sx shp.

Еле слышимый стук в дверь нарушает все еще сбивчивое дыхание Хосока от недавнего полученного оргазма, даже с учетом того, что произошел он минут двадцать назад. Просто Ким Тэхен, из-за него у Чона всегда одышка, нельзя сделать вздох, а в груди вакуум, в котором кто-то изнутри бьет в грудную клетку, заставляя старшего трепыхаться всем телом перед Кимом. Ким Тэхен весь такой красивый, будто сошедший с обложки глянцевого журнала, стоит перед домом Хосока в широких белых штанах в тонкую черную полоску и слишком свободной для него темно-синей кофте. Волосы не уложены, в слабом беспорядке, а у Чона пальцы покалывает от желания ещё больше растрепать шелковистые локоны, губы алеющие и припухлые, словно их обладатель или кто-то другой их неоднократно кусал. Трясущиеся руки скрываются за спиной, а пунцовые щеки ускользают из вида Хо, как только Тэхён опускает голову. — А где…? — Чон хочет спросить, но даже не понимает, как это выразить вслух, потому что стоят они почти на улице, а возбуждение снова начинает накатывать, потому что Хоби уже тысячу раз просканировал светлые штаны младшего, пытаясь разглядеть яркое нижнее женское белье на Киме. Да и Тэ тихий, несговорчивый, одним словом странный. И это более чем напрягает Чон Хосока, заставляя комок вставать поперек горла и громко сглатывать. Но нет, обычный Ким возвращается ровно тогда, когда поднимает свой взгляд на Чона, ухмыляясь и шепча: — Ты про вибратор? Я его принес, да, принес с собой. — Что? Но где? — глаза округляются, а рот приоткрывается, когда парень пытается перебрать все нормальные и адекватные версии. — Хен, что ты как маленький? Ты просил, я принес. Он в самом надежном месте, только, пожалуйста, мне кажется, что я скоро не сдержусь, а это услышат твои же соседи, пусти меня в дом. — Если бы это не сказал Тэхён, то Хосок мог бы обвинить человека напротив в сумасшествии, но это тело перед ним… Ким подается вперед, хватаясь за предплечья Чона, втягивая воздух через нос и прикрывая очи, опуская трепещущие реснички на щёки. Томный вздох раздается сразу же с двух сторон, сливаясь в один чудесный звук, отдаваясь в ушах эхом. Сердца ухают вниз, когда грудные клетки соприкасаются, а жгучая, рдяная, пухленькая щека проходится по плечу старшего, задерживаясь где-то в районе шеи, передавая своё тепло. Тело прижимается всё сильнее, руки смыкаются на пояснице, Тэхён весь дрожит, Хосок только и может, что запрокинуть голову и пытаться удержаться на ногах, не в силах держать себя в руках под таким напором Тэ. Шаг назад. Ещё один. Хлопок двери. Поцелуй в шею — четко прослеживается намерение оставить засос на виднеющейся вене. /Блядь/ Кулаки ударяют парня в грудь, а обиженное «Хён, ты опять?» возвращает Хо в реальность. Старший снова не думал о Киме, то есть, конечно же, думал, но не это, не в подобном ключе. Внеземной Ким Тэхён и так желаемый им Чон Хосок стоят друг напротив друга, между ними всего лишь метр, считай шаг от одного, шаг от другого — расстояние, можно сказать, преодолено. Но движения, к удивлению обоих, медленные, шажки совсем маленькие, позволяющие рассмотреть человека, насладиться предвкушением, порхающими в животе бабочками, бьющими в голове молоточками. Делая движение, каждый произносит «хочу», а слово ударяется о стены помещения, отлетая рикошетом в голову человека, стоящего напротив, разжигая костер желания, заставляя лица заливаться краской, губы подрагивать в желании слиться в поцелуе, а пальцы покалывать. Какой-то нещадный дюйм между устами, а дыхание уже делится на двоих. Близко, недвижимо и напряженно. Кто первым потеряет самообладание? Кто скажет уже вяжущее, настолько рвущееся сорваться с языка «как же я хочу тебя»? Кто положит руку на макушку, вплетаясь пальцами в волосы, притягивая человека, проходясь языком по его губам и совсем не встречаясь с сопротивлением, проникая в ротовую полость, ощущая вибрацию, издаваемую телом от попытки подавить непрошеные стоны. Кто же это будет? Не проходит и секунды, как оба слетают с катушек, прижимаясь как можно сильнее. И Чон, и Ким цепляются за загривки друг друга, притягивая, углубляя поцелуй, что заставлял теряться во времени и пространстве, окунаться в неведомый омут, поднимать руки вверх в беззащитном жесте, снимая с себя все оковы и предрассудки насчет того, что парни по какой-либо причине не могут быть вместе. «Чушь». И так думают именно оба. Отдаются чувствам и желанию, чувствуя весь трепет, испытываемый когда-то другом, с усердием исследующим в данный момент рот такого же «бывшего друга». Тысяча молоточков отбивает чечетку в голове старшего, когда он, не выдержав, соскальзывает к ягодицам Тэхёна, отчетливо ощущая сквозь ткань штанов, изрядно намокших от выделяющейся естественной смазки (похоже, Тэ именно по этой причине надел такую огромную кофту), что-то выпирающее. У Чона мир сужается до слов «Тэхён», «вибратор», «задница, обтянутая розовыми трусиками», мозг как-то отказывается воспринимать другую информацию, а сознание усмехается тому, как легко сдался Хосок, как легко пошатнулась его внутренняя уравновешенность. «Ну да, легко», — думает про себя Хо, — «но это, черт возьми, долбаный Ким Тэхён. Здесь не может быть иначе». И в другой бы ситуации Чон Хосок мог бы вернуть свой рассудок, но Ким слишком долго и усердно добивался своей цели, поэтому не упустит свой шанс. Парень знает, что возбуждает своего хёна в любом виде, в любом случае они будут вместе, но самому тоже размышлять трудновато, когда внутри тебя инородное тело, а стоящий напротив и сжимающий ягодицы сексуальный Чон такой близкий и пылающий желанием.