языка и гладких шариков. Они не на шутку могли завести, и Алоис уже не сдерживал стонов. Холодный ветер стал приятно ласкать разгоряченную кожу. — А я думал, что только я такой испорченный, — тихо рассмеялся Сиэль, оторвавшись от губ друга. — Сиэль, — Алоис приоткрыл замутненные страстью глаза. Ему так не терпелось снова впиться в губы своего друга-любовника. Почти месяц они не приближались друг к другу в этом плане. А у молодого организма были свои потребности. — Вот ведь, а я, оказывается, совратитель. — Сиэль поднялся с насиженного места и потянул Алоиса за собой. Радости и предвкушению не было предела. Транси с удовольствием принял помощь друга и уже сам стал утягивать к лестнице. Так хотелось поскорее свалить с этого заброшенного строительного здания и очутиться дома. Вместе со своим «совратителем». Отправились они к Алоису, в прочем, как и всегда. Дяди его дома не было, весь коттедж в распоряжении племянника и его друга. Чем Сиэль и планировал сегодня воспользоваться. — Ну, так чем займемся? — с ухмылкой спросил хозяин дома, стоило им переступить порог дома. — В шахматы сыграем, — усмехнулся Сиэль, притягивая друга к себе за талию. — Только в шахматы? Шаловливые ручки блондина стали забираться под куртку, к теплой коже. И когда добрались Алоис с удовольствием хмыкнул, ощутив, как дернулся от холодных рук Сиэль. — Можем еще в шашки и в карты, — Сиэль приблизился и куснул друга за мочку уха за плохое поведение. — Мм, еще есть нарды, — Алоис закусил нижнюю губу и отстранился из объятий любовника. Он стал отходить назад и утягивал Сиэля за собой. — Пошли, они в спальне завалялись. — С удовольствием сыграю партийку, — Сиэль, не сопротивляясь, последовал за другом, крепко держа его за руку и не отрывая смеющийся взгляд от озорных глаз Алоиса. Естественно, никаких игр, что они оба перечисляли, не было у Транси в помине. Но зато была чудная двуспальная кровать с небесным балдахином и ортопедическим матрасом. Алоис обернулся полукругом и толкнул парня на постель. Сиэль упал на спину, заинтересованно наблюдая за дальнейшими действиями друга. В голове уже крутились не очень приличные мысли, что Алоис мог предложить. А пока друг устраивался поудобнее хозяин дома уже открывал дверцы шкафа. Там, в тайном отделении, лежали прелестные игрушки и приспособления, вносившие разнообразия в сексуальные игры. Однако не все Алоис испробовал на себе, и только в особенных случаях приходил к оттенкам БДСМ. Сегодня можно было пошалить. Сиэль избегал его сексуального внимания почти месяц. Кое-кто проголодался. — Что лучше: веревки или наручники? — Хочешь меня связать? — усмехнулся Сиэль. — Нет, — сладко растянул гласную, поймав взгляд любовника, — сегодня ты мой хозяин. — Что же, — Сиэль коварно усмехнулся, — лучше наручники, они меньше натрут кожу. На постель кинули обычные, ни чем не обтянутые, вроде мягкой вкладки, наручники, а следом за ними шелковая красная лента. Алоис опустился на матрас одним коленом, склоняясь над полулежащим омегой. — Приступай. Сиэль перехватил воротник, подтягивая ближе к себе и целуя в губы. Поцелуй особой нежностью не отличался, наоборот, Сиэль довольно грубо изучал рот своего временного раба. А в голову закрадывалась шальная мысль, что он сидит, облокотившись на подушки, а Алоис стоит перед ним на четвереньках, словно действительно покорный слуга, ожидающий действий своего хозяина. Картина маслом. С этим только в эротических фильмах сниматься. А блондин позволял своему хозяину любые капризы. Все, что он пожелает. И когда его перехватили за талию и опрокинули на постель, Алоис раздвинул ножки шире и протянул руки, молча прося сковать. Сиэль нарочито медленно провел по телу от талии до кистей рук, подхватывая наручники и закрепляя их на спинке кровати, а затем на руки Алоиса легли холодные металлические браслеты. Фантомхайв удобно устроился на бедрах любовника, смотря на него с нахальным превосходством. Пальцы Сиэля забегали по приоткрытой линии живота, стали расстегивать пуговицу за пуговицей. А поскольку рубашку не представлялось возможным снять, она осталась на Алоисе, подчеркивая всю пошлость их момента. Сиэлю нравилась эта картина. И парень не смог удержаться, чтобы не поцеловать тонкую шею, спускаясь на ключицы. И сильнее представленной картины могли завести лишь сладкие несдержанные стоны, что вылетали из сладких губок лежащего омежки. Руки сжимались в кулаки и нарочно дергали, чтобы звякала цепь, и сам Алоис ерзал, явно желая получить от любовника большего. — Завяжи мне глаза… Сиэль усмехнулся, а на языке все вертелся вопрос: кто из них еще хозяин? Но просьбу все-таки выполнил. Шелковая алая лента легла на глаза Алоиса. Фантомхайв постарался при завязывании не задеть волосы, чтобы не причинить даже легкой боли. Вот и все. Движения рук блокированы, зрение потеряно. Все чувства уходили на осязание. Любое прикосновение стало приносить в разы больше остроты и удовольствия. Алоис не знал, что предпримет Сиэль, сделает больно или приласкает. Омега оказался в его полной власти. И ожидание… будоражило кровь сильнее всего. Однако Сиэль приступил к действиям, склонившись над любовником и утягивая его в поцелуй. Руки снова стали бродить по груди, задевая соски, по талии, слегка сжимая, даже спускались на бедра. Его ласки распаляли, Алоис не сдерживал стонов даже во время поцелуя и выгибался под руками Сиэля. Между ног становилось влажно, и светленький омега сильнее разводил их в стороны и потерался изнывающим членом о тело любовника, как настоящая шлюха. Сиэля это заводило. Несравнимые ощущения при сексе с альфой. Совсем другое. И это не из-за активной роли. Дело в самом Алоисе. Он совершенно ничего не стеснялся, смело экспериментируя. И Фантомхайву нравилось все это. Ни разу не повторились в их играх. Каждый раз что-то новенькое. Разорвав поцелуй Сиэль проколотым кончиком языка заскользил по груди, захватывая в плен рта сосок. — Обалдеть! — вскрикнул Алоис, еще сильнее выгибаясь в спине и звякая цепью напористее. Так сильно хотелось обхватить голову любовника и сжать в кулак его волосы, что ладони зачесались. Но он мог только стонать и выкрикивать комментарии. Пирсинг творил чудеса. — Сиэль, я готов кончить только от твоего языка… — Посмотрим, как ты запоешь дальше, — с тихим смешком отозвался Сиэль, спускаясь поцелуями по груди, прикусив край пупка. Но неожиданно все прекратилось. Сиэль решил снять рубашку и с себя. — Садист! — разочарованно простонал блондин, двигая бедрами. — Хочу-хочу-хочу-хочу-хочу тебя! Сиэль на это только рассмеялся. Алоис был в своем репертуаре. И Фантомхайву это доставляло удовольствие. Хоть Транси и не был постоянным и иногда все-таки врал, Сиэлю нравилось его общество в любое время. — Жаль, что твои глаза под лентой, такой стриптиз пропускаешь, — ухмыльнулся Фантомхайв. Вот уж что зря сказал Сиэль, Алоис тихо зарычал. — В следующий раз понаставлю камеры. А потом буду пересматривать наш жаркий секс и ублажать себя по ночам, — довольно мурлыкнул блондин и снова сладко застонал, когда руки любовника вернулись на его тело. — Скинешь мне копии, — Сиэль наклонился и зубами расстегнул пуговицу на джинсах, а затем и молнию. — Ах!.. И ты будешь ласкать себя… мм… при полной луне? — через стоны спросил Алоис и тут же заткнулся, стоило Фантомхайву обхватить ртом его член через ткань трусов. Это послужило наказанием, что «раб» слишком много болтает. Руки Фантомхайва сжали бедра. Сиэль зубами слегка приспустил резинку трусов, высвобождая возбужденный член любовника. Кисти рук стали болеть от постоянного дерганья, но этот дискомфорт был мелочью по сравнению с острым удовольствием и диким предвкушением… когда Алоис ощутит давно забытый кайф. Когда пирсинг на языке будет доводить его до сумасшествия. От одних лишь фантазий тело трепетало, а смазки становилось больше. И Фантомхайв не заставил долго ждать. Кончик языка вместе с шариком пирсинга коснулись уретры. Сиэль краем глаза следил за реакций друга, чтобы ненароком не сделать ему больно. Хоть Фантомхайв и изучил тело любовника вдоль и поперек, все равно не желал сделать что-то не так. — О, да… — сладко простонал омега, кусая губы. Именно это он так долго ждал, незабываемого контраста. — Сиэль, возьми глубже, прошу… — Хочешь всего и сразу? — усмехнулся Сиэль, довольно нежно целуя головку. — Тогда бы я попросил сразу меня трахнуть! — несдержанно буркнул Транси и снова стал ерзать, — Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Сиэль ухмыльнулся, проведя языком по всей длине от головки до основания и обратно. А затем вобрал член в плен своего рта. Тело прошибло током. Алоис прогнулся в спине, уже который раз, и толкнулся в рот любовника. Язычок с пирсингом сводил с ума, губы сильнее обхватывали ствол, а руки крепко обхватывали бедра, чтобы омега перестал дергаться. Волосы разметались по подушке, а с висков и со лба стекал пот. Алоис был близок к первой разрядке. Сиэль уже наращивал темп и впускал в ход зубы. Фантомхайв чувствовал, как член набухает еще сильнее, и решил сделать небольшую пакость: он выпустил член изо рта, давая возбуждению чуток утихнуть. Полнейшее разочарование. Оргазм был так близок и Сиэль все с корнем оборвал. Алоис до побеления костяшек сжал руки в кулаки, но тело свое удержал от постоянного ерзанья. Его любовник этого и добивается. Сиэль подавил в себе смешок, возвращаясь поцелуями к шее и снова захватывая в плен озорной язычок друга. руки уже окончательно избавили Алоиса от одежды. На этот раз он не стал оставаться в стороне, и делал все, только бы не разорвать поцелуя: кусал губы и посасывал чужой язычок с обалденным пирсингом. Когда разрядка вновь становилось близка, Транси хотелось стянуть повязку с глаз и освободится от наручников. Месяц воздержания сыграл с ним злую шутку — он стал очень нетерпеливым. Однако Сиэль и тут умудрился его обломать. Хоть и Фантомхайв сам уже чувствовал возбуждение, но ему хотелось поиграть. А терпения у него хоть отбавляй. Все-таки сексуальный опыт Сиэля намного больше, чем у Алоиса. Фантомхайв оторвался от сладких губ, чуть шикнув от легкой боли, когда Алоис ощутимо задел шарик на языке. Но это помогло немного отрезвиться. Сиэль вновь оторвался от желанного тела, рассматривая его во всей красе. И не снятая рубашка не казалась лишней. Под стать образу. Усмехнувшись, парень протянул руку к члену, спускаясь пальцами ниже. Алоис нутром чувствовал, что будет дальше и от того задрожал сильнее. Если Сиэль приласкает его там… он взорвется от оргазма. Фантомхайв чувствовал, что его действия доставляют удовольствие. А от осознания удовольствие получал и он сам. Парень не стал тянуть. Пальцы стали кружить по сфинктеру. И смазки хватило, чтобы не причинить дискомфорта при проникновении пальца. Сиэль, прекрасно знающий анатомию, быстро нашел бугорок простаты. Этого и хватило, чтобы кончить с именем любовника на губах. Но на этом ничего не закончилось. Возбуждение нарастало по-новой от того, как Сиэль двигал рукой. Алоис приподнимался и старался насаживаться самостоятельно. Но кто бы дал ему это сделать. Сиэль, усмехнувшись, положил ладонь ему на бедро, тем самым зафиксировав. К первому пальцу добавился второй, ко второму третий. И Фантомхайв старался все делать аккуратно, чтобы Алоис получил как можно больше удовольствия от его движений. Сиэлю хотелось доводить любовника вновь и вновь. А потом резко прерывать. — Сиэль, я уже чувствую, что ты хочешь сделать!.. — через стоны Алоис хотел сказать угрожающе, но вышла лишь жалкая пародия на угрозу. Он сильнее скулил от удовольствия и готов был умолять заменить пальцы членом. — Обломаешь и в этот раз, я тебя убью! — С пристегнутыми руками? — рассмеялся Сиэль, представляя картину. Хотя Алоис был прав, Фантомхайв уже был дико возбужден, а плотная ткань джинс уже казалась лишней и болезненно давила на возбужденный член. — Вечно я в них не просижу, будь уверен… — Будешь гоняться голым по всему дому? Я то еще в штанах, — Сиэль наклонился и слегка прикусил ухо любовнику, не прекращая ласк рукой. — Так снимай их и будь добр, трахнись со мной. — Со всей вежливостью, коей еще осталось в его состоянии. Этот тон вызвал у Сиэля приступ смеха. Он даже забыл, чем он собирался заняться. — Хватит ржать, ты сбиваешь весь настрой, — Алоис двинул бедрами и наконец ощутил, как подушечки пальцев прошлись по простате. Сиэль прекратил смеяться, последний раз задевая простату и вынимая пальцы. Рук и принялись расстегивать штаны, но снимать их Сиэль не стал. — Ох, да неужели, — в наслаждении протянул Алоис, когда почувствовал головку члена возле пульсирующего влажного ануса. Сиэль ухмыльнулся, подхватывая ноги любовника и постепенно проникая в возбужденное тело. Цепи зазвякали с новой силой, Алоис приподнялся на постели, как вообще было возможно, и откинул голову. Его любовник входил все глубже, от заполненности кружилась голова. — Сиэль… — блондин облизал пересохшие губы, — двигайся. Фантомхайв уже сам был на пределе, желая поскорее сорваться. — Проси, — Сиэль устроил ноги друга у себя на бедрах, чувствуя, как он сильнее прижимает парня к себе. Фантомхайв уперся руками по обе стороны от головы Алоиса. — Проси, — жарко прошептал на ухо Сиэль. — Трахни меня, — Алоис склонил голову, слепо пытаясь отыскать губы любовника. — Тебе же самому не терпится…отодрать меня, как шлюху и кончить глубоко внутрь. — Вот еще один плюс того, что мы оба омеги, — ехидно заметил Сиэль, делая первый толчок. — Только драть тебя никто е собирается. Не хватало еще, чтобы ты потом не встал. — Второй толчок был более чувственным. — Сними с глаз ленту. — Кто из нас еще хозяин? — Сиэль слегка прикусил шею. — Мне нравится эта лента. — Сними! — рыкнул омега, двинув бедрами, и из горла тут же вырвался стон. Член внутри проехался по простате. — Не хочу, — шумно выдохнул Сиэль, выходя из тела и входя в него снова, довольно резко. — Сволочь… — Алоис замотал головой, пытался потереться лицом о плечо, таким образом стянуть, но Сиэль прервал попытки, грубо подцепив подбородок пальцами и несдержанно впившись в губы. Они кусали губы друг друга, утратив последние остатки нежности. Дикость, что они вытворяли, и поцелуем назвать было трудно. С этим поцелуем и толчки стали грубее. Сиэль сорвался. Полностью отдался своим желаниям. Диким, ненасытным желаниям. Алоис распалил его, как никто и никогда раньше. Прекрасный любовник. Прекрасный друг. Сиэль был в восторге. Если бы одно из них не приковали наручниками к изголовью кровати, они перепробовали бы не одну позу. Сиэль менял угол проникновения и каждый раз вдалбливался сильнее и грубее, вышибая из пассива дух. — Сиэль-Сиэль-Сиэль-Сиэль-Сиэль! — Алоис все громче и громче выкрикивал имя своего лучшего любовника, нисколько этого не стесняясь. Они были близки к финалу. Оба. Несколько минут безостановочного секс-марафона. И разрядки не пришлось ждать долго. Оба кончили. Одновременно. Оргазм накрыл их с головой. — Спасибо, — прошептал Сиэль, выходя из Алоиса. И наконец снимая с него повязку и наручники. Первым, что сделал Транси, как только ощутил свободу рук — закинул из на шею парня и притянул к себе для чувственного поцелуя. Без прошлой страсти. Сиэль положил руки на талию Алоиса и с удовольствием отвечая. Друг умел поднять ему настроение. И Сиэль инстинктивно отплачивал ему добром за добро. Напоследок лизнув нижнюю губу Фантомхайва, омега отстранился, заглядывая тому в глаза с довольной улыбкой. — Ты мой лучший хозяин. — Приятно слышать, — усмехнулся Сиэль, погладив Алоиса по щеке. — А вот теперь я дико проголодался. Ты не желаешь перекусить? — Слона бы съел, — закивал Сиэль, неохотно поднимаясь с такой удобной кровати. — Надо будет и у себя в комнате матрас поменять что ли. — О, зачем так переживать, — несмотря на свое же предложение и дикий голод, Алоис не спешил подниматься, а раскинулся во весь рост на своей постели в соблазнительной позе, — переезжай ко мне и делов-то. — Как твоему дяде объясним? — решил подыграть Сиэль. — Что батареи плохо топят в комнате, и мне срочно нужна живая грелка. А кого можно отыскать лучше, чем не близкого друга? Вот и я думаю, что никого. Ты моя грелочка, возвращайся ко мне! — со смешками Алоис протянул ручки. — Я все пытаюсь подсчитать, сколько ты мне уже прозвищ придумал? — Сиэль со смешком притянул друга к себе. — Хм, а какое тебе нравится больше? Ловко блондин поменялся с ним местами и улегся сверху. Сегодня он достаточно належался под любовником. — Соглашусь, гетерохромик забавное, — Сиэль с интересом оглядел друга. — Мое любимое, — улыбнулся Алоис, складывая руки на груди друга-любовника, а на них уже подбородок. — Почему я не сомневался? — Сиэль запустил пальцы в волосы Алоиса, слегка массируя голову. — Потому что и тебе оно нравится. Уже давно пора было понять, что вкусы у нас совпадают почти во всем. — Это весьма забавно, — Сиэль прикрыл глаза, вздохнув. И почему они оба омеги? Сиэлю весьма хорошо с Алоисом, да и тут особо вместе только как друзья и любовники… — Опять это выражение. — Транси перестал улыбаться, приподнявшись на руках. — О чем ты снова думаешь? — Прости, порой на меня накатывает грусть от неизбежного, — вздохнул Сиэль. — Ты найдешь своего альфу, и мне придется тебя отпустить. — Если бы ты знал, как я этого не хочу, — он наклонился к губам парня, нежно прихватывая нижнюю. Всегда питал слабость именно к ней, чуть более припухшей, чем верхняя. Лизнул ее и нежно прикусил. — Поверь, наши отношения это на самом деле не сравнится с тем, что ты сможешь испытать, — Сиэль достаточно ласково погладил по щеке. — Хотя в моей жизни отношения с тобой все-таки лучшее. — Прельстил, — усмехнулся Алоис, — Но это не так. Знаю, ты не хочешь, чтобы о нем завелся разговор но… Сиэль, в конце концов от истинного не убежишь. Это я должен переживать, что не смогу тебя удержать. — Этот «истинный» — Сиэль хмыкнул, изображая кавычки. — Не объявлялся полтора года. Родители с ума сходят. Чтоб ему провалиться. — А ведь скоро можно объявится, — словно и не слыша комментарий друга продолжил Алоис, отстраненным взглядом смотря куда-то в стену, — Его учеба наверняка закончилась. — Плевать, если честно, — Сиэль закатил глаза. — Я уже ничего к нему не чувствую. Просто, если увижу, заеду по роже. Ладно я, со мной он порвал. Но родители-то тут причем. Сволочь он и неблагодарная тварь, вот и все. Со дня смерти Лоренса прошло пять лет, а он за это время на его могиле был трижды, и то один раз в день похорон. Я уже сомневаюсь, что этот человек хоть кого-то любит. Эгоистичная скотина, — усмехнулся Сиэль, пробегаясь пальцами по бокам Алоиса. «Это ты сейчас так говоришь», — мысленно ответил Алоис, но сам же отогнал прочь от себя эти мысли. Фиг этому придурку-истинному. Пока он прохлождается в Америке, Сиэль принадлежит Транси. В знак своим собственническим мыслям Алоис впился в любимые губы. Сиэль сначала не ожидал такого, но быстро сориентировался, отвечая на поцелуй и позволяя Алоису проникнуть языком к себе в рот. — Тоже проколю себе язык, — между поцелуем сказал блондин, и снова юркнул язычком в жаркий ротик и столкнулся в борьбе с языком Сиэля. Обалденный пирсинг сносил башку. — Это больно, — усмехнулся Сиэль, — да и язык на первое время распухает. Дикция тоже на время меняется. А потом еще две недели нельзя горячего, холодного, острого и так далее. — Зато какой эффект, — довольно облизнулся Алоис, — Ты ведь нравится, как я схожу с ума от твоего пирсинга. И я хочу проколоть. Представь, какими будут наши поцелуи, — мечтательно прикрыл глаза. Легкое возбуждение накатывало от фантазий. — Ага, я посмотрю, как ты будешь сидеть с высунутым языком, — тихо рассмеялся Сиэль. — А потом еще и обрабатывать его каждый раз специальным раствором после еды. — Ради тебя пойду на любые жертвы. Ты же ради чего-то это делал. — Порой физическая боль помогает отвлечься от душевной, — Сиэль провел шариком по губам. — Да и хотелось что-то менять. Вот еще думаю над одной татуировкой. — А тебя предки не убьют за еще одно? — Алоис наконец нашел в себе силы подняться. Единственная вещь на нем осточертела. Парень откинул рубашку на пол и нисколько не стесняясь своей наготы вышел из спальни. — Нет, — Сиэль невесело усмехнулся, застегивая, наконец, штаны. Фантомхайв невольно вспомнил реакцию папы на все его проделки. — Но, возможно, покалечат. — Ты ведь своими выкрутасами мучаешь родителей не хуже братца. — ответил Алоис, уже будучи на кухне, в поисках еды. — У тебя в планах есть пункт под названием «стоп»? — По крайней мере, ночевать я прихожу домой, они получают от меня сообщения, что я в полном порядке, — Сиэль налил в чайник воды, ставя его кипятиться. — Да и чаще трезвым стал приходить. Так что, думаю, не все так плохо. — Ну да, — Алоис выгрузил из холодильника все что мог откопать, и весь этот хлам перенес на стол. Сиэль к этому времени уже присел на стульчик и дожидался чая. Сводобное мягкое место найдено. Алоис нагло уселся к нему на колени, лицом к лицу и обнял за шею. — Ах, дорогой мой друг, тире, страстный любовник, я помню то время, когда мы были детьми. Малюкавочки познакомись на море и решили завести дружбу! Прямо как в детском саду. А теперь, посмотри на нас, — уныние на лице, — в кого мы превратились? Эх… время жестоко… их ангелочков оно превратила нас в чертят. — Хочешь правды? — тихо рассмеялся Сиэль, обнимая Алоиса за талию. — Ангелочками мы никогда не были. — Не разрушаю мою иллюзию… — тяжко вздохнул. — Хорошо, — Сиэль уткнулся носом другу в грудь. — А вот со мной действительно беда, — протянул парень. — Превратился из милого доброго ребенка в то, что ты видишь. — Но таким ты мне чертовски нравишься, — в один миг Алоис расстерял весь свой грустный вид и снова заулыбался, как кот, наевшийся сметаны, — заводишь по круче любого альфы. — Оу, — тихо рассмеялся, —, а как я тебе застенчивый милашка, который постоянно заикается и боится и слово молвить? В ответ Алоис скривил мордашку и помотал головой. — А вот таким я был до девяти лет, — уже громче рассмеялся Сиэль. — Тюю, этакий ангелочек на земле что ли? Дождавшись через смех кивки, Алоис усмехнулся, представляя образ на маленькой Сиэле. Но как не крути, он все равно выходит маленьким, язвительным, угрюмым, а главное мстительным. Прямо таким, какого он видел, когда они только познакомились. — Я краснел и прятался за папой, — добавил Сиэль, — широко улыбаясь. — А до четырех лет не слезал с отцовских рук. — О, божечки, — Алоис прыснул от смеха, спрятав лицо в шее парня, — о ком ты говоришь? С тобой этот образ никак не связывается. — Я тебе ради этого фотоальбом могу показать, — заговорщически произнес Сиэль. — Да что ты? Прям сейчас побежишь показывать? — Нет, сначала поем, — покачал головой Сиэль. — Оу, ну как всегда, — омега поднялся с колен и пересел на свободный стул. — Хороший аппетит — признак здоровья, — придумал Фантомхайв, протягивая руку и беря печенье. За что сразу получил легкий хлопок и печенье вернулось в тарелку. — Ты, признак здоровья, начинать надо не со сладкого. — Оно, вроде соленое, — состроил милую мордашку Сиэль. — Вот колбаса, ветчина, сыр, батон, — на каждое сказанное указал рукой, — где ножи ты знаешь. Хватай, реж, создавай и жри. — Как же грубо, — Сиэль легко ударил Алоиса по губам. — Зато доходчиво объяснимо. От предложенного самому захотелось поскорее сделать бутерброды. И на правах хозяина дома, гостя нужно угостить. Что он и сделал, водрузив тарелку с готовыми бутербродами. — Фух, — довольно произнес Фантомхайв, когда съел несколько бутербродов, — я только сейчас понял, каким был голодным. С утро ничего не ел. — Кто тебе не давал? — Да как-то не замечал времени, и мысли были о другом, — Сиэль все-таки вернулся к тем печеньям. За обычными разговорами, с чашечкой крепкого чая, омеги просидели до позднего вечера. Только когда на улице достаточно стемнело, парни перемыли посуду, убрали остатки еды, и стали одеваться. — Проводить тебя до остановки или сам дойдешь? — Дойду, — Сиэль напоследок снова поцеловал Алоиса, — ничего не случится. Как доеду напишу, чтобы ты не переживал, если хочешь. — Еще спрашивает, — фыркнул омега, — буду ждать твоего смс. — Спасибо за день! — Сиэль еще раз поцеловал друга, выбегая из дома. Дорога прошла вполне неплохо. Даже настроение вернулось. Однако, когда Сиэль подходил к дому, он заметил до боли знакомую марку машины. Как и ожидал Сиэль, в душе абсолютно ничего не екнуло. Только появился огонек злости. Кажется, кому-то он обещал дать по наглой роже. Сиэль, усмехнувшись, прошел к дому.***
Сегодняшний вечер был особенно громким, а все благодаря приезду блудного сына. И больше всех причитал Габриэль. За тот час, что Себастьян прибыл и теперь сидел на диване, старший омега успел не раз обнять, столько же надавать затрещин, накричать, обвинить, попросить прощения, и начать читать мораль. По сравнению с ним Винсент оказался ангелом во плоти и вместе с сыном слушал пылкие речи супруга, в какие-то моменты успевая поддакивать. Сиэль вошел как раз вовремя на очередном высказывании отца. Вот он, сидел боком к нему, слушая папу. Сиэля снова окатила ярость, как волна, которая сильными гребнями ударялась о скалы. Семейство даже не заметило прибытия четвертного. Увидели его лишь тогда, когда он подошел к братцу и с замахом врезал по наглой ненавистной роже. Удар пришелся по носу и очень болезненным. С первого раза и не поймешь, что бил омега. Себастьян даже диву дать не успел и если бы стоял на ногах, непременно бы грохнулся на пол. А так… приложил руку к месту удара, чувствуя на пальцах кровь. — С возвращением, братец, — с милой ядовитой улыбочкой произнес Сиэль. — Прости, что так слабо приветствую, устал сильно. Родители в полнейшем ауте. Габриэль прикрыл рот с последующим высказыванием, оно так и не слетело с губ. Да и что уж там, он совершенно забыл, что хотел сказать, во все глаза смотря на разыгранную сцену. А младший отпрыск спокойно вышел из холла. Себастьян сильнее прижал руку к носу, склонив голову. Уж что-что, а он понимал, что кулак по носу — это меньшее, что он мог получить, растоптав чувства брата. Своей омеги. А он сильно изменился за два года. Стал совершенно другим человеком. — Вот те на те, — только и смог произнести ошарашенный Винсент. — Что происходит-то вообще? — Заслужил, — коротко и без дальнейших объяснений брякнул Себастьян. И только Габриэль стал понимать сложившуюся ситуацию. Сиэль ведь рассказывал, как все объстояло на самом деле. Он оправдывал поступок младшего сына. Габриэль поставил себя на его место и понимал, что поступил бы так же. И все же… Себастьян тоже его сын. Он не мог не без боли смотреть, как у ребенка шла кровь. Отыскал в камане носовой платок и протянул парню. Тот с благодарностью кивнул и приложил к носу. — Хотя я бы тоже тебя треснул, если бы ты мне не сказал, что улетаешь, — усмехнулся Винсент, кинув настороженный взгляд на супруга. Всего на секунду альфе показалось, что Габриэль одобряет поступок Сиэля. — Вам бы стоило поговорить. А тебе извиниться за то, что ты все-таки с ним не попрощался. — Конечно, — без споров согласился парень, поднимаясь на ноги. — Если что, приготовьте аптечку в моей комнате. — Берегись удара с лева, он у Сиэля, как оказалось неплохо поставлен, — в шутку бросил Винсент. — Говорил же, что омеге заниматься в секциях нельзя, — тихо сказал Винсент, что только Габриэль, сидящий рядом, услышал. А старший омега закусил нижнюю губу на внутренней стороне, провожая старшего сына взглядом. У супруга все было в шутку, но он-то знал, что драга действительно может быть. И раскрасит Сиэль лицо Себастьяну. Габриэль отогнал мрачные мысли. — Надеюсь, что они сейчас поговорят и помирятся, — вздохнул Винсент. — А у Сиэля снова появится блеск в глазах. «Вряд ли», — мысленно ответил Габриэль, однако не показал вида на мрак и угрюмость. Поднялся с дивана и потянул супруга на себя. — Пойдем прогуляемся в зимнем саду. А то мальчики начнут кричать на весь дом. — Кричать? Вряд ли, — покачал головой Винсент, но просьбу супруга выполнил. — Все равно перестрахуемся, — улыбнулся омега, прижимаясь к боку мужа. — Ты что-то знаешь? — хиро прищурился альфа, скользя ладонью по талии. — Они успели поругаться, и поэтому Себастьян не попрощался? — Возможно, — лишь слегка слукавил Габриэль, но даже эта мелкая ложь неприятно сказывалось. Было противно что-то утаивать от любимого. — — Все будет хорошо, — Винсент помог надеть курту, — они переживут, даже если снова начнут друг друга игнорировать. Помирятся. — Надеюсь, что ты прав, — куда теплее и без былого напряжения улыбнулся Габриэль, поправляя джинсовку. А дождавшись, когда сверху накинет что-нибудь муж, снова прижался к нему и они вместе вышли на улицу. Как раз вовремся. Пока Себастьян поднимался по лестнице, успел несколько раз отказаться от затеи лезть в самое пекло и столько же раз остудить себя и идти до конца. Раз завалил кашу, расхлебывать самому и придется. Даже если старая боль вернется вновь. И раны вновь начнут кровоточить. Сиэль вполне спокойно вернулся в свою комнату. Было приятно видеть разбитый нос старшего братца. Жаль, надо было ударить дважды. Решив, что к нему сегодня никто не заглянет, Сиэль решил переодеться. И в момент, когда он стоял с обнаженным торсом, дверь, к которой он стоял спиной, в комнату отворилась. Первой, совершенно левой мыслью, у альфы было: «Когда он успел набить тату?» И за ним сразу рой других вопросов, смешавшиеся в целую кашу. В голове творилось черти что, но лицо оставалось невозмутимым. Маска «ледяного принца» не раскололась даже наедине со своим истинным. — Будь добр, закрой дверь с той стороны, — Сиэль даже не повернулся, по запаху поняв, кто к нему заглянул. — И впредь научись стучаться. Половину просьбы альфа выполнил: закрыл за собой дверь, прильнул к ней спиной, и словно издеваясь стукнул костяшками пальцев по деревянной поверхности два раза. — Чего тебе надобно, старче? — голос, полный насмешки. — Если ты принец пиццу, оставь под дверью и проваливай. — Принес платок окровавленный. Сказанную вещь кинул на рядом стоящий туалетный столик. Кровь почти перестала идти, а на самом платке не осталось чистого места. — А мне он зачем? — не понял Сиэль. — Он не мой. — А это наглядный пример твоих стараний. В прочем, — Себастьян выдержал паузу, разминая шею (после перелета хотелось просто завалиться спать, но так просто он не может уйти), — можешь ударить еще. — У тебя за два года появились мазахистские наклонности? — Сиэль подхватил мобильник, набирая сообщение Алоису, что кое-кто успел накаркать. — Судя по тому, что я вновь приехали сюда - да, считай, что есть. — Мог бы и не приезжать, — Сиэль пожал плечами. — Полтора года родителям не сообщал, где ты, мог бы и еще столько же не сообщать, — Сиэль уселся в кресло. — Учеба закончилась, пришла работа. Думаю, не стоит объяснять, почему я приехал сюда спустя два года. Но будь моя воля, я бы никогда суда не приезжал. Чтобы тебя не видеть. — Так зачем пришел ко мне в комнату? — нахмурился Сиэль. — Раз я так тебе противен. К слову, ты у меня тоже особого восторга не вызываешь. Или ты думал, что объявишься спустя столько времени, а я брошусь к тебе в ноги, умоляя забрать свои слова назад. Вот ведь юмор, — усмехнулся Сиэль, складывая ногу на ногу и подперев голову ладонью. — Отношений с тобой меньше всего желаю, братишка, — без тени усмешки или яда, равнодушным спокойным тоном отвечал альфа, желая уже поскорее отсюда уйти. Но что-то внутри заставляло оттягивать момент. Словно что-то от этого изменится. — Это одна из главных причин почему я здесь. Как думаешь, почему я уехал? — Да ты садись, в ногах, как говорится, правды нет, — усмехнулся Сиэль. Как же хотелось выпроводить братца из комнаты. Просьба была проигнорирована. Себастьян ждал ответа на свой вопрос. — Ну как хочешь, — Сиэль усмехнулся. — Уехал? Вроде бы как учиться, а там не знаю, что ты делал. — Язва тебе не к лицу. — Язва — заболевание желудка, — цокнул языком Сиэль. — Остряк, подруби свой язык. Или тебе действительно не интересно, почему тебя оставили с одной запиской на руках? От того, наверно, и пошли изменения во внешнем облике. — А меня мой облик вполне устраивает. И не только меня, — усмехнулся Сиэль. — Мне в принципе уже не интересно, почему ты так сделал. Поступил, как поступают трусы. «Не только», — эта фраза теперь не давала покоя. Михаэлис не должен был реагировать, он сам решил срубить отношения на корни, и все равно их истинность сказывалась на чувствах. Фраза не столько напрягала, сколько раздражала. И только годовая выдержка не позволила чувствам отобразиться на лице. Впрочем, разговор не сдивинулся ни на йоту. И вряд ли будет прогресс. Объяснять что-то сейчас — все равно что вести разговор с глухим. Тебя не услышат, что бы ты не говорил. — Что ж, на нет и суда нет. Сладких снов, братишка. И все. Больше его ниего не держало в комнате младшего. Он ушел к себе. Сиэль закатил глаза. И чего он хотел добиться? Омега так и не понял, однако решил сделать небольшую пакость старшему братику, выискивая в контактах знакомый номер и набирая смс. «Кое-кто решил осчастливить нашу семью приездом. Как думаешь, Клод, куда бы мне еще ему съездить?» И отослал. «Предоставь право выбора мне. Завтра днем к вас нагряну и поздороваюсь, как и полагается друзьям». «В нос не бей, а то сломаем на пару», — усмехнулся Сиэль, развалившись на кровати. А через минуту у двери в комнату заскулили. Омега поднялся с кровати, впуская уже большого пса, который с удовольствием занял место около кровати хозяина. — Успел поздроваться с нашим братцем? — Сиэль погладил Себу по голове. В ответ пес невольно зарычал и услышав тихий смех хозяина с довольным видом высунул язык и завилял хвостом. — Разрешаю его укусить, — заговорщически произнес Сиэль, выключая свет и укладываясь в постель. Хотелось спать. Громкое тявканье в ответ. А спустя несколько секунд пес запрыгнул на кровать и устроился в ногах хозяина. — Здоровяк, ты занимаешь большую часть постели, — рассмеялся парень, но собаку не скинул. Себа — единственное существо, которое просто всегда был рядом, не докапывался или еще что-то, просто тихо ложился рядом, когда хозяину было грустно. Иногда, конечно, рычал, если хозяин придет домой слегка подвыпившим, да и тогда все равно старался далеко не уходить. Единственное живое упоминание, что сохранило о брате светлые чувства. Да и то Сиэль старался думать, что имя — просто совпадение. Себа, а не Себастьян. Это два разных дня омеги имени. Просто что-то светлое, что подарило счастливое время с братом. Ведь собаку подарили еще до начала отношений.